Mens rea
Концепция mens rea направлена на установление того, обладало ли лицо "виновным разумом" во время совершения определенного деяния. При изучении mens rea каждого конкретного преступления исследуется отношение лица к совершенному им деянию: было ли оно совершено намеренно (intentionally), либо в результате легкомысленного отношения к совершению общественно опасного деяния (recklessness), либо по небрежности (negligence) лицо нечаянно совершило actus reus путем непринятия мер "разумной заботы".
Следует отметить, что суды в решениях по делам не всегда выделяют каждый элемент, в том числе и вину, хотя должно быть доказано наличие определенного состояния разума, указанное в конкретной уголовно-правовой норме.
В отличие от уголовного права России, в Англии преступления в сфере экономики могут быть совершены как умышленно, так и по небрежности или легкомыслию, что подразумевает различную степень ответственности.
По мнению Смита и Хогана, результат является умышленным, когда целью лица, совершающего деяние, является его достижение*(188). При этом "суд или жюри могут также найти, что результат является умышленным, хотя целью лица, совершающего деяние, и не является его достижение, в случаях когда (а) результат является реальным определенным следствием данного деяния и (в) лицо, осуществляющее деяние, знает, что это реальное определенное следствие данного деяния"*(189).
Неосторожные посягательства, совершаемые в сфере экономики, встречаются значительно реже, чем умышленные. Указание на неосторожность дается в законе. При этом в английском уголовном праве характерной является дифференциация форм вины по отношению к различным объективным признакам одного и того же деяния.
Например, ответственность за нарушение запретов на продвижение финансовых институтов или услуг наступает как в случае, если лицо, не обладающее соответствующими полномочиями, вовлекает иное лицо в инвестиционную деятельность путем прямого предложения, так и если его действия, не направленные непосредственно на вовлечение лица в инвестиционную деятельность, тем не менее побудили других лиц вступить в инвестиционные отношения*(190).
В ряде случаев неосторожности достаточно для признания лица виновным в совершении преступления в сфере экономики. Так, в деле Аштона и Ванду обвиняемые были привлечены к уголовной ответственности за получение имущества путем обмана, связанного с получением платежа по чекам. При этом, по мнению судьи Хупера, руководствующегося в том числе концепцией профессора Смита*(191), получение может осуществляться в том числе и по неосторожности, поскольку "осознанная небрежность по отношению к последствиям преднамеренного акта обвиняемого" является достаточной составляющей mens rea деяния для привлечения лица к уголовной ответственности*(192).
В отличие от российской уголовно-правовой доктрины доказывания, наличия ментального элемента требуют большинство, но не все преступления. Существует целый ряд преступлений так называемой строгой ответственности (strict liability) или абсолютного обвинения (absolute prohibition), в которых не доказывается наличие mens rea по отношению к преступному деянию (actus reus). В большинстве случаев можно определить, необходимо ли доказательство наличия mens rea или нет, из анализа нормы статута, предусматривающей ответственность за то или иное преступление.
Например, лицо будет виновно в нераскрытии информации или подозрения в отмывании денег в соответствии со ст.330 Акта о доходах от преступной деятельности 2002 г.*(193), если оно знает или подозревает или имеет разумные основания для знания или подозрения, что другое лицо занимается отмыванием денег; информация или иное обстоятельство, на которых основано знание или подозрение, попало в сферу его внимания в ходе осуществления бизнеса в регулируемом секторе экономики и оно не раскрыло информацию или иное обстоятельство так скоро, как это разумно могло быть сделано после того, как оно привлекло его внимание.
В случае применения указанной нормы доказыванию подлежит только факт наличия у определенного законом лица информации об отмывании денег, а также тот факт, что лицо его не раскрыло.
Уголовная ответственность наступает без установления mens rea. Такая особенность конструкции вины в системе признаков преступлений получила в доктрине название "объективного показателя подозрения"*(194). Ее возникновение обусловлено, как представляется, стремлением английского законодателя облегчить бремя уголовно-процессуального доказывания по делам о незаконном отмывании преступных доходов до такой степени, чтобы виновный лишился любой возможности ссылаться на неосведомленность о происхождении предмета преступления.Существенным отличием английского судопроизводства по экономическим преступлениям от российского является возможность возложения бремени доказывания своей невиновности на обвиняемого. Так, например, если обвинение доказало "вне всяких разумных сомнений", что лицо получило чужое имущество, обвиняемый не будет признан виновным в совершении преступления в случае, если он был убежден, что имущество являлось его собственным. Однако бремя доказывания данного утверждения полностью лежит на обвиняемом. Существенным отличием от общего правила является то, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность "вне всяких разумных сомнений" (как представители обвинения), а только предоставить достаточные доказательства спорности вопроса, подлежащего разрешению, после чего бремя доказывания опять возлагается на обвинение. В этом случае обвиняемый (интересно, что в английской юридической терминологии общеупотребительным является другое понятие defendant, что буквально означает "защищаемый") отстаивает свою позицию в том же порядке и по тем же правилам, как и истец в гражданском процессе. Пока обвинение не докажет, что ошибки обвиняемого в принадлежности ему спорного имущества не было, оно не может обосновать наличие mens rea*(195).