Семантические типы каламбуров

Сделаем несколько замечаний о семантике каламбура - самых предварительных, и к тому же «суммарных», то есть не разделяющих строго семантику языка и семантику искусства, которые причудливо переплетаются в каламбуре.

Возьмем слово ПОЛ. Оно весьма «перспективно», поскольку за ним закреплены в языке два омонимичных значения: 1) ‘нижний настил в помещении’;

2) ‘признаки организма, обеспечивающие размножение’. Это - общеизвестно, но этого знания недостаточно еще для создания каламбура, самое трудное заключается в объединении этих далеко отстоящих смыслов каким-то общим смыслом, общей идеей, как это делается, например, в следующей шутке:

Раньше носили платья до пола, а теперь - до признаков пола.

Или в другой, более удачной:

Танцы - это трение двух полов о третий.

В этом псевдонаучном определении происходит шутливая дискредитация танца и танцующих - свсдё- нисм танца к чисто физическому явлению трения. Что и производит комический эффект.

Е.В.Падучева полагает, что каламбурное высказывание, «допускающее два или несколько осмыслений, которые все «имеются в виду» (в особенности осмыслений, далеких между собой), следует признать семантически аномальным: назначение такого высказывания состоит не в том, чтобы выразить какой-либо из его смыслов, а втом, чтобы обратить внимание слушающего на игру смыслов друг с другом» [Падучева 1982: 85]. По сути дела, она отрицает наличие в каламбуре другого смысла, кроме «игрового». С этим трудно согласиться. Если мы видим смысл в общих высказываниях типа: Раньше носили платья чересчур длинные, а сейчас - чересчур короткие, то почему не видеть его в каламбуре: Раньше носили платья до пола, а теперь - до признаков пола? В каламбуре выражается, по сути, та же мысль, но выражается гораздо ярче и, что особенно важно, появляется некий дополнительный смысл. Выше мы сравнили каламбур с двухголовым теленком, поскольку в нем ббъединяются два значения, выражаемые одинаково или сходным образом.

Если смысловой «увязки» созвучных слов или словосочетаний нет - комический эффект пропадает:

(1) Слышен свист и вой локомобилей,

Дверь лингвисты войлоком обили.

(2) Угар и чай. В огне ведро мадеры.

«Уга!» - рычат во гневе дромадеры.

(3) Далеко в Ригу поезд летит,

Дали ковригу - поест ли Тит?

Приведенные строки (они взяты нами у Л.Тимофеева, Н.Романовой и А.Филиппова) - это весьма изощренная рифма (так наз. панторифма, или голорифма), но не каламбур, поскольку во всех этих случаях созвучные строки никак не связаны по смыслу (усилия лингвистов, видимо, не связаны с воем локомобилей, аппетит Тита - с рижским поездом, и уж тем более, мадера - с дромадерами).

Поскольку ядром каламбура являются обыгрываемые слова (обычно тождественные или сходные по звучанию), то в основу семантической классификации каламбура естественно положить характер семантических связей между обыгрываемыми словами. И тогда с достаточной определенностью можно выделить три больших группы каламбура (некоторые из них делятся, в свою очередь, на подгруппы): 1) «соседи», 2) «маска»,

3) «семья». Разумеется, эти наши наименования - лишь ярлыки, метки, удобные при рассмотрении достаточно сложного вопроса.

1) «Соседи». Часто (особенно на ранних стадиях развития каламбура) авторы ограничиваются простым суммированием смыслов созвучных слов. По такому типу строятся, например, многие каламбуры Д.Минаева. Вот один из них:

На пикнике, под тенью ели Мы пили более, чем ели.

И зная толк в вине и в зле,

Домой вернулись еле-еле.

В каламбурах этого типа нет богатого добавочного смысла, обыгрываемые слова «мирно сосуществуют», мера удачности каламбура связана, главным образом, с его технической сложностью. Ср. приведенный калам-

бур с каламбуром Н.Глазкова, относящимся к этому же типу, но более технически сложным и интересным:

На пир в ауле Отцы нам дали Напареули И цинандали.

Снова обращаем внимание читателя на то, что без «каламбурной упаковки» стихи Минаева, да пожалуй, и стихи Глазкова были бы заурядным описанием заурядной пирушки.

Однако и в каламбурах этой группы есть добавочный метаязыковой смысл. Нечто вроде: «А еще обратите внимание, что в языке разные слова имеют иногда сходное звучание, и на то, что я, автор, это подметил и сумел объединить их в одном связном тексте». И этот метаязыковой смысл есть в любом каламбуре (в том числе и в более семантически сложных каламбурах двух других групп), и мы не будем более обращать на него внимание читателя, сосредоточившись на других компонентах, тех, которые входят в смысл самого высказывания.

2) «Маска». Для каламбуров этого типа характерно резкое столкновение обыгрываемых слов: первоначальное понимание внезапно заменяется другим, ср:

Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка.

(И.Ильф ~ Е.Петроѳ, «Двенадцать стульев») В каламбурах этого типа сущность комического отражена наиболее ярко, в ее классическом виде. Здесь отчетливо проявляется свойственная шуткам двуплановость, двухчастность, а также характер отношений между частями шутки.

Отношения между частями каламбуров-«масок» бывают двух типов:

а) Обманутое ожидание. Именно по этому типу строится большинство каламбуров-«масок»: слово «прикидывается» одним, а оказывается чем-то другим, слушатель заманивается на проторенный, но ложный путь:

«Не видите - я занят», - надменно произнес туалет.

(А.Кнышев)

Хорошие фильмы нам дороги, но и плохие подчас дороговаты.

(Э.Кроткий)

Галя теперь убита, а Веру повесили на Доске почета.

(А.Иванов)

б) Комический шок. Здесь отношения между частями - прямо противоположны описанным выше: явление внешне удивительное оказывается естественным и понятным. Для каламбура-«маски» комический шок менее характерен, чем обманутое ожидание, но все-таки он иногда используется и здесь. Приведем два примера:

...сочинения К. - недвижимое имущество его: никто не берет их в руки и не двигает с полки в книжных магазинах.

(по: «Рус. лит. анекдот»)

...снес яичко поросенок,

- снес его соседке,

Курочке-наседке

(Ясное, по: Береговская 1984).

Каламбуры двух описанных подгрупп («обманутое ожидание» и «комический шок») близки по смыслу: первоначальное понимание внезапно заменяется другим. Этот тип каламбура («маска») в наибольшей степени соответствует, как мы уже говорили, классическому пониманию комического. Однако в эстетическом (и в лингвистическом!) аспекте не менее интересны

каламбуры третьей группы, к рассмотрению которой мы переходим.

3) «Семья». Этот тип каламбура совмещает признаки двух рассмотренных выше групп. Как в каламбуре- «маске», обыгрываемые слова резко сталкиваются друг с другом, однако в этом столкновении нет победителя, второе значение не отменяет первое, и это роднит каламбур-«семью» с каламбурами первой группы (группа «соседи»). Примеры:

(1) Один репортер, будучи на охоте, застрелил утку. Рассматривая убитую птицу, он узнал свою же собственную утку, выпущенную им в прошлом году.

(.Жури. «Осколки»)

(2) Ив нелетную погоду можно вылететь со службы.

(Эмиль Кроткий)

(3) Если не успеваешь по математике, физике, химии, английскому, то успевай хотя бы пообедать.

(ТВ «С утра пораньше»)

(4) Гости подразделяются на приятных, у которых можно занимать, и неприятных, которых надо занимать.

(Журн. «Стрекоза»)

(5) Разница между верблюдом и человеком: верблюд может целую неделю работать и не пить, а человек ~ целую педелю пить и не работать.

(6) Я никого на свете не зарезал,

Напротив, резали меня редактора!

(Н.Глазков)

(7) Объявление. Выводим пятна и клиентов из себя.

(Журн. «Сатирикон»)

(8) Лучше заложить старую лошадь в маленькую повозку, чем новые часы в большой ломбард.

(Журн. «Сатирикон»)

(9) - Командир, в лесу белые!

~ Не до грибов, Петя, не до грибов!

Есть еще одна большая группа каламбуров, которая, на первый взгляд, резко отличается от всех рассмотренных выше. Это ошибки и намеренные переделки слов (ср: приматоина, лживопись), а также переделки устойчивых выражений и «устойчивых текстов» - пословиц, поговорок, известных стихов, песен и т.п.:

Нам с лица не водку пить.

(Г. Малкин)

Без рубашки ближе к телу.

(В.Шишков)

Легко заметить, что эти каламбуры обычно допускают развертывание в сочинительную конструкцию (ср.: Это не примадонна, а приматонна; не живопись, а лживопись; Нам с лица не воду пить, и не водку и т.п.).

Тем самым, эти каламбуры, на вид особые, представляют собой, в сущности, эллиптичный вариант ка- ламбура-«семьи», только здесь один из обыгрываемых элементов опущен - в силу своей общеизвестности. Подспудно он присутствует и вступает в игру с основным, эксплицитно выраженным смыслом.

В отличие от каламбуров первой группы («соседи») каламбуры второй и третьей групп кроме метаязыкового смысла, о котором мы говорили выше, содержат во многих случаях дискредитацию описываемого. Особенно характерна она для каламбура-«маски», ср.:

Бескорыстный человек! Защищает чужую диссертацию.

(Эмиль Кроткий)

У дам моих в купальне идут пренья

О конституции... их благородных тел.

(В.Буренин)

[Переход от первоначального понимания, уводящего в мир политических дискуссий, к окончательному пониманию особенно подчеркивает бездуховность и самовлюбленность дам.]

Анализировать тонкую игру смыслов в каламбуре -

дело сложное, почти безнадежное. Кажется, Анатоль Франс сравнил исследователя художественной речи с человеком, который ест апельсин, а потом на ладони рассматривает разжеванное, пытаясь понять, почему ему было так вкусно. С подобной же трудностью мы сталкиваемся, исследуя каламбур (и другие виды языковой шутки) и пытаясь понять, почему «нам было так смешно». И все-таки попытаемся это сделать, хотя бы на нескольких конкретных примерах.