Дуализм фактов и норм и идея либерализма

По моему глубокому убеждению, учение о дуализме фактов и норм — это одна из основ либеральной традиции. Дело в том, что неотъемлемой частью этой традиции является признание реального существования в нашем мире несправедливости и решимость попытаться помочь ее жертвам.

Иначе говоря, либерализм основывается на дуализме фактов и норм в том смысле, что его сторонники всегда стремятся к поиску все лучших норм, особенно в сфере политики и законодательства.

Однако такой дуализм фактов и норм был отвергнут некоторыми релятивистами, которые противопоставили ему следующие аргументы:

1. Принятие нормативных предположений и, следовательно, принятие нормы представляет собой социальный, политический или исторический факт.
2. Если, принятая норма оценивается с точки зрения другой, еще не принятой нормы и в результате возникает потребность в улучшении первой нормы, то это оценочное суждение (кто бы его ни сделал) также является социальным, политическим или историческим фактом.
3. Если оценочное суждение такого рода становится основанием социального или политического движения, то это также исторический факт.
4. Если такое движение добивается успеха и, как • следствие, старые нормы реформируются или заменяются новыми нормами, то все это также исторический факт.

(5) Таким образом, заявляет релятивист или этик- позитивист, нам никогда не удается выйти за пределы мира фактов, конечно при условии, что мы включаем в. этот мир социальные, политические и исторические факты, и потому не существует никакого дуализма фактов и норм.              »

Я считаю, что заключение (5) является ошибочным.

Из сказанного мною можно с полным основанием заключить, что монистическая позиция — философия, тождества фактов и норм — весьма опасна. Даже там, где она не отождествляет нормы с существующими фактами, и даже там, где она не отождествляет сегодняшнюю власть с правом, она тем не менее неизбежно ведет к отождествлению будущей власти и права. Поскольку, по мнению мониста, вопрос о справедливости или несправедливости (правоте или неправоте) некоторого движения за реформы вообще нельзя поставить, если не встать на точку зрения какого-либо другого движения с противоположными тенденциями, то все, что мы можем спросить в данной ситуации, сводится к тому, какое из этих противоположных движений в конечном счете добилось успеха в деле превращения своих норм в социальные, политические или исторические

факты.

Другими словами, охарактеризованная здесь нами, философия, представляющая собой попытку преодоления дуализма фактов и норм и построения некоторой монистической системы, создающей мир из одних только фактов, ведет к отождествлению норм или с властвующей ныне, или с будущей силой. Эта философия неизбежно приводит к моральному позитивизму или моральному историцизму, как они были описаны и рассмотрены мною в [4, гл. 22]...

Заканчивая, я, как никогда, сознаю все недостатки изложения. Частично они вызваны широтой охвата материала, далеко выходящего за пределы тех проблем, которые я с каким-либо основанием могу считать объектами своего профессионального интереса. Частью эти недостатки являются просто следствием моей личной погрешимости, ведь я недаром считаю себя сторонником теории погрешимости (фаллибилистом).

Однако, несмотря на полное осознание своей личной погрешимости и даже степени ее влияния на то, что я собираюсь сказать сейчас, я действительно верю в плодотворность подхода, предлагаемого теорией погрешимости для философского исследования социальных проблем. Действительно, как признание принципиально критического и, следовательно, революционного характера человеческого мышления, то есть того факта, что мы учимся на ошибках, а не посредством накопления данных, так и понимание того, что почти все проблемы и все (неавторитетные) источники нашего мышления коренятся в традиции и именно традиция является объектом нашей критики, позволяют критическому (и прогрессивному) учению о погрешимости открыть нам столь насущную перспективу для оценки как традиции, так и революционной мысли. И это учение, что еще •более важно, может показать нам, что роль мышления заключается в проведении революций путем критических споров, а не при помощи насилия и войн, что битва слов, а не мечей является величайшей традицией западного рационализма. Именно поэтому наша западная цивилизация по своему существу является плюралистической, а монолитное социальное состояние означало бы гибель свободы — свободы мысли, свободы поиска истины, а вместе с ними рациональности и достоинства человека.

ЛИТЕРАТУРА

1. King С. С. Story of the British Army. 1897.
2. Martin du Gard R. Jean Barois (русск. перевод: M a p т e н дю Г ар Р. Жан Баруа. М., «Художественная литература», 1958).
3. Н и ц ш е Ф. Несвоевременные размышления. — Собр. соч., т. 2. М., 1909.
4. Popper              К.              The Open Society and              Its Enemies. Vol. 1—2.

London, Routlege              and Kegan Paul, 1945.

Popper              K.              The Logic of Scientific              Discovery. London, Hulchinson, 1969.

5. Popper              K.              Conjectures and Refutations. The Growth of

Scientific Knowledge. London. Routledge and Kegan Paul, 1963.

6. Q u і n e W. Word and Object. New York Technology Press of MIT and John Wiley, 1960.
7. Tarski A. Das Wahrheitsbegriff in den formalisierlcn Spra- chen.— «Studia philosophica», 1935, vol. 1, p. 261—405.
8. Wilde 0.              Lady Windermercs              Fan (русск. перевод:

Уайльд О. Веер леди Уиндермир. — Избр. произв. в 2-х томах, т. 2. М., «Художественная литература», 1960).

9. Античная лирика. М., «Художественная литература», 1968.