§ 8. Языковые приемы оперирования философской лексикой в поэтическом тексте
Поэтический текст выработал целый ряд языковых приемов оперирования с философской лексикой; назовем наиболее характерные из них.
Поэтический текст имеет в своем распоряжении фоносемантическую возможность подчеркивания, акцентирования философского (поэтико-философского) терминологического статуса общеупотребительного слова, отличную от собственно философского текста.
Это, в частности, изменение гласного в значимой интерконсонантной позиции. Особенно этот прием выразителен в трехбуквенных словах. Мыр - вместо мир (название стихотворения Хармса «Мыр») или вут - вместо вот: Вот час. // Вут час. // Вот час всегда только был. // Вут час всегда только быть. //Вот и Вут час (Д. Хармс). Сходным образом поэзия использует уже существующую в языке оппозицию, акцентируя ее: нуль и ноль (название стихотворения Хармса «Нуль и ноль»).Философские лексемы обыгрываются при помощи семантически или стилистически значимой рифмы: И основное: то что мой концепт //Из белых звуков сотканный концерт //Поэзия же - просто комментарий; Он сидит сложив ладони лотосом, //высветлен как солнце чистым Логосом (Г. Сапгир);
На тебя не напастись Порошку стирального.
Мир не пряменько идет,
А путем спирального (А. Зиновьев);
палиндромов (Я и ты - бог, эго бытия (Е. Кацюба)), частичных или полных анаграмм: Гляди: не Логосом // Пришла, не Вечностью: // Пустоголовостью // Твоей щебечущей (М. Цветаева); Или бессмертье - больше близ смерти?.. Голос мой! Логос мой! (В. Соснора); идентичность понятий алмаз и разум
грани разума - грани алмаза
ум алмазообразен (К. Кедров).
Используется прием ритмического выделения термина, например вынесение термина в отдельную поэтическую строку: ментальность // облака // балет //всё //потому //что //Бог //поэт (Б. Констриктор).
На основе философской лексики при использовании продуктивных моделей образования философских терминов создаются окказиональные философско-поэтические термины: философости Б.
Констриктора, и есмость хлеба Айги. Характерно авторское примечание к окказиональному слову, недвусмысленно трактующее его как философский термин: И: об уходящем. Есмость - категория «есть» (Г. Айги). Сложные термины, прежде всего дефисные образования, наполняются как философской (или близкой к философской) лексикой, так и отдельными ее компонентами в сочетании с нейтральной лексикой: например, термин Скидана два-Бога-в-одном (А. Скидан), по аналогии с собственно философским термином Франка: «бытие я-с-Богом»1 [Франк 1990, 468]. В поэтическом тексте создается даже философско-поэтическая лексическая парадигма, оперирующая с философским термином: Что было до небытия? До донебытия? До додонебытия? До дододонебытия? (Л. Аронзон), что может служить основой для создания новых образований другими поэтами: из безвидности из недобытия (В. Кривулин).Поэтический текст имеет возможность сочетания эмоционально-экспрессивной, оценочной и философской лексики в рамках одного словосочетания, не приводящего к семантико-стилистическому конфликту, а напротив, нейтрализующего изначальную полистилистику: всегда наивысшая чистота категорий // пребывает в полном неведении окружающего (Д. Хармс); Чистое в долгом покое движение - чудо понятия «падает лист» (Г. Айги). Философский термин может вводиться в поэтический текст с помощью градации: после белого поля - широкого нашего - постепенно чужого (Г. Айги). Именно градация создает поэтико-философский концепт, но не на основе образа, а на основе поэтического расширения семантического понятия и придания понятию континуальности. Термин перестает быть статичным, понятие динамизируется внутри. Градация с использованием таких шифтеров как уже, постепенно, все более, почти и др. при введении философского термина может стать определяющей чертой идиостиля: при том о чем не говорят - таком:
почти не существующем: почти белеет - словно еле мыслится почти одно как будто еле есть;
и уступаете вы место
дальнейшему:
уже незримому;
1
См.
также иронические топонимы и окказиональные слова от имен философов в § 7 данной главы.я забываюсь: отсутствие видимости все больше становится
отсутствием слышимости: музыки - самой свободной! нет - это знавшей души! (Г. Айги).
В поэзии встречаются обращения, в состав которых входит термин: о есмь // твоя поверхность // горящая невидимо // от соприкосновения не-есмь (Г. Айги). Поэтический текст допускает ироническое олицетворение философских терминов (Нус - карлик Нос), подчеркивающее освоенность терминов языком культуры: заслышав топот // Зиновьев кот // жжёт // письмена где // карлик Нус // цивилист Милитарёв // Футуретти маринист // не помню дальше (И. Кригер).
Характерна также дефразеологизация термина или устойчивой терминологической пары (сочетания): между головой и гортанью // сущностью и явлением... я смотрел остановившимся взглядом (А. Скидан). У Введенского дефразеологизируется не философский термин, а наоборот, обыденная речь, общеупотребительный фразеологизм «я голову дам на отсечение» дефразеологизируется при помощи философского понятия отвлеченье; привычной логике, которая пользуется разумными доказательствами здравого смысла, противопоставляется иная, отвлеченная, логика: Очень // разумно очень очень. Я голову дам на отвлеченье (А. Введенский).
Как частный вид оперирования философской лексикой можно рассмотреть оперирование философскими формулами в поэтическом тексте. Под философскими формулами в данном случае имеются в виду короткие высказывания отдельных философов, прошедшие долгий путь освоения культурой и, таким образом, получающие статус «философских фразеологизмов» («философских идиом»). К таким идиомам можно отнести «я мыслю, следовательно, я существую» как в русском, так и в латинском варианте, «бог умер», «здесь и сейчас»1 и др. Так, например, имя Декарта, в отличие от имени Канта, не столь популярно в поэтическом тексте, сколько интерпретация его высказывания cogito ergo sum. Об узнаваемости философской формулы свидетельствует уже текст Боратынского, позволяющий заменять имя философа перифразой:
Меж мудрецами был чудак:
«Я мыслю, - пишет он, - итак,
Я, несомненно, существую».
Нет! любишь ты, и потому Ты существуешь, - я пойму Скорее истину такую.
1
Примеры оперирования с хайдеггеровской формулой «здесь и сейчас» даются в § 10 данной главы.
Поэтический текст оперирует картезианской формулой по принципу переразложения фразеологизма, то есть текст пересегментируется, элементы формулы получают самостоятельную, часто ироническую интерпретацию. Отдельный элемент высказывания, думаю или существую, может репрезентировать целое высказывание:
Я не знал, что существую,
пока ты была со мною (И. Бродский).
Философский текст, в свою очередь, тоже оперирует этой формулой по аналитическому принципу, разрывая ее, заменяя отдельные части синонимами, например думаю на «не» знал, и давая каждому элементу, 'cogito’ и ‘sum\ самостоятельное определение: «Метафизика... и нравственная философия... не оставили нам не только старинного “cogito, ergo sum”, но даже и его элементов: ни “cogito”, ни “sum” (мы легче поняли бы fio, ergo non sum)» [Иванов 1994, 91]; «это cogito исчерпывает собою все sum» [Мотрошилова 1998, 270].
Хотя поэтический текст, в отличие от философского, преимущественно оперирует русским вариантом философской идиомы, обратное тоже возможно, причем поэт обращает свое внимание на то, что латинское написание философской идиомы уже прочно вошло в культуру: Плыви мой челн // по воле волн // Де Бройля // в графике Декарта (К. Кедров). Латинская графика делает возможным и дальнейшую графическую трансформацию русского слова (характерного поэтического термина заумь): Декарт // cogito // ergo //zaum (Б. Констриктор). Поэт, трактуя философское высказывание как идиоматическое, создает окказиональный философский фразеологизм, переводящий философское высказывание в ранг актуального поэтико-философского высказывания.
В конце ХХ - начале XXI в. поэтический текст охотно оперирует с популярными культурно-философскими идиомами Ницше «по ту сторону добра и зла» и «бог умер». По ту сторону добра и зла редуцируется в языке культуры в формулу по ту сторону, что позволяет подставлять в нее любые объекты: По ту сторону слов -//безначалие, //вольница смыслов, // несказуемость // сущностей (М. Буковская). Дефразеологизация философской идиомы путем ее буквализации и развертывания в сюжет или в драматическую (диалогическую) ситуацию становится характерным приемом оперирования с формулами, например с формулой бог умер: бог умер со счастливой улыбкой, // не подозревая, // что его только что приговорили // ко второму пожизненному заключению (А. Сен- Сеньков); НИЦШЕ: Бог умер! // СПИНОЗА: Умер - шмумер, лишь бы был здоров (К. Кедров). Зиновьев нарративизирует философскую лексику, превращая формулу-идеологему в сюжет частушки: Шел вечор по переулку, //Дали мне по темени, //Мир в пространстве существует // И еще во времени (А. Зиновьев).