Необходимые атрибуты римских магистратур

Все властные полномочия римских магистратур различались по их полноте. Так, магистратуры имели право отдавать распо­ряжения и налагать штрафы за их невыполнение — potestas.

Практически все магистраты в силу своего статуса имели ком­плекс властных прав (provincia, круг обязанностей или компе­тенция) по отношению к населению.

• личного задержания нарушителей (jus prendendi, право за­хвата, задержания);

• предания их суду (in jus vocatio, призыв к закону, обращение к правосудию);

• наложения штрафов (multae dictio, определение штрафа);

• наложения ареста на вещь, которая принадлежала наруши­телю, с целью обеспечения его повиновения (pignoris capio, брать в залог).

Высшие полномочия назывались империумом (imperium) и оз­начали верховную административную, судебную и военную власть. Различалось два вида империумов:

• военный империум (imperium militiae), предполагавший от­крытые властные полномочия на расстоянии одной мили от городских стен, где всякий римский гражданин оказывал­ся уже как бы на вражьей территории, каждую минуту дол­жен был ожидать коварного нападения неприятеля, а по­тому всегда находился «на военном положении» (militiae, военная служба, поход);

• гражданский империум (imperium domi), который имелся у высших чиновников системы городской власти и управ­ления, кроме цензоров.

В соответствии с этими особенностями диктатор имел высо­чайший империум (summum imperium), который давал ему право единоличного вынесения приговора к смертной казни, не подле­жащего обжалованию. Консулу принадлежал большой империум (majus imperium) — право выносить смертный приговор, кото­рый мог быть обжалован в центуриатном собрании, если он был вынесен в городе, и не подлежал обжалованию, если был вы­несен за пределами города. У претора был ограниченный им­периум (imperium minus, меньший) — без права приговаривать к смертной казни.

Марк Туллий Цицерон определял полномочия магистратур так: «Империй да будет законным; граждане да подчиняются импе­рию покорно и беспрекословно. Магистраты да карают непови- нующегося им дурного гражданина пеней, наложением оков, роз­гами, — если ни носитель равной или большей власти, ни народ, к которому должна быть совершена провокация, этому не вос­противятся. После того как магистрат произнесет приговор или наложит пеню, решение относительно пени или кары да вынесет народ. В походе да не будет провокации на решение того, кто будет облечен империем, и все, что повелит тот, кто будет вести войну, да будет законным и обязательным».

Длительное время никаких особо формальных требований к кандидатам на должности ординарных магистратур не преду­сматривалось. Власть исполнительного лица — римского маги­страта — рассматривалась как особая почесть (honor) и одно­временно почетная общественная обязанность, от которой он не может уклониться: обязанность, возлагаемая народом в интересах rei publicae. Однако начиная с II в. до н.э. под напором различ­ных социально-политических факторов старые традиции и идеа­лы, приведшие Рим к его величию, стали стремительно уступать место иным представлением об укладе общественных отношений. Их стали вытеснять более прозаичные, приземленные и меркан­тильные потребности, вызываемые складывающейся обстановкой. К тому же с момента консолидации правящего сословия круг претендентов во власть стал очень узок, и все чаще на высшие государственные должности предлагали себя представители прак­тически одних и тех же богатейших фамилий. Причем карьеру на общественно-политическом поприще стремились сделать совсем молодые люди, по вполне очевидным причинам не имеющие ни каких-либо заслуг перед государством, ни элементарного житей­ского опыта. Исполнение административных функций стало рас­сматриваться в основном как средство личного обогащения и удов­

летворения своего честолюбия. Так, древнейшая идея сакрально­сти власти была полностью вытеснена соображениями сеюми- нутной утилитарности.

В связи со всем этим чрезвычайно остро встал вопрос о необ­ходимости создания элементарных требований к порядку форми­рования государственного аппарата и динамике государственной службы. Первой попыткой стал так называемый Вимиев закон (Lex Villia annalis, 180 г. до н.э.), который установил определенный минимум требований к соискателям государственных должно­стей, иерархию уровней этих должностей и порядок их прохож­дения. Отныне непременным условием для всех кандидатов на высшие магистратуры стала воинская служба в течение десяти лет. Все должности надо было пройти последовательно, обяза­тельно как минимум с двухлетним перерывом и без каких-либо изъятий — квестура, эдилатура, преторство и, наконец, консуль­ство. Во время правления Суллы требования для всех магистратур были ужесточены. В частности, впервые формально был установ­лен определенный возрастной ценз для кандидатов на должности, а переизбрание на одну и ту же должность стало возможным толь­ко по истечении десятилетнего перерыва (lex Cornelia de magis­tratibus, 81 г. до н.э.).

Каждого высшего магистратора обычно сопровождала свое­образная почетная стража — ликторы, набиравшиеся только из граждан Рима. При диктаторах их было 24 человека, при консулах и проконсулах — 12, при преторах — шесть, при легатах — два. Ликторы были вооружены так называемыми фасциями (связками прутьев со вставленными в середину топориками с двумя лез­виями), олицетворявшими сакральную власть высших магистра­тов и их право карать и миловать. Причем в пределах городских стен топорик (securis) из связки (virgae) удалялся, так как право­мочие выносить приговоры о смертной казни имело единствен­но народное собрание. Однако это правило не распространялось на лиц, сопровождающих диктатора. Нередко фасции использо­вались по своему прямому предназначению, и тогда ликторы выступали в качестве исполнителей приговора. Кроме того, лик­торы исполняли также обязанности курьеров.