T аримская впадина и пустыни T акла-Макан (Кашгария)

Таримская впадина занимает площадь около 400 тыс. км², прости­рается по широте на 1300 км, а по долготе на 500 км. G трех сторон впади­ну окружают мощные горные сооружения — на севере Тянь-Шань, на западе Памир и Каракорум, на юге — Куньлунь (рис.

Таримская впадина — экстрааридная часть Центральной Азии. Годо­вая сумма осадков на западе у Кашгара равна 65 мм, на востоке — только 9—11 мм. Испаряемость достигает 2000—3000 мм. Воздух почти всегда полон пыли, лето знойное, зима холодная (средняя температура января колеблется от —6 до —10°, абсолютный минимум равен —27,6°). Тем не менее область богата подземными водами. Питаемые горными ледника­ми реки несут свои воды к южной части впадины, но вскоре теряются в песках. Западную и северную окраины орошают водные артерии системы Тарима, самой крупной и многоводной реки впадины; ее длина, включая

Рис. 179. Северный склон Куньлуня (хр. Алтынтаг) на высоте около

2000 м. В Таримскую котловину впадают реки, текущие по глубоко вре­занным долинам. Склоны гор крутые и голые, лишь местами с единичными маленькими одревесневшими растениями (фото Хауде).

Яркенд, около 2000 км. В среднем река несет 1200—1300 мЧсек (в поло­водье расход увеличивается вдвое); русло реки, обрамляемое широкой поймой, постоянно смещается в сторону пустыни Такла-Макан, в этом же направлении идет довольно активная фильтрация в пустыню речных вод. Оканчивается река в бессточной Лобнорской котловине, образуя здесь соленое озеро диаметром 100 км.

В целом же территория подвижных песков полностью лишена расти­тельности, поскольку слишком малое количество атмосферных осадков, по-видимому не превышающее 25 мм в год, не обеспечивает накопление в песках достаточного запаса влаги. Своеобразные гидрографические усло­вия Таримской впадины определяют и характер произрастающей здесь растительности. Петров различает следующие типы растительности ^[110]:

Рис. 180. Мелкокучевые пески с Nitraria schoberi в долине реки Тарым. Слабоминера лизованные грунтовые воды лежат на небольшой глубине (фото Петрова).

Рис. 181. Haloxylon ammodendron, Таримская котловина (фото Петрова)

Рис. 182. Пойменный лес, образованный Populus diverstfolia, в Таримской котловине (фото Петрова).

1. Сильно разреженная мелкокустарничковая {Ephedra, Zygophyllum, Gymnocarpus, Sympegna, Anabasis') пустынная растительность скалистых склонов хребтов горного обрамления.

2. Весьма скудная псаммофитная растительность пустыни Такла- Макан и пространств в полосе контакта речных долин с массивами песков.

3. Галофильная растительность древних речных долин и дельт, состоящая из однолетников (Salsola, Suaeda, Halogeton), кустарничков (Kalidium, Halocnemum, Nitraria), кустарников, как Tamarix, Halostachys, Nitraria Schoberi (рис. 180) и редких древостоев Haloxylon ammodendron (рис. 181).

4. Особенно характерна для Таримской впадины мезофильная древес­ная и кустарниковая растительность в долинах современных рек и в оази­сах окраинных районов (рис. 182). Мезофильная растительность Тарим­ской котловины идентична тугайной растительности Средней Азии (см. стр. 224). Но тугаи Тарима слабо освоены под земледелие, и поэтому их растительность менее изменена деятельностью человека. Заросли Popu­lus diversifolia и P. pruinosa, а у небольших рек — Ulmus pumila занимают всю площадь поймы; открытые травостои или тростниковые заросли отсту­пают на второй план. Очень часто лесообразующими породами являются также Hippophae rhamnoides, Tamarix ramosissima, Elaeagnus.

В целом флористический состав растительности Таримской впадины очень беден. Эндемичные виды, несмотря на резкую обособленность тер­ритории, отсутствуют. Преобладают турано-джунгарские элементы, но встречаются и монгольские.

Впадина Цайдам

Цайдамская котловина со всех сторон окружена высокими горными поднятиями; от впадины Лобнор на севере она отделена массивом Алтын­таг (5400 м). Цайдам лежит выше (2700—3000 м) Таримской впадины и об­наруживает уже постепенный переход ландшафтов от равнин Центральной Азии к высокогорным пустыням Тибета (Петров, 1967). Но несмотря на значительную приподнятость и непосредственную близость к Тибету, в составе флоры Цайдамской впадины обнаруживается большое участие элементов, характерных для более низких районов Центральной Азии. Собственно тибетская растительность начинается южнее 4000-метровых горных цепей, отделяющих заполненную молодыми аллювиальными отло­жениями впадину Цайдам от Тибета.

Количество осадков, выпадающих летом в Цайдаме, почти так же мало, как и в Таримской впадине, а испаряемость столь же велика. Но лето здесь из-за большей абсолютной высоты прохладнее и зима холод­нее (средняя температура января колеблется от —10 до —15°, абсолютная минимальная температура равна —31,7°). Средняя годовая температура несколько превышает 0°.

Цайдамская высокогорная равнина обильно орошается реками, теку­щими с пограничных гор, хотя крупных водных артерий здесь нет. Цен­тральная часть впадины в плейстоцене была заполнена обширным Древне- цайдамским озером, на месте которого в настоящее время распространены обширные площади лишенных растительности засоленных почв с рядом небольших соленых остаточных озер.

Рельеф вносит некоторое разнообразие в преимущественно пустынный характер растительности Цайдама (покрытие почвы не превышает 5—7%). Особенно скуден растительный покров каменистых или покрытых грубо обломочным материалом местообитаний в краевых горах и их предгорьях, а также в поясе барханных песков. Лишь в восточной, более обводненной части впадины растительность на песчаных почвах значительно богаче, основной растительной группировкой здесь являются полынные и полый,

Рис. 183. Полупустыня с Artemisia у подножия горных склонов, область Цайдам (фото Петрова).

Рис. 184. Панорама Алтынтага на высоте 3000 м. В долине реки на почве обильные выделения соли. На террасе Tamarix и Astragalus (фото Хауде).

но-солянковые ассоциации; проективное покрытие 70—80% (рис. 183). На почвах с высоким уровнем пресных или слабо минерализованных грун­товых вод развивается растительность пойм или засоленных лугов, очень сходная с растительностью речных долин и солончаков Таримской впа­дины (рис. 184).

Хг/ стыня Гоби

Севернее плато Ордос, пустынь Алашань и Бэйшань, занимая всю южную часть Монголии, простирается пустыня Гоби *.

Годовая сумма осадков в пустыне Гоби не превышает^ 00—150 мм, нередко она едва достигает 40 мм. В западной, наиболее сухой частиЪусты- ни случаются годы, когда осадки вообще не выпадают.

Поскольку большая часть территории Гоби располагается на высоте более 1000 м, неудивительно, что средняя годовая температура только

¹ А. А. Ю н а т о в, Основные черты растительного покрова МНР, «Труды Мон­гольской комиссии», вып. 39, М.— Л., 1950; И. П. Г е р а с и м о в, Е. М. Л а в р е н к о, Основные черты природы МНР, «Изв. АН СССР, серия геогр.», № 1, 1952.

² Cp.: Chi-Wu Wang, The forests of China, «Cabot Found. Publ.» № 5, 1961; S. Danert, S. Geiler, P. Hanelt, Vegetationskundliche Studien in Nord- ostchina (Mandschurei) und der Inneren Mongolei, Feddes Repert; BeihЛ 139,1960.

Рис. 185. Карта растительности Монголии (по Юнатову).

і — альпийский пояс; 2 — горный пояс хвойных лесов; 3 — горные лесостепи и степи; 4 — злаковая степь; 5 — полупустыня; б — пустыня. (

на юге достигает нескольких градусов выше нуля. Зимы очень холодные, сухие и безоблачные. Сплошной снежный покров не образуется; иногда снег лежит пятнами или покрывает 40—80% поверхности почвы. Благо­даря сильной инсоляции максимальная температура днем даже в холодное время года может подняться выше 0°. Снег испаряется, не тая. Почва столь сухая, что замерзания ее не происходит.

Вследствие сильной сухости в пустыне Гоби широко распространены засоленные и гипсовые почвы. Тем не менее рельеф формируется под воз­действием скорее воды, чем ветра; нижние части горных хребтов покрыты мощным плащом обломочного материала. Только в северо-западной части Гоби, в районе больших озер, известны древние озерные пески, перевеян­ные ветром в подвижные дюны. Следовательно, пески в пустыне Гоби занимают лишь ограниченные площади.

Растительный покров повсюду весьма скудный. Продуцирование орга­нического вещества даже в северных степных районах достигает лишь 400—500 кг!га, в собственно пустыне — едва 100—200 кг!га. Центральная часть Гоби — слабозасоленная, почти лишенная растительности щебни­стая пустыня. Одиночные растения встречаются только в обычно сухих долинах временных водотоков, известных нам по описаниям Сахары (ср. т. I, стр. 475) По характеру растительности восточное Гоби отличается от крайне засушливого запада.

Преобладающими видами на востоке являются кустарниковидные Salsola passerina и Anabasis brevifolia. Вместе с ними встречаются Reaumu- ria Soongarica, Nitraria sphaerocarpa, Zygophyllum xanthoxylon, Convolvu­lus gortschakowii, Amygdalus pedunculata, Tanacetum achilleoides, травяни­стые виды Stipa gobica, Cleistogenes sinensis, Halogeton, Artemisia scopa- ria и др.

Засоленные низины характеризуются Nitraria sibirica, Lasiagrostis splendens, Peganum nigellastrum, Kalidium gracile. На участках с навеян­ным песком растет Haloxylon ammodendron (см. рис. 181), достигающий здесь северной границы своего распространения. Единственным деревом на почвах с легкоподвижной влагой является Ulmus pumila (см. рис. 176).

На всей западной половине Гоби грунтовые воды нигде не подсту­пают близко к поверхности, поэтому оазисов здесь нет. На каменистых почвах растет преимущественно Haloxylon ammodendron — низкий, высо­той 1,5—2 м, кустарник. Его сопровождают обычные для этих условий древесные виды, которые можно найти и на нижних участках склонов гор. Растительный покров местами столь редок, что даже на низменностях на площади 100 ж² трудно встретить 1—2 растения. Спорадически встре­чается лишь Nitraria sphaerocarpa совместно с Ephedra przewalskii. Приме­чательно появление «тора» (Nanophyton erinaceum), вида, очень часто наблюдаемого западнее, в Джунгарии, и прослеживаемого до Казахста-

¹E. М. Лавренко, Растительность Гобийских пустынь МНР и ее связь с современными геологическими процессами, «Бот. ж.», № 9, 1957, стр. 1361—1382. 17-0434

на. Оазисы попадаются лишь в полосе, переходной к Джунгарии. Там, где на поверхность выходят грунтовые воды, растут виды Carex, Phragmites communis, Calamagrostis macilenta, Potentilla anse- rina, Triglochin palustris, Epilobium hir- sutum и развиты пойменные леса с Popu- lus, Salix, Elaeagnus и рядом видов, проникающих сюда с запада и восточнее уже не встречающихся.

Переход монгольских пустынь! в степи отмечен появлением перистых видов ковылей, Carex duriuscula и луко­вичных растений (Allium рOlyrrhizum); реже можно заметить два ксероморфных вида Artemisia и напоминающие их виды Tanacetum, кроме того — Eurotia сега- toides и Caragana pygmaea. На засолен­ных почвах во впадинах развиваются маревые.

Севернее, в собственно монгольских степях, растительный покров стано­вится более сомкнутым; в составе тра­востоя начинают преобладать злаки, такие, как виды Stipa и Aneurolepidium (Agropyrum) pseudoagropyrum, к кото­рым примешиваются виды Artemisia и многие виды разнотравья. C северо-за­пада в пустыню Гоби протягивается хребет Монгольский Алтай, продолже­нием которого служит Гобийский Алтай. На склонах гор проявляется вертикаль­ная поясность растительности, носящая, правда, сильный отпечаток аридного климата (рис. 186). Растительность северных и южных склонов совершенно различна ^х.

Над пустыней начинается пояс гор­ной степи, над ним, на северных скло­нах, следует полоса кустарников с ви­дами родов Lonicera, Rhamnus, Spiraea, Cotoneaster. Его сменяет пояс хвойных лесов с различными видами Pinus, Picea и Juniperus, присутствуют уже таежные виды Picea obovata, Abies sibirica, Larix Sibirica. В лесах, образованных Pinus sibirica (=cembra), в нижнем ярусе доми­нирует Bergenia Crassifolia, часто выса* живаемая в парках Центральной Европы как декоративное растение.

¹ П. Б.Виппер, Леса юго-западного Чентая, «Труды Монгольской комиссии», вып. 54, 1953.

Рис. 187. Долина, ведущая к озеру Б огдо-Ула (северо-восточный Тянь- Шань). Начало елового леса на высоте 1600 м. Северный склон с богатой злаковой и разнотравной растительностью, южный — с относительно скудным растительным покровом (фото Хауде).

Во влажных ущельях встречаются даже насаждения из лиственных пород (Populus, Betula); открытые участки между ними занимает высоко- травье (Valeriana, Thalictrum, Aquilegia, Astragalus, Sanguisorba и др.)· Лишь на высоте 3000 м начинается альпийский пояс. На южных склонах последовательность поясов почти аналогичная; но лесной пояс обычно отсутствует и горные степи переходят непосредственно в субальпийские степи, а последние — в альпийский пояс. В качестве примера вертикаль­ной поясности в западных горах опишем поясность Тянь-Шаня, служаще­го границей между Средней и Центральной Азией. Восточная часть этих гор на значительной высоте еще относительно влажная, тогда как запад­ная, распадающаяся на отдельные, веерообразно расположенные хребты и резко обрывающаяся к жаркой Туранской низменности, отличается весьма аридным климатом. Еще разительнее климатический контраст между очень сухим, ступенеобразно спускающимся к Таримской впадине южным склоном гор и северными горными цепями, вершины которых овеваются влажными ветрами, что позволяет расти здесь сомкнутым лесам (рис. 187, 188). Имеется весьма подробное описание растительности и фено­логические наблюдения для Западного Тянь-Шаня ^х. Над поясом пустыни выделяют степной пояс с доминирующими на темно-бурых степных поч­вах Festuca sulcata и Helictotrichon (Avenastrum) desertorum. На высоте 2000—2500 м степь переходит в субальпийские луга на темноцветных почвах, несколько увлажняемых при таянии расположенных выше снеж­ных полей. На таких лугах уже преобладают влаголюбивые альпийские элементы. Часто доминируют Polygonum hissaricum, P. nitens, Geranium

¹H. М. Культиасов, Экологические особенности высокогорных растений Западного Тянь-Шаня, M., 1955.

17*

Рис. 188. Густые леса из Picea Schrenkiana у озера Богдо-У ла на высоте 1800—2800 м, Восточный Тянь-Шань. На заднем плане — массив Богдо-

Ула (фото Хауде).

Saxatile или Alopecurus songaricus. К ним примешиваются Trollius, Myo- sotis, Potentilla, Rhodiola, Papaver, Allium, Oxytropis и др. или степные элементы, как Festuca sulcata, Bromus turkestanicus, Tulipa dasystemon. Вблизи снежных полей формируются альпийские снеговые ложбинки с очень влажными, легко выщелачивающимися почвами, не похожие, однако, на снеговые ложбинки Альп. Мхи и лишайники здесь отсутствуют. Так как ложбинки расположены на значительном расстоянии одна от дру­гой, состав их растительности весьма различен. Обычно доминируют Allium monadelphum или Potentilla tephroleuca; повсеместно встречаются Carex melanantha, Oxytropis immersa, Cerastium Cerastioides. Назовем, кроме того, Primula algida, Anemone protracta, Lloydia serotina, Minuartia biflora, Ranunculus rubrocalyx, Pedicularis amoena, Draba talassica, Poa alpina, Taraxacum alpinum и др. Эти группировки весьма напоминают сходные сообщества Альп или Кавказа. Для растений таких местообитаний харак­терно, что рост их начинается еще под снегом, задолго до того, как он стаивает. Из-под снега появляются бледные побеги, которые быстро зеле­неют и в развитии догоняют растения, раньше освободившиеся от снеж­ного покрова. На благоприятных местообитаниях число проростков необы­чайно велико (свыше 200 на 0,5 ж²). Но уже в первые дни 80% молодых растений погибают; сохранившиеся проростки подрастают и обладает способностью переждать под снегом два-три года, чтобы после того, как снег сойдет, снова развиться. Вероятно, это возможно благодаря свой­ству растений уже очень рано закладывать запасающие органы.

Луговые сообщества поднимаются по склонам гор до абсолютной высоты 2900—3100 м, в ряде мест языками вклиниваясь в ареалы снеж­ных полей. На более сухих каменистых местообитаниях существует расти­тельность высокогорных ксерофитов. Наиболее типичным видом послед­них является колючее подушечное растение Onobrychis echidna·, кроме него, распространены Ziziphora clinopodioides, Richteria pyrethroides, Cousi- nia Caespitosa и др., имеющие крайне незначительную листовую поверх­ность. Хотя растительный покров производит здесь впечатление очень разреженного, все же и на высоте 2900 м на площадке размером 100 м² можно насчитать до 27 видов. На южных склонах поверхности осыпи сте­лется Juniperus turkestanica. Все перечисленные виды распространены до гребней высоких гор. Даже на перевале высотой 3100 м встречены Helictotrichon desertorum и Ziziphora clinopodioides высотой 1,5 м и более 20 сопровождающих видов. Отдельные стволы Juniperus достигают длины 20 м и 4—5 м в поперечнике. Высота ветвления зависит от мощности снеж­ного покрова зимой, которая в свою очередь определяется направлением ветра.

Поясность неодинакова в горах, получающих разное количество осадков. В аридных условиях леса в схеме вертикальных поясов не пред­ставлены. Формируются лишь редкие древостои Juniperus (на Копет- даге J. turcomanica) или других хвойных. Там, где осадков выпадает несколько больше, в обычную последовательность поясов иногда вкли­нивается зона лиственных лесов; например, склоны южных гор Средней Азии поросли лесами из диких яблонь или — на высоте 1000—2200 м при сумме осадков 1000 мм в год — лесами, образованными Juglans regia.

Приведенные примеры характеризуют картину растительности лишь в самых общих чертах. Каждый горный массив индивидуален как в кли­матическом отношении, так и в последовательности вертикальных поясов растительности; в них могут найти убежища эндемики даже из числа дре­весных растений ^[111]. Экологические исследования в пустынных областях Центральной Азии не производились, поэтому нам приходится ограни­читься этим кратким обзором растительности.