Движимое наследственное имущество
И наоборот, применение § 1371, абз. 1 ГГУ в отношении движимого наследственного имущества сомнительно, так как компетентное в данном случае бразильское право отказывает супругу в наследственной доле, предоставляя лишь узуфрукт.
Увеличение на '/4 узуфрукта не отвечает цели § 1371, абз. 1 ГГУ, а назначение '/4 наследства противоречило бы, с другой стороны, представлениям наследственного права Бразилии. Во избежание подобных проблем сторонники имущественно-правовой квалификации § 1371, абз. 1 ГГУ предлагают применить его только в случае действия немецкого статута наследования27. Это, однако, выглядит не очень убедительно. В частности, если иностранное наследственное право регулирует права супругов аналогично немецкому праву и эквивалентно ему, то нет оснований не применять § 1371, абз. 1 ГГУ. И лишь когда такая эквивалентность отсутствует, возникает проблема адаптации28, что часто имеет место в отношениях между имущественным (вещным) и наследственным правом29. Рассматриваемый случай как раз и служит этому примером: предоставление простого права пользования (узуфрукта) не является эквивалентным праву на долю наследства.Необходимая адаптация может иметь смысл лишь при условии, что вместо предусмотренной в § 1371, абз. 1 ГГУ компенсации, увеличивающей долю пережившего супруга на ‘/4 стоимости наследства, будет применено имущественно-правовое регулирование § 1371, абз. 2 в сочетании с § 1373 и сл. ГГУ. Тем самым будут учтены требования наследственного права Бразилии и в то же время применено регулирование, предписываемое немецким вещным нравом.
Вывод. Приведенные выше имущественно-правовые аргументы не имеют сделанного ранее вывода о регулировании наследственным правом Бразилии движимого наследственного имущества (В. 1.2). Разумеется, перед разделом наследства и наделением правом пользования следует осуществить имущественно-правовую компенсацию (выравнивание), которая уменьшит движимое наследственное имущество.
Это, однако, не найдет отражения в свидетельстве о праве наследования. И наоборот, право пользования пережившего супруга следовало бы отметить в этом свидетельстве30, так как здесь идет речь об ограниченном праве наследника.Общие выводы
Суд по наследственным делам г. Мюнхена обладает юрисдикцией в отношении находящейся в этом городе недвижимости 9* согласно § 2353 ГГУ и движимого имущества на территории Германии (ценные бумаги на счетах в Мюнхене) согласно § 2369 ГГУ. На имущество, расположенное в Бразилии, его юрисдикция не распространяется. Суд, таким образом, должен отклонить основное ходатайство как неправомерное.
Находящаяся в Мюнхене недвижимость наследуется по немецкому праву. И в силу действия немецкого статута имущественных прав супругов Антон и Синди, согласно § 1924, 1931, 1371, абз. 1 ГТУ, становятся наследниками 50% наследственного имущества каждый. Поэтому акцессорное ходатайство обосновано в отношении недвижимости.
В отношении ценных бумаг, находящихся на счетах в Мюнхене, действует бразильское право. Поэтому единственной наследницей их является Синди. Антон довольствуется лишь правом пользования ‘/4 наследства. И в этой части акцессорное ходатайство необоснованно. Как следствие этого, суд в целом отклонит ходатайство как необоснованное, если Антон его не скорректирует должным образом31.
В случае возбуждения подобных ходатайств заявителю может быть выдано двойное предметно-ограниченное свидетельство о праве наследования32, касающееся вышеназванной доли наследства в собственности на территории Германии, а именно: в отношении недвижимости — как свидетельство, подтверждающее его наследственные права по национальному праву согласно § 2353 ГГУ, а в отношении движимого имущества — как свидетельство, подтверждающее его право наследования по иностранному праву согласно § 2369 ГГУ со ссылкой на компетентность бразильского наследственного права и на предоставление супругу лишь права пользования.