§ 2. Необходимость новог принципиальных вопросов
При таком состоянии науки, коща нельзя отделить индивидуальных убеждений от общеобязательной истины, приходится постоянно сызнова возвращаться к рассмотрению принципиальных вопросов.
В особенности это применимо, по-видимому, к проблемам, которые имеют определяющее значение в борьбе направлений и тем самым также и в споре о правильном отграничении логики. Правда, именно к этим вопросам интерес явно остыл в последние десятилетия. После блестящих нападок Милля на логику Гамильтона, после не менее прославленных, хоть и не столь плодотворных логических исследований Тренделенбурга эти вопросы, казалось, были совершенно исчерпаны. Поэтому, когда вместе с могучим подъемом психологических изысканий также в логике перевес получило психологическое направление, вся работа сосредоточилась лишь на всесторонней разработке дисциплины согласно принципам, признанным значимыми. Однако именно то обстоятельство, что многократные попытки выдающихся мыслителей вывести логику на верный путь науки не имели решающего успеха, позволяет предполагать, что преследуемые цели еще не выяснены с той точностью, каковая требуется для успешного исследования.Но понимание целей науки находит себе выражение в ее дефиниции. Мы, разумеется, не полагаем, что успешной разработке какой-либо дисциплины должно предшествовать адекватное понятийное определение ее сферы. В дефинициях науки отражаются этапы ее развития; вместе с наукой и следуя за ней, развивается познание понятийного своеобразия ее предметов, положения и границ ее области. Однако степень адекватности дефиниций и выраженного в них понимания предмета науки со своей стороны оказывает обратное действие на ход самой науки; это действие, в зависимости от направления, в каком дефиниции отклоняются от истины, может оказывать то небольшое, но весьма значительное влияние на развитие науки. Область какой-либо науки есть объективное замкнутое единство, и мы не можем произвольно разграничивать области различных истин.
Царство истины объективно делится на области, и исследования должны вестись и группироваться в науке сообразно этим объективным единствам. Есть наука о числах, наука о пространственных образованиях, наука о животных организмах и т. д., но нет особых наук о неделимых числах, трапециях, львах, а тем более обо всем этом, вместе взятом. Где группа познаний и проблем представляется нам как некоторое целое и ведет к образованию особой науки, там ограничение может оказаться неудачным лишь в том смысле, что область, в которой объединяются данные явления, сначала определяется слишком
узко и что сцепления взаим(ЩВисим0стей выходят за намеченные пределы и только в более обширной области могут быть связаны в систематически замкнутое Щлое. Такая ограниченность горизонта может не оказывать вреднЬго влияния на успех науки. Возмож- 5 но, что теоретический интерес находит удовлетворение сначала в более узком кругу, что работа, которая может быть здесь совершена, не принимая во внимание более широких и глубоких разветвлений, и есть именно то, что необходимо прежде всего.
Неизмеримо опаснее другое несовершенство в отграничении ю области, а именно их смешение — соединение разнородного в одно мнимое целое, в особенности если оно исходит из совершенно ложного истолкования объектов, исследование которых является основной целью предполагаемой науки. Подобный незамеченный цетаРаок; eiq (Шхgt; yevoq1 может повлечь за собой самые is вредные последствия: установление неподходящих целей, употребление принципиально неверных методов, не соответствующих действительным объектам дисциплины, смешение логических отделов, в результате которого действительно основополагающие положения и теории, зачастую в самом странном неузнаваемом 20 виде, оттесняются в совершенно чуждые ряды идей в качестве мнимо второстепенных моментов или побочных следствий и т. п. Эти опасности особенно значительны именно в философских науках; поэтому вопрос об объеме и границах имеет для плодотворного развития этих наук неизмеримо большее значение, нежели в 25 науках о внешней природе, пользующихся столь широкой поддержкой, где опыт дает нам разграниченные области, при которых возможен, по крайней мере временно, успешный ход исследований. Специально к логике относятся слова Канта, к которым мы вполне присоединяемся: «Науки не умножаются, а искажают- зо ся, если дать сплестись их границам». Мы надеемся в последую- ^ щем исследовании сделать ясным, что почти вся логика, какой g она была до сих пор, и в частности современная логика, основы- ^ вающаяся на психологии, подпадала отмеченным опасностям и сс что прогресс логического познания существенно задерживался ложным пониманием теоретических основ логики и возникшим на этой почве смешением областей.