Мусульмане и проиндусские политические силы.
Исходя из положения, в котором оказалась община мусульман Индии на рубеже тысячелетий, возникает ряд закономерных вопросов. В чем причины успеха БДП среди избирателей-мусульман на парламентских выборах 1998 г.? Почему этой антиисламской, по существу, партии столь легко удается манипулировать сознанием избирателей-мусульман? Причин, как представляется, здесь несколько, и они напрямую связаны с потерей мусульманской общиной своей культурной и политической доминанты в индийском социуме.
Разделение Индии в 1947 г. и отделение Бангладеш от Пакистана в 1971 г. раскололи названную общину по сути на три части. При разделе страны община мусульман Индии лишилась значительной части политических деятелей, наиболее активного слоя предпринимателей, торговцев, представителей мира искусства, научной и богословской элиты, перебравшейся в Пакистан. Оставшаяся часть мусульман оказалась социально фрагментированной и экономически ослабленной, не готовой к отстаиванию своих прав демократическими средствами.Рассуждения активистов БДП, в том числе и из числа представителей мусульманской элиты об «истинном секуляризме», при всей их идеологической ангажированности и очевидной политической несостоятельности, оказались способны заронить зерна сомнений в души мусульман. Изначально в мусульманской общине крайне трудно формировалось понимание необходимости секуляризма как фактора ее выживания[183]. Такие организации, как Джамаат-и-ислами и Мусульманская Лига (МЛ), воспитывали своих сторонников в традициях политического сепаратизма и фундаментализма.
Как было показано выше, после обретения Индией независимости мусульмане еще долго чувствовали себя неприспособленными к жизни в секуляристском государстве, позднее многие пересмотрели свои взгляды, начав рассматривать секуляризм как благо. На это указывает и электоральное поведение мусульман после обретения независимости - неизменная поддержка ИНК на выборах вплоть до 1977 г.
Но и сегодня признание ими необходимости секуляризма носит во многом декларативный характер. И хотя даже Джамаат-и-ислами еще в 1970 г. заявила, что в современных условиях демократическое, секуляристское правительство действительно противостоит тенденциям усиления индо-фундаментализма, акцент здесь делается на словах «современные условия». Очевидно, что коммуналистская доминанта мусульманского общинного сознания все еще выглядит предпочтительной для значительного числа индо-мусульман.Обоснованные опасения мусульман[184] по поводу постепенной индуизации лишь подпитывают коммуналистскую «теорию двух наций», согласно которой индусы и мусульмане - это две сепаратные социальные общности, носители различных культур и различной философии. В итоге перед мусульманским сообществом Индии встает сложная проблема: кому отдать голос на региональных и общегосударственных выборах? Голосовать ли только за мусульман или за какую-то конкретную партию? Предпочесть ли «свою» региональную партию, которая не всегда способна одержать победу даже в рамках региона, или поверить в обещания какой-либо из общенациональных партий?
Проблема выбора партии для избирателя-мусульманина обычно крайне затруднена не только из-за недостатка политической информированности, но и элементарной политической неграмотности. Вопрос выбора часто ситуативен и во многом случаен. Избирателя все более дезориентирует популизм, ставший обыденным явлением в политической жизни Индии вообще и в периоды избирательных кампаний - в особенности. В последнее время лозунги и предвыборные обещания ИНК и БДП во многом сходны и тяготеют и к идеологеме хиндутвы с незначительными вариациями. Увеличение числа и роли региональных партий еще более осложняет проблему выбора. В Индии никогда не существовало системы пропорционального представительства или какого-либо барьера для избирательных объединений[185], однако именно в последние годы значение региональных партий необычайно возросло. Давнее соперничество ИНК и БДП, ранее неизменно завершавшееся победами ИНК, в последние годы часто заканчивалось в пользу БДП.
Этому в немалой степени способствовало умение последней создавать коалиции, благодаря чему А.Б. Ваджпаи сумел привести БДП к победе в 1999 г. во главе Национального демократического альянса (НДА) состоящего из 24 региональных партий и объединений. В последние годы для мусульманина, как, впрочем, и для любого индийца, проблема выбора усложняется, встает новая дилемма: кому отдать предпочтение - общенациональным или местным партиям, усиливающим свои электоральные позиции и порой играющим решающую роль в формировании предвыборных партийных альянсов[186].В период нахождения у власти БДП пыталась содействовать созданию предпосылок для религиозной терпимости[187]. Смягчение позиций партии по ряду вопросов, заинтересованность в решении проблем мусульманского меньшинства, порой проявлялись лишь в предвыборной риторике. Пребывание партии у власти диктовало свои "правила игры”. Любая последовательно реализуемая идеология подразумевает закрытость; политика же - это всегда поиск компромисса, балансирование между существующими центрами сил. Оказавшись у власти, БДП столкнулась с практикой решения реальных задач, взвалив на себя ответственность за их выполнение. БДП стала демонстрировать признаки «открытости» на международной арене, в первую очередь в экономической сфере, либерализовав торговые отношения с Западом, финансовые операции и рынки страхования. Был снят ряд экспортно/импортных ограничений, сокращено субсидирование сельского хозяйства, ликвидированы законодательные барьеры на пути приватизации. Успехи политики БДП в области экономики не оспаривали даже ее политические соперники, хотя во многом курс на экономическую либерализацию стал лишь органическим продолжением предшествующих реформ, начатых ИНК. Однако очевидно, что большой политический опыт и несомненный талант ее лидера А.Б. Ваджпаи позволили возглавляемому им правительству умело сочетать охранительный протекционизм экономики и пресловутую либеральную «открытость».
Сдвиги во внешней политике и экономике страны не сопровождались серьезным пересмотром внутренней политики, в том числе подходов к проблеме межобщинного противостояния, усиливавшегося под воздействием нарастания «шафранизации». Политическое маневрирование, весьма долго и, несомненно, успешно осуществлявшееся премьером А.Б.
Ваджпаи, нисколько не снизило накал в межобщинном противостоянии индусов и мусульман. Поскольку умелое межпартийное лавирование, выстраивание коалиций и вдумчивая, последовательная внутренняя национальная политика как основа решения социальных проблем - не одно и то же. Об этом свидетельствует, в частности, рассматриваемая ниже публикация, которая относится к периоду подведения итогов деятельности БДП.Летом 2003 г. в интернете появился отчет Йатиндры Бхатнагара о ежегодной конференции Всеиндийского мусульманского совета (ВМС), объединяющего индо- мусульман США. Отчет был опубликован под красноречивым заголовком “Долгие часы антииндийской риторики и выступлений против хиндутвы на “индийском” мусульманском саммите”[188]. Задачу конференции ее устроители видели в противодействии индо-мусульманской общины проиндусским настроениям в США. Автор отчета обвинил участников конференции в сепаратизме; по его мнению, мусульмане противопоставляли себя индусам, и это «не предвещало ничего хорошего для страны и единства». Обвинения выглядят довольно странно, хотя бы потому, что конференция проходила под названием «ВМС-США: защитим
индийскую свободу, демократию и плюрализм».
Участники конференции направили американскому правительству послание, в котором, в частности, просят США и другие страны обратить внимание на тот факт, что «рост индусского экстремизма может быть куда более опасен, чем так называемый терроризм, с которым сражается Америка, если Индия свернет от демократии в сторону религиозного фанатизма».
Бхатнагар сетует, что «долгожданная конференция не смогла ни предотвратить коммуналистские погромы в Гуджарате[189], ни залечить раны - как индусов, так и мусульман», что она «продолжила линию конфронтации между индусской и мусульманской общинами». Затем следует длинный список яростных обвинений в адрес мусульман во всех межобщинных столкновениях, произошедших за годы независимости Индии. Характерны, в частности, следующие пассажи: индийские
мусульмане забыли период, когда «в течение долгих сотен лет неистово и безжалостно убивали индусов», ...
следует вспомнить о недавнем «поджоге поезда толпой мусульман, унесшем жизни 58 индусов, женщин и детей, погибших в этом пожаре межобщинной розни».Одной из задач конференции ВМС состояла в том, чтобы проследить финансовые потоки, направляемые из США через всевозможные фонды на поддержку целевых программ в адрес таких организаций, как РСС, так и их дочерних структур - ХСС (Хинду cваямсевак cангх) и ВХП (Вишва хинду паришад). Формально деньги выделяются на гуманитарные цели: помощь пострадавшим при
землетрясениях и других природных катаклизмах, образование, охрану здоровья и гигиену в племенных социумах и т.п. Однако у ряда мусульманских лидеров возникли подозрения, что эти деньги расходуются на поддержку экстремизма и разжигание ненависти к меньшинствам. Автор отчета, возмущаясь таким видением ситуации, усматривает в нем предвзятость. Он указывает, что деньги выделяются США и правительству Индии, и иным организациям, давая тем самым, видимо, понять, что за счет этих же средств могут подогреваться и антимусульманские настроения.
Далее Бхатнагар рассказывает о выставке, представленной в рамках форума. В нее входили фотографии и иные документальные материалы о кровопролитии в Гуджарате, случившемся в начале 2003 г. Выставку, как и буклет под названием «Геноцид мусульман Индии», выпущенный в память жертв трагедии, автор отчета расценил как провокационные, отметив при этом с сожалением, что ".Америка свободная страна, где могут быть отражены все точки зрения”. Обвинения, предъявленные Бхатнагаром конференции ВМС, в односторонности, тенденциозности освещения событий весьма трудно понять и принять, так как приведенные на ней материалы (фотографии, официальные протоколы и т.п.) носят документальный характер.
Примечательны и выводы, сделанные автором в заключение отчета. В частности, он пишет, имея в виду мусульман: “Эта коалиция меньшинства, нацеленная против большинства индусского населения Индии, только усложняет задачу простить и забыть.
и лишь усиливает ненависть”. Правда, при этом почему- то умалчивается, что "простить и забыть” можно лишь после покаяния. Прощение со стороны считающего себя правым просто невозможно, а забывчивость в таком случае грозит все новыми кровавыми жертвами среди мусульман Индии. Затем Бхатнагар, переходя на менторский - если не угрожающий - тон, пророчествует: «Не нужно предпринимать новых попыток объединить усилия меньшинств Индии против индусского большинства и разжечь ненависть к нему. Каждая такая попытка будет приводить к гибели все большего числа самих мусульман». Плохо скрываемая угроза, звучащая в этом итоговом комментарии, лишний раз подтверждает тот факт, что радикализм любой религии предполагает как ее исключительность, вытеснение других религий из региона, так и террор как метод решения всех проблем. В заключение автор охарактеризовал конференцию как заслуживающий сожаления факт, который иллюстрирует активизацию антииндуистских сил на Западе.Выше уже отмечалась тенденция индусского коммунализма к глобализации хиндутвы. Тезисы идеологов новой индуизации способны подтвердить многие опасения мусульман. Достаточно упомянуть заявления индусских националистов о готовности предложить хиндутву в качестве «комплексного подхода» к решению всех наболевших проблем не только Индии, но и всего человечества[190]. Чтобы избежать осуществления этих угроз, необходима, утверждают коммуналисты, «новая модель жизни, основанная на ценностях индуизма и перенесенная во все без исключения страны и на все континенты. Сангх работает над подготовкой "Хинду раштра” к осуществлению этих целей». Довольно устрашающее заявление, если вдуматься в возможные последствия попытки такой экспансии методами, апробированными РСС.