ГЛАВА ШЕСТАЯ КОЛЛЕГИЯ АРВАЛЬСКИХ БРАТЬЕВ
Коллегия арвальских братьев была связана с аграрным культом, являясь одной из древнейших римских коллегий. Главная их деятельность проходила один раз в год, на празднике арвальских братьев в мае.
Об этом празднике и других сторонах культа, а также об организации коллегии мы имеем подробные сведения из протоколов арвальских братьев, основные находки которых приходятся на середину XIX в.[669] Протоколы стали вырезать на мраморных плитах с конца I в. до н.э.[670] Датированные фрагменты охватывают период с 14 по 241 г. н.э. Они представляют собой ежегодные записи о различных действиях коллегии и отдельных жрецов на главном их празднике и по другим случаям. Сохранилась примерно седьмая-восьмая часть протоколов. В нарративных источниках деятельность коллегии почти не отражена[671]. Совершенно никаких сведений о ней не дают Ливий, Дионисий, Овидий и Плутарх - наши основные источники по римской религии. Конечно, не имеющая аналогов сохранность протоколов арвальских братьев предоставляет исследователю уникальные возможности в изучении этой коллегии, но крайняя скудость иных данных серьезно затрудняет анализ. Основная сложность заключается в том, что мы не знаем, какие изменения (вольно или невольно) принесло восстановление культа при Августе. А оно, несомненно, имело место, о чем свидетельствуют и общие процессы религиозного развития в конце Республики, и отмеченное почти полное отсутствие сведений по данной коллегии у республиканских авторов (за исключением Варрона - известного знатока древностей). Это обстоятельство обусловило чрезвычайно широкий спектр мнений по многим ключевым вопросам арвальско- го ритуала, вплоть до своеобразной концепции И.В. Нетушила, увидевшего у арвальских братьев “ифифалический культ”, т.е. “таинственное чествование мужского начала в природе”[672].ОРГАНИЗАЦИЯ КОЛЛЕГИИ АРВАЛЬСКИХ БРАТЬЕВ
Структура коллегии арвальских братьев довольно хорошо прослеживается по протоколам и может служить образцом для восстановления организации других жреческих коллегий.
Число ее членов было постоянным, поэтому при избрании нового члена коллегии указывалось, на чье место он избран[673]. Арвальских братьев было двенадцать[674] - обычное сакральное число в римской религии. Известно, что этот жреческий сан был пожизненным и сохранялся даже за изгнанниками и заключенными {Plin. NH. XVIII. 6). Поэтому новый человек мог войти в коллегию лишь после смерти ее члена: в двух протоколах это даже прямо отмечено[675], в некоторых ясно в силу того, что речь шла об известных личностях[676]. Неизвестно, можно ли было выйти из коллегии по собственному желанию: в одном фрагментированном протоколе[677] сообщается о переизбрании по состоянию здоровья фламина коллегии, но здесь явно речь шла об его уходе с этой должности, а не из числа арвальских братьев, о чем свидетельствует, в частности, употребление термина suffectus, в то время как при избрании нового жреца использовались исключительно термины, производные от cooptare. Прием в арвальские братья осуществлялся путем кооптации и приобщения к таинствам культа Деи Дии - главной богини арвальских братьев[678].Во главе коллегии стоял магистр, избиравшийся на год (annu- us magister) во второй день основного праздника арвальских братьев в мае. Но в должность он вступал на Сатурналиях 17 декабря[679]. Видимо, тогда начинался год арвальских братьев: такой период (от Сатурналий до Сатурналий) включал полный цикл сельскохозяйственных работ в их естественной последовательности, ведь это был праздник окончания всех работ истекшего года[680]. А поскольку майский праздник был важнейшей и практически единственной регулярной функцией коллегии (из первоначальных), то выборы будущего магистра именно на нем вполне объяснимы. В случае его смерти избирался новый магистр, как это имело место 1 марта 78 г. (Ibid. P. CII). Магистр давал свое имя году, что фиксировалось в протоколах наряду с обычным наименованием по консулам[681].
На майском же празднике избирался и фламин коллегии[682]. Скорее всего, он назначался самим магистром: в упомянутых событиях 78 года новый магистр, избранный 1 марта взамен умершего, через 10 дней созвал коллегию и объявил (nominavit) фла- мином одного из ее членов, хотя, несомненно, кто-то уже был назначен фламином на майском празднике.
Видимо, эта должность, по самому своему названию говорящая о религиозных обязанностях, была подчинена магистру, чьи функции были шире и включали как сакральные, так и административные полномочия (см. часть II). В то же время, остальные жрецы также должны были принимать какое-то участие в выборах фламина, поскольку в протоколах употребляется множественное число (flaminem fecerunt, nominaverunt).Такую же организацию мы наблюдаем и в родственной ар- вальским братьям коллегии аттиедских братьев в умбрском городе Игувий. Сохранилась запись их ритуалов (tabulae Iguvinae), относящаяся ко II - началу I в. до н.э. И здесь важную роль играли fratrex (или квестор) и фламин, причем fratrex контролировал деятельность фламина[683].
У магистра арвальских братьев мог быть заместитель - промагистр, который имел право выполнять все обязанности магистра[684].
По всей видимости, должность эта не являлась постоянной и назначалась при необходимости: например, промагистры всегда упомянуты в тех случаях, когда магистрами были императоры[685]. Об этом же свидетельствует и наличие нескольких промагистров в одном году[686]. Заместитель (профламин) мог быть и у фламина[687]. О выборах этих заместителей в протоколах не упоминается. Видимо, они назначались магистром, о чем свидетельствует выражение “промагистр магистра”[688].
В коллегии имелись специальные служители (cala- Арвальский брат. tores), принимавшие активное
Римский бюст участие в ритуалах[689]. Вероят
но, у каждого члена коллегии был свой служитель: в одном из протоколов упомянуты Bittius Thalus, calator Bittii Proculi, а также Hosidius Achilleus, calator C. Vitorii Hosidii Getae[690]. Эти лица были вольноотпущенниками указанных жрецов, что подчеркивает тесный характер их связи. Интересен и термин calatores singulorum (sc. fratrum Arvalium) - “служители отдельных (арвальских братьев.
- Авт.)”[691], а также образная характеристика калатора - “придаток жреца” (accessio sacerdotis)[692]. Их служба оформлялась особым обрядом поступления с внесением определенной суммы в кассу коллегии (introitus), после чего служитель становился “законным” (legitimus. - Ibid.).Кроме служителей-вольноотпущенников, были у коллегии и государственные рабы (publici), которые помогали при священнодействиях[693] и исполняли разные должности, например, секретаря коллегии[694]. И служители, и рабы не назначались, а выбирались, точнее, коллегия утверждала предложенные магистром кандидатуры[695]. Раба мог предложить и император[696], что говорит о почетности этой службы. Количество рабов, видимо, было определенным, поскольку всегда указывалось, на чье место избирается новый раб коллегии.
В священнодействиях коллегии и в пирах жрецов, которые проходили в Риме, принимали участие четыре знатных мальчика, дети сенаторов, имевшие в живых отца и мать (patrimi et matrimi)[697].
Отметим также наличие у арвальских братьев собственной кассы (pecunia), из которой в 38 г. были принесены в дар Юпитеру 25 фунтов золота и 4 фунта серебра[698].
В таком виде мы застаем коллегию в первые века нашей эры. Первоначально, несомненно, структура была более простой - без промагистра и профламина, рабов и служителей. Видимо, руководитель коллегии совмещал тогда функции магистра и фламина. В пользу данного предположения свидетельствует подчиненное магистру положение фламина: явно разделение функций произошло вследствие усложнения задач по осуществлению культа. Порядок же пополнения коллегии, число ее членов, время выбора магистра, скорее всего, относятся ко времени создания коллегии, когда древний культ был реорганизован в интересах нарождающегося государства. Видимо, тогда был отменен (или исчез) родовой принцип организации жречества, отражением которого является обозначение жрецов как братьев (fratres), стоявшее особняком в римской религии[699]. Воспоминания о первоначальном кровном родстве арвальских братьев, возможно, отразились и в этимологической легенде о возникновении коллегии из 11 сыновей Акки Ларенции и Ромула, усыновленного ею вместо умершего двенадцатого сына[700]. Пережитком подобной архаической организации является и коллегия аттиедских братьев в Игувии, имевшая много параллелей с римским культом арвальских братьев и состоявшая, по всей видимости, из двух родственных групп (фамилий) Petronia et Vovicia, за которые приносили отдельные жертвы (TIG. Па; Пв.).
Но что-либо конкретное об истории коллегии арвальских братьев в силу характера наших источников сказать невозможно. Ясно только, что значительная реорганизация (а, возможно, и восстановление) культа связана с политикой религиозной реставрации, осуществлявшейся Августом. Ведь именно тогда стали вырезать протоколы арвальских братьев, фиксировавшие все детали священных обрядов, в том числе и функции жрецов и их руководителей.