Обещание жертв или древнейшие обязательства
Мы подошли к наиболее важной части сакрального права о религиозных ритуалах, а именно к системе договоров и обязательств. В архаическом Риме всякое договорное обязательство обычно сопровождалось ритуалом умилостивительных жертвоприношений и сакральных клятв.
Исследователи сакрального права отмечают, что договоры вообще делились на два основных типа: 1) обязательство частного или должностного лица, либо всей общины в целом, заключаемое непосредственно с богом;- обязательства между частными лицами, сопровождавшиеся сакральными клятвами[67]. Обе формы обязательств назывались vota nuncupata.
Сакральная формула обязательства с богом приводится Мак- робием (Sat. III. 9. 6-13). Наиболее важной ее формой было обязательство-молитва за римский народ, которое заключали магистраты при вступлении в должность (Liv. XXI. 62. 10; XXII. 33. 7; XXVII. 11.6; 23. 5). Эти vota обычно происходили в январе (Lyd. Mens. IV. 10). Консул обещал в случае благоволения богов к римскому народу либо принести им при сложении своих полномочий обильные жертвоприношения, либо построить храм, либо провести религиозные игры (ludi), главным компонентом которых были человеческие жертвоприношения[68]. Такие же обязательства могли заключаться от имени цензоров (Suet. Aug. 97. 1), сената (Liv. XXV. 12. 12) и других римских магистратов и частных лиц, причем клятвенное обещание могло даваться как в устной (Ovid. Fast. I. 75 sq; Liv. XXII. I. 5), так и в письменной форме. Письменные обязательства записывались на так называемых вотивных табличках. Такого рода таблички, датируемые IV в. до н.э. - III в. н.э., в большом количестве находят археологи и по сей день[69]. Освобождение от сакрального обязательства описано у Феста (Р. 353 L): “Resecrare означает освобождать от религиозной клятвы, особенно когда должник просил на комициях народ именем богов, чтобы он от этого судебного иска был освобожден и магистрат приказывал его освободить от сакрального посвящения”.
Думается, что в древнейший период таким магистратом был прежде всего царь-понтифик (Liv. V. 23. 8), так как именно он был судьей во всех сакральных вопросах. Невыполнение обязательства вело к посвящению должника и его имущества богам, либо требовало немалых искупительных жертвоприношений. По мнению римлян, к особенно тяжелым последствиям для всей общины вело невыполнение обязательства магистрата.Здесь мы остановимся лишь на тех видах сакральных обязательств, которые непосредственно регулировали отношения собственности в архаическом Риме. Упоминание таких обязательств есть у Феста: «Nuncupata pecunia - это, как говорит I (индий во 2-й книге “О должности юрисконсульта”, названные, определенные, объявленные специальными словами деньги. Ведь в законе XII таблиц сказано: “Когда кто-то совершает сделки nexum и mancipium, то пусть то, что он клятвенно пообещает (nuncupassit), будет законом”... vota nuncupata называются те (сакральные обязательства), которые заключают консулы и преторы, когда отправляются в провинцию. Также Сантра во 2-й книге “О древних словах” довольно многое разъясняет относительно слова nuncupata, что это не точно означает nominata (названные), но также и “обещанные” и как будто “засвидетельствованные”, “определенные”, “обязательственные”, потому что даже и теперь это слово используется в религиозных клятвенных обетах (in votis nuncu- pandis)».
При рассмотрении этого отрывка бросается в глаза, что Фест ставит в один ряд религиозные обеты и чисто юридические сделки nexum и mancipium законов XII таблиц. В обоих случаях должники (Serv. Ad Aen. V. 237) давали сакральную клятву nuncupatio[70], которая в архаическом Риме означала обречение себя на заклание богам в случае невыполнения обязательства. Термином mancipium римляне эпохи XII таблиц обозначали всякое договорное обязательство между государством и откупщиком государственного имущества, прежде всего земли, скота и других вещей, относящихся к res mancipi[71]. Как известно, такими договорами в республиканскую эпоху занимались цензоры (Liv.
IV. 8. 2) и сенат (Polyb. VI. 17. 1-6). Однако в Риме эпохи царей государственными откупами, вероятно, ведала жреческая коллегия понтификов. Это предположение подтверждается рядом свидетельств источников. Так, Иоанн Лид прямо говорит о том, что древние римляне писали законы и составляли торговые сделки, основываясь на мнении и приговоре понтификов (Mag. I. 35). Кроме того, общеизвестна роль понтификов при проведении очистительного жертвоприношения lustrum, во время которого и заключались договоры государства с откупщиками. Именно понтифики руководили процессом принесения магистратами жертвоприношения, состоявшего из кабана, барана и быка; именно они совершали над жертвами наиболее важные ритуальные обряды[72]. Данные Ливия говорят о том, что в архаический период эти священнодействия совершал сам царь, но это лишь подтверждает упомянутые выше свидетельства о том, что именно цари и являлись в то время верховными понтификами. Ведь позднеримский комментатор Вергилия Сервий (Ad Aen. VIII. 183) прямо говорит о том, что жертвоприношения по окончании пятилетнего lustrum приносили понтифик или цензор. Однако цензоры появились лишь в 443 г. до н.э. На роль понтификов в пятилетием lustrum указывает и Фест (P. 50L): “Жертвенные животные назывались caviares оттого, что часть жертвы вплоть до хвоста назвается caviae; и она приносилась во время жертвоприношения в пользу коллегии понтификов каждые пять лет”. Как известно, с цензорским lustrum была связана выплата поземельных налогов за аренду общественной земли или скота. Вероятно, этот налог также выплачивался в форме жертвоприношения в размере 1/10 части дохода от урожая или приплода скота. Эти жертвы приносились в государственную казну в храм Сатурна, видимо, во время Сатурналий, о чем подробнее будет сказано ниже. Новые же арендные договоры обычно заключались где-то в конце февраля — начале марта (Macr. Sat. I. 12. 7). Заключение арендных договоров также сопровождалось особыми религиозными ритуалами. Понтифики, а позднее консулы и цензоры, обращались к богу с мольбой о процветании достояния римлян (vota pro salute rei publice)[73] и в сакральной клятве обещали за это обильные жертвоприношения. Затем уже заключались арендные договоры в форме назначения лиц по кормлению зерном священных гусей и окрашиванию статуи Юпитера красной охрой (Plin. NH. XXXIII. 36; Plut. Rom. Quaest. 18). Зерно для священных гусей, вероятно, символизировало арендную плату в виде части урожая за использование общественной земли. Красная охра имитировала кровь жертвенного животного, которым должно окраситься лицо Юпитера при жертвоприношении (Serv. Ad Aen. VI. 22; X. 27). Соответственно, они могли использоваться как форма заключения договоров по аренде общественного скота. Законы XII таблиц предусматривали в обоих случаях строгую ответственность должников-откупщиков в случае неисполнения обещанного богу жертвоприношения (Gai. Inst. IV. 28).Такое искупительное жертвоприношение-налог называлось десятиной (decima) по размеру процента налога от общей суммы
дохода. Ведь согласно Фесту (P. 63L), “decima - это всякое [жертвоприношение], которое древние предлагали своим богам”. Особенно широко известна десятина, которую ежегодно в мае приносили купцы в храм своего бога-покровителя Меркурия (Plut. Rom. Quaest. 18). Поэтому неудивительно, что и в позднереспубликанском Риме поземельный налог и налог за выпас скота также назывались decima, а налогосборщики - decumani[74]. Известно несколько вотивных табличек III—I вв. до н.э., где арендные договоры заключались все еще в форме обещания богу десятины[75].
Договорные обязательства между частными лицами также имели в архаический период чисто сакральную форму. Согласно традиции (Liv. I. 21. 4; Dionys. II. 75; Plut. Numa, 16), Нума Помпи- лий освятил храм богини Верности (Fides) с тем, чтобы, заключая между собой обязательственные контракты, римляне скрепляли их религиозной клятвой и в знак верности клятве совершали жертвоприношения во время соответствующего религиозного празднества. Клятва также носила название fides и ее нарушение строго каралось сакральными законами (Cic. Off. III. 111). Жертвенное возлияние во время заключения обязательства называли spondeum (Fest.
P. 440L; 476L)[76]. Известно, что древнейшая стипу- ляция происходила в форме сакрального обещания votum nuncu- patum[77]. То же самое можно сказать и о сделке nexum - долговом обязательстве в форме фидуциарной манципации[78], при заключении которой, так же, как в вотивных сакральных обязательствах, произносилась религиозная клятва nuncupatio (lex XII Tab. VI. 1). Видимо, при заключении nexum как фидуциарной манципации использовалось и жертвенное возлияние spondeum. Любопытно рассмотреть в связи с этим употребляемый Сервием термин “обязательство посвящения” (nexum sacrationis). Римский грамматик подчеркивает, что от этого древнего сакрального обязательства можно было освободиться, лишь расплатившись собственной головой, во всяком случае, кровавым человеческим жертвоприношением (Serv. Ad Aen. XI. 558; 591). Однако уже в архаическом Риме выражение “посвящать богу голову человека” (sacrare caput hominis) имело двоякое значение. С одной стороны, это могло означать человеческое жертвоприношение, как искупление кровью вины перед богом. С другой — этим термином могли обозначать и акт посвящения человека в услужение богу, на деле такой человек становился храмовым рабом. Примером искупления вины кровью является смертная казнь должника nexus, нарушившего сакральную клятву, что предусматривалось даже в законах XII таблиц (III. 5-6). Однако те же законы допускали в качестве альтернативы долговое рабство. Пример установления пожизненного рабства у бога дает институт confarreatio. Это один из видов брачного контракта, установленный для жрецов, прежде всего для фламинов Юпитера. Данная форма брака признавалась юридической сделкой в виде продажи невесты (Serv. Georg. I. 31), в результате которой женщина переходила под власть (Gai. Inst. I. 110 - in manu) мужа и всю жизнь “прислуживала” (serviat - Serv. Georg. I. 31) ему подобно рабыне. Важно подчеркнуть, что фламиника формально становилась женой не жреца, а самого бога (Fest. Flammeo. P. 82L) и, следовательно, пожизненно являлась рабыней бога.При заключении брачного контракта конфарреации обязательным было присутствие 10 свидетелей и верховного понтифика. Заключение брака сопровождалось принесением в жертву Юпитеру хлеба из полбы. Ради ауспиций приносилась в жертву также овца, а после завершения ритуала - свинья[79]. Наконец, во время этого юридического акта произносились также “определенные торжественные слова” (Gai. Inst. I. 112). Необходимо отметить, что конфарреация очень близка по своей форме и характеру другому виду брачных контрактов - коэмпции, которая происходила в форме манципации, т.е. через nexum (Gai. Inst. I. 113). Этот брак также заключался в форме мнимой продажи, и здесь применялся ритуал manus iniectio. Однако вместо 10 свидетелей здесь было лишь 5, а вместо верховного понтифика - весовщик. Видимо, при браке через nexum также использовались и определенные жертвоприношения. Вообще, если коэмпция называлась “обязательство” (nexum), то конфарреация может быть определена как “обязательство посвящения богу” (nexum sacra- tionis).
Чтобы глубже понять, как с помощью сакральных институтов древнейшие римляне регулировали обязательственные отношения, рассмотрим религиозное празднество Сатурналии, так как
оно имело самое непосредственное отношение к долговому рабству. Вот что об этом празднике писал Плутарх:
“... Мы должны признать Ну- му законодателем, гораздо полнее воплотившим дух эл- линства: ведь он даже совершенно бесправным рабам дал вкусить от радостей свободы, приучив хозяев сажать их в Сатурналии рядом с собой за один стол. Да, говорят, что и этот обычай ведет свое начало от Нумы, приглашавшего насладиться плодами годичного труда тех, кто помог их вырастить. Некоторые же видят в этом воспоминание о пресловутом всеобщем равенстве, уцелевшее со времен Сатурна, когда не было ни раба, ни господина, но все считались родичами и пользовались одинаковыми правами” (Numa. 23. 1).
Согласно сообщению Ма- Сатурн с авгурским жезлом
кробия, истоки этого празднества уходят в незапамятные времена Сатурнова царства, когда “... дом Сатурна был казной римлян, так как... при нем вообще не было никакой частной собственности” (Sat. I. 8. 3). Это было время, когда потомки Геракла и пеласги совершали в его честь человеческие жертвоприношения (I. 7. 28), а поля, скот и даже движимое имущество еще не были поделены (Lucret. V. 1020-1025).
Во время Сатурналий (с 17 по 23 декабря) с “закованных” снимались кандалы[80], а рабам на время празднества даровалась полная свобода (Macr. Sat. I. 10. 26) и их господа устраивали им торжественные пиры (I. 10. 22), выполняя роли прислуги (I. 12. 7). Кстати говоря, римляне считали, что Сатурн, сам “связанный” (nexus) в течении всего года, в конце его получал свободу (I. 22. 8). Отсюда ясно, что освобождение “связанных” (nexi) носило рели-
гиозный ритуальный характер. Видимо, это те самые nexi, которых принято считать неоплатными должниками.
На период празднования Сатурналий закрывались суды, прекращались войны (I. 10; 16. 16). Макробий считает, что семь дней Сатурналий были не праздничными, а днями отдыха (dies feriati -
- 1. 1; II. 50; Cic. Leg. II. 29). В то же время это были дни всеобщего очищения от скверны и искупительных жертвоприношений в виде первинок урожая и молодого скота (Dionys. VI. 1.4). Порядок совершения этих жертвоприношений строго регламентировался законом (Cic. Leg. II. 29).
Есть все основания предположить, что именно эти приносимые Сатурну “первинки” плодов урожая и приплода скота и являлись древнейшей формой поземельного налога vectigal, который по закону, упомянутому Лукианом (Crono-Solon. 13—18), составлял 1/10 часть от годового дохода, а следовательно носил уже рассмотренное выше название decima. По всей видимости, неуплата этого налога-жертвоприношения грозила откупщику эпохи римских царей самому оказаться на жертвенном алтаре Сатурна. Следы этого обычая видны в том, что во времена праздника римляне приносили своим старшинам (superioribus — Varro. LL. V. 64) восковые свечи, олицетворявшие их души. По преданию, Геркулес человеческие жертвы Сатурну заменил приношением свечей, воспользовавшись созвучием слов человек и факел (фсос - Macr. Sat. I. 7. 31). Ритуал человеческих жертвоприношений долгое время сохранялся и в обычае избирать царя Сатурналий, который по завершении празднества приносился в жертву богам[81].
Во время Сатурналий богатые должны были делать своим родственникам, друзьям и клиентам дорогие подарки, уплачивать долги за своих друзей-бедняков, изгнав из своего дома сребролюбие и корыстолюбие. Специальный закон[82] устанавливал, какое количество денег могло быть затрачено на праздничный стол во время Сатурналий (Gell. II. 24. 3). По Лукиану, законами были регламентированы и все остальные обряды Сатурналий, причем их несоблюдение влекло за собой гнев Сатурна (Crono- Solon. 18).
Таким образом, через обряды Сатурналий регламентировались социально-экономические отношения в римской архаической общине и их использование санкционировалось священными законами. Ритуальное освобождение долговых рабов nexi, погашение долгов родственников и друзей, а также ритуальное приношение свечей, в древнейший период имели, по-видимому, совершенно определенное социальное значение, также как и ритуальный обход границ во время Терминалий или жертвоприношение-налог во время Паганалий. Известно, что выплаты по арендным договорам между частными лицами, а следовательно, и по долговым обязательствам nexum обычно производились в ноябре (Lyd. Mens. IV. 92). В случае неуплаты долга экзекуция над должником происходила по законам XII таблиц (III. 6) в третьи нундины, т.е. где-то во второй половине декабря. Несостоятельный должник таким образом мог быть по закону подвергнут смертной казни, иначе говоря, он либо приносился в жертву Сатурну во время Сатурналий, либо освобождался своим патроном, что также предписывалось законом. Возможно, уже со времен Сервия Туллия эта казнь стала носить символический характер и обычно заменялась рабством. В то же время Сатурналии могут быть связаны с обычаем погашения долгов по прохождении определенного периода, что было свойственно многим древним народам, находящимся на стадии классообразования[83]. Это было нечто вроде современной амнистии, имевшей, однако, довольно регулярный характер. Но уже в эпоху ранней Республики обряд погашения долгов и освобождения должников во время Сатурналий стал носить, видимо, чисто символический, по крайней мере, менее обязательный характер. С середины V в. до н.э., помимо сената амнистировать должника мог также и цензор при проведении пятилетнего lustrum, а в более ранний период этим ведали исключительно понтифики. В конце V в. до н.э. появились лекти- стернии (Dionys. XII. 9; Liv. V. 13. 4-8), равнозначные по своему социальному значению Сатурналиям. Во время лектистерний римляне также должны были прощать друг другу обиды и долги, отпускать на волю закованных должников. Как и в Сатурналиях, в течении семи дней приносились в жертву первинки урожая и устраивались совместные пиршества (Dionys. XII. 9). Но лекти- стернии проводились уже гораздо реже, только в тех случаях, когда жрецы объявляли о необходимости умилостивления богов. Так, в IV в. до н.э. они проводились всего лишь пять раз (Liv. VII.
- 2; 27. 1; VIII. 25). Удлинение сроков между амнистиями должников свидетельствует, по-видимому, о постепенном отмирании остаточных признаков родового коллективизма и поруки, а также об усилении признаков классового общества, выражавшихся прежде всего в ужесточении защиты нарождающейся частной собственности.
Таким образом, сакральное право в древнейший период римской истории регламентировало все отношения в обществе. И эта мелочная регламентация, имевшая, как правило, религиозную форму, непосредственно касалась всех сторон обязательственного права.