ГИМНЫ САЛИЕВ

О содержании песен, или гимнов салиев (Carmina Saliorum (Saliaria)), которые они распевали во время торжественного шествия и при совершении священнодействий у алтарей, не известно почти ничего.

Богов отца пойте, богов отца умоляйте!

Когда гремишь, Светочник, пред тобой в трепете

Все боги, владыки, внемля твоим громам

(Пер. МЛ.Гаспарова)

Фрагмент дает представление о форме гимнов - обращений и молений богов. Но из него трудно определить адресата. Однако, судя по упоминанию грома и “бога-отца”, можно предположить, что он был обращен к Юпитеру.

Эти гимны, по сведению Павла Диакона, имели названия аха- menta[651]. В.И. Модестов прослеживает этимологию этого слова от глагола ахаге, который является усилительным глаголом к agitare (приводить в движение, побуждать). А поскольку, остроумно замечает Модестов, основание всего дела лежит в agere, т.е. действии, то axamenta суть по своему значению то же, что и Indigitamenta, т.е. воззвания к богам, стихи, сложенные для славословия богов[652] (а также индигетов, см. выше).

Фрагменты гимнов салиев неоднократно анализировались исследователями еще в XVIII-XIX вв. Первым в русской историографии обратил пристальное внимание на песни салиев, сохранившиеся в разрозненных фрагментах и отрывочных упоминаниях в сочинениях поздних античных авторов (Феста, Макро- бия, Элия Стилона, Квинтилиана etc.), Модестов. Он приводит все три более или менее связных отрывка песен, известные в его время, ссылаясь на фундаментальные собрания песен салиев исследователями Гутберлетом и Корсеном[653].

Модестов видит в Carmina необыкновенно древнее явление, образчик первоначального поэтического творчества и выражения[654].

Первый отрывок {Varro. LL. VII. 27) звучит у него так:

Divom empta cante, divum deo supplicante.

В результате тщательного разбора значения каждого слова[656] Модестов предлагает перевод: “Пойте храмы богов, пойте с мольбою бога богов” (ср. приведенный выше совр. вариант латин. текста и перевода).

Следующий весьма туманный отрывок из Варрона (в изд. Миллера) сохранился в таком виде:

Cozeulodoizeso, omnia vero adpatula coemisse Janicusianes duo misceruses dun Janusve vet pos melios eumrecum...

Всесторонне разбирая версии Корсена и Скалигера и принимая наиболее разумные из них, Модестов дает собственное толкование наиболее туманных слов и понимает смысл отрывка следующим образом: “Курионы Януса все снесли к его открытым храмам / Благой творец, благой Янус идет”.

Третий отрывок из гимнов салиев (см. примеч. 113) дошел до нас в следующем виде:

Cume ponas Leucesiae praetexere monti quotlibet cunei de his cum tonarem.

Модестов отмечает, что в этом виде нет смысла в отрывке, который поэтому буквально устрашал исследователей. Тем не менее он добросовестно приводит смелые реконструкции Гроте- фенда, Германа и Корсена, которые, по словам Модестова, поняли в этом отрывке не больше древних авторов. Модестов достойно отвергает соблазн строить новый столь же бездоказательный, по его мнению, перевод и ограничивается констатацией того, что речь в отрывке идет о Юпитере, ниспославшем на землю громы и молнии, говорится также о горе, откуда Юпитер посылает громы.

Не обходит Модестов молчанием и остатки из песнопений салиев, которые дошли в отдельных словах (особенно из Феста, но также из Квинтилиана, Тертуллиана, Варрона, Макробия). Он составил целый словарь таких слов, причем в отличие от Лексикона Корсена он перечислил только те слова, которые употреблялись именно салиями, проведя их строгий лингвистичесий отбор. Приведу лишь некоторые из них:

Agonia - день Вакха, обычно называвшийся Liberalia;

Cerus manus - по Павлу Диакону, creator bonus, “благой творец”;

Exanclare - “исчерпывать” по Павлу Диакону и Квинтилиану;

Lucia Volaminia - богиня, воспевавшаяся салиями[658];

Molucrum - в песнях салиев - это жерновой камень molum (Фест);

Manus - добрый...

В песнях салиев упоминаются Церус, бог, одноименный Церере (Varro. LL. VII. 26), а также Галезий, сын Нептуна и родоначальник царской династии в Вейях. Сервий упоминает о слухах, будто бы сами салии были учреждены царем вейян Моррием, чтобы прославлять Галезия (VIII. 285). Но здесь, вероятно, имелись в виду вейентские салии, аналогичные римским, которые прославляли индигета своего города. В позднейшие времена в гимны салиев вносились императоры и члены императорских фамилий (например, Август, Германик, Вер)[659].

Макробий, доказывая тождество Солнца и Януса, также ссылается на песни салиев (Macr. Sat. IX. 9-15). Есть аргумент в пользу отправления салиями культа Ветурия Мамурия[660]. Исследователи расходятся во мнениях относительно личности или персонификации этого лица. Традиция единодушна в признании его легендарным кузнецом, выковавшим 11 копий “священного щита” (см. раздел I). Но уже в античности возникла этимология этого имени от выражения “древнее предание” (vetus memoria) (Varro. LL. VI. 49; Plut. Numa. 13). Правомерна также этимология Мамурия от Mars, Mamers, Mamurius, что выводит его в плоскость одной из ипостасей Марса, а именно “старого Марса”[661].

“поражающий Марс”, аналогичный Марсу гимна арвальских братьев и воплощающий враждебное внешнее окружение общины.

В заключение хотелось бы остановиться на, пожалуй, самом известном фрагменте гимнов салиев. Он содержится в пассаже Феста (P. 224L): “Pilumnoe poploe в гимне римских салиев, либо потому что привыкшие действовать дротиками, либо потому, что преимущественно отбивают (поражают) врагов”[665]: Здесь отражено содержание песен салиев, которые, вероятно, перед походом прославляли военную мощь римской общины и ее войска. Это недвусмысленно свидетельствует о военном характере не только культа Марса, но и самой коллегии салиев, в частности о том, что они совершали свои обряды в военном облачении. Еще Модестов заметил, что -ое - это окончание N.P1. = греч. oi[666]. Иными словами в песне упоминается не один, а несколько народов, очевидно, после синойкизма римлян и сабинян. Можно согласиться с предположением Модестова, что Pilumnoe poploe была формулой молитвы за римский народ, которая предшествовала образованию формулы Populus Romanus Quirites[667]. Более того, данный отрывок позволяет уточнить сущность самого изначального понятия populus, как, во-первых, всего римского населения - членов общины, а во-вторых, обозначенного не по происхождению или религии, а по отношению к военной организации[668].

* * *

Итак, скудный и противоречивый характер сведений традиции о культе и ритуале жреческой коллегии салиев не дает окончательного ответа на время возникновения, сущность культов и ритуала салиев. В то же время очевидна связь этой коллегии с древнейшими пластами религии не только Центральной Италии, но и Средиземноморья. Можно уверенно говорить, что коллегия не была чисто римским явлением и возникла в Риме задолго до ее введения Еіумой в систему римского жречества. Культ салиев был синтетичен и включал множество локальных, племенных и родовых культов, содержание и персоналии которых менялись с развитием civitas и римской религии, сохраняя при этом главное ядро - охранителей, защитников и источников потенции римской общины.