ОРГАНИЗАЦИЯ КОЛЛЕГИИ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЕЕ КУЛЬТА
Никто из римских писателей не сообщает о численности луперков. Ее, по-видимому, считали обычной для одной коллегии. Таким нормальным числом было 12, а, например, 24 салия вызвали ряд легенд, с помощью которых пытались объяснить необычную двойственность коллегии.
Луперков же, как и арвальских братьев, было тоже 12.По традиции коллегия луперков связана с двумя патрицианскими родами - Фабиями и Квинтилиями[884]. Вряд ли эта двучлен- ность сочетается, как у салиев, с римско-сабинским синойкизмом. Против этого говорит как возможная численность коллегии, так и тесная ее связь с Палатином при отсутствии какого-либо указания на квиринальское поселение. В период синойкизма город давно уже перерос Палатин, следовательно, сельскохозяйственное значение Луперкалий было утеряно.. На первом плане в ту эпоху, помимо стимуляции плодовитости семейств, стояло, видимо, очищение палатинского укрепления. Следовательно, если и существовала подобная коллегия с подобными целями (в том числе и очищения поселения) у квиринальских жителей, то ее вхождение в палатинскую коллегию и, естественно, перенесение всех священнодействий на Палатин не имело смысла, т.е. означало бы полное упразднение квиринальской коллегии, если таковая имелась.
Двойственность коллегии, скорее всего, объясняется ритуальным соревнованием двух отрядов: Овидий (Fast. II. 375-380) рассказывает, что Фабии во главе с Ремом и Квинтилии - с Ро- мулом порознь побежали за угнанным скотом, и более быстрыми оказались Фабии. “Память осталась о том; вот и мчат бегуны без одежды, И об успешной борьбе слава доселе живет” ОOvid. Fast. II. 379-380). О том, что Ромул и Рем бежали во время праздника порознь, сообщает Дионисий Галикарнасский (I. 80. 2) и отчасти Ливий (I. 3). Подобное соревнование двух групп широко распространено в евразийском кругу[885], встречается оно и в римском культе (легенда о Потициях и Пинариях, о борьбе жителей Субуры и Священной дороги на празднике Октябрьского коня).
Указание Ливия (V. 46; 52), что род Фабиев имел священнодействия на Квиринальском холме, вряд ли свидетельствует в пользу присоединения этого рода к Луперкалиям при римско-сабинском синойкизме. Ведь тогда, исходя из общего характера си- нойкизма, Фабии должны были занимать подчиненное положение в коллегии, подобно квиринальским салиям. Но никаких подобных сведений нет. Кроме того они максимально уравнены: если Квинтилии - товарищи Ромула, основателя римской государственности, то Фабии - победители в беге. Против сабинских корней Фабиев свидетельствует их происхождение, по одной из версий, от Геракла (Fest. P. 77L), что связывает их с двумя другими древнейшими родами - Потициями и Пинариями[886]. Не имея сведений об упомянутом Ливием жертвоприношении, трудно судить о причинах прикрепления его к Квириналу. Возможно, это явилось следствием политики нарождавшегося государства, которое после римско-сабинского синойкизма прикрепило часть жрецов к культам противоположной стороны[887].
Против участия Квинтилиев в первоначальных Луперкалиях не может служить доказательством свидетельство Дионисия (III. 29. 7) о переселении Туллом Гостилием из разрушенной Альба- Лонги этого рода, названного Ливием Квинкциями (I. 30) в рассказе о тех же событиях, ибо в Риме и Альба-Лонге, ввиду их традиционных родственных связей имелись и родственные роды, которые носили одни и те же имена. Так, например, здесь же Ливий и Дионисий сообщают о переселении Юлиев, в то время как Про- кул Юлий упоминается еще в связи со смертью Ромула (Liv. I. 16). Поскольку Юлии имелись и в Риме, и в Альба-Лонге, аналогичным образом могло обстоять дело и с Квинтилиями, если вообще Дионисий не ошибся в передаче римского имени.
Родовой принцип образования соответствует древности коллегии, и в целом нет оснований сомневаться, что Фабии и Квин- тилии были первоначально действительно членами двух родов. Так обозначались сородичи. По аналогии “юлиями” были названы луперки товарищества, учрежденного в честь Цезаря (Dio Cass.
XLIV. 6. 2; XLV. ЗО. 1). С течением времени родовой принцип отпал (возможно, в связи с религиозной реформой Нумы), и в историческое время луперками были, например, Марк Целий Руф и Геренний (Cic. Pro Cael. XI. 26). В дальнейшем эта первоначально патрицианская коллегия (так как и Фабии, и Квинти- лии были патрицианскими родами) была передана всадническому сословию (Val. Max. II. 2. 9). Видимо, несоответствие названия и состава членов коллегии вызвало необходимость объяснения: “Фавианскими и квинктилианскими луперки назывались от Фабия и Квинтилия, своих предводителей” (Fest. P. 78L). Таким образом, с помощью суффикса -ап-, который обозначает в имени усыновление и переход в другой род, имена луперков объяснялись связью в рамках коллегии с двумя предводителями - членами двух родов. Поэтому, видимо, Аврелий Виктор назвал Фаби- ев и Квинтилиев не сородичами, а людьми Рема и Ромула, получившими от них свои названия (Aur. Viet. Or. Gen. Rom. XXII).Эти два рода присутствуют также в легенде об учреждении Луперкалий. В ней прослеживается два слоя. Первый связан с выходцем из аркадского города Паллантия Эвандром, учредившем этот праздник по образцу культа Пана на горе Ликеи (в югозападной части Аркадии)[888]. Второй - с легендой о Ромуле и Реме: во время празднования Луперкалий разбойники захватили скот, отбитый у них затем братьями-близнецами (Ovid. Fast. II. 361-380; Serv. Ad Aen. VIII. 343; 663; Plut. Rom. 21 со ссылкой на Гая Ацилия), либо, по другой версии, они схватили Рема (Liv. I. 5; Dionys. I. 80. 2), что привело затем к свержению Амулия. Имеется традиция, которая приписывает учреждение Луперкалий только Ромулу и Рему или их времени[889]. Однако она уступает по популярности первой версии. И действительно, значительная арха-
Сцена возлияния богу вином. Этрусская фреска из гробницы “Барона" в Тарквиниях. Последняя четверть VI в. до н.э.
ичность ритуалов коллегии, отсутствие органичной связи с богами, родовой принцип образования относят ее (особенно в сравнении с ритуалами арвальских братьев и салиев) к гораздо более ранней эпохе, чем время Ромула и Рема, - к бронзовому веку[890], стадии господства родоплеменного строя в Центральной Италии.
Первостепенное значение скотоводства для италийских культур бронзового века[891] объясняет значительную архаичность скотоводческого культа на территории будущего Рима.С другой стороны, нельзя полностью доверять и первой версии. Никакие элементы Луперкалий, кроме самого общего характера, не дают оснований сравнивать их с культом Пана Ликей- ского. Даже сходство названий чисто внешнее: в Пане Ликей- ском, как и в Зевсе Ликейском, Аполлоне Ликейском[892], вероятно, воплотился прежний культ волка, широко распространенный в Греции[893], луперки же не были предназначены для борьбы с волками. Особенно явно это следует из отсутствия у луперков каких- либо следов ликантропии, широко распространенной, например, в культе Зевса Ликейского (Plin. NH. VIII. 82; Pausan. VIII. 2. 3; б)[894]. Об отсутствии в Луперкалиях культа волка уже говорилось и возвращаться к этому нет надобности. Показательна краткая характеристика праздника Луперкалий у Плутарха (Caes. 61): “он несколько напоминает аркадские Ликеи”.
Появление праздника вполне объясняется соответствующими условиями жизни жителей этого региона, необходимостью защитить и обеспечить процветание основного источника существования, - скота, что и решалось магическими средствами.
Однако нельзя полностью отрицать отразившегося в легендарной истории влияния Эгейского мира, доказательством чего служат находки микенской керамики в Риме и Тоскане[895]. Вероятно в ареале будущего Рима существовала даже микенская апой- кия[896]. Возможно, здесь лежит причина выбора в качестве символа плодовитости козы, а не обычной для римского культа свиньи. Жертвоприношение козы, редко встречающееся в римском культе[897], имело широкое распространение по другую сторону Адриатики, особенно в культах Аттики[898]. Правда, для бронзового века в связи с пастушеским скотоводством разведение неприхотливых коз имело несколько большее значение, чем свиней, животных оседлых поселений[899]. Таким образом, влияние Эгейского мира имело основу в характере хозяйственной деятельности древнейших жителей Нация.
На возникновение же легенды об учредителе Луперкалий Эвандре повлиял ряд факторов: и значительная древность ритуалов коллегии, их архаичность, и редкое в Риме жертвоприношение козы, и идентификация богов Луперкалий с Паном, имевшим козьи атрибуты и почитавшимся более всего в Аркадии, где он имел даже космическое значение как божество всей материи (Dionys. I. 32; Macr. Sat. I. 22. 3).Против прямого заимствования жертвы козы в Луперкалиях говорит и тот факт, что нигде в источниках Эвандру не приписы
вается обычая хлестания ремнями, который тесно связан с жертвоприношением козы. Его относят к Ромулу и Рему[900], т.е. к местной основе. Эти же два ритуала составляют стержень культа луперков. Только Ливий (I. 5) признает бег юношей учреждением Эвандра. Показательно, что Дионисий, приписавший возникновение культа Эвандру, считает вслед за Элием Тубероном очистительный бег луперков “видом очистительного праздника у деревенских жителей по отеческому обычаю (ттатрюг)” (.Dionys. I. 80)[901]. Выбор пещеры для священнодействий не удивителен - ее таинственность как нельзя лучше подходила для подобных религиозных обрядов.
Таким образом, ни один элемент культа Луперкалий, кроме, может быть, жертвоприношения, не имеет в источниках прочной связи с Эвандром. Тем более нет оснований видеть в Луперкалиях чистое заимствование, как считает Перуцци[902]. На его работе, представляющей собой новейшую оценку традиции, следует остановиться подробнее, тем более, что выводы ученого противоположны нашим. Необходимо сразу отметить неверное утверждение Перуцци, что “римская традиция согласно относит установление этого культа в Лации к аркадцам, поселившимся на Палатине”[903]. Как мы видим, полного согласия в этом вопросе не было. Защита стад от волков отнюдь не обязательно предполагает связь жрецов с волками, как пишет Перуцци[904], и тем более невероятно, чтобы они сами представляли волков, которых они же должны отгонять, что следует из предложенной ученым этимологии lupercales - Хик- аркабес.
Да и сам автор признает, что характер Пана как “божественного волка” не прослеживается[905]. Ссылка на заимствование характернейшего термина церемонии луперков februm - афє8рос (чистый)10 говорит лишь о возможности такого заимствования, если эти слова не имеют общей основы. Кроме того februm (средство очищения) применяется не только в Луперкалиях, но и во многих других обрядах, и не может являться свидетельством в пользу иноземного происхождения именно этого праздника.Отмеченное Перуцци сходное природное окружение культовых мест на Палатине и в Ликеях[906] объясняется скорее схожими природными условиями. Тем более, что почитание священных рощ, священных деревьев, расположение культовых мест в тенистых таинственных местах широко распространено у разных народов, в том числе и в Италии. Большое же количество лесов в то время сделало бы, пожалуй, более характерным и индивидуализирующим выбор культовой пещеры с противоположным оформлением.
Увлечение Перуцци лингвистическими доказательствами в ущерб анализу характера самого культа снижает убедительность его выводов. Гипотеза о местном происхождении культа луперков, по нашему мнению, остается наиболее вероятной. Соответственно, местное происхождение имеет и сама коллегия, отразившая родовой этап развития общества и воплотившая в себе черты общинного коллективизма, предвосхитив те принципы, на которых позднее основывалась коллегиальная организация римского культа. Двойственность древней коллегии повлияла на то, что с этим праздником оказались связанными некоторые события легенды о братьях-близнецах Ромуле и Реме. Однако вряд ли в этом отразился какой-то этап развития коллегии или ее культа, так как праздник Луперкалий состоит из тесно связанных очень простых элементов (жертвоприношение, бег, хлестание), которые только в своем единстве отвечают целям празднества и не могут быть отделены от него без нарушения цельности культа. Не свидетельствует о каком-либо изменении в культе и указание Геласия (Adv. Androm. 12), что во второй декаде (II в. до н.э.) Ливий говорит о цели установления Луперкалий, так как и Геласий (Ibid. 11), и Ливий (I. 5) придерживались традиции об учреждении Луперкалий Эвандром. Упоминание же у Ливия связано с каким-то событием, возможно, со случившейся болезнью, приведшей к бесплодию женщин (Gelas. Adv. Androm. 12) или, что менее вероятно, с восстановлением в связи с болезнью забытых к этому времени Луперкалий. Возникли же они, несомненно, гораздо раньше упомянутого времени, возможно, даже в конце бронзового века.