Явление лакунарности в лексической системе русского литературного языка
Система языка включает подсистемы, которые расположены одна над другой соответственно типам единиц (фонема, морфема, слово, предложение), которым, в свою очередь, соответствуют четыре уровня (яруса), выделяемых в языковой системе: фонологический, морфологический, лексический и синтаксический.
Лексический уровень опирается на морфологический и сам является опорой синтаксического.В отличие от других систем, лексика тесно связана с внешними (экстралингвистическими) факторами. Она отражает изменения, происходящие в окружающей действительности, что выражается как в устаревании слов (или их значений), так и в появлении новых слов и значений или в изменении последних.
Именно лексика является ядром коммуникативной системы языка, который существует и функционирует в целях общения. Каждое слово лексической системы имеет значение, вызывая в сознании говорящих тот или иной мыслительный образ (концепт). При этом наличие или отсутствие концепта никак не связано с наличием или отсутствием называющих его единиц (Попова З.Д., Стернин И.А., Быкова Г.В. и другие). Мыслительные образы возникают как результат отражения действительности и зависят от неё, а не от языка. Если какой-то концепт в языке представлен лакуной, то это свидетельствует не о его отсутствии в национальном сознании носителей языка, а именно о его коммуникативной невостребованности.
Национальная система концептов, основа языковой картины мира, включает как имеющие номинативное выражение концепты, так и концепты, не выраженные средствами национального языка (лакуны разных типов). В образовании новых слов, значений и выражений в современном русском языке находят отражение новые явления в общественных отношениях, в развитии науки, техники и культуры, в чертах быта.
Удивительно чувствительны к «семантическим пустотам» родного языка дети.
«Словарь детской речи, - пишет В.К. Харченко - это словарь смысловых и словообразовательных фондов русского языка. Доказательством может служить тот факт, что ребёнок, создав своё слово, нередко высвечивает, выявляет, повторяет неосознанно то, что уже было в древнерусском языке (вывлечь, выскок), что существует в говорах и диалектах, что встречается в художественных и публицистических текстах» (Харченко 1994, 3).Евграфова С. пишет, что в начале жизни для ребёнка слово – начало познания мира и восприятия, как нечто цельное, почти осязаемое, как и сами предметы, которые оно называет. Но по мере взросления, наблюдения за окружающим миром, ребёнок делает открытие, что слово не является таким уж цельным и неделимым. Слово состоит из кусочков, которые что-то значат. И тогда открывается простор для словотворчества. Дети ищут смысл в любых случайных созвучиях с таким упорством, как будто уверены, что в словах зашифрованы все тайны окружающего их мира (Евграфова 2002, 129). Слово спун (соня), намакаронился (наелся макарон), чесулька (место, где укусил комар, и оно чешется) забавны именно сочетанием несочетаемого. Дети используют существующие в языке единицы в их точном значении, но образуют слова, которых в языке нет.
Стоит добавить, что пытливый детский ум неистощим в создании, конструировании слов, заполняющих пробелы языка взрослых, которые эти пустоты не замечают. Даже беглый анализ «Словаря детской речи» В.К. Харченко убеждает в огромном потенциале смыслов, слов, форм, которыми дети заполняют внутриязыковые лакуны.
Для проблемы лакунарности важен вопрос, всегда ли новые лексемы появляются на месте лакун, то есть заполняют их. Из этого следует другой вопрос – каковы причины появления новых слов, каковы движущие силы, которые обусловливают зарождение в словарном составе новых единиц, почему появляются новые единицы в языке?
Как известно XIX век стал временем окончательного становления русского литературного языка.
Развернувшись во всю мощь, он дал миру великую литературу, огромная заслуга в этом принадлежит А.С. Пушкину. Его творчество – итог поисков и размышлений нескольких поколений русский писателей о том, каким должен быть литературный язык. Языковед, специалист по истории русского языка Григорий Осипович Винокур писал: «Имя Пушкина стало для последующих поколений символом общерусской национальной языковой нормы … Пушкин был не столько реформатор, сколько великий освободитель русской речи от множества сковывавших её условностей. … Поэтому именно в художественном языке Пушкина и нашел русский национальный язык ту воплощенную норму, которая была целью всех сложных событий, происходивших в нём с конца XYI века». Во второй половине ХIХ века школы, грамматики, словари окончательно закрепили общенациональную норму книжной речи; обогатилась терминология, унифицировалось правописание (Винокур 1991, 158-170).В начале ХХ века Россия вступила в эпоху войн и революций. Произошла реформа орфографии. Были сделаны шаги к всеобщей грамотности. Жизнь внесла изменения в русский язык. Особенно значительными они были в лексике. После 1914 года лётчик вытесняет авиатора, а кинематограф переименовывается по типу немецкого слова в кино. События 1917 года вызвали лавину новых слов. Одна из самых ярких примет времени – сокращения, аббревиатуры: командарм, главковерх (верховный главнокомандующий), земгор (союз земств и городов), врио (временно исполняющий обязанности), НЭП, зам, спец, губчека, продналог, компартия, НКВД, Донбасс. Был даже наркомпоморде – народный комиссар по морским делам.
Стирались грани между социальными группами, смешивалась речь образованных людей и просторечие, язык города и диалекты. Прежняя литературная норма не вызывала уважения, поскольку была частью «старого мира».
Изменения в русском языке представлялись современниками настолько серьезными, что раздавались достаточно резкие голоса, предупреждавшие об опасности языковой разрухи. Но в 30-х годах ХХ столетия начался новый период стабилизации языковой нормы.
Однако в русском литературном языке уже произошли существенные изменения.Эпоха перемен в России в конце 80-х – начале 90-х гг. ХХ века и вызванные ею изменения в жизни общества не могли не отразиться на русском языке. Телевидение, газеты и другие средства массовой информации оказывают на нас большее влияние, чем прежде. В язык, например, вошли слова и сочетания фазенда в значении «дача» (из телесериала «Рабыня Изаура»), сладкая парочка (из телевизионной рекламы).
После падения «железного занавеса» с Запада вместе с новыми политическими понятиями и предметами быта, раннее не существовавшими в нашей жизни, хлынули новые (или полузабытые) слова: муниципалитет, брифинг, саммит, принтер, файл, картридж, чипсы, чизбургер, хот – дог, губернатор, воскресная школа, духовник и др. С появлением нового в жизни носителям языка надо заполнить пустоту новым словом, которое характеризовало бы новое явление или новый предмет. Язык не может не изменяться, как не может застыть сама жизнь.
У Пушкина в «Скупом рыцаре» Барон с нетерпением предвкушает, как он откроет шестой сундук, чтобы в него «горсть золота накопленного всыпать». Подобно скупому рыцарю, народ изо дня в день неутомимо пополняет свой «золотой запас» – лексический уровень языка. Не случайно, полное описание всех слов, которые использовались людьми, живущими в одно и то же время на одной территории и говорившими на одном языке, получило название тезаурус, что в переводе с греческого означает «сокровищница».
Особенности культуры влияют на формирование внутреннего мира человека, определяют его национальный менталитет. Своеобразие национальной психологии отражается в речи, в системе словоупотребления, создавая колорит национальной картины мира. Именно поэтому во многих случаях не всегда можно перевести на некоторые европейские языки близкие русскому человеку понятия, такие, например, как простор, приволье, удаль, хлебосольство, радушие.
Эти названия отсутствуют в других языках, то есть являются там лакунами.
В свою очередь и в русском языке сравнительно с другими языками немало лакун. Именно их заполняют многочисленные заимствования из латинского, немецкого, голландского, английского, французского и других языков. Русский язык заимствовал из английского слово киллер – «убийца». Взаимодействуя с исконно русским словом убийца, оно закрепилось за названием особой профессии – наёмный убийца. И если русский язык заимствовал это слово, то только потому, что эта профессия сейчас распространена. Некоторые слова доносят до наших дней древние (и, как правило, ошибочные) представления о мире; например, мы говорим: солнце восходит, заходит, садится, не обращая внимания на то, что эти словосочетания отражают древнее убеждение, будто солнце движется вокруг Земли.Таким образом, лексический уровень языка содержит в себе национальное осмысление действительности, представление о мире (концепцию), меняющееся со временем и не совпадающее у разных народов. В силу этого часто говорят о концептуальности (от лат. conceptio – «система взглядов, представлений») лексического уровня.
Термин концепт и по сей день не имеет однозначного толкования. Совокупность концептов, общих для носителей той или иной нации, представляет собой национальную концептосферу. Национальная система концептов включает как имеющие языковые выражения словами или устойчивыми сочетаниями концепты, так и концепты, которые не выражены средствами национального языка (им соответствуют «пустые клетки» языковой системы – лакуны). Концепты, не имеющие средств языкового выражения в национальной языковой системе, тем не менее, существуют в национальной концептосфере и обеспечивают мыслительную деятельность в той же степени, что и концепты, которые названы языковыми знаками национального языка (Попова, Стернин, Чарыкова, 1998, 21).
А.П. Бабушкин отмечает, что в отечественном языкознании язык всегда рассматривался как орудие познания И не всегда в советском языкознании темы «Язык и мышление», «Язык и познание» стояли на прочных «идеологических рельсах».
«Нечеткими понятиями» интересуются как в логике, в том числе исследователи в области математической логики, так и лингвисты (Бабушкин 1994; 4).С.А. Аскольдов в конце 20-х годов приходит к мысли о том, что понятие, молниеносно высвечивающееся в разуме человека и являющееся неуловимым, неясным и одновременно приводящим к четким выводам, есть ни что иное как концепт. «Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода». (Аскольдов, 1997, 4).
Г.В. Быкова приводит примеры внутриязыковых лакун в русском языке, то есть отсутствующих однословных названий (например, нет обозначения понятия говорить правду, нет слова для обозначения периода отдыха в конце недели (ср.: уикенд – англ.), нет однословного наименования для крутой тропинки, крутого участка дороги (ср.:raidillon- фр.), однако это никак не свидетельствует о том, что в русском сознании отсутствуют соответствующие концепты (мыслительные образы) (Быкова 1998, 23).
Таким образом, в лексической системе русского языка обнаруживается огромное количество пустых, незаполненных клеток - лексических лакун. Учащиеся должны знать об этом феномене, уметь предвидеть лакуны и в случае коммуникативной необходимости элиминировать (устранять) их.