Первоначальное приобретение вещей другихлиц § 139. а. Соединение (приращение)

Baron, GesammtrechtsverMltnisse. § 2. 1864. — Beckmann, zur Lehre vom Eigenthumserwerb durch Accession und von den Sachgesanuntheiten. 1867. — Goppert, в цитированном выше к § 37 сочинении.

Если вещи различных собственников по их воле соединены друг с другом, то происшедшее от этого соединения целое делается общею собственностью (по правилам о приобретении собственности по traditio; § 131), при этом безразлично, разделимо ли соединение или нет[158].

Напротив, если соединение произошло помимо воли собственников (по односторонней воле одного из них, или помимо воли обоих, т. е. произведено третьим лицом или случаем), то вопрос о праве собственности зависит от рода соединения. Если оно разделимо (напр., в случае сплава олова и серебра)[159], то право собственности остается без изменения, только виндикация отдельных соединенных вещей допускается не тотчас, а лишь после их разделения; разделения можно требовать посредством act. ad exhibendum (§ 326). Напротив, если соединение неразделимо, неразрывно, то право собственности изменяется, причем перемена бывает различная, смотря по тому, находятся ли соединенные вещи друг с другом в отношении равенства или в отношении главной вещи к придаточной.

1. Неразделимо соединенные вещи находятся в отношении равенства (смешение). Если смешаны жидкости, то собственники приобретают общую собственность на целое пропорционально ценности соединенных вещей[160]; основание этого состоит в том, что обе вещи проникают друг друга во всех частях. Если смешаны

твердые тела (напр., зерновой хлеб), то каждое остается за прежним собственником, потому что их части не воздействуют друг на друга.

Особые правила применяются к тому случаю, если кто смешает л чужие деньги со своими, так что их нельзя отличить. Он v приобретает на них право собственности[162] (в интересах гражданского оборота), но отвечает в случае недобросовестности пред прежним собственником за fiirtum (§ 311); в случае bona fides он свободен от всякой ответственности53 (что тоже объясняется значением денег для гражданского оборота); некоторые юристы, упуская из виду это значение денег, неправильно дают прежнему собственнику против смешавшего иск об обогащении; не против смешавшего, а против того, кто ему (смешавшему) уплатил и дал повод для смешения, принадлежит собственнику иск об обогащении (ср. § 199 пр. 25).

Новые юристы называют смешение жидкостей confusio, твердых тел — commixtio: источники употребляют оба выражения promiscue.              *

2. Неразделимо соединенные вещи находятся друг к другу в отношении главной вещи к придаточной. Здесь применяется правило, что собственник главной вещи приобретает право собственности на придаточную вещь (по accessio, по приращению). Вопрос, какая вещь главная, а какая придаточная, решается по следующим правилам:

1. Если одна недвижимая вещь неразделимо присоединяется к другой недвижимой вещи, то последняя признается главною. Поэтому собственник берегового участка приобретает право собственности на участок, оторванный в другом месте силою воды и сросшийся с первым (напр., тем путем, что деревья пригнанного

участка пустили корни в главный участок[163]. Новые юристы называют этот случай приобретением собственности по avulsio (отрыв).

2. Если движимая вегць неразрывно присоединяется к недвижимой, то последняя признается главною.
   Поэтому собственник участка приобретает право собственности на чужие растения, которые пустили корни в его землю (так наз. plantatio, насаждение)[164]; далее он приобретает право собственности на строение, которое возведено на его участке из чужого материала (так наз. inaedificatio, застроение), как целое, но не на отдельные куски материала[165] (как многие утверждают противно ясным решениям источников). Это правило применяется безразлично как к тому случаю, если собственник растений или строительного материала соединил их с чужим участком, так и в том случае, если собственник участка соединил с ним чужие растения или чужой строительный материал.
3. Если движимая вещь присоединяется неразрывно к другой движимой вещи (так наз. adiunctio), то главною признается не более ценная вещь[166], а та, для которой другая предназначена[167], или же та, без которой другая не может существовать[168]. С первой точки зрения статуя есть главная вещь по отношению к приплавленной (присоединенной посредством ferruminatio) к ней руке или ноге, кубок — по отношению к присоединенной к нему ручке[169]. Со второй точки зрения бумага есть главная вещь по отношению к письму (licet literae aureae sint)[170], киль — по отношению к дальнейшим частям корабля; полотно, доска — по отношению к краске14; но в картине в тесном смысле, по решению Юстиниана15, изображение составляет

' t

* «*• 7

главную вещь, а полотно или доска — придаточную; то же правило следует теперь применить к фотографии (спорно), ибо в этом случае имеет место не только соединение, но и переработка (§ 136).

Изложенные правила применяются аналогично и к разделенному соединению движимых вещей, принадлежащих различным собственникам[171]. Хотя в этих случаях придаточная вещь и остается за прежним собственником, тем не менее, тот, которому принадлежит главная вещь, становится в то же время собственником \ целого до прекращения соединения (§ 129 sub 2), в частности, он \ может его виндицировать, если оно попало во владение третьего.

16

Во всех случаях, изложенных sub II, возникает вопрос, может ли бывший собственник придаточной вещи требовать вознаграждения от собственника главной вещи. Этот вопрос решается по следующим, почти общепризнанным, правилам: в случае потери собственности вследствие avulsio не возникает никакого притязания (что, однако, в Новое время оспаривают), так как убытки, причиненные силами природы, следует терпеть безропотно. В прочих случаях решение вопроса зависит от того, предпринял ли соединение сам собственник придаточной вещи или нет; в последнем случае прежний собственник придаточной вещи приобретает прошв теперешнего собственника целого притязание, осуществляемое различными исками, смотря по конкретному случаю (condictio furtiva, act. ad exhibendum, rei vindicatio utilis[172], actio de tigno iuncto[173], act. in factum)[174]; в первом же случае прежний собственник придаточной вещи, если он действовал

20 / \21 добросовестно, имеет ius retentions на целое (но не право иска) , пока

собственник целого не возвратит ему стоимости придаточной вещи.

Следует ли ему приписать ius retentionis и в случае недобро-

22

совестности— этот вопрос источники решают противоречиво . Господствующее мнение правильно дает отрицательный ответ.

Ь. Приобретение по давности

t D. XLI, 3: de usurpationibus et usucapionibus.— t. С. VII, 33: de praescriptione longi temporis X vel XX аппогшп; VII, 39: de praescriptione triginta vel quadraginta annorum. — t. І. П. 6: de usucapionibus et longi temporis possessionibus. — Unterholzner, ausfUhrliche Entwicklung der gesammten Veijahrungslehne.

г»—.

140. а. Историческое введение

Vangerow, §§314-316.— Windscheid, §§175.— Brinz, § 153. 154. Baron, §§ 74. 81.

Легальное определение давности владения гласит: usucapio est adiectio (adeptio) dominii per continuationem possessionis temporis lege definiti[175]. Итак, usucapio есть приобретение права собственности вследствие продолжительного владения вещью. Основание института давности владения (как и исковой давности) заключается в стремлении законодательства дать имущественным отношениям окончательную твердость[176]. Когда вещи меняют своих хозяев (что при обширном обороте бывает весьма часто), то нередко случается, что не достает какого-либо из условий, предписанных для

приобретения права собственности, в частности, или способ приобретения неправилен (напр., по древнему ius civile, если res

А

mancipi приобретается путем traditio), или отчуждающему не принадлежит право собственности на вещь[177], или он недееспособен43. Такие пороки возможны при каждом приобретении, и для их избежания часто необходима была бы преувеличенная осторожность, каковой нельзя требовать от доброго хозяина. А если приобретение произошло без всяких пороков, то этой правильности по истечении продолжительного времени часто доказать д невозможно. Отсюда происходит не только неудобство для всякого у приобретающего, но и общая ненадежность имущественных отношений, общее бедствие, предотвратить которое — задача законодательства.

1. Ради этой цели древнее римское право ввело институт usucapio. Законодательство XII таблиц[178] установило правило, что недвижимые вещи могут быть приобретаемы истечением давности двух лет, а остальные — одного года (fundi biennium, ceterarum rerum annus usus esto); таким образом, времени была приписана сила фактически существующее превращать в действительное юридически; но в этом не заключалось никакой несправедливости уже потому, что собственнику предоставлен был известный промежуток времени, в который он мог потребовать “возвращения своей вещи6; кроме того, законодательство XII таблиц поступило очень осмотрительно, требуя для usucapio не только наличности юридической сделки (титула), заключенной для приобретения вещи, и добросовестности (за исключением немногих случаев, как-то: usucapio pro herede, ex fiducia, ex praediatura)7, но и изъяв некоторые вещи совсем из действия usucapio (res furtivae)8.
2. Usucapio не применялась к провинциальным участкам ; далее на нее не могли ссылаться перегрины10.
   Поэтому позднейшее право

(вероятно, эдикты провинциальных магистратов) установило начало, что те лица, которые добросовестно и на основании titulus провладели провинциальным участком десять лет inter praesentes, двадцать inter absentes (§ 142), защищаются впредь в этом владении следующим образом:              rei vindicatio собственника признается

погашенною давностью, и владельцу дается против этого иска iongi temporis praescriptio s. exceptio. Впоследствии[179] (и это подтвердил Юстиниан[180]) ему даже дан был иск против прежнего собственника, если он по истечении того срока лишился владения; так что longi temporis praescriptio из исковой давности превратилась в приобретательную и даже представляла для приобретающего некоторые преимущества пред usucapio, а именно:

1. несмотря на завершение usucapio, закладное право, которое установил прежний собственник, продолжало оставаться действительным[181]; longi temporis praescriptio допускалась и против иска верителя под залог[182];
2. accessio temporis (§ 142) гти usucapio существовала только для наследника[183] и покупщика1 , которые могли засчитать себе время владения наследодателя или продавца; при longi t pr. оно

17-19

засчитывалось всякому преемнику

Вследствие этих преимуществ, longi t. pr. стали применять и к движимым вещам и к италийским участкам[184]. Само собою разумеется, что к этому средству прибегали и перегрины.

3. Юстиниан постановил в 531 г., чтобы впредь срок давности был: для движимых вещей три года, для недвижимых— десять лет inter praesentes, двадцать inter absentes (вследствие этой разницы сроков давность владения недвижимостью он называет обыкновенно longo tempore capio, longa possessione capio, diutina possessione capio, a давность владения движимою вещью— usucapio); далее Юстиниан постановил, что зачетом времени пользуется всякий преемник и что добросовестность требуется только в начале давностного владения. Теперь спорят о том, продолжают ли отдельно существовать, несмотря на этот закон, прежние институты, usucapio и longi t. pr., или они слиты Юстинианом в один, и следует ли к институту, происшедшему от этого слияния, применять правила, usucapio или правила longi t. pr. Несомненно, это слияние произошло: оно необходимо было исходною точкою для реформы, так как longi t praescriptio была обязана своим происхождением только таким особенностям ius civile, которые ко времени Юстиниана потеряли всякое оправдание (см. выше, пр. 9, 10). К институту же, происшедшему от слияния, поскольку он не определяется специальными нормами, следует применять правила usucapio (ср. § 146 sub I); в пользу этого говорят выражения, употребляемые в самом законе Юстиниана и в объяснениях[185] по этому поводу, находящихся в Институциях. Новые юристы называют этот новый институт обыкновенною давностью, usucapio ordinaria, praescriptio ordinaria.
4. Юстиниан[186] ввел в 528 г. новый вид приобретательной давности. А именно, тем лицам, которые, по прежнему праву, могли виндикации собственника противопоставить exceptio 30-летней или 40-летней погасительной давности (§ 86 пр. 5), была*дана actio in rem, если владение было приобретено добросовестно. Иными словами, прежняя давность иска rei vindicatio была заменена приобретательною давностью п?и условии добросовестности. Юстиниан называет этот институт praescriptio s. exceptio XXX vel XL annorum; новые называют его чрезвычайною давностью, usucapio extraordinaria, praescriptio extraordinaria.

Какова бы ни была давность владения, прежнему собственнику ни в каком случае не принадлежит право на возмещение вреда против приобретшего вещь.

р. Обыкновенная давность

/              і

аа. Условия              ,ra

Ч              ч              gt;•

Предвартелъное замечание

'• Л-              *¦              Ґ*;.

Условия обыкновенной давности намечены уже в историческом введении (§ 140): usucapiens должен в продолжение определенного срока, добросовестно, на основании titulus, провладеть вещью, годною для давности. Все эти условия в средние века соединили в один гекзаметрический стих: res habilis, titulus, fides, possessio, tempus. Мы изложим их в порядке, соответствующем их значению в данном институте.

ГЦН'Ч-;..

»v

t 5