Собственно русские инновации
В нескольких случаях явления, традиционно связываемые со “вторым южнославянским влиянием”, следует скорее считать русскими инновациями. Это не значит, что они были совершенно независимыми от явлений, происходивших в других частях славянского мира: важно, что их конкретные проявления или роль в развитии литературного языка специфичны для восточнославянской территории.
Во всех случаях, кроме первого, эти явления можно почти с той же уверенностью отнести к архаизмам, а в случае суффикса -тельн- — считать проявлением южнославянского влияния.(Р-81) Южнорусское и/или украинское фрикативное произношение *g как [g] или [h] приводится Лариным (1975, 245) как пример “южнославянского влияния”. Однако нет указаний на то, что [g] могло предпочитаться [g] еще в XV в.
(Р-82) Архаическое произношение слабых редуцированных способствовало появлению самостоятельного префикса со-, соответствующего гр. auv-, лат. con-, co- (Исаченко 1980, 217), что в свою очередь привело к возникновению лексических дублетов типа сбор/собор (Мещерский 1981, 109).
(Р-83) Аналогичным образом и по той же причине появляется самостоятельный префикс воз-. В обоих случаях можно принять, что возникновение новых самостоятельных суффиксов было связано с новой, поморфемной техникой перевода (Кейперт 1977, 84 сл. с дальнейшей литературой).
(Р-84) Необычайно широкое распространение прилагательных на -тельн-, не связанных более с существительными на -тель, убедительно и детально описано Кейпертом (1977, passim). Такие прилагательные во многих случаях оказываются кальками с греческого (землемЪрительнъ lt; gEwgExptKog, обое- жительнъ lt; ’aцф^Pюg, нестрадательнъ lt; ’алавг?), но факт появления самостоятельного -тельн-, несомненно имевший огромное значение для последующей истории русского литературного языка, представляется в первую очередь русским феноменом.
Собственно русские инновации при всей их немногочисленности оказали существенное влияние на словарь русского литературного языка.