3.2. Вещное право

Раннее состояние

На ранней ступени своего развития гражданское право еще не вы­делилось в обособленную отрасль; не было и достаточно четкого его разграничения на вещное и обязательственное право.

Полной гражданской правоспособностью обладали лишь римские граждане - мужчины, достигшие совершеннолетия и свободные от власти отца.

Для того времени характерно деление вещей на res mancipi (рабы, земли в Италии, крупный домашний скот, земельные сервитуты, а в глубокой древности - и жены, дети) и res пес mancipi - все другие вещи^{[XXVIII] [XXIX].}

Первая группа вещей отчуждалась с соблюдением сложной фор­мы манципации (mancipatio) и при посредстве фиктивного процесса о собственности (in iure cessio). Последнее состояло в том, что про­давец и покупатель обращались в суд, как бы оспаривая право собст­венности на вещь. При этом покупатель (несобственник) торжествен­

но заявлял, что вещь принадлежит ему, а продавец (собственник) не возражал против такого утверждения. Заслушав стороны, суд при­нимал фикцию за действительное и своим решением устанавливал право собственности на вещь за покупателем. Сделка купли-прода­жи таким образом получала надлежащее юридическое оформление. Вещи res пес mancipi могли отчуждаться без соблюдения формаль­ностей путем традиции (traditio). Как способ приобретения права собственности традиция состояла в простой передаче вещи с целью перехода права собственности от одного лица к другому.

Раннему римскому праву были известны и такие способы приоб­ретения собственности, как захват бесхозяйной вещи, приобретение по давности (для движимых вещей - по истечении одного года, для недвижимых - двух лет). Часть военной добычи делилась между солдатами, другая - продавалась.

Как выражение начального состояния центральный институт гражданского права - право частной собственности - в полной ме­ре еще не сложился.

Земля - важнейший объект собственности - принадлежала всей римской общине, составляла государственную собственность. Право на нее отдельных членов общины первоначально ограничивалось простым владением. Законом Лициния (367 г. до н.э.) плебеи были уравнены с патрициями в праве на получение государственных зе­мель. Тогда же размер земельного участка, передаваемого в пользо­вание отдельной семьи, был ограничен 500 югерами (около 125 га). Завоеванные земли либо оставались у прежних владельцев, либо продавались или передавались римским гражданам во владение.

Выражением коллективистских начал в праве, проявлением не­развитости индивидуальной частной собственности была и семейная собственность - только домовладыка обладал правом распоряжения семейным имуществом, но и он был ограничен в праве завещательно­го распоряжения.

В раннем Риме в условиях неразвитой частной собственности осо­бое значение имел институт владения (possessio). Исторически владе­ние предшествовало праву собственности, составляло начальную ступень его развития. То было фактическое господство лица над ве­щью. Владелец земельного участка был ограничен в праве распоря­жения ею (продажа, обмен, дарение и т.д.).

Наряду с правом собственности и владением в квиритском праве по­лучают развитие и сервитуты (servitutes) - правовой институт, преду­сматривающий пользование чужой вещью в каком-либо отношении.

Сервитуты возникли в ранний период римской истории при раз­дробленности мелких землевладений. Уже в Законах XII таблиц до­вольно подробно говорилось о сервитутах, в частности запрещалось сажать на своей земле деревья ближе чем в пяти футах от участка соседа (Табл. VII).

Классическое право

На втором этапе развития гражданское право Рима достигает осо­бенных успехов, к нему в наибольшей степени применим эпитет «классическое». Проводится разграничение гражданского права на вещное (собственность, владение, сервитуты, залог) и обязательст­венное право (обязательства из договоров и из деликтов).

«Все право, которым мы пользуемся, относится или к лицам, или к вещам, или к действиям» (Гай. D. 1.5.1).

Вещное право регулировало отношения по поводу вещей. Объектом были те или иные предметы окружающего мира, которые могли нахо­диться в индивидуальном владении или пользовании, распоряжении. Содержание вещного права составляли конкретные формы обладания вещью (собственность, владение и т.д.). Оно выражалось в непосредст­венной юридической связи лица (субъекта права) с определенной ве­щью (объектом права). Все другие члены сообщества обязаны были воз­держаться от действий, нарушающих право данного лица. Таким образом, здесь одной стороной был конкретный обладатель права, а другой стороной - неограниченный круг лиц, обязанных не нарушать это право. Римские юристы не дали какого-либо специального обозначе­ния для этой группы правоотношений, но они все же выделялись предо­ставлением для защиты возникающих прав особыми вещными исками (actiones in rem), имевшими абсолютное значение, т.е. предоставлялись против всякого (неограниченного круга лиц), нарушающего право.

Понятие вещей, их классификация. Под вещью (res) понимались телесные предметы (res corporales) и права ~ бестелесные вещи (res incorporales).

«Названием вещи охватываются также юридические отношения и права» (D. 50. 16.23).

В качестве бестелесных вещей можно назвать, например, наслед­ство, обязательство.

В сочинениях классических римских юристов было разработано и широко использовалось в практике разрешения судебных дел деление

на вещи в обороте и вне оборота, вещи движимые и недвижимые, дели­мые и неделимые, потребляемые и непотребляемые, определяемые ро­довыми признаками и индивидуальные, вещи главные и придаточные.

Не подлежащими отчуждению вещами, изъятыми из оборота (res extra commercium), признавалось священное имущество - хра­мы, предметы религиозного культа; публичные вещи и общие вещи - дороги, площади, гавани, театры, бани, а также море, свободно теку­щая вода. Вещи, не изъятые из оборота (res in commercio), могли быть объектом купли-продажи, дарения и т.п.

К движимым относились пространственно перемещаемые вещи, к недвижимым - земельные участки и все созданное на них (строения, насаждения), а кроме того - недра, пространство над землей. Счита­лось, что «сделанное над поверхностью следует за поверхностью»^[XXX].

К неделимым вещам относились те, которые при делении утрачива­ли свою субстанцию, к делимым - сохранявшие свою субстанцию при делении, их часть - это «прежнее целое, но в уменьшенном объеме» (масло, вино, песок и т.д.). Не считалось делением вещи деление права на нее, например, права на дом между наследниками. В случае невозмож­ности материального разделения вещи она переходила в собственность одного, а другие наследники получали материальное возмещение.

Выделялось также деление вещей с индивидуальными и родовы­ми признаками. Первые в чем-то отличались от себе подобных, вто­рые определялись родовыми признаками - мерой, числом, весом (на­пример, зерно, вино, песок). Правовые следствия такого различия проявлялись, например, в том, что займ мог быть заключен лишь в отношении вещей, определяемых родовыми признаками, а договор ссуды - в отношении вещей, определяемых индивидуально. При случайной гибели вещи, определяемой родовыми признаками, долж­ник в договоре займа обязан был вернуть такое же количество вещей того же рода («род не погибает» - «genera non pereunt»).

В римском праве имелись и другие деления вещей - главные и придаточные, части вещи, принадлежность, плоды, вещи простые и сложные. Столь дробное деление свидетельствует о высоком уровне правового регулирования отношений по поводу вещей. Многое из сделанного римскими юристами в этой области сохраняет значение и до настоящего времени.

Право собственности. Римское вещное право, прежде всего, включавшее в себя право собственности, утверждало наиболее абсо­лютное право индивидуальной частной собственности.

В классическом римском праве издревле применявшиеся способы приобретения права собственности (mancipatio, in ure cessio) уходят в прошлое, а традиция (traditio) получает широкое распространение.

Для ее действительности требовалось достаточное основание (дого­вор купли-продажи, договор мены и т.п.) и «добрая совесть».

«Никогда голая передача не переносит собственности, но только такая, которой предшествует продажа или какое-либо законное ос­нование...» (D. 41. 1. 31. рг).

Приобретатель должен быть уверен в правомерности приобрете­ния. Требовалась также передача вещи. Это последнее со временем потеряло категоричность и понималось более широко, нежели пере­дача вещей из рук в руки. Традиция, не обремененная формализмом, получает приоритет в торговом обороте. Соответственно деление ве­щей на res mancipi и res пес mancipi стирается.

Различались первоначальные и производные способы приобрете­ния собственности.

Первоначальные способы имели место, когда право собственности возникало впервые либо независимо от прав предшествующего соб­ственника. Это захват вещи, спецификация, соединение вещей, при­обретательная давность. Захват (occupatio) имел место при завладе­нии вещью, «никому не принадлежащей», или от которой собственник отказался (бесхозяйное имущество, брошенные вещи), а также вра­жеское имущество. Утерянные или спрятанные вещи, если прежний их обладатель мог быть установлен, не считались бесхозяйным иму­ществом. Нашедший такие вещи обязан был сделать все необходи­мое для обнаружения их хозяина.

Спецификация (specificatio) представляла собой переработку чу­жого материала без согласия его собственника для изготовления новой вещи для себя. В классическом праве не сложилось единого мнения, кому принадлежит новая вещь - собственнику материала или изгото­вителю. В Своде законов Юстиниана было установлено: если изготови­тель действовал не по злому умыслу и переработанные материалы не­возможно обратить в прежнюю форму, то новая вещь при возмещении стоимости материалов становится собственностью изготовителя.

Соединение, смешение вещей (accessio, commixtio) имело место при соединении принадлежащих разным собственникам вещей, ког­да невозможно их отделить друг от друга без взаимного уничтоже­ния или повреждения. Если речь шла о соединении главной и прида­точной вещей, то действовало правило «придаточная вещь следует главной». Если же речь шла о смешении вещей, когда, например, за­севался чужой участок, когда при постройке дома использовались

чужие бревна, когда в чужое кольцо вставлялся драгоценный камень и т.д., то спор о собственности решался исходя из квоты стоимости использованных для новой вещи материалов.

Приобретательная давность (usucapio). Институт приобретатель­ной давности отражает специфичное для Рима разделение и самостоя­тельное существование права собственности и владения (possessio), а также стремление сделать достаточно длительное и добросовестное владение полновесной собственностью. Приобретение права собствен­ности по давности владения было введено по соображениям «общест­венного, публичного блага» (bono publico), чтобы не создавалось на боль­шие промежутки времени, а то и навсегда, неуверенности и неопределенности в собственнических отношениях (D. 41.3.1). Еще За­коны XII таблиц предусматривали, что приобретший вещь (но не путем кражи или насилия) становился ее собственником по истечении одного года и двух лет (для движимых и недвижимых вещей). В классическом праве сроки приобретательной давности для недвижимых вещей уста­навливались в 10,20 лет. В Кодификации Юстиниана для движимых ве­щей приобретательная давность устанавливалась в три года, для недви­жимых вещей сохранялась в течение 10, 20 лет. При этом требовалось законное основание владения, добросовестное и непрерывное владение.

Производные способы приобретения права собственности - это те, при которых право приобретателя основывалось на праве пред­шествующего собственника, например, сделки (купля-продажа, да­рение, мена и т.д.), а также наследование (см. §5.2).

Наиболее абсолютное право частной собственности - резуль­тат крупных изменений, происходивших в Риме в позднереспубли­канский период. Более высокое состояние общества с эмансипацией личности, ее освобождением от былых пут коллективизма, а также интересы торгового оборота пришли в противоречие с общинно-госу­дарственной и патриархально-семейной собственностью. Побеждает частная собственность. Так, результатом поражения движения Гракхов было принятие закона Спурия Тория (111 г. до н.э.), которым были прекращены переделы общинно-государственных земель. От­ныне земельные наделы становились полной частной собственнос­тью их владельцев. Укреплению частной земельной собственности способствовало и перераспределение земель в ходе гражданских войн, в особенной степени наделение землей ветеранов. Однако более общее значение для утверждения частной собственности имело раз­витие преторской (бонитарной) собственности.

Преторская собственность. Новым в римском праве стало хоро­шо известное старое, но получившее иной смысл и значение. С помо­щью традиции (traditio) вещь передавалась и закреплялась в иму­ществе приобретателя (in bonis), почему и стала называться бонитарной собственностью. Приобретение защищалось властью

претора - отсюда и ее название преторская собственность. Прин­цип «доброй совести» (bona fides) приобрел правотворческое значе­ние и стал использоваться для обоснования права на приобретенную вещь как на собственность.

С появлением преторской собственности преодолеваются черты былой коллективности и скованности права собственности, получает яркое выражение индивидуализм римского классического права.

Преторская собственность возникла и утвердилась в деятельнос­ти претора из необходимости регулировать развитые товарно-де­нежные отношения. Как уже говорилось, приобретение собственнос­ти по квиритскому праву было осложнено сохранением известных прав на нее за всей римской общиной, за семьей, обязательностью со­вершения обряда манципации. Эти постановления старого права не могли быть отменены, так как квиритское право почиталось священ­ным и неприкосновенным. Вот почему рядом с квиритской собствен­ностью, не отменяя ее, возникает новый вид собственности, свобод­ный от ограничений старого права.

Преторская собственность возникала, например, когда вещи res mancipi приобретались без соблюдения формальностей или не граж­данином Рима. Такие сделки не признавались квиритским правом, и соответственно квиритское право собственности не переходило от продавца к покупателю. На этом основании недобросовестный прода­вец мог потребовать возвращения ему проданного имущества. Если же такой продавец обращался с соответствующей просьбой к прето­ру, то последний выяснял действительную волю сторон при заключе­нии сделки, игнорировал факт несоблюдения формальностей и, руко­водствуясь принципом «доброй совести», средствами своей власти защищал право покупателя, в частности отказывал продавцу в выда­че формулы иска, необходимой для судебной защиты его квиритско­го права. Преторской собственностью было также имущество, полу­ченное по наследству эмансипированным сыном (ранее в особом порядке освободившимся от власти отца). По квиритскому праву эмансипированный сын терял право на наследство своего отца, но претор признавал за ним такое право.

Разновидностью преторской собственности была и провинциаль­ная собственность. Завоеванные земли искони считались принад­лежащими Риму, государственной собственностью. Однако бывшие собственники нередко по-прежнему обладали своими землями. Их право на землю, как и право римлян, захвативших земельные участ­ки на завоеванных территориях, стало защищаться преторским пра­вом. Утверждение наиболее абсолютного права индивидуальной част­ной собственности происходило также при постепенном разложении семейной собственности и проявлялось, например, в расширении права завещательного распоряжения, расширении имущественных

ІГ

СО

прав женщины, все более частом предоставлении взрослым детям

имущественной самостоятельности.

С образованием преторской собственности, ее укреплением в Ри­ме возникает дуализм квиритской и преторской собственности - па­раллельное существование двух видов собственности. Однако при наличии у разных лиц квиритского и преторского права на одну и ту же вещь квиритский собственник перед лицом претора и преторско­го права вскоре убеждался в своем юридическом бессилии. Квирит­ский собственник не получал от претора формулы иска, обеспечи­вавшей судебную защиту его права, которое тем самым становилось «голым правом» (nudum ius). Формально-юридически преторская собственность не считалась собственностью, но фактически была та­ковой, даже имела преимущество перед квиритской собственностью.

Итак, бонитарной, преторской собственностью называется сложившееся в развитом, классическом римском праве неформаль­ное добросовестное приобретение, защищаемое претором как дей­ствительная собственность.

Становление преторской собственности можно признать столь же значительным явлением в вещном праве, каким в государственном праве был переход от республики к монархии (империи).

Данное сравнение, несмотря на его условность, представляется необходимым ввиду имеющегося в литературе отрицания бонитар­ной собственности^[XXXI]. Термин «бонитарная собственность» заменяется другим - «бонитарное обладание», что смазывает важнейший ру­беж в развитии права собственности - становление наиболее абсо­лютного права частной собственности. «Бонитарное обладание» ха­рактеризуется как «категория временная и преходящая» - такое обладание лишь по истечении срока приобретательной давности (usucapio) становилось полноценной квиритской собственностью. На этом основании утверждается наличие в Риме лишь квиритского (цивильного) права собственности. Обосновывая данное утвержде­ние, отмечается, что только «школьный юрист» Гай единожды упо­минает о «двойном господстве», о «двойной собственности»:

«но впоследствии принято такое деление собственности, что один мог быть собственником вещи по праву квиритов, а другой иметь ее в имуществе» (Гай. 9. 54).

И лишь в VI в. византийским юристом Феофилом словосочетание «бонитарная собственность» вводится в обращение. В литературе по­следнего времени можно прочесть: «...бонитарная собственность пе­реходила в квиритскую через приобретательную давность, так что

преторская собственность в конце концов являлась промежуточной на пути к квиритской»^[XXXII].

Все это так. Можно, например, согласиться, что термин «бонитар- ная собственность» несет в себе элемент модернизации, подобной вещ­ному и обязательственному праву. Но такая модернизация, как более позднее или современное осознание прошлого, вполне позволительна для юриста. В признании бонитарной собственности или ее отрицании, пожалуй, наиболее ярко проступает различие подходов историка и юриста - разная мера исторического и логического ~ к осознанию римского права. Юрист выделяет особенное, исключительное, крупное (и закономерное), тогда как историк более стремится передать наблю­даемое во всей полноте деталей и частностей. Юрист, отдавая должное всей сумме знания, стараясь лучше понять свое время, выделяет в эк­зотике прошлого правовые явления, составляющие процесс движения права к его современному состоянию. Понимание преторской собст­венности в качестве главной черты римского классического права оз­начает применение не узко специального (конкретно-исторического) анализа, а комплексный подход к изучаемому объекту (с учетом и практики реализации правовых установлений). Подобное в государст­венном праве Рима при оценке раннего принципата ведет к признанию его монархией (империей); в гражданском праве преторскую собст­венность следует считать действительной собственностью. Как иначе объяснить, что при столкновении прав квиритского и преторского соб­ственников преимущество отдавалось последнему, а право квиритско­го собственника становилось «голым»?

С преторской собственностью в Риме устанавливается индивидуаль­ная частная собственность как исключительное правовое господство лица над вещью. Принципиальная позиция римских юристов - собст­венник может делать со своей вещью все, не запрещенное законом. Такое состояние права собственности отражает определенный уро­вень его развития, во многом сходный с правом собственности в Ко­дексе Наполеона (сравни: ст. 544 «Собственность есть право пользо­ваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом...»).

В классическом римском праве не сложилось единое общее поня­тие права частной собственности, подобное понятию частной собст­венности в классическом буржуазном праве. Но по сравнению с со­стоянием права собственности в странах Древнего Востока и в феодальном мире в Риме действительно устанавливается наиболее неограниченное (наиболее полное) право частной собственности.

Для обозначения права частной собственности в Риме первона­чально использовался термин доминии (dominium), а с III в. - про­приетас (proprietas). Проприетас включал в себя право обладания

ь

СО

(ius possidendi) - «держать вещь в своих руках». Обладание во мно­гом совпадало с владением (possessio) (но последнее существовало и в качестве самостоятельного правового института). Кроме того, про- приетас включал в себя право пользования (uti) - извлечение из ве­щи ее полезных свойств, ее хозяйственное использование, а также право распоряжения (abuti) ~ решать судьбу вещи.

Таким образом, право собственности в Риме, как и в отечествен­ном праве, включало в себя все три правомочия собственника: право владеть, пользоваться, распоряжаться.

Наиболее неограниченное право частной собственности в римском праве не следует понимать в смысле полного отсутствия стеснений. Та­кие стеснения частной собственности продолжали существовать, отча­сти возникали вновь. Так же и в этой области закономерность выступа­ет как тенденция. Например, представление о полном разложении к концу Республики и в ранней Империи семейной собственности и фа­милии несколько преувеличено. В сознании римлян все еще сохраня­лись (или снова утверждаются) представления о первичности, приори­тете прав гражданской общины, разросшейся до масштабов огромной державы, на всю совокупность имуществ и, в частности, на землю^[XXXIII].

Римскому праву было знакомо понятие общей собственности - кондоминиум (condominium). Имущество могло находиться в собст­венности нескольких лиц, каждому из которых принадлежала доля в общей собственности. Владение и пользование осуществлялись ими совместно, полученные доходы делились пропорционально долям. Каждый из собственников мог требовать раздела общей собственно­сти с выделением своей доли.

Средства защиты права собственности. Из всего разнообразия гражданско-правовых способов, средств защиты права собственности надлежит выделить виндикационный и негаторный иски, содержание которых в своих основных чертах сохраняет значение и в наше время.

Виндикационный иск (rei vindicatio) предоставлял право не­владеющему собственнику истребовать свою вещь у владеющего не­собственника. Цель иска - реституция (restitutio) - возврат вещи

со всеми плодами и приращениями (res cum omni causa) собственни­ку, восстановление собственника в его прежнем правовом положе­нии. Предусматривалась и возможность возмещения собственнику ущерба, вызванного гибелью или повреждением изъятой у него вещи.

При этом на истца возлагалось бремя доказывания (onus probandi) принадлежности ему права собственности на спорную вещь. Если этот факт не доказан, вещь оставалась у ответчика (С. 3.32. 28).

В качестве ответчика мог выступать и добросовестный владелец, который получил вещь, не нарушая права. Добросовестный владелец отвечал за состояние вещи со времени предъявления ему иска. Если вещь способна производить плоды (fructus), то такой владелец дол­жен был возместить собственнику их стоимость. В свою очередь, соб­ственник обязывался возместить добросовестному владельцу поне­сенные им издержки, необходимые для сохранения или увеличения годности вещи. Затраты, произведенные «для удовольствия» или со­ставляющие предмет роскоши, возмещению не подлежали.

Недобросовестный владелец (тот, кто знал или должен был знать, что приобретает вещь от лица, не уполномоченного на ее отчужде­ние) отвечал за гибель вещи, произошедшую хотя бы в результате его легкой небрежности, а после предъявления иска - и за случай (независимо от своей вины). Он возмещал стоимость всех плодов, ко­торые получил или мог получить при надлежащей заботливости.

Негаторный иск (actio negatoria) предъявлялся собственником, сохраняющим право владения на вещь, но испытывающим ограниче­ния своего права. Например, некто Нумерий Негидий осуществляет прогон скота через участок, на что у него нет права. Собственник это­го участка предъявляет к нарушителю своего права негаторный иск, по которому собственник должен был доказывать свое право собст­венности, а также факт его нарушения ответчиком; тогда как ответ­чик - право на ограничение (например, сервитут) собственности. При удовлетворении иска ответчик возмещал убытки собственника, вы­званные нарушением его права.

Владение (possessio). Другим институтом римского вещного права было владение, представлявшее собой фактическое обладание веща­ми, правда, связанное с определенными юридическими последствия­ми. Из владения раннего квиритского права (например, владения об­щинной землей) в последующем вырастает право собственности. Со временем владение стало одним из правомочий собственника. Вмес­те с тем владение не прекращает и самостоятельного существования. Более того,в классическом праве оно отделяется от права собствен­ности, становится самостоятельным правовым институтом и даже получает ответвление в виде держания.

Владение устанавливалось в отношении тех же вещей, что и пра­во частной собственности. Владение предполагало наличие «тела О\

СО

владения» (corpus possessionis), т.е. фактического обладания вещью, а также намерения и воли владеть вещью как своей (animus possessio­nis). Поэтому владение определяется как фактическое обладание ве­щью, соединенное с намерением относиться к ней как к своей.

«...И приобретаем мы владение посредством материального и воле­вого элементов, а не одним материальным или одним волевым эле­ментом» (D. 41. 2. 3.1).

Предусматривая возможность физического воздействия на вещь (пользование земельным участком, семейным имуществом), владе­ние в некоторых случаях не исключало и право распоряжения ве­щью - вор дарит, продает краденую вещь.

«Нет сомнения, - утверждал Ульпиан, — что можно отчуждать чу­жую вещь: ибо имеется купля и продажа, но вещь может быть изъ­ята у покупателя...» (D. 18.1. 28).

Владение могло быть приобретено теми же способами, что и пра­во собственности. Владение, как и собственность, могло быть уста­новлено захватом (apprehensio), например, захватом невозделывае- мого участка земли, или даже захватом чужих вещей (захват вора).

«Доказательство... владения состоит не столько в праве, сколько в факте, поэтому для доказательства достаточно, если я материаль­но держу вещь» (Павел. Sent. 5.11. 2).

Владение устанавливалось также традицией (traditio) - простым соглашением с лицом, до этого владевшим вещью, о ее передаче. При этом не обязательно взять вещь «телом и прикосновением». Владе­ние признавалось и тогда, когда вещь помещена в доме приобретате­ля; «товары, сложенные в амбарах, считаются переданными в силу передачи ключей» (D. 18.174); фактом передачи земельного участка считался показ участка с какого-нибудь высокого места лицом, пере­дающим участок приобретающему (D. 41. 2.18. 2).

При таких способах установления владения оно могло быть закон­ным (например, владение собственника) либо незаконным. В послед­нем случае оно было добросовестным либо недобросовестным. Неза­конное добросовестное владение имело место, когда лицо не знало и не должно знать, что не имеет права владеть вещью (приобретение вещи у несобственника, который, однако, вполне обоснованно мог быть принят за собственника). Незаконным недобросовестным вла­дением признавалось, например, владение вора.

Разумеется, в том и другом случаях правовое положение владения было неодинаковым. Так, только добросовестный владелец мог приоб­рести право собственности на вещь по давности - истечением двух или одного года (для движимых вещей). Но владение вора никогда по давности не могло легально быть признано его собственностью.

Владение в Риме имело самостоятельные средства правовой за­щиты. При этом на владельца, обратившегося к претору за защитой своего права, возлагалось бремя доказывания лишь факта обладания вещью и факта его нарушения. Защита фактических, владельческих отношений до и независимо от довольно сложной процедуры уста­новления права собственности считалась необходимой для нормаль­ного функционирования хозяйственной жизни.

Владение защищалось интердиктом (interdicta) претора. Кроме того, добросовестный владелец получал для защиты своего права особый иск (actio Publiciana), в котором судье предписывалось счи­тать, что истец провладел вещью весь давностный срок и, следова­тельно, стал ее собственником («иск с допущением фикции»).

Держание (detentio). От владения в Риме отличали держание, представлявшее собой фактическое господство лица над вещью (как и владение), но без намерения считать вещь своею. Таким было факти­ческое обладание вещью по договору с собственником - аренда, хране­ние и т.п. Практическое значение различения владения и держания состояло в том, что владелец сам получал защиту своего права, а дер­жатель - через посредство собственника, от которого вещь получена.

Права на чужие вещи. Повзросление римского общества с бур­ным развитием хозяйственной жизни, усложнением общественных и хозяйственных отношений и повышением правовой культуры вело к более детализированной разработке всех институтов римского граж­данского права, в том числе и прав на чужие вещи (iura in re aliena) - сервитута, эмфитевзис, суперфиций, залоговое право.

Сервитут (servitus) как право пользования чужой вещью в ка­ком-либо отношении, с одной стороны, был обременением собствен­ности, с другой, - предоставлял обладающему сервитутом право пользоваться тем или иным свойством чужой вещи. Сервитуты огра­ничивали наиболее абсолютное право частной собственности и в то же время для всего класса собственников делали это право более полным. Сервитуты, в частности, выражали хозяйственную целесо­образность более рационального пользования землей. При мелком землевладении собственники одних (господствующих) участков по­лучали право прохода, проезда, прогона скота к дороге, пастбищу, источнику воды и т.п. через участок (служащий участок) соседа. Сер- витутное право давало возможность собственнику восполнить недо­статки принадлежащего ему участка.

«Не существуют сервитуты ни для людей, ни для имений, если не представляют интереса для соседей» (D. 8. 1. 15).

Собственник обремененной вещи не должен был совершать ка­ких-либо активных действий для обеспечения сервитута, но обязы­вался не препятствовать его использованию.

«Природа сервитута не в том, чтобы кто-либо произвел действие, например, уничтожил строение и предоставил более приятный вид на окружающую участок соседа местность..., но в том, чтобы лицо допускало что-либо или не делало чего-либо» (D. 8.1. 15).

В то же время владеющий сервитутом обязывался пользоваться им способом, наименее обременительным для собственника служа­щей вещи. Сервитутом надлежало «пользоваться бережно», «с мень­шим вредом для имения, которое обременено...» (D. 8.1. 9).

Характеризуя сервитутное право, следует также обратить вни­мание на то, что «сервитуты неделимы». Так, при разделе господ­ствующего участка между наследниками каждый из них сохранял сервитут в полном объеме. «В случае раздела собственности каж­дая его часть имеет право на сервитут» (D. 8.6.6.1). Сервитут сохра­нялся и при разделе между наследниками служащего земельного участка.

«Обязательство не может заключаться в части проезда, прохода, прогона скота, проведения воды, так как пользование этим являет­ся неделимым...» (D. 8. 1. 17).

В Риме различали сельские, земельные сервитуты и городские сервитуты. По другому основанию различали сервитуты, дававшие право неопределенному кругу лиц (предиальные сервитуты), и лич­ные сервитуты, создававшие право для конкретного лица. К сель­ским, земельным сервитутам относились, например, такие, как право прохода, проезда, прогона скота; к городским - право пристроить к стене, опереть балку на стену соседа, право стока дождевой воды, проведения канала для нечистот, право возведения строений не вы­ше установленного и даже требовать, чтобы не был испорчен вид. Каждая разновидность сельского и городского сервитута имела ин­дивидуальную правовую регламентацию. Но они обладали и общим - бессрочностью, были обременением самой земли и вместе с ней пере­ходили к новому собственнику.

Из личных сервитутов следует выделить узуфрукт (usus fructus) - «право пользования чужой вещью и получения от нее плодов с сохра­нением в целостности субстанции» (D. 7.1.1). Предметом узуфрукта мог быть земельный участок, сад или огород. Получивший право узуфрук­та (узуфруктарий) мог всесторонне пользоваться вещью, распоря­жаться ее плодами, но при условии сохранения самой вещи. Узус (usus) ~ другой личный сервитут - давал право пользоваться вещью, но без получения плодов. Можно еще отметить такие личные сервиту­ты, как право жить в чужом доме (habitatio), право пользования чужим рабом или животным (operae).

В Риме сохраняли действие сервитуты, признанные еще квирит- ским, цивильным правом (право прохода к могилам, соседу разре-

шалось заходить на чужой участок для сбора плодов, упавших с его дерева). Устанавливались сервитуты и путем заключения договора или судебным решением, например при разделе общей собственно­сти, а также истечением давностного срока пользования. Прекра­щался сервитут гибелью служащей или господствующей вещи, от­казом от сервитута, его неиспользованием, истечением срока договора и некоторыми другими фактами, имеющими юридическое значение.

Для защиты сервитутного права давался конфессорный иск (actio confessoria), по которому можно было требовать как возврата утра­ченной вещи, так и устранения всяких помех в ее использовании.

Правом на чужую вещь были также эмфитевзис и суперфиций. Будучи разновидностями аренды, они имели общую основу с серви­тутами, но отличались от них широтой прав, предоставленных арен­даторам. Иначе говоря, они были «вечной арендой» - особыми вещ­ными правами на чужую вещь, собственник которой был крайне ограничен в своих владельческих правах.

Эмфитевзис (emphyteusis) - аренда земли, с исключительно ши­рокими правами арендатора. Эмфитевт владел землей пожизненно, мог ее закладывать, продавать, передавать по наследству.

Применительно к государственным землям правомочия эмфитев- та полно охарактеризованы Павлом.

«Арендованными у государства участками называются те, которые сняты внаем навсегда, т.е. с таким условием, что, пока за них упла­чивается арендная плата, до тех пор не разрешается их отбирать ни у тех, кто снял их внаем, ни у тех, кто является преемником этих лиц...» (D. 6. 3.1).

Эмфитевзис защищался не только интердиктами претора, но и иском, аналогичным виндикации, против всякого нарушителя, в том числе и против собственника. Эмфитевзис прекращался при причи­нении значительного ущерба арендуемому участку, неуплатой арендной платы в течение трех лет, нарушением правила о продаже эмфитевзиса.

Сходным правовым режимом обладал и суперфиций (superficies), его вполне можно считать городским вариантом эмфитевзиса. Су­перфиций представлял собой право возведения строения на чужом земельном участке с правом бессрочного (или на длительный срок) пользования этим участком. По общему правилу, суперфиций был отчуждаемым и наследуемым владением. Также и здесь предусмат­ривалась уплата собственнику поземельной ренты. Суперфиций имел аналогичные с эмфитевзисом средства защиты права.

В Риме к вещному праву относили и залоговое право. (См. «Спосо­бы обеспечения обязательств».)