ПРЕДИСЛОВИЕ

Рассуждение-размышление - один из самых сложных типов речи , представляющий собой композиционно разветвленное построение из не­скольких аргументированных тезисов (или ответов на несколько проблем­ных вопросов), обрамленная экспозицией и одним общим или несколькими частными выводами.

Для этой цели отобраны значимые для любого человека понятия: я, моя свобода, мир, в котором я живу, то, что меня окружает, и то, как я

воспринимаю себя и мир.

Соответственно пособие включает 9 тематических разделов: "О себе сам", "Свобода", "Идеология - Справедливое устройство общества", "Про­фессионализм - Культура - Нравственность", "Жизнь духа и качества ду­ши", "Красота", "Любовь", "Счастье", "Интеллигентность - Самосовершен­ствование". Каждый раздел представлен образцовыми текстами (художест­венными и публицистическими), большим количеством афоризмов, рас­крывающих различные аспекты выделенных понятий. Материал содержит большой нравственный заряд, настраивает на возвышенный лад, заставляет задуматься над непреходящими человеческими ценностями. Часто созна­тельно помещенные рядом противоположные суждения не по принципу “правильно-неправильно”, а одинаково справедливые в разных обстоя­тельствах, учат неоднозначному восприятию явлений, выработке собст­венного мнения. Работа с афористическими высказываниями требует обя­зательного сопоставления поверхностного (прямого) и метафорического значений, “вычитывания” скрытого смысла, транспозиции его с вещест­венного на идеальный уровень, восприятия зачастую парадоксального спо­соба осмысления действительности.

Исходя из характера текстов и этапов обучения учащимся предлага­ются различные задания по оформлению собственной речи, ставящие ко­нечной целью составление собственного рассуждения-размышления по всем названным и вынесенным в заголовки понятиям.

Эти задания располагаются в диапазоне трудностей - от выделения со­единительных средств и вычленения частей текста до самостоятельной формулировки тезисов, постановки и аргументации проблемных вопросов - и, наконец, самостоятельного сочинения, раскрывающего все аспекты понятия.

Задания носят тем не менее рекомендательный характер. Преподава­тель, решивший воспользоваться этим учебным пособием, не лишен во- можности изменить аспект рассуждения, расширить жанровое представле­ние данного типа речи.

Нет на свете мук сильнее муки слова

С.Я. Надсон

- А , и ты иногда страдаешь, что мысль не пошла в слово.

Это благородное страдание, мой друг, и дается лишь избранным; дурак всегда доволен тем, что сказал.

Ф.М. Достоевский

Если имя дано неправильно, слова не повинуются.

Конфуций

Заговори, чтобы я тебя увидел.

Древняя индийская мудрость О СЕБЕ САМ

Прочитайте отрывок из рассказа Ф . Искандера “Начало”. Най­дите в тексте средства выражения иронии и самоиронии. Попытай­тесь иронически представить какое-либо событие в своей жизни. На­пример:

Сопоставьте свое собственное мнение о себе и мнение о вас окру­жающих, допустим, однокурсников или одноклассников.

Каков ваш имидж? Как влияет общественное мнение на ваш имидж? Совпадает ли он с тем, какой приписывают вам обстоятель­ства жизни. Если не совпадает, к чему может привести такое расхо­ждение?

Опишите ситуацию, в которой вы восхищались собой. Пред­ставьте, что слушающие вас или наблюдающие за вами думали совсем иначе.

... Одно из забавных свойств человеческой природы заключается в том, что каждый человек стремится доигрывать собственный образ, навя­занный ему окружающими людьми. Иной пищит, а доигрывает.

Если, скажем, окружающие захотели увидеть в тебе исполнительного мула, сколько ни сопротивляйся, ничего не получится. Своим сопротивле­нием ты, наоборот, закрепишься в этом звании. Вместо простого исполни­тельного мула ты превратишься в упорствующего или даже озлобленного мула.

Правда, в отдельных случаях человеку удается навязать окружающим свой желательный образ.

Но все-таки человек доигрывает тот образ, который навязан ему ок­ружающими людьми. Вот пример.

Однажды, когда я учился в школе, мы всем классом работали на од­ном приморском пустыре, стараясь превратить его в место для культурного отдыха. Как это ни странно, в самом деле превратили.

Мы засадили этот пустырь эвкалиптовыми саженцами передовым для того времени методом гнездовой посадки. Правда, когда саженцев остава­лось мало, а на пустыре было еще достаточно свободного места, мы стали сажать по одному саженцу в ямку, таким образом давая возможность но­вому прогрессивному методу и старому проявить себя в свободном сорев­новании...

Но дело не в этом. Дело в том, что в тот давний день, когда мы возде­лывали пустырь, один из ребят обратил внимание остальных на то, как я держу носилки, на которых мы перетаскивали землю. Военрук, присматри­вавший за нами, тоже обратил внимание на то, как я держу носилки. Надо было найти повод для веселья, и повод был найден. Оказалось, что я держу носилки как Отъявленный Лентяй.

Это был первый кристалл, выпавший из раствора, и дальше уже шел деловитый процесс кристаллизации, которому я теперь сам помогал, чтобы окончательно докристаллизоваться в заданном направлении.

Теперь все работало на образ. Если я на контрольной по математике сидел, никому не мешая, спокойно дожидаясь, пока мой товарищ решит задачу, то все приписывали это моей лени, а не тупости. Естественно, я не пытался в этом кого-нибудь разуверить. Когда же я по русскому письмен­ному писал прямо из головы, не пользуясь учебниками и шпаргалками, это тем более служило доказательством моей неисправимой лени.

Чтобы оставаться в образе, я перестал исполнять обязанности дежур­ного, учителя под одобрительный шум класса заставляли меня стирать с доски или тащить в класс физические приборы. Впрочем, приборов тогда не было, но кое-что тащить приходилось.

Развитие образа привело к тому, что я вынужден был перестать делать домашние уроки. При этом, чтобы сохранить остроту положения, я должен был достаточно хорошо учиться.

По этой причине я каждый день, как только начиналось объяснение материала по гуманитарным предметам, ложился на парту и делал вид, что дремлю. Если учителя возмущались моей позой, я говорил, что заболел, но не хочу пропускать занятий, чтобы не отстать. Лежа на парте, я внима­тельно слушал голос учителя, не отвлекаясь на обычные шалости, и ста­рался запомнить все, что он говорит. После объяснения нового материала, если оставалось время, я вызывался отвечать в счет будущего урока.

Учителей это радовало, потому что льстило их педагогическому само­любию. Получалось, что они так хорошо и доходчиво доносят свой пред­мет, что ученики, даже не пользуясь учебниками, все усваивают.

Учитель ставил мне в журнал хорошую оценку, звенел звонок, и все были довольны. И никто, кроме меня, не знал, что только что зафиксиро­ванные знания рушатся из моей головы, как рушится штанга из рук штан­гиста после того, как прозвучит судейское: “Вес взят!”

Для полной точности надо сказать, что иногда, когда я, делая вид, что дремлю, лежал на парте, я и в самом деле погружался в дремоту, хотя го­лос учителя продолжал слышать. Гораздо позже я узнал, что таким, или почти таким, методом изучают языки. Я не думаю, что не будет выглядеть слишком нескромным, если я сейчас скажу, что открытие его принадле­жит мне. О случаях полного засыпания я не говорю, потому что они были редки.

Через некоторое время слухи об Отъявленном Лентяе дошли до ди­ректора школы, и он почему-то решил, что это именно я стащил подзор­ную трубу, которая полгода назад исчезла из географического кабинета. Не знаю, почему он так решил. Возможно, сама идея хотя бы зрительного со­кращения расстояния, решил он, больше всего могла соблазнить лентяя. Другого объяснения я не нахожу. К счастью, подзорную трубу отыскали, но ко мне продолжали присматриваться, почему-то ожидая, что я собира­юсь выкинуть какой-нибудь фокус. Вскоре выяснилось, что никаких фоку­сов я не собираюсь выкидывать, что я, напротив, очень послушный и доб­росовестный лентяй.

Тогда ко мне решили применить метод массированного воспитания, модный в те годы. Суть его заключалась в том, что все учителя неожидан­но наваливались на одного нерадивого ученика, и, пользуясь его растерян­ностью, доводили его успеваемость до образцово-показательного блеска.

Идея метода заключалась в том, что после этого нерадивые ученики, завидуя ему Хорошей Завистью, будут сами подтягиваться до его уровня, как одиночные посадки эвкалиптов.

Эффект достигался неожиданностью массированного нападения. В противном случае ученик мог ускользнуть или испакостить сам метод.

Как правило, опыт удавался. Не успевала куча мала, образованная массированным нападением, рассосаться, как преобразованный ученик стоял среди лучших, нагловато улыбаясь смущенной улыбкой обесче­щенного.

В этом случае учителя, завидуя друг другу, может быть, не слишком Хорошей Завистью, ревниво по журналу следили, как он повышает успе­ваемость, и уж конечно, каждый старался, чтобы кривая успеваемости на отрезке его предмета не нарушала победную крутизну.

То ли на меня навалились слишком дружно, то ли забыли мой собст­венный приличный уровень, но когда стали подводить итоги опыта работы надо мной, выяснилось, что меня довели до уровня кандидата в медалисты.

- На серебряную потянешь, - однажды объявила классная руководи­тельница, тревожно заглядывая мне в глаза.

Это была маленькая, самолюбивая каста неприкасаемых. Даже учите­ля слегка побаивались кандидатов в медалисты. Они были призваны за­щищать честь школы.

Каждый из кандидатов в свое время собственными силами добивался успехов по какому-нибудь из основных предметов, а уже по остальным его дотягивали до нужного уровня. Включение меня в кандидаты было пока еще тихим триумфом метода массированного воспитания.

На выпускных экзаменах к нам были приставлены наиболее толко­вые учителя. Они подходили к нам и часто под видом разъяснения содер­жания билета тихо и сжато рассказывали содержание ответа.

Кончилось все это тем, что я вместо запланированной на меня сереб­ряной медали получил золотую, потому что один из кандидатов на золо­тую по дороге сорвался и отстал.

Он был и в самом деле очень сильным учеником, но ему никак не да­вались сочинения и у него была слишком настырная мать. Она была чле­ном родительского комитета и всем надоела своими вздорными предложе­ниями, которые никто не принимал, но все вынуждены были обсуждать. Она даже внесла предложение кормить кандидатов усиленными завтрака­ми, но члены родительского комитета своим демократическим большинст­вом отвергли ее вредное предложение.

Так вот мальчик этот, готовясь к первому экзамену, составил, чтобы избежать всякой случайности, двадцать сочинений на наиболее возможные темы по русской литературе. Каждое сочинение он сшил в микроскопиче­ский томик с эпиграфом и библиографическим знаком на обложке, чтобы не запутаться. Двадцать лилипутских томиков можно было сжать в ладони одной руки.

Он успешно написал свое сочинение, но, видно, переутомился. На следующих экзаменах он хотя и правильно отвечал, но говорил слишком тихим голосом, а главное, задумывался и, что уж совсем непростительно, вдруг возвращался к сказанному, уточняя формулировки уже после того, как экзаменатор кивнул головой в знак согласия.

Когда экзаменатор или, скажем, начальник кивает тебе головой в знак согласия с тем, что ты ему говоришь, ты уж, будь добр, валяй дальше, а не возвращайся к сказанному, потому что ты этим самым ставишь его в какое-то не вполне красивое положение.

Получается, что экзаменатору первый раз и не надо было кивать голо­вой, а надо было дождаться, пока ты уточнишь то, что сам же высказал. Так ведь не всегда уточняешь. Некоторые могли даже подумать, что, кив­нув первый раз, экзаменатор или начальник не подозревали, что эту же мысль можно еще точнее передать, или даже могли подумать, что в этом есть какая-то беспринципность: мол, и там кивает, и тут кивает.

Сам не замечая того, он оскорблял комиссию, как бы снисходил до нее своими ответами.

В конце концов было решено, что он зазнался за время своего долгого пребывания в кандидатах, и на двух последних экзаменах ему на балл сни­зили оценки.

Вместо него я получил золотую медаль и зонтиком по шее от его ма­маши на выпускном вечере. Вернее, не на самом вечере, а перед вечером в раздевалке.

- Негодяй, притворявшийся лентяем! - сказала она, увидев меня в раз­девалке и одергивая зонтик.

Мне бы промолчать или, по крайней мере, потерпеть, пока она пове­сит свой вонючий зонтик.

- Все же он получает серебряную, - сказал я , чувствуя, что мое утеше­ние должно ее раздражать, и, может быть, именно поэтому утешая.

- Мне серебро даром не надо, - прошипела она и , неожиданно вытянув руку, несколько раз мазнула мне по шее мокрым зонтиком. - Я три года проторчала в комитете!

Она это сделала с такой злостью, словно то, что она мазанула меня по шее зонтиком, ничего не стоит, что, в сущности, шею мою надо было пе­репилить.

- А я вас просил торчать? - только и успел я сказать. Слава богу, из ре­бят никто ничего не заметил. Но все равно было обидно. Особенно было обидно, что он был мокрый. Если б сухой, не так было бы обидно.

В тот же год я поехал учиться в Москву, а самую медаль, которую я еще не видел, через несколько месяцев принесли маме прямо на работу. Она показала ее знакомому зубному технику, чтобы убедиться в подлин­ности золота.

- Сказал, настоящее, если он не заодно с ними, - рассказывала она мне на следующий год, когда я приехал на каникулы.

Так, доигрывая навязанный мне образ Отъявленного Лентяя, я пришел к золотой медали, хотя и получил мокрым зонтом по шее.

Ф . Искандер

Изучите средства связи между частями текста¹ . Найдите их в предложенном образце. Подберите отрывок из научно-популярной или научной литературы, в котором удачно реализуются эти средства.

Попытайтесь перенести их в собственную речь в другом стиле и жанре (см. “Историю Колобка”).

¹ См.: Лобанова Н .А., Слесарева И.П. Учебник русского языка для иностранных студентов-филологов. Систематизирующий курс (четвертый - пятый годы обучения) / Под ред. В.Г.Гака. - М.: Русский язык, 1980. - С. 167-168.

Известно, что наш небольшой космический дом - Земля - мчится в ми­ровом пространстве по очень сложной траектории, участвуя во многих ме­ханических движениях. Вследствие этого непрерывно изменяются коорди­наты Земли по отношению к Солнцу и Луне, которые, в свою очередь, не стоят на месте. В результате Солнце и Луна оказывают на Землю не всегда одинаковое влияние.

Поскольку Земля сжата у полюсов, Солнце и Луна сильнее притяги­вают ту ее часть у экватора, которая ближе к ним. При этом возникают так называемые прецессионные силы, стремящиеся как бы повернуть ось вра­щения Земли. Когда Луна ближе всего к Земле (в перигее), ее приливооб­разующая сила на 40% больше, чем когда она в апогее.

Известно также, что моменты воздушных катастроф, исчезновение самолетов и кораблей в определенных районах земного шара совпадают со временем новолуний или полнолуний, а также с моментами наибольших значений прецессионных сил.

Следовательно, можно предположить, что лунно- солнечные приливы могут вызвать под океанским дном движение ионизированной магмы. А оно, в свою очередь, порождает магнитные аномалии. При этом возможен выход из строя часов, компасов, электромагнитных и электронных прибо­ров. Вероятно, это и происходило на кораблях и самолетах и служило од­ной из причин катастроф.

Очевидно, что данная гипотеза имеет не только научное, но и чисто практическое значение. Ведь почти все опасные в смысле катастроф рай­оны Земли - это районы оживленных воздушных коммуникаций.

ИСТОРИЯ КОЛОБКА

Известно, что давным-давно, в незапамятные времена, жили старик со старухой. Однажды пустой желудок внушил старику, что его следует чем-то наполнить, а именно мучным изделием, именуемым колобком. Ра­зумеется, за испечение вышеуказанного блюда принимается старуха.

Так как жили эти люди бедно, старухе пришлось в поисках муки об­шарить все углы в амбаре. Ей удалось наскрести необходимое количество и замесить тесто.

И вот колобок готов. Только что вынутый из печки, он был горяч, по­этому для охлаждения сей представитель мучных изделий был положен на подоконник. Безусловно, ему хотелось жить, тогда как ему была уготована незавидная участь. Недолго думая, колобок решился спрыгнуть вниз и пустился в путешествие.

Конечно же, путь был полон опасностей , зато герой наш вдыхал ве­тер свободы и был от этого счастлив.

Не будем указывать в подробностях каждый шаг колобка. Приведем лишь один пример того, как он сумел уйти от своих потенциальных едо­ков, иначе говоря, покажем находчивость беглеца. По пути он встретил зайца, который намеревался отправить аппетитно пахнущий шар к себе в рот. Но, благодаря своей смекалке и музыкальному дарованию, наш герой в два счета сочинил куплет, который заставил забыть зайца о своем жела­нии, так как после исполнения колобок сбежал. Разумеется, ему это было нетрудно сделать: катиться - не бежать.

Таким же образом сообразительному существу удается уйти и от вол­ка, и от медведя. И неизвестно, куда бы он докатился, не повстречайся ему лиса. Эта плутовка - а в этом не приходится сомневаться - заставила довер­чивого колобка забраться себе на нос: якобы для лучшего восприятия пе­сенки. Наш герой поплатился жизнью за этот необдуманный шаг: лиса слизнула его своим языком.

В заключение хотелось бы дать совет всем убегающим из дома: сидите дома!

Описанная история может служить примером того, что на вашем пути могут встретиться не только “зайцы”, “волки” и “медведи”, от которых можно убежать, но и хитрые, жестокие “лисы”, способные погубить вас.

С.Л.Михеева