РИМСКИЕ АНТРОПОНИМЫ И ПРАВО1

...Ты, как свободный, Носишь три имени...

Ювенал, Сатиры

Основные понятия

Номен (nomen gentile), прено- мен (praenomen),

когномен (cognomen), агномен, т.е. прозвище (agnomen)

Структура римских имен Имя современного человека состоит из фамилии и собственно имени либо из фамилии, имени и отче­ства.

Важность имен римлян подчеркивает тот факт, что государ­ство всегда держало этот вопрос на особом контроле. Например, аналог современной фамилии — номен можно было сменить лишь силой особого постановления народного собрания. За незакон­ное присвоение римского имени иностранцем, вольноотпущен­ником или рабом предусматривалась смертная казнь. При импе­раторе Клавдии иностранцам было строжайше запрещено брать римские родовые имена.

И здесь можно проследить еще раз удивительное переплете­ние в жизни римского общества сакральности, традиций и права. Находясь в окружении многочисленных врагов, граждане поне­воле консолидировались, поскольку враги были не только где-то за пределами городских стен, но и в самом Риме... Все неграж­дане (латины, перегрины и рабы), которых было гораздо боль­ше, так и именовались чужаками (hostes).

Первоначально имя римского гражданина состояло только из двух, а позднее из трех элементов: личного имени — преномена (praenomen), названия семьи или рода — номена (nomen gentile), в некоторых случаях к ним добавлялось указание на какую-то осо­бую ветвь рода, отдельную семью — когномен (cognomen). Впо­следствии (в позднереспубликанский период) стало обязательным

Антропоним — личное имя человека, позволяющее, индивидуализировать его, отличить от других.

добавлять к ним еще и наименование одной из 35 городских триб (районов), к которой гражданин был приписан, а также заслу­женное (в любом смысле) личное прозвище — агномен (Scaevola — левша, Probus — честный, Celsus — высокий, Cicero — горох).

Особенности родового имени Родовое имя (номен) в этом ряду было важнейшей характеристикой члена городской общины, так как именно оно (и только оно) указывало на корни его фамиль­ного дерева, на его принадлежность к «истинным» римлянам — патрициям (квиритам). Тем самым оно поднимало его статус на недосягаемую для большинства жителей высоту, не только наде­ляя широчайшим спектром прав и обязанностей, но и обеспе­чивая ему личную неприкосновенность за пределами Рима^[99].

Наличие когномена свидетельствовало о древности рода и о мно­гих его представителях, прославившихся в веках. Иногда он да­вался специально, если в роду уже были одноименные люди. По такой причине эта часть имени была не у всех. Агномен же был непременной принадлежностью конкретного человека для его четкой идентификации. Эта часть, как правило, не передавалась по наследству. Данный порядок окончательно закрепился рас­поряжением Юлия Цезаря в 49 г. до н.э. Минимально необхо­димый состав имени римского гражданина мог звучать так: Марк Туллий, сын Марка, из трибы Корнелия, Цицерон.

Известно всего около 70 личных имен, но из них действи­тельно применявшихся было только около двух десятков, при­чем некоторые из них были распространены более других. Личные имена никогда не повторялись, были всем известны и потому во всех бумагах писались только одной или несколькими началь­ными буквами^[100]. В некоторых семьях из поколения в поколение передавались одни и те же имена, а в иных какие-то не встре­чались вовсе. Это было связано с тем, что имя родственника, когда-то совершившего преступление, считалось заклейменным и потому навсегда исключалось из списка рода^[101].

В многодетных семьях было принято старшего сына назы­вать отцовским именем (230 г. до н.э.) и вообще давать имена только первым трем-четырем мальчикам, остальные же получа­ли порядковые номера (Quintus, Sextus и т.д.). Позже эти чис­лительные превратились в самостоятельные имена (Секст, на­пример).

Было принято также указывать степень родства — сын (filius), внук (nepos), правнук (pronepos).

Человека, перешедшего в другую семью (усыновленного), так­же можно было узнать по имени. В этом случае он к имени сво­его рода добавлял полные атрибуты имени нового патерфамилиас. Например, Октавиан после усыновления Цезарем стал имено­ваться Гаем Юлием Цезарем Октавианом (Gaius Julius Caesar Octavianus).

С этой позиции становится ясно, почему у женщин было только домашнее имя. В официальном имени они не нуждались, будучи полностью зависимыми от главы семейства. Женщины практически не имели возможности самостоятельно участвовать в большинстве гражданско-правовых отношений, а также были лишены какого-либо права на участие в политической жизни общества. Их имя складывалось только из номена (родового имени) мужа и/или отца (поэтому имя дочери Цезаря было Юлия), а пол­ное имя могло звучать так: Cornelia, filia Cornelii, Gracchi — Кор­нелия, дочь Корнелия, жена Гракха.

В большинстве случаев личное имя, как правило, отражало или возрастные особенности (Julia Major и Julia Minor) или обозна­чало сестер в порядке очередности (Julia Secunda и Julia Tertia).

Имена плебеев и рабов В плебейском роду наличие нескольких когноменов, а следовательно, ряда самостоятельных семей, ука­зывало на его экономическую состоятельность, что, в свою очередь, позволяло ему объединяться в брачных связях с патри­циями. Кроме того, обладатели таких имен могли ожидать (и да­же требовать) большего уважения от своих деловых партнеров и по­литических противников, и соответственно повышенные шансы на избрание в аппарат городского управления^[102].

В отношении рабов никакого твердого порядка их именова­ния не существовало. Они могли:

• называться своим национальным именем, которое имели до своего настоящего состояния;

• с рождения носить обыкновенное римское имя;

• называться по месту происхождения (галл, финикиец, си­риец);

• иметь личное прозвище (хромой);

• зваться по номеру (первый, третий) или особым профес­сиональным навыкам (пекарь, садовник) и др.

Таким образом, полное имя раба включало его личное имя, имя хозяина, указание на его рабское состояние (слово servus в сокращенном виде) и род занятий. В течение жизни личное имя раба могло меняться несколько раз. Вследствие этого не­редко в договоре о покупке рабов следовала оговорка: «... или каким бы другим именем он ни назывался» (sive is quo alio nomine est). При переходе в собственность другого хозяина к имени раба добавлялся когномен прежнего владельца (например, Philargyrus librarius Catullianus, Филаргир, писец, купленный у Катулла).

Вольноотпущенники из освобожденных рабов, находясь в со­стоянии клиентов, хотя и приобретали права римских граждан, но в довольно усеченном виде. И такое положение также пол­ностью отражалось на их именах. До I в. н.э. в их состав было включено название трибы, к территории которой они были при­писаны. После запрещения им участия в работе народных собра­ний этот компонент был изъят. Вместо этого они имели прономен и номен своего патрона, и это было указанием на их зависимое положение от него.

Учитывая, что рабами в Риме владели главы и некоторые члены семейств, отдельные коллегии и города, а также само го­сударство, то имя прежнего владельца полностью сказывалось в именовании вольноотпущенника^[103]. Собственное же имя, ста­новясь теперь уже прозвищем, всегда служило свидетельством прежнего состояния такого гражданина и тем самым выделяло его среди прочих (Lucius Valerius Trophimus — Трофим, вольно­отпущенник Луция Ватерия). Об этом также говорила и присут­ствующая в полном имени вольноотпущенника буква «L» — libertus (Marcus Tullius Marci libertus Hermodorus — Гермодор вольноотпущенник Цицера). Заканчивалось имя указанием на

профессию либертина. Например, имя Луций Юлий Пекулиарис — L. Iulius Peculiaris означает, что носящий его человек был рабом на пекулии, а имя вольноотпущенницы Рустикании говорит о ее бывшей рабской кличке по роду занятия (rustica, крестьянка). Такие граждане в первых поколениях, естественно, не могли иметь когномена, что и выделяло их среди других, свободных от рождения людей.

Состояние клиентелы предопределяло отношение субъектов к своему благодетелю. Клиент как бы вливался в семью патрона, усыновлялся им. Более того, он приобщался к родовому культу. Его и патрона связывали сакральные узы, которые не позволяли им бросать в беде друг друга и выступать в суде друг против друга.

Значение имени для римлянина Таким образом, имя для римля­нина имело гораздо большее значение, чем просто индивидуа­лизирующий его факт. Оно определяло круг его общения и яв­лялось, по сути, своеобразной визитной карточкой человека.

В конце республиканского периода имя стало отражать всю гамму правового положения жителя Рима, не только подчеркивая гражданский статус лица и его социально-политическое положе­ние, но и выражая основные моменты его биографии и историю семьи — состояние свободы, гражданства, брачно-семейное по­ложение, родственные линии, личные качества, важнейшие со­бытия жизни и многое другое.