ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ ДИСКУРС В ПРОГРАММАХ «ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ» И «К БАРЬЕРУ»
При изучении дискурса, как и любого естественного феномена, встает вопрос о классификации: какие типы и разновидности дискурса существуют. Самое главное разграничение в этой области — противопоставление устного и письменного дискурса. Это разграничение связано с каналом передачи информации: при устном дискурсе канал — акустический, при письменном — визуальный. Иногда различие между устной и письменной формами использования языка приравнивается к различию между дискурсом и текстом, однако такое смешение двух разных противопоставлений неоправданно.
Различие в канале передачи информации имеет принципиально важные последствия для процессов устного и письменного дискурса (эти последствия исследованы У. Чейфом)1. Во-первых, в устном дискурсе порождение и понимание происходят синхронизировано, а в письменном — нет. При этом скорость письма более чем в 10 раз ниже скорости устной речи, а скорость чтения несколько выше скорости устной речи. В результате при устном дискурсе имеет место явление фрагментации: речь порождается толчками, квантами — так называемыми интонационными единицами,
которые отделены друг от друга паузами, имеют относительно завершенный интонационный контур и обычно совпадают с простыми предикациями, или клаузами (clause). При письменном же дискурсе происходит интеграция предикаций в сложные предложения и прочие синтаксические конструкции и объединения.
Второе принципиальное различие, связанное с разницей в канале передачи информации, — наличие контакта между говорящим и адресатом во времени и пространстве: при письменном дискурсе такого контакта в норме нет (поэтому люди и прибегают к письму).
В результате при устном дискурсе имеет место вовлечение говорящего и адресата в одну речевую ситуацию, что отражается в употреблении местоимений первого и второго лица, указаний на мыслительные процессы и эмоции говорящего и адресата, использование жестов и других невербальных средств. При письменном же дискурсе, напротив, происходит отстранение говорящего и адресата от описываемой в дискурсе информации, что, в частности, выражается в более частом употреблении пассивного залога. Например, при описании научного эксперимента автор статьи скорее напишет фразу Это явление наблюдалось только один раз, а при устном описании того же эксперимента с большей вероятностью может сказать Я наблюдал это явление только один раз.Центральный круг вопросов, исследуемых в дискурсивном анализе, — вопросы структуры дискурса. Следует различать разные уровни структуры — макроструктуру, или глобальную структуру, и микроструктуру, или локальную структуру. Макроструктура дискурса — это членение на крупные составляющие: эпизоды в рассказе, абзацы в газетной статье, группы реплик в устном диалоге и т.д. Между крупными фрагментами дискурса наблюдаются границы, которые помечаются относительно более длинными паузами (в устном дискурсе), графическим выделением (в письменном дискурсе), специальными лексическими средствами (такими служебными словами или словосочетаниями, как а, так, наконец, что касается и т.п.). Внутри крупных фрагментов дискурса наблюдается единство — тематическое, референциальное (т.е. единство участников описываемых ситуаций), событийное, временное, пространственное и т.д. Различными исследованиями, связанными с макроструктурой дискурса, занимались Е.В.Падучева, Т. ван Дейк2, Т.Гивон, Э.Шеглофф, А.Н.Баранов и Г.Е.К- рейдлин и др. Еще один важный аспект глобальной структуры дискурса был отмечен американским психологом Ф.Бартлеттом в книге 1932 Память (Remembering)3. Бартлетт обнаружил, что при вербализации прошлого опыта люди регулярно пользуются стереотипными представлениями о действительности.
Такие стереотипные фоновые знания Бартлетт называл схемами.В противоположность макроструктуре, микроструктура дискурса — это членение дискурса на минимальные составляющие, которые имеет смысл относить к дискурсивному уровню. В большинстве современных подходов такими минимальными единицами считаются предикации, или клаузы. В устном дискурсе эта идея подтверждается близостью большинства интонационных единиц к клаузам. Дискурс, таким образом, представляет собой цепочку клауз. В психолингвистических экспери-ментах по воспроизведению ранее полученной вербальной информации обычно выясняется, что распределение информации по клаузам относительно неизменно, а объединение клауз в сложные предложения чрезвычайно изменчиво. Поэтому понятие предложения оказывается для структуры дискурса менее значимым, чем понятие клаузы. В теории риторической структуры (ТРС), созданной в 1980-е годы У.Манном и С.Томпсон, был предложен единый подход к описанию макро- и микроструктуры
дискурса. ТРС основана на предположении о том, что любая единица дискурса связана хотя бы с одной другой единицей данного дискурса посредством некоторой осмысленной связи. Такие связи называются риторическими отношениями.
Дискурсивный анализ, будучи молодой дисциплиной, весьма неоднороден, и никакого единого подхода, разделяемого всеми специалистами по дискурсу, в нем не существует. Однако можно выделить наиболее популярные на сегодняшний день подходы: анализ бытовой диалога, исследования информационного потока У. Чейфа, исследование связей между грамматикой и межличностным взаимодействием в диалоге (С. Томпсон, Б. Фокс, С. Форд), когнитивнаятеориясвязи дискурса и грамматики Т. Гивона, экспериментальные дискурсивные исследования Р. Томлина, «грамматику дискурса» Р. Лонгейка и другие4. Разумеется, этот перечень далеко не полон — дискурсивный анализ представляет собой конгломерат разрозненных (хотя и не антагонистических) направлений.
В ходе нашего исследования, мы выяснили, что и Светлана Сорокина («Основной инстинкт»), и Владимир Соловьев («К барьеру») используют бытовой диалог и монолог как одну из разновидностей дискурса.
Пример: «Но люди-то там погибли! Хотели Саддама Хусейна, а показывают детей, у которых руки оторваны. С этим-то как быть?.. Но тогда, исходя из вашей логики, если взять и на Россию уронить атомную бомбу. Империя зла, почти все члены коммунистической партии или члены комсомола, многих, кстати,. как и вы, как и вы, Константин Натанович. Как учили в советских институтах. Там была военная кафедра. Вы — офицер запаса. Константин Натанович, вы потенциальный преступник! Может быть, надо просто всю страну закатать в каток, чтобы не мешала демократическому миру. Нам всем выйти и сказать: «Извините, люди добрые, разрешите немедленно умертвить виновного Империи зла» (бурные аплодисменты аудитории).»Как нам кажется, это достаточно активный дискурс, в котором большую роль играет глобальная организация диалога, то есть ее макроструктура. Во-первых, эмоциональность самого ведущего говорит нам о животрепещущей стороне обсуждаемой темы. Во-вторых, использование смежных пар «вопрос- ответ», направленных не на одного собеседника, а на всю аудиторию, в-третьих, завершение дискурса бурными аплодисментами. Все это сообщает нам о высокой силе самого дискурса и его влияния как на аудиторию, так и на самого ведущего. Паузы очень эмоциональны и агрессивны.
Дискурсионный анализа речи Владимира Сорокина привел на с к выводу, что ведущий часто использует макроструктуру: жесты, определенные фиксации взгляда, движение тела, которые влияют на ответ адресата. Эмоциональность и напористость дискурса, а также частое использование смежных пар в бытовом диалоге помогает ведущему выбить адресата из колеи и рассказать все, что необходимо ведущему по теме дискурса. Светлана Сорокина в этом плане немного слабее. В дискурсе присутствует мало пауз, в основном они заменяются рекламой или просмотром видеоролика, которые, наоборот, дают возможность продумать ответ, уйдя тем самым от животрепещу-щей темы. Ее дискурс менее эмоциональный, менее напористый. Добавим, что Владимир Соловьев больше использует бытовой диалог, а не монолог, как Светлана Сорокина.
Это говорит о его большем участии и заинтересованности в самой беседе, о спон-танности речи дискурса, который, как мне кажется, более эффективен, поскольку участники дискурса сами не представляют, куда их заведет беседа, каким будет следующий вопрос и что на этот раз «выкинет» ведущий. Ураган напора ведущего часто сметает с пути обоих дуэлянтов, и все в равной степени оказываются перед ним беззащитными.Оба ведущих используют одинаковые функции языка. Это мыслительная, эмоционально — оценочная, прагматическая, функция выражения, волеизъявления, контактная функция. Это не случайно, поскольку они преследуют одинаковые цели — заставить собеседника пойти на «ответный удар». Однако в полной мере этого добивается только Владимир Соловьев.
Чейф У. Дискурс, сознание и время. М. — 1994. — С. 56 — 59.
Ван Дейк Т.А. К определению дискурса (1998). — http://www.nsu.ru.
Бартлетт Ф. Память (1932). — http://teneta.rinet.ru.
Пушкин А.А. Способ организации дискурса и типология языковых личностей // Язык, дискурс и личность. Тверь, 1990. — С. 143 — 156.
С.М. Баженова (Воронежский ГУ)
Научный руководитель — к.ф.н., доц. Л.Л. Сандлер