Закон исключенного третьего.
Предметы, процессы или явления материальной действительности обладают бесчисленными признаками, связями, отношениями. Но если говорить о каком-то определенном признаке конкретного предмета, то предмет может либо обладать этим признаком, либо не обладать.
Это свойство материального мира отражено в логическом законе исключенного третьего, который гласит: «Два противоречащих суждения одновременно не могут быть ложными: одно из них непременно истинно, а третьего не может быть».Напомним, что противоречащими в логике называются суждения, которые друг друга исключают и между которыми невозможно никакое среднее, третье. Отношения между противоречащими суждениями выражаются формулой «или - или». Третьего не дано. Например, из двух суждений: «У Козлова был перитонит» и «У Козлова не было перитонита» - какое-то одно обязательно истинно, а другое ложно.
Закон исключенного третьего запрещает одновременно и утверждать и отрицать наличие у предмета какого-то признака.
Мальчик, 8 лет, в течение 6 дней лечился амбулаторно по поводу катара верхних дыхательных путей. Затем был госпитализирован в детское отделение больницы в состоянии средней тяжести, с жалобами на головную боль, боли в горле, рвоту. На следующий день состояние мальчика ухудшилось, потерял сознание, отмечались судороги, бред, вскоре наступила смерть. Клинический диагноз: «Энцефалит». Патологоанатомический диагноз: «Энцефалит, по-видимому, гриппозной этиологии». Из заключения экспертной комиссии:
«Следует считать, что диагноз: «Катар верхних дыхательных путей» был установлен в полном соответствии с имевшимися объективными данными».
Итак, претензий к врачам на этом этапе диагностики нет. Следом написано:
«Однако острое начало заболевания, периодические подъемы температуры могли настораживать врача в отношении возможности начала развития какого-то инфекционного заболевания, в частности гриппа».
Одно из двух: либо диагноз «полностью соответствовал объективным данным» - тогда у врачей нет оснований думать о другом заболевании, либо были какие-то симптомы, которые не укладывались в этот диагноз - тогда надо искать другое заболевание. Но дальше новое противоречие:
«Вместе с тем следует отметить, что подобные явления могут быть объяснимы и течением катара верхних дыхательных путей, особенно учитывая отягощенность анамнеза у данного ребенка (ревматизм и многие другие детские инфекции, перенесенные в прошлом)».
Таким образом, опять непонятно. Либо у мальчика были симптомы, которые не вполне «укладывались» в диагноз катара верхних дыхательных путей и должны были навести на мысль о возможности какого-то другого заболевания. Либо таких симптомов не было, и вся клиническая картина могла быть объяснена катаром верхних дыхательных путей. Одно из этих суждений истинно, другое ложно, а вместе они истинными быть не могут.
Гр-ка А.. 56 лет, ночью, находясь в нетрезвом состоянии, упала с высоты около Зметров. Врач скорой помощи нашла у потерпевшей небольшую кровоточащую рану в теменной области, наложила повязку и посоветовала утром обратиться в травматологический пункт. А. была уложена спать, а утром родственники обнаружили ее мертвой. При судебно-медицинском исследовании трупа диагностированы открытый вдавленный перелом теменной кости, обширная эпидуральная гематома. На вопрос о необходимости госпитализации экспертная комиссия дала следующий ответ:
«Врач И., прибыв к потерпевшей А., обнаружила только ушибленную рану на голове. Обнаружив только это, она могла оставить больную до утра на дому.
Диагностика травмы черепа не редко дело трудное и сложное даже в условиях специализированных лечебных учреждений и особенно у лиц, находящихся в алкогольном опьянении. При посещении потерпевшей А. врач И. определить диагноз повреждений головы, которые были обнаружены при исследовании трупа гр-ки А., даже перелом костей свода черепа в области раны, безусловно, не могла. Но, принимая во внимание обстоятельства конкретного данного случая: падение А.
с достаточной высоты, заторможенность и то, что при значительных черепных травмах в первые минуты после травмы потерпевшие иногда, а при наличии алкогольного опьянения особенно, могут чувствовать себя относительно удовлетворительно, должно было насторожить врача П., которая должна была принять правильное решение - транспортировать потерпевшую в дежурное отделение больницы для наблюдения, надлежащего обследования и, если возникнет необходимость, своевременно оказать ей медицинскую помощь. Но эти обстоятельства врачом И.почему-то были не учтены, в связи с чем ею и была допущена ошибка и было принято неправильное решение - оставить потерпевшую дому».
В ответе явное противоречие. По смыслу первой части ответа, врач П., оставив больную дома, поступила правильно, так как наличие только ушибленной раны головы (а других повреждений врач в силу объективным условий обнаружить не могла) давало право не госпитализировать больную. Во второй части ответа утверждается, что врач поступила неправильно, что она должна была транспортировать потерпевшую в лечебное учреждение. Истинным может быть только один ответ: либо врач поступила правильно, либо неправильно.
При оценке действий врача в изложенной ситуации следует исходить из того, что раны головы подлежат хирургической обработке, а сами потерпевшие нуждаются в наблюдении и обследовании для исключения возможных повреждений черепа и внутричерепных осложнений. Учитывая это, придем к единственно верному выводу, что больную следовало направить в лечебное учреждение.
Еще один пример. «Каких-либо действующих инструктивных документов, регулирующих профессиональную деятельность врачей, в частности, указывающих о тактике ведения больного, о выборе и объеме лечебных мероприятий, не существует. Решение вопроса о возможном нарушении должностных инструкций входит в компетенцию администрации лечебного учреждения и правоохранительных органов, не входит в компетенцию судебно- медицинских экспертов».
Одно из двух: либо инструктивных документов, регулирующих профессиональную деятельность врачей (т.е.
должностных инструкций), не существует, и тогда их невозможно нарушить и, кроме того, автоматически отпадает сама необходимость «решения вопроса о возможном нарушении должностных инструкций»: либо такие инструкции все-таки имеются, и тогда - в принципе - возможны их нарушения.Но допустим все же, что какие-то инструкции существуют, и решение вопроса об их соблюдении или нарушении не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертизы. Однако дальше читаем:
«Можно отметить следующее: при ухудшении состояния больной Н. около 5 часов медсестра Ш., не вызывая дежурного врача К., самостоятельно дает больной препараты и по прошествии двух часов при дальнейшем ухудшение состояния больной ставит его в известность о происходящем. Дежурный врач К. без осмотра больной производит назначение. Дежурный доктор следующей смены М. осматривает больную лишь в 10 часов. Таким образом, в течение 19 часов больная в условиях стационара находится без врачебного наблюдения. Указанные факты могут свидетельствовать о нарушении должностных обязанностей медсестрой Ш. и врачами К. и М.»
И опять противоречие: утверждая, что оценка соблюдения должностных инструкций (обязанностей) не входит в компетенцию судебно- медицинских экспертов, эксперты тут же эту оценку осуществляют. Но нети- на, как и известно, одна - либо такая оценка входит, либо не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертизы. Третьего не дано.