О ДѢЕСПОСОБНОСТИ МИНОРОВЪ.

Данный вопросъ необходимо подраздѣлять на два частные вопроса, отвѣты на которые обусловливаютъ рѣшеніе только даннаго вопроса. Вопервыхъ всѣ ли миноры состояли подъ попечительствомъ? Вовто- рыхъ, какъ велика была мѣра признанной за ними дѣеспособности? Отвѣтомъ на первый вопросъ обусловливается необходимо только ограниченіе дѣеспособности минора, отвѣтомъ же на второй опредѣ­ляется н мѣра этого ограниченія; а въ общемъ слѣдовательно, полу­чаемъ положеніе минора въ гражданскомъ юридичеокомъ оборотѣ положеніе, обусловливающее отвѣтъ на общій вопросъ о дѣеспособности всѣхъ миноровъ.

А) Вс® ДИ МИНОРЫ состояла ПОДЪ ПОПЕЧИТЕЛЬСТВОМЪ.

Попечительство надъ минорами, какъ надъ лицами совершеннолѣт­ними, въ древнемъ Римѣ было немыслимо (см. о положеніи миноровъ у Geli. 5,19; 10,2 8; Festus v. bulla aurea; Yaler. Max. 5,4). Позд­нѣйшая исторія ero учрежденія и развитія сводится къ вопросу о со­держаніи двухъ законовъ, одного республиканскихъ временъ—закона Плеторія, другало императорскаго закона Марка Аврелія. Итакъ обращаемся къ содержанію этихъ законовъ.

О содержаніи Legis Plaetoriae мы имѣемъ самыя смутныя понятія (Рудорфъ I § 13). Прежде чѣмъ дѣлать какіе бы то ни было выводы, считаемъ долгомъ привести всѣ дошедшія до насъ изъ вторыхъ рукъ свѣдѣнія въ болѣе или менѣе короткихъ фразахъ,-чтобы тѣмъ сразу показать, что говорить о сущности. Legis Plaetoriae, можно только какъ о субъективномъ предположеніи, не выдавая личнаго предполо­женія за достовѣрный историческій фактъ. По времени первыя свѣ­дѣнія о Законѣ Плеторія сохранились въ комедіи Плавта: Plautus Pseudo!. І З V. 69; aCallidarus: Perii! an non tum lex me perdit quina vicenaria»? Metuunt credere omnes de eadem est mihi lex, metuo credere.

Изъ всего цитированнаго можно сдѣлать слѣдующіе выводы: за­кономъ Плеторія 1) вводился новый возрастъ—minoritas XXV an­nis, 2) индивидовъ этого возраста (миноровъ) подчиняли попечитель­ству, 3) съ минорами было почему то опасно заключать договоры займа, 4) минорамъ въ каломъ то смыслѣ запрещалось заключать торжест­венные словесные договоры, stipulationes и, наконецъ, 5) миноры охра­нялись но закону отъ имущественнаго ущерба, какъ послѣдствія об­мана, circumscriptio (См. Виснеръ 4 ormundsehafterecht § 448).

За исключеніемъ положенія о новомъ возрастѣ всѣ остальныя въ литературѣ спорны. Да едва ли и наступитъ то время, когда съ исторической точки зрѣнія согласятся въ фактической достовѣрности такого или другого мнѣнія.

Такъ обратимся въ частности къ каждому изъ цитированныхъ отрывковъ.

Самыя ясныя свѣдѣнія о попечительствѣ надъ минорами даетъ Капитолинъ. Какіе можно сдѣлать выводы изъ ого словъ? Съ пер­ини взгляда очевидно, что Капитолинъ противополагаетъ закону Плеторія конституцію Марка. Но въ чемъ заключается сущность этого противоположенія —вопросъ окончательно темный. Выраженіе Капи­толина единственно ясное свидѣтельство о переходѣ къ новому періоду въ исторіи попечительства и окончательно единственное, говорящее прямо о попечительствѣ надъ минорами во время республики. Поэ­тому понятно, что отвѣтъ на данный вопросъ будетъ зависѣть отъ той пли другой интерпретаціи словъ Капитолина. Эта интерпретація привела къ разнообразнѣйшимъ воззрѣніямъ на исторію попечитель­ства. Скажемъ о нѣкоторыхъ болѣе выдающихся по силѣ логики, съ которой проводитись (объ остальныхъ см. у Виснера § 448 и Ру- дорфа 1 стр. 95 и слѣд.).

Такъ одни писатели подчиняютъ попечительству, па основаніи закона Плеторія, всѣхъ миноровъ, которые просятъ о томъ, представ-

ляя извѣстное основаніе своей просьбы. (Первый Heinectius histor. jur. civ. 1 § 99; elementa jur. civ. I 23 § 27, 1 а затѣмъ и другіе: Hugo 6 ed. стр. 254; Thibaut § 509; Zimmern 1 §2 37;Schweppe § 432 N.

Другіе (первый Hoepfner de Lege Laet. §11-14) ограничиваютъ по закону Плеторія попечительство только надъ такими минорами, которые окажутся слабоумными и безпорядочными. Это мнѣніе въ прежнее время было господствующимъ (см. Noodt Comm стр. 172 Hoepfner Commenntar. стр. 243;Мейеръ стр. 42; Глюкъ 30 стр. 4; объ остальныхъ см. у Рудорфа 1 стр 97).

Есть множество варіацій того и другаго мнѣнія, и между ними всего болѣе извѣстно мнѣніе Савиньи (стр. 253. Буквально повто­ряютъ мнѣніе Савиньи напр. Hein стр. 261, Keller 1 § 28), пола­гавшаго, что закономъ Плеторія введено попечительство для каждой отдѣльной сдѣлки минора, чтобы тѣмъ отвратить послѣдствія другихъ постановленій того закона, а именно: обвиненіе въ обманѣ (circums­criptio) и право минора на возраженіе (exceptio legis. Plaetoriae) въ случаѣ иска контрагента. Въ существенномъ мнѣніе Савиньи почти тождественно съ первымъ.

Разсмотримъ основанія каждаго изъ этихъ мнѣній. Слова: «ante nonnisi ex lege Plaetoria, vel propter lasciviam, vel propter demen­tiam», одни понимаютъ въ томъ смыслѣ, что ло закону Плеторія попечители назначались только вслѣдствіе lasciviae или dementiae; другіе же вставляютъ передъ предлогомъ ех раздѣлительный союзъ vel, такъ что получается слѣдующій смыслъ: прежде назначались попечители только иди ло закону Плеторія, или и т. д. Савиньж, принимая это же раздѣленіе, не считаетъ необходимымъ произ­вольно вставлять частицы (тоже Рудорфъ 1 стр. 100), которой въ текстѣ нѣтъ (см. Hopfner de L. L. § 7), но, находя у многихъ римскихъ писателей раздѣленія и безъ частицы vel (хотя встрѣча­ются и противные примѣры напр. у Terent. Eunuch. И, 3, 27), ду­маетъ видѣть тоже и у Капитолина. И такъ остается выбрать, ко­торое изъ приведенныхъ мнѣніи вернѣе. Первое, какъ основанное на ничѣмъ недоказанной неполнотѣ текста, неправдоподобно; но если выбирать между обоими цитированными мнѣніями, то за первое съ другой стороны будетъ грамматическое толкованіе, такъ какъ но сознанію самого Савиньи выраженіе можетъ имѣть двоякі* смыслъ, а такъ какъ принятый имъ смыслъ будетъ основыватьсй

на исключительныхъ примѣрахъ, то вѣроятность, конечно, на сторонѣ обыкновенной грамматической формы.

Далѣе споренъ смыслъ словъ: lascivia и dementia. Собственно первое изъ нихъ, lascivia, если держаться обыкновеннаго словоупот­ребленія, значитъ: безпорядочность, распущенность. Такъ его и по­нимаютъ писатели 2-й теоріи, опредѣляя lascivus словами: qui petulau - ter et dissolute vivit (см.Глюкъ ЗОстр. 5). Но другіе писатели не раз­личаютъ понятія lasciviae съ понятіемъ prodigalitatis (Demangeat 1 стр. 401), чтобы тѣмъ отождествить cura propter lasciviam съ из­вѣстною еще въ XII таблицахъ cura prodigorum. Доказательства исключительно логическія. Дѣйствительно, какъ ни обще выраженіе lascivia, но выходя изъ назначенія попечительства, мы должны не­обходимо ограничить его смысломъ расточительства, такъ какъ вся­кимъ назначеніемъ попечительства и имѣется въ видѵ предупредить всякій имущественный ущербъ, будетъ ля онъ вытекать изъ неумѣ- лости вести какъ слѣдуетъ свои дѣла, или изъ нежеланія вести ихъ какъ слѣдуетъ. Тутъ выборъ только между двумя мотивами. Правда, подъ понятіе слова lascivia подходятъ оба (petulanter et dissolute), но такъ какъ первый приведенъ въ словѣ dementia, то остается только второй, который и сводится къ prodigalitas. Но все это только одни логическія разсужденія, а фактъ то будетъ тотъ, что слово las­civia въ источникахъ никогда ие встрѣчается вмѣсто слова prodiga­litas, и выраженіе cura prodigorum никогда не замѣняется другимъ (Глюкъ 30 стр. 5). Слѣдовательно второе мнѣніе будетъ бездоказа­тельнымъ, а первое, по слишкомъ большой общности выраженій, не имѣетъ юридическаго смысла, а потому и ничего ие поясняетъ.

Далѣе, какой смыслъ слова «dementia»? Одни понимаютъ его въ смыслѣ слабоумія, отождествляя съ словомъ insania, другіе въ смыслѣ безумія, furor, такъ что cura propter dementiam будетъ значить тоже самое что и cura furiosorum, извѣстное уже по ХП таблицамъ. И тѣ и другіе, въ доказательство своего пониманія, ссылаются на одно и тоже свидѣтельство Цицерона (Cic.

Но надо сознаться, что опредѣленіе Цицерона dementiae я furoris такъ темно, что въ равной степени можетъ быть при­водимо въ ссылкахъ и той и другой стороны. Такъ, говоря о cura furiosorum по XII таблицамъ, Цицеронъ отождествляетъ очевидно dementia съ insania, quae juncta stultitiae patet latius; а за тѣмъ оиъ же рѣзко различаетъ dementia отъ furor словами: qui ita sit

adfectus, cum dominum esse rerum suarum vetant XII tabulae. Itaque non est scriptum: si insnnus, sed: si furiosus esse incipit. (См. также L. 8 § 1 D. 26, 5; L 6 D. 27, 10; § 3, 4. L 1, 23; L. 28 C. 1, 4; L. 28 § 1 C 5, 37;L; 2 5 C. 5,4). Не будь этого пос­лѣдняго выраженія, то, дѣйствительно, можно было бы принять de­mentiam за нѣчто аналогичное furoris, такъ какъ insania постав­лена выше stultitiae, какъ такого состоянія, въ которомъ posse tueri mediocritatem officiorum, et vitae communem cultum atque usitatum. Но разъ сдѣлано противоположеніе, то уже отождествлять ихъ нельзя. Съ другой же стороны слово dementia часто употребляется въ без­различномъ смыслѣ со словомъ furor, какъ у юридическихъ (См. иапр. L. 14 D. 1, 18; L. 7 § 1 D. 27,10), такъ и неюридическихъ (напр. Lactantius de vita beata см. въ ссылкѣ у Савиньи стр. 36) писателей и притомъ, конечно, въ смыслѣ полнаго отсутствія ума. Это вѣрно, но вѣрно также и то, что иногда они рѣзко различаются и притомъ не по выраженію безумія, которое было бы очевидно все равно для опредѣленій ХП таблицъ, а въ самой степени безумія. Напр. demens часто отождествляется въ значеніи со словомъ: mente captus (Festus V. mente captus L. 28 C. 1,4; L. 25 C. 5,4; L. 2 C. 5,70; L. 9 C. 6,26), употребляемымъ въ томъ же смыслѣ, какъ и слово «fatuus» (§ 4 I. 1, 23; L. 45 § 2 D. 27, 1 срав. съ L 2D. 3, 1; L. 21 D. 42, 5). Въ какомъ пзъ этихъ двухъ смысловъ употреблено это слово у Ка­питолина, остается все еще угадать.

Также споренъ смыслъ слова «darentur». Грамматически, конечно, оно скорѣе всего можетъ быть употреблено Капитолиномъ для опре­дѣленія curae dativae, хотя этимъ же словомъ даже юридическіе источники опредѣляютъ и попечительство по закону (Dip. 12 §§ 1,3; L. 3 § 1 D. 26, 1р Слѣдовательно опять положительные выводы будутъ имѣть значеніе однихъ только предположеній.

Вотъ какъ неопредѣленно, темно единственное свидѣтельство о попечительствѣ надъ минорами въ республиканскія времена. Любая теорія объ исторіи этого попечительства совершенно легко уклады­вается въ этомъ свидѣтельствѣ, а потому мы считаемъ научно добро­совѣстнѣе согласиться съ тѣми цивилистами, которые признаютъ одинъ безспорный въ этомъ свидѣтельствѣ Капитолина фактъ, а именно, что по закону Плеторія назначалось для минора попечи­тельство, а при какихъ условіяхъ—неизвѣстно (см. напр. Burchardi Lehrbuch d. rfnn. Rechts 2 § 136).

Обратимся къ другимъ свидѣтельствамъ объ этомъ же законѣ.

Всего бо.іѣа возбуждаетъ недоумѣніе выраженія Свитонія у Присціана. По ясности выраженія самого по себѣ взятаго этого недоумѣнія соб­ственно и яе должно было бы быть. Такъ закону Плеторія прпписы- сывается запрещеніе minoribus XXV annis заключать торжественные словесные договоры, stipulationes, конечно, въ смыслѣ обязываться этими договорами, stipulatione obligari (см. TJnterholzner Schuldver- haltn. 1 § 80 прим, c.) ’). Но вотъ вопросъ: какъ связать это запре­щеніе съ послѣдующимъ свидѣтельствомъ источниковъ, по котором} stipa! агі было вполнѣ предоставлено волѣ минора и притомъ не въ видѣ частнаго разрѣшенія прежняго ограниченія ихъ дѣеспособности, а какъ постоянно существовавшее правило (L. 101 D. 46, 1 см. ниже). Достовѣрная исторія послѣдующаго ограниченія дѣеспособности ми­норовъ не даетъ намъ права заключать о внезапномъ п полномъ ея ограниченіи, хотя бы только въ сдѣлкахъ обязательственныхъ, такъ какъ впослѣдствіи шли путемъ не разрѣшенія, а постепеннаго ограни­ченія, какъ это можно заключить и изъ самаго способа выраженія Капи­толина. Какой же смыслъ словъ Светонія? Иные писатели на основаніи слова «vetat», думаютъ въ законѣ Плеторія видѣть т. и. lex minus quam perfecta (minus quam perfecta lex est quae vetat aliquid fieri, et, si factum sit, non rescindit, sed poenam injungit ei qui contra legem fecit. Ulpianus ргобеіп. § 2); а потому слѣдовало бы, что за­кономъ Плеторія не запрещалось минорамъ обязываться подобными договорами, но только наказывался обманъ со стороны контрагентовъ этого обязательства. Но во первыхъ слово «vetat» употребляется Уль- піаномъ для опредѣленія содержанія и legis perfectae (perfecta lex est, quae vetat a. f, et, si f. s, rescindit, sed poenam non injungit. Нѣтъ основанія заподозрить, почему это опредѣленіе новѣйшихъ ученыхъ было бы не согласно съ духомъ Римскаго Права, такъ какъ содержанію legis perfectae оно вполнѣ соотвѣтствуетъ); а во вторыхъ, другое цитированное выраженіе Светонія не оставляетъ и малѣйшаго сомнѣнія. Тамъ прямо говорится: Stipulari non potest. Другіе писатели (иапр. Walter Geschiehted. rom. Rechts 2 Стр. 163) ограничиваютъ

’) Нѣкоторые писатели (напр. Selhow Elementa antiquit juris Romani public, et priv. § 579) понимаютъ запрещеніе stipulari въ самомъ обшир­номъ смыслѣ. Но что это запрещеніе слѣдуетъ ограничить однимъ cjj- чаемъ obligari stipulatione, слѣдуетъ изъ того, чтб запрещеніе обязывать себя по стииуляціямъ другихъ противорѣчитъ какъ назначенію попечи­тельства, ограждать имущественный интересъ минора только отъ имуще­ственнаго ущерба, а не оть выгодъ, такъ и свободному праву етииуляцій даже пупилла (pr. I. 1, 21).

запрещеніе ституляціи на тотъ только случай, если миноръ ие при­влечетъ къ заключенію договора попечителя, такъ что cum consen­su curatoris совершенная обязательственная сдѣлка будетъ имѣть пол­ную юридическую силу. При всей быть можетъ правдоподобности этого воззрѣнія мы не можемъ признать его безспорно достовѣриымъ, такъ какъ изъ чтенія цитированнаго отрывка прямо оно ие вытекаетъ, а кромѣ того противорѣчитъ яснымъ словамъ источниковъ: puberes sine curatoribus suis possunt ex stipulat u obligari (L. 101 D. 45, 1). Правда, нѣкоторые писатели (напр. Meyer Стр. 65) послѣднія слова понимаютъ въ томъ смыслѣ, что ими разрѣшается минору обязы­ваться только лично, между тѣмъ какъ законъ Плеторія говоритъ de stipulatu super bonis. Несостоятельность этой попытки примирить оба выраженія слѣдуетъ у же изъ произвольнаго пониманія совершенно ясныхъ словъ, но еще мало того, эта попытка, какъ будетъ доказано ниже, противорѣчитъ и юридической логикѣ.

Что касается до насъ, то мы отказываемся понять значеніе словъ Светонія по отношенію къ опредѣленію дѣеспособности мииора, ио опять обращаемъ вниманіе читателей, на какихъ шаткихъ бездока­зательныхъ основаніяхъ етроются самоувѣренныя теоріи, возводимыя затѣмъ разными учебниками въ аксіомы. Поэтому въ послѣдующемъ изложеніи ученія о попечительствѣ надъ минорами мы будемъ игно­рировать подобныя ничего ие выясняющія выраженія.

Далѣе, у Плавта встрѣчается выраженіе о какпхъ то неудоб­ствахъ въ силу постановленій закона Плеторія давать минорамъ въ займы деньги. Признавались лн по закону Плеторія подобные дого­воры недѣйствительными, или другое что либо внушало опасеніе да­вать минорамъ вь займы,—изъ такого общаго выраженія, какъ «me­tuunt credere omnes», мы рѣшить не можемъ; ио съ другой стороны на основаніи этого выраженія можемъ оправдать, какъ мнѣніе о недѣй­ствительности (см. Глюкъ 30 § 1321 а, Вальтеръ 2 стр. 163 и др.), такъ и мнѣніе объ опасеніи будущаго обвиненія въ обманѣ, cir­cumscriptio Савпньп cit.);—равно какъ можемъ и несогласиться съ обоими. Дѣйствительно, еслибы рѣчь шла о недѣйствительности сдѣлки займа, то объ юридическомъ опасеніи за возвращеніе дан­наго въ займы и рѣчи быть не могло; если же признать, что опасеніе направлено къ будущему обвиненію въ мошенничествѣ, то это зна­читъ предположить невозможность инаго займа минора, какъ мошен­ническаго (omnes metuuut). Итакъ что хотѣлъ сказать Плавтъ своимъ выраженіемъ, знаетъ только одинъ онъ.

Далѣе, Цицеронъ, Плавтъ и Tabula Heracleensis говорятъ о послѣдствіяхъ мошенничества надъ минорами, circumscriptio adoles­centium. Намъ не важно знать, какими средствами охранялись ми­норы отъ мошенничества, но важно только то, вопервыхъ, что оче­видно эти средства установлены въ видѣ привиллегіи юношей, и вовто- рыхъ, что они не предупредительныя, а карательныя. Изъ послѣд­няго можетъ быть сдѣлано заключеніе, что дѣеспособность совер­шеннолѣтнихъ (puberum) не стѣснялась, а только до извѣстнаго возраста въ своемъ выраженіи охранялась самимъ закономъ. Для по­нятія обмана, circumscriptio, предполагается дѣеспособность самаго обманываемаго adolescentis.

Итакъ единственно достовѣрные выводы, которые можемъ сдѣлать изъ выше цитированныхъ свидѣтельствъ закона Плеторія, будутъ слѣдующіе: 1) закономъ Плеторія впервые выдѣлился изъ возраста совершеннолѣтія возрастъ лицъ, недостигшихъ 25 лѣтъ; почему и самъ законъ называется «Lex quinavicennaria»; 2) этотъ возрастъ, въ видѣ привиллегіи, установленной самимъ закономъ, охранялся извѣстными средствами отъ мошенничества другихъ, circumscriptio, 3) а эта привилегія предполагаетъ въ принципѣ дѣеспособность минора; наконецъ 4) въ виду опредѣленія новаго возраста впервые за­кономъ Плеторія должны допустить также, что и о попечительствѣ надъ минорами впервые упоминается только въ этомъ же законѣ (см. Рудорфъ 1 стр. 93 и 94).—Всѣ остальныя свидѣтельства о законѣ Плеторія такъ общи, такъ темны или непонятны иамъ, что могутъ оправдать любую теорію о попечительствѣ и о дѣеспособности ми­норовъ, чѣмъ даже и объясняется самый пріемъ въ изслѣдованіи всѣхъ теоретиковъ: они только объясняютъ свои теоріи этими из­вѣстіями, но не выводятъ изъ нихъ. Поэтому мы считаемъ излишней тратой ума выдумывать еще новую неслыханную интерпретацію цитированныхъ фрагментовъ, а думаемъ просто игнорировать ихъ за безполезностью и строить дальше свои выводы, нестѣсияясь тою или другою интерпретаціею ихъ.