АНШЛЮС АВСТРИИ(ОПЕРАЦИЯ «ОТТО»)
Аншлюс Австрии был первым агрессивным актом фашистской Германии, связанным с захватом чужой территории. Процесс его подготовки и осуществления представляет большой интерес с точки зрения изучения методов достижения внешнеполитических целей германским фашизмом в тот период, когда вермахт являлся еще не вполне готовым орудием агрессии.
Здесь со стороны гитлеровского руководства нашли свое применение главным образом средства политического шантажа и блефа, психо-логического воздействия, подпираемые угрозой применения военной силы. Они основывались прежде всего иа благоприятной внешнеполитической обстановке, создавшейся с конца 1937 г. для захвата Австрии в результате начатого правящими кругами западных держав курса иа «умиротворение» фашистской агрессии и канализации ее против Советского Союза. В этом смысле аншлюс Австрии представляет собой довольно типичную модель захвата великой державой малой страны в условиях ее полной внешнеполитической изоляции и безучастного отношения окружающих государств. Главную ставку военно-политическое руководство Германии делало иа разобщение Советского Союза и западных держав, в основе которого лежала антисоветская политика последних. Ослепленные классовой ненавистью к советскому строю, английские и французские реакционные круги предали забвению традиционные правила своей европейской политики, издавна заключавшиеся в том, чтобы сдерживать в союзе с Россией агрессивные вожделения германского империализма. Этим искусно воспользовалась нацистская дипломатия.Аншлюс Австрии был, по сути дела, началом игры гитлеровцев на антисоветском курсе западных держав, в интересах своей захватнической политики. Вместе с тем он являлся генеральной репетицией с самыми обнадеживающими результатами к оккупации Чехословакии и важным шагом на пути к европейской войне.
На Западе издано значительное число исследований, воспоминаний и документов, раскрывающих все перипетии подготовки и проведения гитлеровским руководством захвата Австрии
Советская историография по данной проблеме представлена также рядом трудов .
Как отмечалось выше, задача захвата Австрии «при наличии благоприятных политических условий» ставилась еще в директиве Бломберга от 24 июня 1937 г.
о единой подготовке вооруженных сил к войне, на основании которой генеральный штаб сухопутных войск разработал план операции «Отто» Осенью 1937 г. в военно- политическом руководстве фашистской Германии появилась надежда, что аншлюс Австрии удастся осуществить в ходе выполнения более широкого плана «Грюн» — захвата Чехословакии. На совещании в имперской канцелярии 5 ноября 1937 г. Гитлер заявил: «В целях улучшения нашего военно-политического положения в любом случае военных осложнений нашей первой задачей должен быть разгром Чехии и одновременно Австрии, чтобы снять угрозу с фланга при возможном наступлении иа Запад» . Эти соображения нашли свое отражение и развитие в приложении к директиве Бломберга о единой подготовке вооруженных сил к войне от 21 декабря 1937 г. В ней говорилось: «Цель войны по варианту «Грюи» будет всегда состоять в быстром занятии Богемии и Моравии с одновременным решением австрийского вопроса в смысле включения Австрии в германскую империю. Чтобы добиться последней цели, военные средства необходимо будет пустить в ход лишь в том случае, если использование других средств ие приведет к успеху» . «Наступательная война против Чехословакии» считалась возможной, даже «если какая-нибудь великая держава» выступит против Германииs. Под этой великой державой, как видно из последующего содержания документа, подразумевался Советский Союз. Военное вме-шательство Англии и Франции В конфликт гитлеровское руководство не ставило всерьез. В стенограмме упомянутого совещания от 5 ноября 1937 г. имеетси характерная запись: «Вообще фюрер полагает весьма вероятным, что Англия, а также, предположительно, и Франция втихомолку уже списали со счетов Чехию и согласились с тем, что когда-нибудь этот вопрос будет решен Германией» .Действительно, Гитлер ие ошибался в этом отношении. Все признаки свидетельствовали о том, что правительственные круги западных держав, рассматривая фашистскую Германию как оплот борьбы против большевизма, не станут противиться ее Экспансии на восток и юго-восток Европы.
1 июня 1937 г. Папен писал в отчете для Министерства иностранных дел о своей беседе с Гендерсоном, что последний «пол-иостью согласен с фюрером в том, что первая и величайшая угроза для существования Европы исходит от большевизма и этой точке зрения должно быть подчинено все Остальное» . В этой беседе Гендерсон заявил о намерении британского правительства не возражать против аннексии Австрии Германией и даже воздействовать на Францию, чтобы устранить всякие препятствии с ее стороны. Гендерсон заверил Па- пеиа: «Англия вполне понимает историческую необходимость решении этого (австрийского) вопроса в интересах немецкой империи». Он только просил «не слишком спешить» и дать англичанам время «исправить французскую точку зрения»В Берлине благожелательности Англии придавали решающее значение. Гитлер не случайно отмечал на совещании 5 ноября: «Английская позиция, наверняка, не останется без влияния на позицию Франции. Выступление Франции без поддержки Англии с перспективой, что наступление захлебнется перед нашими западными укреплениями, является маловероятным» . Но главную ставку в этом он делал безусловно на антисоветские устремления западных держав. От его внимания не ускользнуло, в частности, заявление французского министра иностранных дел Дельбоса, сделанное при посещении Праги 15 сентября 1937 г. представителю австрийского посольства, тесно связанному с пронацистски настроенным министром иностранных дел Австрии Г. Шмидтом. В нем Дельбос указал, что больше не приходится рассчитывать на «европейскую солидарность из-за Австрии» . Сам французский премьер Шотан сообщал в начале ноября 1937 г. через Папена в Берлин о своей готовности представить Германии свободу рук в Юго-Восточной и Восточной Европе в обмен на согласованную франко-гермаискую политику в европейских делах. Папен доносил Ней- рату, что французский «глава кабинета считает вполне дискутабельным вопрос о новой ориентации французской политики в Центральной Европе [...] Во всяком случае он не имел возражений против сильного расширения немецкого влияния в Австрии, протекающего эволюционным путем [...] В конце длительной беседы господин Шотаи обиял меня со словами: «Скажите фюреру, что если мы оба поставим евро- пейскую политику на новую, более благоприятную базу, это будет всемирноисториче- ским актом»
19 ноября 1937 г.
Галифакс заявил в беседе с Гитлером, что рано или поздно надо будет «смириться с решением Германией вопроса о Данциге, Австрии и Чехословакии» |2.В конце 1937 г. австрийский генеральный штаб через своих военных атташе в Париже и Лондоне обратил внимание французского и английского генеральных штабов на нарастающую военную угрозу Австрии со стороны Германии. При этом он подчеркивал, что на любое вторжение готов ответить силой оружия, и просил сообщить, ка-кова будет позиция Англии и Франции. Генерал Гамелен не передал австрийцам ничего утешительного. Начальник британского генерального штаба вообще не удостоил их ответом. Английский военный атташе в Вене ссылался на «военную отсталость» Англии ,3.
Отношение непротивления западных держав гитлеровской политике экспансии в Центральной Европе определило и позицию соседних с Австрией стран. На запрос австрийского посла в Праге в ноябре 1937 г., можно ли надеяться на помощь Чехословакии в случае германской агрессии, Бенеш ответил, что выступление его страны против Германии «немыслимо»и. Попытки австрийской дипломатии заручиться поддержкой Венгрии также не привели к успеху .
В ноябре. 1937 г. состоялось последнее совещание начальников генеральных штабов стран Малой Антанты, пребывавшей в состоянии крайнего упадка. Характерно, что на нем обсуждался совершенно оторванный от жизни план отражения агрессии против Чехословакии и Румынии со стороны Германии, Австрии и Венг-рии 13. Задуманная и возникшая как орудие антигерманской политики в руках Франции, Малая Антанта развалилась к концу 1937 г. под ударами западных умиротворителей фашистской агрессии. За всю историю ее существования страны-участницы ни разу не обсуждали конкретных планов и мероприятий по отражению военной угрозы со стороны Германии.
Позиция западных держав в сильной степени повлияла и па поведение Италии накануне аншлюса. Итальянский союзник фашистской Германии не прочь был бы урвать для себя часть южных провинций Австрии, на которую он уже давно выдвигал притязания.
Итальянцы весьма ревниво относились ко все возраставшему проникновению немцев в Австрию. Вместе с тем они действовали с оглядкой на Лондон и Париж. Двойственность, выжидательность позиции Италии по австрийскому вопросу видна из инструкции новому итальянскому послу в Вене Магистрати, о которой Чиано писал в своем дневнике: «Он врач, который должен дать умирающему кислород, но так, чтобы этого не заметил наследник. В сомнительном случае на-следник интересует нас больше, чем умирающий» . Начальник австрийского ге-нерального штаба генерал Янза предупредил итальянское командование, что он принял все меры на случай немецкого вторжения и что они будут пущены в ход при условии, если «Европа вмешается» . Всеми этими причинами объясняется тот факт, что до самого последнего момента итальянское правительство проявляло большую осторожность в австрийском вопросе и не торопилось с безоговорочной поддержкой Германии вплоть до марта 1937 г.Резкое повышение активности и подрывной деятельности гитлеровцев в Австрии началось буквально на второй день после известного совещания в имперской канцелярии 5 ноября 1937 г. 6 ноября Геринг пригласил к себе австрийского министра иностранных дел Г. Шмидта и предложил ему заключить военный и таможенный союз Между Австрией и Германией. В письме Шмидту от 11 ноября 1937 г. Геринг насуаи- вал на установлении «тесного сотрудничества» между немецкими и австрийскими вооруженными силами (широком обмене офицерами, введении единообразных уставов, обучении австрийских офицеров в Германии, поставках Австрии немецкого оружия и пр.) 1Э. Наряду с этим Геринг прибег к угрозам и шантажу. 17 ноября 1937 г. он заявил директору службы безопасности Верхней Австрии П. Ревертера, что достаточно будет сил одного 7-го немецкого армейского корпуса, чтобы в течение нескольких дней захватить Австрию. «Нельзя предполагать,— говорил он,— что австрийская армия и австрийский народ серьезно намереваются оказать какое-нибудь сопротивление» .
Используя свою пятую колонну, средства пропаганды, психологический нажим и, наконец, официальную дипломатию, гитлеровцы стремились максимально накалить атмосферу вокруг австрийского вопроса, чтобы подготовить почву для поглощения Австрии.
В середине декабря правительству Австрии были сделаны запросы и представления по поводу «военных приготовлений» австрийского генерального штаба на границе с Германией. Кроме того, нацисты готовили провокационные акты и инциденты внутри Австрии (в частности, инсценирование нападения на немецкое посольство), которые бы могли быть использованы как предлог для вторжения не-мецких войск .Следует отметить, что в этот период австрийское командование не поддавалось нажиму гитлеровцев. Федеральный президент Миклас и канцлер Шушниг, опираясь на массовую австрийскую организацию «Отечественный фронт», также занимали по отношению к ним твердые позиции. В начале января 1938 г. государственный секретарь обороны и инспектор сухопутных войск провели в Вене совещание командиров дивизий и начальников штабов. Выступивший на нем начальник генерального штаба Янза сказал: «Кто бы ни перешел австрийскую границу с оружием, в одиночку или отрядами, является врагом. По нему надо открывать огонь без предупреждения» . Австрийская армия в общем была пока надежным инструментом в руках правительства. Лишь 5% ее офицеров состояло в нацистских организациях . Ее поведение зависело главным образом от того, как отнесутся к германским притязаниям на Австрию западные державы.
В январе — начале февраля 1938 г. в политике Германии по отношению к Австрии наступило некоторое затишье. Это было связано с внутренними событиями в Германии, поглотившими все внимание фашистской клики. Общественность, особенно военные круги, в это время были сильно взбудоражены «делом Фрича — Бломберга» и самоназначением Гитлера на пост верховного главнокомандующего. Но уже в ходе этих изменений в правящей верхушке фашистской Германии подготовка к аншлюсу Австрии вступила в новую фазу. Гитлеру и его окружению нужны были незамедлительно внешнеполитические успехи, чтобы отвлечь внимание немецкой общественности от грязных махинаций, связанных с устранением Фрича и Бломберга, от сопутствовавшего ему увольнения 16 генералов и перемещения на другие должности 44 других генералов и большого количества офицеров. «Перетряхивание» затронуло и многих политических деятелей. Министром иностранных дел был назначен Риббентроп вместо Нейрата, которого переместили на пост председателя Тайного совета кабинета министров, созданного указом Гитлера от 4 февраля 1938 г. Нейрат слыл на Западе представителем умеренного внешнеполитического курса, и этим актом Гитлер хотел подчеркнуть, что внешняя политика Германии будет с чувством ответственности координироваться в столь высоком органе. На самом деле это было сделано для отвода глаз: указанный совет даже ни разу не созывался.
Таким образом, причины внутриполитического характера подталкивали Гитлера на скорейшее решение австрийского вопроса. Эго было необходимо ему для консолидации фашистской власти. Аншлюс Австрии, в отличие от прежних планов, был отделен от вопроса о захвате Чехословакии. Касаясь связи внутренних событий в Германии с ее внешней политикой, Йодль писал в своем дневнике: «Фюрер хочет вывести вермахт из-под луча прожекторов, держать в напряжении Европу и вызвать новыми назначениями не впечатление слабости, а концентрации сил. Шушниг должен не воспрянуть духом, а «дрожать»» 24.
7 февраля фон Папен, два дня тому назад отозванный с должности посла в Австрии, снова прибыл в Вену для передачи Шушнигу требования о встрече с Гитлером 12 февраля. Шушниг вынужден был подчиниться и 11 февраля отправился в Берхтесгадеи. На следующий день его принял Гитлер в присутствии многочислен-ных представителей германского генералитета, что должно было подчеркивать решимость нацистского правительства применить военную силу. Шушнигу был вручен письменный ультиматум25. Гитлер требовал в трехдневный срок объявить амнистию нацистам, предоставить полную свободу деятельности национал-социалистским организациям в Австрии, назначить министром внутренних дел Зейсс-Инкварта, а военным министром — Глейзе-Хорстенау, являвшихся германскими ставленниками, установить регулярный обмен офицерами, периодические совещания генеральных штабов обеих стран, провести экономическое объединение Австрии с Германией и пр. Шушниг отказался подписать эти ультимативные условия, мотивируя это тем, что они не будут ратифицированы австрийским парламентом.
После отъезда Шушнига из Берхтесгадена ведомство Канариса провело ряд мероприятий, призванных создать впечатление об усилении военных приготовлений Германии против Австрии23. Но этот дезинформационный маневр был разгадан австрийцами 27. Федеральный президент Миклас требовал не уступать нацистам28. Судьба Австрии зависела теперь только от позиции западных держав. Однако их дипломатия бездействовала, хотя ультимативные требования Гитлера стали достоянием гласности, вызвав возмущение широкой общественностиИтальянский посол в Лондоне Гранди доносил в Рим, что отношение Великобритании к событиям вокруг Австрии «было и остается отношением возмущенной покорности»30.
Отсутствие поддержки со стороны Запада вынудило Шушнига в конце концов уступить нажиму извне. Австрия оказалась открытой для нацистского проникновения. Многие важные посты попали в руки ставленников Гитлера.
Дело близилось к развязке. Пользуясь попустительством правительств Англии и Франции, Гитлер 20 февраля 1938 г. заявил на весь мир с трибуны рейхстага о готовности Германии «взять под защиту» 10 млн. немцев, проживавших в Австрии и Чехословакии. Это была открытая заявка на развертывание агрессии в Цетральиой Европе.
Наиболее дальновидные представители правящих кругов западных держав отдавали себе отчет, к каким пагубным последствиям для судеб Европы может привести дальнейшее развитие событий в этом направлении. В феврале 1938 г. из состава кабинета Чемберлена вышел министр иностранных дел Идеи, продемонстрировав тем самым несогласие определенных кругов Англии с опасным внешнеполитическим курсом правительства, в частности и по австрийскому вопросу31. В самой Германии многие политические и военные деятели не могли поверить, чтобы западные державы, вопреки их национальным интересам, позволили Германии сдвинуть в свою пользу первый камень в европейском балансе сил. Так, генерал Бек, ознакомившись с протоколом совещания в германских верхах от 5 ноября 1937 г., писал: «Нельзя отрицать целесообразности решения при определенных условиях вопроса о Чехии (а возможно — и Австрии). Представить на сей счет соображения, а также провести в рамках возможного подготовительную работу. Однако изложенные соображения о предпосылках подобной возможности нуждаются в более солидном и всестороннем
2* «Jodl Tagebuch», 31.1.1938; IMT, vol. XXVIII, Doc. 1780-PS. " ADAP, Serie D, Bd. I, S. 421—424.
26 G. Steinbauer. Ich war Verteidiger in Niirnberg. Ein Dokumentenbeitrag zum Kampf
urn Osterreich. Klagenfurt, 1950, S. 154; Nazi Conspiracy and Aggression. Washington,
1948, vol. IV, p. 357. " K. Abshagen. Canaris. Stuttgart, 1949, S. 182. 28 K. Schuschnigg. Op. cit., S. 29. 2» Ch. Gulick. Op. cit., p. 1797—1799. 88 «Ciano's Papers», p. 183. 31 Ch. Gulick. Op. cit., p. 1800.
обосновании по сравнению с тем, что можно извлечь из протокола совещания» . Этот скепсис продолжал существовать у отдельных руководителей вермахта, составлявших, правда, ничтожное меньшинство и в период событий февраля-марта 1938 г.
После удовлетворения берхтесгаденского ультиматума австрийский народ не склонился перед фашистской Германией. По всей стране проходили массовые демонстрации в защиту независимости Австрии. В ряде городов, особенно в Линце и Граце, произошли кровопролитные столкновения между сторонниками «Отечественного фронта» и австрийскими фашистами, которые оказывались в явном меньшинстве. В этих условиях Шушниг решил прибегнуть к последнему средству, чтобы сохранить самостЪятельность Австрии — провести всенародный референдум. 4 марта сведения об этом дошли до германского военного атташе в Вене генерала Муфа . 9 марта австрийский канцлер официально объявил, что референдум назначен на 13 марта. Гитлер был в ярости. Все его планы могли рухнуть. В ночь с 9 на 10 марта им было принято решение ввести в Австрию войска. Утром 10 марта в имперской канцелярии состоялось совещание политических и военных руководителей фашистской Германии для обсуждения операции «Отто» . Поскольку Браухича не было в Берлине, сухопутные войска представляли начальник генерального штаба Бек и его 1-й генерал- квартирмейстер генерал-майор Э. Маиштейн. Гитлер объявил им о решении воспрепятствовать референдуму, оккупировав Австрию; операция назначалась на 12 марта . Вскоре после совещания был огдан приказ о проведении мобилизации в 3-й группе армий. Для осуществления операции «Отто» выделялась 8-я армия в составе 7-го и 8-го армейских корпусов и 1-ІІ танковой дивизии под общим командованием генерала Бока. На следующий день Гитлер подписал директиву ОКВ J*T» 1 о захвате Австрии.
В этой кризисной ситуации Шушниг еще раз запросил нового английского министра иностранных дел Галифакса о позиции Англии. Ответ гласил: «Правительство Его Величества не может взять па себя отзегсхвенность советовать бундесканцлеру образ действий, который вызовет угрозу для ею страны. Против этой угрозы правительство Его Величества не мо;.(ет гарантирозать никакой защиты»зв. Что касается Франции, то Шушнигу не к кому Еыло обращаться, ибо 10 марта правительство Шо- тана пало. Гитлеровцам это было очень кстати. Они сполна воспользовались этим обстоятельством. Не совсем ясна д.г-л них оставалась еще позиция Италии. 11 марта итальянский посол в Берлине запросил статс-секретаря министерства иностранных дел Вейцзекера о положении в Австрии и о передвижении немецких войск в направлении Мюнхена. Однако вскоре оп снова появился в германском МИД с телеграммой от Муссолини, в которой тот сообщал, что не советовал Шушнигу, больше того, отговаривал его от проведения референдума. Магістрати просил срочно сообщить об этом Гитлеру . То же самое доносил в Берлин немецкий посол в Риме. Од-нако это еще недостаточно определенно характеризовало позицию Италии. Опасаясь повторения событий 1933—1934 гг., когда итало-гермапекке отношения сильно обострились из-за влияния в Австрии п СорьЗы в ней между сторонниками нацистов и итальянских фашистов, Гитлер направил 1J нарта Муссолини послание с «обоснованием» необходимости аншлюса. Оно очень показательно с точки зрения мотивировки действий агрессора. Гитлер лживо утверждал, что Австрия быстро превращается в «филиал Чехословакии», что ей грозит реставрация монархии, что ее действия на-правлены против общих интересов Германии и Италии .
Вечером 11 марта от Муссолини была получена телефонограмма с благословением немецкой агрессин. Австрия оказалась в полной изоляции перед лицом фашистской Германии. Парадоксально, что в этом не было никакой заслуги гитлеровской дипломатии. Сами западные державы оказали ей эту любезность. В итоге австрийское пра- вительство дало 11 марта указания не оказывать сопротивления немецким войскам при их переходе австрийской границы .
На исходе дня 11 марта гитлеровская верхушка разыграла фарс, весьма типичный для нацистских методов международного разбоя. К этому времени все было готово для броска вермахта в Австрию. Отсутствовало только одио — благовидный предлог, который бы мог послужить для общественного мнения оправданием действий фашистской Германии. Тогда возникла идея инспирировать отправку в Берлин от имени австрийского «правительства» Зейсс-Инкварта, которое должно было захватить власть, послания с просьбой оказать ему помощь немецкими войсками для «нормализации» положения в стране. Операция была поручена Герингом посланному специально для этого в Вену статс-секретарю Кеплеру, возглавлявшему одно из управлений НСДАП . Текст телеграммы гласил: «Временное австрийское правительство, видя после отставки правительства Шушнига свою задачу в том, чтобы установить спокойствие и порядок в Австрии, обращается к германскому правительству с настоятельной просьбой поддержать его в выполнении этой задачи и помочь предотвратить кровопролитие. С этой целью она просит германское правительство как можно скорее прислать немецкие войска» . Поздно вечером 11 марта с помощью Кеплера и Дитриха (ставшего впоследствии главою ведомства печати фашистской Германии) эта телеграмма была отправлена из Вены в Берлин. Одновременно (раньше намеченного срока) на территорию Австрии вступили первые немецкие части. 12 марта вся страна была оккупирована вермахтом. 13 марта специальным законом, объявленным «правительством» Зейсс-Инкварта, Австрия была включена в германскую империю.
14 марта Чемберлеи ханжески заявил в английском парламенте, что действия Германии «заслуживают серьезного осуждения». Немецкому правительству была на-правлена нота протеста Лондона, которая не была даже принята. А через неделю, 2 апреля, Англия признала формально аншлюс Австрии. Аналогично поступила Франция. Соединенные Штаты отмолчались. Немецкий посол в Вашингтоне Дикхоф доносил 13 марта в Берлин, что государственный секретарь США отнесся с «полным пониманием» к этому акту Германии .
Из великих держав только Советский Союз выразил решительный протест против захвата Австрии и указал на его серьезные последствия для мира в Европе. Со-ветское правительство обратилось 17 марта к великим державам с предложением созвать международную конференцию, чтобы обсудить создавшееся положение. «Завтра,— говорилось в советском обращении,— может быть уже поздно, но сегодня время для этого еще не прощло, если все государства, в особенности великие державы, займут твердую недвусмысленную позицию в отношении коллективного спасения мира» .
Предложения Советского Союза были отвергнуты западными державами, что еще больше окрылило гитлеровцев и позволило им перейти к подготовке очередного акта агрессии против Чехословакии.