СЕМЕЙНОЕ ПРАВО
До сих пор речь шла о полномочиях понтификов в публичной сфере. Но и в жизни отдельного гражданина они также играли определенную роль. Круг важнейших частноправовых функций понтификов очертил Цицерон в трактате “О законах”: что за дело понтифику до права “общих стен”, или до права пользоваться водой, или до любых вопросов, кроме тех, которые связаны с религией? А последних совсем немного.
Это, я думаю, вопросы о священнодействиях (de sacris), об обетах (de votis), о праздничных днях (de feriis), о гробницах (de sepulcris) и тому подобное (Cic. Leg. II. 47). Рассмотрим функции понтификов в последовательности, которую предложил Цицерон, с некоторыми дополнениями (из того, что скрылось за фразой “и тому подобное”).К первому пункту “священнодействия” Цицерон относит довольно полно отраженную в источниках обязанность понтификов следить за сохранением родовых и фамильных священнодействий (Cic. Leg. II. 47-53). Сохранение их он считал столь значимым, что внес это положение в сформулированные им же основные “законы” римской религии: “Священнодействия от имени частных лиц да остаются постоянными” (Cic. Leg. II. 22). Осуществляя важную задачу наблюдения за осуществлением родовых священнодействий, понтифики разработали целую систему правил перехода сакральных обязанностей вместе с наследуемым имуществом, дабы со смертью главы той или иной ветви рода не прекратились соответствующие обряды (Cic. Leg. И. 48-51; ср. Fest. P. 370L). Правда, здесь же Цицерон критикует понтификов, главным образом, отца и сына Сцевол, знаменитых юристов и одновременно верховных понтификов, за вторжение в сферу гражданского права, не связанную с религией, за смешение гражданского и понтификального права (Cic. Leg. II. 47; 52). Интересна его аргументация: “Ведь учением о гражданском праве вы (Сцевол ы. - Авт.) в какой-то мере упраздняете понтификальное. Ибо священнодействия связаны с имуществом в силу определения понтификов, а не по закону” (Cic.
Leg. II. 52). Но указанная ситуация вполне естественно выросла из контроля понтификов за сохранением родовых священнодействий и из их традиционного положения знатоков права (см. D. 1. 2. 2. 6.).С этими понтификальными функциями была связана практика утверждения завещаний на куриатных комициях, называемых также калатными: “(1) В первой книге Лелия Феликса к Кв. Муцию указано: Лабеон писал, что калатными являются комиции, которые происходят в присутствии коллегии понтификов с целью инавгурации царя (священнодействий. - Авт.) или фла- минов. (2) Одни из них - куриатные, другие - центуриатные... (3) На этих же комициях, которые, (как) мы сказали, называются калатными, обычно пррисходили отказ от священнодействий и утверждение завещаний”[377]. Отказ от священнодействий (detestatio sacrorum) - известная по другим источникам церемония, совершавшаяся перед понтификами именно на куриатных комициях (о чем ниже). Соответственно, следует признать участие понтификов в утверждении завещаний, если оно происходило на куриатных комициях (имелись и другие способы; см.: Gai. II. 101; 102).
Связь между контролем за сохранением родовых священнодействий и контролем за завещаниями вполне логична и понятна, как и с контролем понтификов за переходом из одного рода в другой, что называлось адрогацией (усыновление римского гражданина sui iuris) или адопцией (усыновление римского гражданина, который находится in potestate parentum)[378]. Для совершения этого акта требовался специальный декрет понтификов: коллегия расследовала причины адопции, соответствие возраста усыновителя и усыновляемого ее целям, соотношение их происхождения и имущественного положения, а также вопрос о родовых обрядах (Cic. De Domo. 34; 35; 38; Gell. V. 19. 6) Ведь при переходе в другой род человек отказывался от своих родовых святынь (detestatio sacrorum), приобщаясь к святыням рода усыновителя (Cic. De Domo. 35). Соответственно, необходимо было проследить, чтобы этот переход не привел к уничтожению религиозных обрядов того рода или его ветви, из которого происходил усыновляемый, что, как известно, являлось прямой обязанностью понтификов (Cic.
Leg. II. 47-53; De Domo. 37). Поэтому понтифики участвовали в качестве арбитров в куриатных комициях, где решался данный вопрос (Gell. V. 19. 6; Тас. Hist. I. 15), а сама адоп- ция совершалась по понтификальному праву (Cic. De Domo. 36; 38), в частности в ходе нее произносилась клятва, сформулированная верховным понтификом Кв. Муцием (Gell. V. 19. 6)[379].Решали понтифики и ряд других вопросов, относящихся к семейной сфере, что в определенной степени также связано с контролем за родовыми священнодействиями. Верховный понтифик и подчиненный ему фламин Юпитера принимали участие в заключении брака по обряду confarreatio (Serv. Georg. I. 31). Это была самая старинная и почетная форма брака, обязательная, в частности, для трех старших фламинов и царя священнодействий, как и для их родителей (Тас. Ann. IV. 16; Gai. I. 112; Serv. Ad Aen. IV. 103; 374). По обряду confarreatio вступали в брак и сами понтифики (Ulp. Fr. ар. Boet. Nop. II. P. 299 Baiter). Указанные требования определялись как раз понтификальным правом (Serv. Ad Aen. IV. 103). Другой пример - обращение к понтификам Октавиана по поводу возможности своего брака с Ливией (Тас. Ann. I. 10; Dio Cass. XLVIII. 44. (2)).
Таковы известные нам функции понтификов в области, которую можно обозначить как семейно-брачные отношения (брак, усыновление, наследование). Стержнем этих полномочий являлся жреческий контроль за сохранением родовых священнодействий. О значении данной сферы деятельности понтификов будет сказано ниже, а пока отметим ее относительную широту. Видимо, не случайно она попала на первое место в перечне Цицерона, уделившего этим обязанностям понтификов заметное место в своем комментарии (Cic. Leg. II. 48-53).