Лексико-грамматические повторы как стилистический прием в “Задонщине”

Большая часть исследований батального повествования XIV века, известного под названием “Задонщина”, посвящена вопросам реконструкции прототипов и связям между “Задонщиной” и “Словом о полку Игореве”.

Условимся называть лексическим повтором повторение корневых и деривационных морфем, а грамматическим повтором — повторение слов, принадлежащих к сходным грамматическим классам в функционально сходных позициях — например, двойной творительный падеж существительного в позиции обстоятельства образа действия, двойной аорист в позиции сказуемого при одном подлежащем и т. д. (разновидности повторов будут разобраны ниже на конкретных примерах). Возможны чисто лексические или чисто грамматические повторы, но в наиболее очевидных и ярких случаях повторяются как грамматические, так и лексические морфемы. Кроме того, ниже будет показано, что лексико-грамматический параллелизм в “Задонщине” усиливается метрическими повторами, т. е. сходной или идентичной ритмической организацией повторяющихся слов или фраз.

Простейшим типом повтора в “Задонщине” является случай, когда дублируется существительное, глагол или прилагательное, например, двойное подлежащее в 147: У же по Русь- скои земли простреся веселье и буйство (грамматический параллелизм) или аналогичная конструкция с отрицанием: 90 *** ни ратаи ни nacmycU не кличють *** (грамматический параллелизм, подчеркнутый лексическим сходством). Глагольные сказуемые могут включать удвоенные финитные формы, например, 48 *** поганыи Мамаи пришел на Русь и вое свое привел *** (Г, Л;[269] отметим также фоническое усиление: пришел — привел), или повторение инфинитивов в 25 *** Татарове *** хотять брести и предати живот свои нашеи славЪ (Г). В четвертом стихе подлежащее усилено повторением как определения, так и приложения: *** родишася Хынове пога- нии, Татарове бусорманове (Г, Л), в то время как в стихе 68 повторяется только определение: *** ударишася на многая стада гусиная и лебединая (Г, Л). В основном лексико-грамматические повторы в “Задонщине” состоят из двух слов, но имеется также несколько примеров тройных повторов: 68 Уже бо соколи и Ястреби и БЪлозерьстии крёчети борзо за Дон перелетЬша ***; встречаются также сочетания из двойных и тройных повторов, как, например, в стихах 72 и 73:

72: *** протопташа холмы и лугы.

73: Възмутишася рЪкы и потокы и озера.

То, что это сочетание не случайно, подтверждается цепочкой повторений 3—2—3—2 в шестом стихе: *** поминаючи:

(3) князЪ и бояры и удалые люди, ***

2. домы свое и богатьство,
3. жены и дЬти и скот,

2. честь и славу мира сего получивши ***

Достаточно часто встречаются пары императивов: 115 Не уставай, *** не потакай коромольником; 26 *** пойдем тамо, укупим животу славы; 178[270] Простите мя, братье, и благословите ***), — а также сочетания из трех (17 *** въз- лети под синяя небеса, посмотри к сильному граду МосквЪ, въспои славу великому князю ***) и даже четырех форм повелительного наклонения (35 *** всядем, брате ***, посмотрим быстрого Дону, испием шеломом МечЪ, испытаем мєчЄв своих ***); в одном случае (9) отмечена группа из пяти императивов, распадающаяся на две подгруппы с повторяющимися приставками с(ъ)- и въз-:

с-: Снидем, братье и дружино, *** съставим Слово к Слову,

въз-: възвеселим Русьскую зЄмлю и

  Є                Г                              Г                 F              .........

възверзем печаль на въсточную страну , *** въздадим поганому Мамаю побЪду ***

Подобные сочетания напоминают употребление императивных форм в обращении Иллариона к Владимиру из “Слова о законе и благодати”: въстани, о честная главо..., которое, кстати, повторено в конце Волынской летописи.

Вокативы, как и императивы, повторяются в виде групп из двух или трех форм, хотя единичные формы брате и братье также встречаются достаточно часто. Двойные вокативы обычно организованы в группы со сходной метрической структурой, где в каждом из двух стихов количество ударных слогов одинаково, например:

9:              '              '              —              :              братье и дружино

'              '              :              сынове Русьстии

(отметим также совпадение числа слогов); полный метрический параллелизм представлен в ст. 30:

30:              '              '              —              :              О соловеи,

'              '              —              :              лЬтьная птица

Вокативная пара, состоящая из двух существительных (или из одного существительного, повторенного дважды), уравновешивается другой парой, состоящей из существительного и прилагательного, например, в приведенном выше ст. 9 и в ст. 121, где за одиночным братье следует

121:              —              '              ' — :              бояре              и              воеводы

— '              '              :              и дЬти боярьскые

или в традиционном по форме зачине ст. 107

107:              —              '              —              '              :              Москва,              Москва,

'              '              :              быстрая              рЪка!

(ср. 95, Доне, Доне, быстрая рЪка! с другой метрической структурой). Разновидность этого приема обнаруживается в ст. 176, где за парным вокативом следует два сочетания вида прилагательное + существительное: Братье, бояре, князи молодии, и дЬти боярскые! Такие цепочки (существительное + существительное + прилагательное + существительное) представляют собой один из излюбленных приемов предполагаемого автора “Задонщины” Софонии Рязанца: см., например, 6 *** князЬ и бояры и удалые люди ***; 29 *** ни соколу, ни ястребу, ни бЪлу кречету *** (аналогично 52, 68); 93 *** княгіїнЬ, и бо- лярин Ь и воеводины жены ***.

Параллельное употребление существительных в косвенных падежах встречается часто как с близкими, так и с противоположными значениями. Примером синонимических или близких по значению пар могут служить ст. 6 *** тугою земля и печалью покрьішася *** (ср. 143 *** въстона земля Татарь- ская, бЪдами и тугою покрыгшася ***), 15 ***въсхваляя пЪсньми и гусльнми Бояни словесы ***, 126 И помоляся БОгу и пречистЬ его Матери и всЬм святым *** и т. д.; примеры антонимических параллелей: 83 Луче бы нам потя- тым пасти, нЄжєли полоненым быти ***, 26 *** старым по- вЬсть, а молодым память, и т. д. В более сложной форме противопоставление 'старого’ и 'нового’ проявляется в ст. 86 и 123, где лексическая морфема molod- представлена дательным падежом существительного во второй части пары и глагольной формой в ее первой части:

стару

86:

помолодитися,

а молодому плечь своих попытати

Л

123:

Г

стару

помолодитися,

чьсти добы ти Г

а молоду —Л, Г

Л

Антонимические противопоставления, как и следовало ожидать в подобном тексте, особенно часты при сравнении русских с татарами:

74:              Кли кнуло Диво в Русьскои земли

велить послушати грозным землям

—Л              Л

Этот прием наиболее выразителен в стихах 139—148: 139 Трупы Татарьскыми поля насЬяше ***, 142 *** в Русь нам уже ратью не хаживати, а выхода нам у Русьскых князеи не прашивати! 143 *** въстона земля татарьская *** (уньїша) князем похвала на Ру сьскую зе млю ходити, и, наконец, разительное сходство трех конструкций с аористом:

145: *** Русьстии сышове разграбиша Татарьская узорочья

*** |              |              |

146: *** жены Русьскые въсплескаша Татарьскым златом!

148:              Възнесеся              слава              Русьская              на              поганых              хулу

\|/ \|/              \

Г              Г, Л—              Г, Л              г—, л—              г—, л—

Лексико-грамматические повторы в “Задонщине” иногда разрастаются в длинные каталоги; примером этого могут служить серии из пар существительных при перечислении добычи, захваченной русскими князьями после разгрома Мамаева войска: 145 *** доспЪхы и кон], волы и верблуды, и вино и сахарь, *** Камкы и насычи ***.

45: притекоша с]рии во лци ... ставше выють 47: гуси възгогота ша и лебеди крилы въсплескаша 48: ни гуси възгоготаша, ни лебеди крилы въсплескаша 49: птиц] ... лЪтають

50: Ворони ... грають, галиц] ... говорять, орли въсклек- чють, волци ... вы ють, лисиц] ... бре шють 52: соколи и ястреби и ... кречети рвахуся от ... колодиць ... възлет]ша ... възгрем]ша.

Отметим, что в приведенных выше примерах глагольные формы почти всегда передают звуки или движения: 44 въс- крип]ли, идуть; 45 притекоша, ставше, выють, хотять наступати; 46 приидоша, хотять проити; 47—48 възгоготаша bis, въсплескаша bis, пришел, привел; 49 пасучеся, лЪтають; 50 грають, говорять, въсклекчють, выють, брешють; 52 рвахуся, възлет]ша, възгрем]ша; частое употребление приставки въз-/ въс-, подчеркивающее параллелизм нарастающего шума и движения вверх, помогает объединить многообразие звуковых и зрительных образов в единое целое.

Особое внимание Софонии к звукописи сочетается с пристрастием к географическим названиям и личным именам, как это можно, например, видеть в следующем отрывке, состоящем из четырех стихов одинаковой структуры (ст. 19):

Кони ржуть на МосквЬ,

трубы трубять на КоломнЬ,

бубни бьЮть в Серпухов],

звЬшить слава по всЄи земли Русьскои.

Фразы, составляющие этот отрывок, объединяются не только лексическим и синтаксическим параллелизмом, но и повторением ударных слогов в подлежащих и глагольных сказуемых: /1/ — /u/ — /1/ — /u/ — /u/ — /u/ — /1/ (/а/).

f              г

Акима и Аннин день (105; дни календаря). Любопытно, что такое внимание к парным сочетаниям обнаруживается в тексте, который, по проницательному замечанию Р. О. Якобсона[271], сам по себе является второй частью диптиха, начинающегося “Словом о полку Игореве”.

В “Задонщине” встречаются два типа параллельного употребления предложных словосочетаний. В первом случае, восходящем, по-видимому, к народно-поэтической традиции, повторяется предлог: 5 на рЬцЬ на КаялЬ, 25 на рЬцЬ на Мечи, 11 о похвальных сих о нынЬшних повЬстех, 13 в городЬ в КиевЬ. Фраза за зЄмлю Русьскую и за вЬру христьяньскую (15, 26, 152), которая, в свою очередь, содержит согласующуюся пару за + Subst. + Adj., повторяет первый из двух предлогов за (6, 37, 65, 89, 177):

'              '              :              за землю за Русьскую (и)

— '              '              :              за вЬру христьянскую.

Заметим, что обе половины имеют, если не считать союза и, равное число слогов.

Второй тип повтора состоит в употреблении двух противоположных по смыслу предлогов, например, от — до, с — в и т. п., что подчеркивает пространственную и временную напряженность, столь характерную для “Задонщины”: 6 от Калац- кые рати до Мамаева побо ища (idem 15), 159 от въстока и до запада, 79 из у тра до полудне, 18 с землЬ залЬсьскые в поле Половецкое (в последнем примере параллелизм усиливается начальным зе- ... за-, пол- ... пол- и неточной рифмой -лЪськые / -вецкое).

Выше были разобраны различные типы лексико-грамматического параллелизма. Далее мы приведем дополнительный материал, показывающий, что рассмотренные в предыдущих разделах примеры нельзя считать изолированными, и более того, что лексико-грамматический параллелизм является важным, пожалуй, даже важнейшим стилистическим приемом в тексте “Задонщины”.

В стихе 64: Дороги им вЬдомы, а перевози им изготовлени грамматические характеристики параллельных форм практически совпадают (за исключением противопоставления настоящего/прошедшего времени причастий), подлежащие близки лексически, а местоимения — идентичны. Аналогичный пример находим в ст. 154: Трубы их не трубять, уныгша гласи их. Ст. 71 обнаруживает — за вычетом прилагательного — почти полный лексический и грамматический параллелизм:

костьми Татарьскыми поля насЬяна,

кровью              земля польяна.

Подобные повторы могут находиться внутри предложения, как, например, в ст. 143, где говорится о татарах после битвы:

царем и!х хот]ние

уныша бо {              }на              Русьскую зЄмлю ходити.

и князЄм похвала )

Приведем еще несколько подобных примеров (число их можно без труда увеличить):

141 (Татарове) побЪгоша ***,

скрегчюче зубы своими, деруче лица своя

116 погании

поля наша наступають, а *** дружину у нас стирають.

70 Удариша ко пьи харалужными о доспЪхы Татарьскые възгремЪли мечи булатнии о шеломы Хыновьскые.

В стихе 126: и прослези ся горько и утер слезы, — параллелизм не столь очевиден: на первый взгляд, в этом отрывке заметна лишь словообразовательная пара слеза gt; прослезити- ся. Однако более внимательное рассмотрение обнаруживает гораздо больший уровень симметрии: глагол прослезитися образован от корня слез- с помощью морфем про- и -ся, а словосочетание утерети слезы образовано от того же корня с помощью морфем у- и тер-/тир-. Семантическое расстояние, связанное с переходом слеза gt; утерети слезы, не превышает дистанции между членами пары слеза gt; прослезитися. Впрочем, мы не настаиваем на справедливости этого предположения. Обратимся далее к более сложным примерам лексикограмматического повтора.

В ст. 77:

Тогда бо              сильные туч] съступи шася,

(а из них)              сияли синие молньи,

громи грем]ли велици.

Помимо лексического параллелизма: тучЪ — молньи — громи и параномастических созвучий (си... със- ... ся- ... си, гром- ... грем-), здесь можно заметить искусное обыгрывание порядка слов: прилагательное, существительное и глагол появляются сначала в последовательности ПСГ (стандартный порядок), затем ГПС (инверсия подлежащего и сказуемого с сохранением стандартного порядка слов в группе подлежащего) и СГП (логическое ударение на определении, оторванном от подлежащего и помещенном после сказуемого); заметим также, что ритмическая организация отрывка приближается к дактилю:

В ст. 108 находим несколько иной набор стилистических приемов:

*** Можеши ли *** веслы ДнЬпр запрудити, а Дон шеломы вычерпати, а Мечю рЬку трупы Татарьскыми запрудити?

Две первые строки полностью параллельны в лексическом и грамматическом отношениях, но отличаются порядком слов; третья строка повторяет порядок слов второй (прямое дополнение + косвенное [инструментальное] дополнение + инфинитив), но, кроме того, содержит слова, поясняющие прямое и косвенное дополнение, удлиняя строку и создавая то равновесие: (1 + 2) + (3), о котором говорилось ранее применительно к именным и адъективным словосочетаниям (князЬ и бояры и удалые люди 6 и т. д.).

В следующем примере (42), состоящем из четырех компонентов, ритм играет более важную роль, чем порядок слов:

• '              —              '              '              —              :              възвЬяша сильнии вЬтри ***

'              —              '              '              —              :              прилелЬяша тучю велику ***

'              '              '              —              :              выступиша кровавые зорЬ, ***

• '              —              '              '              —              :              трепещють синие молньи.

Параллельные конструкции внутри стихов или предложений помогают воспринимать последовательности строк как единое целое[272]. Например, инверсия порядка клитик (да не — ни да) подчеркивает фонетический параллелизм двух частей в ст. 125:

*** х —сявъ^“-и и

ни да посмЬють ми ся врази мои

Этот же прием объединяет ст. 66 и 67:

66 Пашють бо ся lt;акы живыgt; хорюгове

67 Ищють собъ чЄсти и славного имени.

Здесь, впрочем, присутствует более тонкая фонетическая игра: инверсия бо ся — собЪ сохраняет позицию различительного признака мягкости:

/bo/ /s’a/

/so b’e/.

В качестве примера лексико-синтаксического параллелизма интересно отметить эпизоды плача о погибших воинах: жена оплакивает мужа (Марья, жена Микулы [ст. 94—96], и Федосья, жена Тимофея [ст. 97—99]), две женщины оплакивают мужей одновременно (Марья, жена Ондрея, и Оксинья, жена Михаила [100, 102]), и — после краткого возвращения к описанию битвы (106—109) — все коломенские жены оплакивают погибших. Как первые три эпизода ([Марья] + [Федосья]) + (Марья + Оксинья), так и четвертый, больший по длине отрывок вводятся параллельными конструкциями с отрицательной стилистической окраской: ВъспЬли бяше птиц] жалостные пЬс- ни *** (92), *** щЮрове рано въспЬли жалостные пЬсни (105—106) и таким образом, могут считаться элементами координированной пары. Заметим также, что первые два эпизода: ([Марья] + [Федосья]) + (Марья + Оксинья) повторяют упомянутую ранее схему (1 + 2) + (3), где (3) = (1 + 2).

Структурная координация строк особенно заметна в начале текста, например — при первом сравнении русских с татарами:

3              4

Поидем ***              Възывдем ***

в полуночную страну,              на въсточную страну,

жребии Афетов,              жребии Симов,

сына Ноева, от него же              сына Ноева, от него же

родися Русь преславная              род!шася Хышове погании ***

В этих примерах параллелизм, достигающий подчас идентичности, усиливается созвучием префиксов: Поидем — полуночную : Възыдем — восточную.

Аналогичное противопоставление приставок усиливается лексической антитезой и противопоставлением приставок въз-/ съ- в ст. 7—8:

7. Преже въсписах Жалость земл] Русьскые ***
8. Потом же списах Жалость и Похвалу ***

Противопоставленные префиксы в смежных строках связаны с префиксальной формой възыдем (ст. 4). Этот фрагмент (Възывдем на горы Киевскые *** [4] — Потом же списах Жалость *** [8]), где Софония обращается в прошлое, как историческое (трагические события 1185 и 1224—40 годов), так и творческое (упоминание о том, что он переписал Слово о полку Игореве “из книг”), в свою очередь противопоставлен ст. 9— 13, где Софония говорит о своих творческих принципах: желании покончить с пессимизмом “Слова”: *** Снидем *** въз- веселим Ру сьскую зе млю (9), намерении писать о реальных событиях и странах: Не поразимся мысльными землями (13), и, в отличие от автора “Слова”, отвергающего “замышление Бо- яново”, — о желании продолжать традиции Бояна: похвалим в]щего Бояна (13); Яз же помяну , Софония Рязанец, въсхва- ляя пЬсньми и гусльными Бо яни словесы (15).

Форма възыдем (4) связана с печальными воспоминаниями о прошлом, форма снидем (9) сигнализирует конец печали и торжество победы. Стихи 4—13, служащие введением к “Задон- щине”, воспроизводят главный принцип построения всего текста, подобно тому как вступление к музыкальному произведению содержит в себе темы, разрабатываемые впоследствии. Противопоставление печали (4—8) и радости (9—13) предвосхищает пронизывающее весь текст “Задонщины” противопоставление двух сторон исторической реальности — поражения и последующей победы на Куликовом поле.

Функции противопоставленных пар в “Задонщине” многообразны, и в этой краткой статье мы могли обсудить лишь небольшую их часть. Надеемся, однако, что даже относительно скромный набор рассмотренных примеров демонстрирует организующую роль координированных повторов на фонологическом, морфологическом, лексическом, синтагматическом, стиховом и строфическом уровнях. На наш взгляд, лексико-грамматические повторы являются главным структурным компонентом “Задонщины”, превращающим ее из исторической хроники в поэтическое произведение.

В заключение хотелось бы выразить надежду на то, что “Задонщина” перестанет, наконец, считаться слабой тенью “Слова о полку Игореве” и получит признание, достойное выдающегося произведения искусства и захватывающего памятника батального жанра[273].

СОКРАЩЕНИЯ

Лихачев 1941 — Д. С. Лихачев. Задонщина. О древнерусской повести начала XV века, посвященной Куликовской битве 1380 г. // Литературная учеба, 1941, № 3. С. 87—100.

Якобсон 1963 — Р. О. Якобсон. Неопубликованное выступление на V Международном съезде славистов. София, 1963.

Якобсон, Ворт 1963 — R. Jakobson, D. S. Worth, eds. Sofonia’s tale of the Rus- sian-Tatar Battle on the Kulikovo Field. The Hague, 1963.