§ 1. Подходы к соотношению понятий «международное гуманитарное право» и «международное право прав человека»
Для обозначения международно-правовых норм, посвященных законам и обычаям войны, кодификация которых началась в 1864 г., долгое время использовалось понятие «право войны»[11], но, как отметил в своем Консультативном заключении о правомерности угрозы или применения ядерного оружия Международный суд ООН, с течением времени эти нормы получили новое наименование - «международное гуманитарное право»[12].
Примерно до середины 70-х гг. XX в. понятие «международное гуманитарное право» ассоциировалось с «правом Женевы», посвященным защите жертв войны, и отделялось от ограничивающего средства и методы ведения войны «права Гааги», которое включалось в состав «права войны». Именно этот подход нашел свое отражение в работах таких ученых, как, к примеру, Д.Б. Левин , Л.И. Савинский[13] [14], а также К. Ипсен[15]. Принято считать, что с принятием двух Дополнительных протоколов к Женевским конвенциям о защите жертв войны[16] [17] в 1977 г. данное различие было в некоторой степени преодолено . На сегодняшний день понятие «международное гуманитарное право» в основном употребляется в качестве общего для «права Женевы» и «права Гааги»[18].Помимо понятия «международное гуманитарное право» в российской, а также в зарубежной научной и учебной литературе для обозначения правил, посвященных ведению вооруженной борьбы и защите жертв вооруженных конфликтов, предлагается использовать такие понятия, как «право вооруженных конфликтов»[19], «право войны»[20], «правила ведения вооруженной борьбы»[21], «международное гуманитарное право, применяемое в вооруженных
конфликтах»[22], «международное право в период вооруженных конфликтов»[23].
Вместе с тем при все еще сохраняющейся полифоничности точек зрения уже наметилась тенденция по использованию понятия «международное гуманитарное право» для обозначения международно-правовых норм, специально созданных для защиты жертв вооруженных конфликтов и ограничения средств и методов ведения войны[24] [25]. Одним из самых часто цитируемых является определение понятия «международное гуманитарное право», сфорулированное Х.-П. Гассером: «право, применяемое в вооруженных конфликтах... которое пытается смягчить проявления войны, во-первых, путем наложения ограничений на способы и методы ведения войны... и, во-вторых, обязывая лиц, принимающих участие в военных действиях, оберегать и защищать тех, кто не принимает или прекратил принимать участие в военных действиях»[26] [27] [28]. Подобного подхода к определению данного понятия последние десятилетия придерживаются ООН, международные уголовные суды, а также Международный Комитет Красного Креста (далее - МККК), который отнюдь не является пассивным хранителем Женевских конвенций и протоколов к ним, а активно способствует дальнейшему развитию международно-правовых норм в этой сфере . Существует множество подходов к соотношению понятий «международное гуманитарное право» и «международное право прав человека», но, несмотря на то, что констатировать завершение затянувшегося на десятилетия спора о терминах еще нельзя, будет справедливым отметить, что уже сформировалась точка зрения, которой придерживается большинство как российских, так и зарубежных исследователей. Господствующий в науке взгляд состоит в том, что международное гуманитарное право и международное право прав человека 28 являются двумя самостоятельными отраслями международного права . Примечательно, что Ж. Пикте, автор знаменитых комментариев к Женевским конвенциям, который и ввел в научный оборот термин «международное гуманитарное право», указывал в своих более ранних работах на его двуединую сущность, включая в это понятие и право прав человека, и право войны[29] [30] [31] [32] [33]. Однако с течением времени его позиция претерпела изменения: международное гуманитарное право он стал рассматривать как «важную часть международного публичного права, которая черпает вдохновение в идеях человечности и которая 30 сосредоточивается на защите индивидов во время войны» , указывая на то, что международное право прав человека и международное гуманитарное право «близки, но различны и должны оставаться такими, поскольку они прекрасно дополняют друг друга» . 33 человека одно и то же» . Сторонники этого подхода предлагают достаточно близкие по смыслу определения понятия «международное право прав человека». К примеру, А.Х. Саидов исходит из того, что это «отрасль современного международного публичного права, устанавливающая для субъектов международного права обязательства в отношении лиц, относящихся к их юрисдикции, по обеспечению, соблюдению, уважению и защите их прав и свобод»[34]. Ю.М. Колосов, Д.К. Бекяшев и Д.В. Иванов понимают под «международным правом защиты и поощрения прав человека» «принципы и нормы, регулирующие международное сотрудничество в области поощрения и защиты прав человека, соответствующие права и обязанности субъектов международного права, в том числе обязанность государств уважать права и основные свободы всех лиц без различия расы, пола, языка и религии» . По мнению В.В. Гаврилова, «международное право защиты прав человека» - это «совокупность международно-правовых принципов и норм, определяющих общие стандарты и рамки поведения государств в их деятельности по признанию, защите и контролю за соблюдением социально обусловленных прав и свобод физических лиц и их объединений на определенной территории, а также для регулирования межгосударственного сотрудничества в этой области»[35] [36] [37] [38]. Автор настаивает на том, что «международное право защиты прав человека» «имеет свои специфические источники, специальные отраслевые принципы и качественно обособленный предмет правового регулирования», поэтому его «следует отличать от... международного гуманитарного права, нормы которого направлены исключительно на защиту участников и жертв вооружённых конфликтов и на ограничение с этой целью средств и методов ведения войны» . Из существования двух отраслей - международного гуманитарного права и международного права прав человека исходил и Международный суд ООН в консультативных заключениях о правомерности угрозы или применения ядерного оружия в 1996 г. и о правовых последствиях возведения стены на оккупированной палестинской территории в 2004 г., а также в решении 2005 г. по делу «Демократическая Республика Конго против Уганды» . Помимо данного подхода к соотношению понятий «международное гуманитарное право» и «международное право прав человека» в науке представлены и другие, суть которых состоит в том, что объемы этих двух понятий полностью или частично включают друг друга. Одни ученые при формулировании понятия «международное гуманитарное право» исходят из смысла, вкладываемого в понятие «гуманитарный», - «относящийся к человеку и его культуре; обращенный к человеческой личности, к правам и интересам человека» . Так, по мнению И.П. Блищенко, А.Я. Сухарева и О.Ю. Смольникова, «международное гуманитарное право» - это «совокупность международноправовых норм, определяющих режим прав и свобод человека в мирное время и во время вооруженного конфликта, а также совокупность правовых норм, определяющих ограничение гонки вооружений, ограничение и запрещение определенных видов оружия и разоружение»[39] [40]. О.И. Тиунов также использует понятие «международное гуманитарное право» в качестве обобщающего, включая в него «современные международные нормы, касающиеся прав человека во всех аспектах этих прав («право прав человека»)», и «гуманитарные нормы, которые сложились по поводу защиты личности в определенной ситуации, а именно - в вооруженном конфликте»[41] [42], которые автор при этом тоже именует 42 «международным гуманитарным правом» , явно исходя из возможности апеллирования к этому понятию в широком и узком смысле. Схожей позиции придерживается и А.Я. Капустин, понимая под «международным гуманитарным правом» нормы международного права о защите прав человека, а также «международного гуманитарного права, применимого в вооруженных конфликтах»[43]. 45 государствами» . Другой подход к соотношению понятий «международное гуманитарное право» и «международное право прав человека» состоит в том, что, наоборот, международное гуманитарное право, которое содержит нормы, наделяющие индивидов субъективными правами, в этой части входит в международное право прав человека. Такой позиции последовательно придерживается В. А. Карташкин, который с середины 70-х гг. XX в. пишет о том, что «права человека в качестве отрасли международного права представляют собой совокупность принципов и норм, закрепленных в трех... группах международных документов»: в первую входят «принципы и нормы, касающиеся прав человека главным образом в условиях мира», во вторую - «международные конвенции о защите прав человека в период вооруженных конфликтов», а в третью - «международные документы, в которых регламентируется ответственность за преступное нарушение прав человека как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов»[45] [46]. Соответственно, ученый дает следующее определение этой отрасли: «совокупность принципов и норм, определяющих обязанность государств по обеспечению и соблюдению основных прав и свобод человека без всякой дискриминации как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов, а 47 также устанавливающих ответственность за преступное нарушение этих прав» . 49 войны» . Действительно, международное гуманитарное право и международное право прав человека имеют как общие черты, так и различия. Общность и даже взаимосвязь этих норм обусловлены тем, что обе отрасли международного права преследуют одну и ту же цель - защитить личность[47] [48] [49] [50]. Более того, права человека и международное гуманитарное право повлияли друг на друга в своем развитии[51] [52] [53]. Всеобщая декларация прав человека принималась во внимание при формулировании положений Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г. , а положения Международных пактов 1966 г. учитывались в текстах двух принятых в 1977 г. Дополнительных протоколов к Женевским конвенциям. Вместе с тем отрасли международного гуманитарного права и международного права прав человека имеют различную историю становления, кодифицированы в различных источниках и только частично применимы к одним и тем же 54 т-\ отношениям . В отличие от международного права прав человека международное гуманитарное право специально создавалось для регулирования вооруженных конфликтов, а потому оперирует такими понятиями, как «военные цели», «военная необходимость», «комбатанты», «непосредственное участие в военных действиях», «косвенный ущерб», «интернирование», и многими другими[54] [55] [56], т.е. если в основе прав человека лежит принцип гуманности, то международное гуманитарное право суть компромисс между требованиями человечности и военной необходимостью. Наконец, если основные права человека носят универсальный характер, то применение международного гуманитарного права ограничено и типом вооруженного конфликта, и категорией лиц, под которую подпадает тот или иной человек . Итак, договорные нормы международного гуманитарного права появились гораздо раньше международных договоров по правам человека, обязательства по гуманитарному праву распространяются на иной субъектный состав, в том числе на неправительственных акторов, специфичность норм данной отрасли состоит в ограничении их применения вооруженными конфликтами и оккупацией. В международном гуманитарном праве, равно как и в международном праве прав человека, сложилась своя система принципов. Помимо этого нормы международного гуманитарного права и международного права прав человека долгое время закреплялись в различных международных договорах. Все это не могло не давать поводов для обособления совокупности международно-правовых норм, предназначенных для регулирования ситуации вооруженных конфликтов, от всех остальных, в том числе от норм международного права прав человека. В целом, разграничение международно-правовых норм на относящиеся к международному гуманитарному праву и относящиеся к международному праву прав человека является проявлением фрагментации международного права - естественного процесса диверсификации норм, который обусловлен расширением предмета регулирования, географической, институциональной и функциональной децентрализированностью международного правотворчества и правоприменения.