Национальные меры политико-стратегического характера и законодательства Российской Федерации по борьбе с экстремизмом
В национальном законодательстве Российской Федерации отсутствует определение понятия «экстремизм», однако за осуществление экстремистской деятельности соответствующие лица (граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства) несут уголовную, административную и гражданско-правовую ответственность в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
Основания уголовного преследования за экстремистскую деятельность заложены в Конституции РФ и Уголовном кодексе РФ.
Часть 5 ст. 13 Конституции РФ в этом отношении устанавливает запрет на «создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни» .
По ч. 2 ст. 29 Конституции РФ «не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную нена- [406]
висть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального
го, религиозного или языкового превосходства» .
Глава 29 Уголовного кодекса РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» содержит статьи, устанавливающие уголовную ответственность за деяния в виде экстремизма.
В соответствии с этой главой УК РФ преступлениями экстремистского характера являются:
«- публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ);
- возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ);
- организация экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК РФ);
- организация деятельности экстремистской организации (ст. 282.2 УК РФ);
- финансирование экстремистской деятельности (ст. 282.3 УК РФ)»[407] [408] [409]. Остановимся подробнее на составе указанных преступлений, а именно - на объекте, субъекте, объективной и субъективной сторонах. Объект у этих преступлений общий, им является конституционный строй и безопасность государства, а субъектом преступления - физическое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступления возраста уголовной ответственности. Перечисленные выше преступления совершаются только с прямым умыслом, что является субъективной стороной преступления. Объективной стороной состава преступления, предусмотренного ст. 280 УК РФ, считаются публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности. Дальнейшую детализацию эти положения получили в Федеральном законе , в соответствии с которым под экстремистской деятельностью понимается: - «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; - публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность; - возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; - пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; - нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; - воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения; - воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения; - совершение преступлений по мотивам, указанным в п. «е» ч. 1 ст. 63 Уголовного кодекса Российской Федерации; - пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения, либо публичное демонстрирование атрибутики или символики экстремистских организаций; - публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения; - публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением; - организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению; - финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг»[410]. Этим Федеральным законом также определены основные направления противодействия экстремистской деятельности, такие как принятие профилактических мер, которые направлены, прежде всего, на предупреждение экстремистской деятельности, а также на выявление причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности и последующее их устранение. Объективная сторона состава преступления по ст. 282 УК РФ выражается в действиях, которые направлены на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенных публично или с использованием средств массовой информации. Под такими действиями понимается любой целенаправленный акт деятельности, включая речевое изложение мысли и иные формы передачи информации языковыми и изобразительными средствами, а возбуждающей национальную, расовую, религиозную вражду будет считаться информация, которая несет в себе отрицательную эмоциональную оценку в отношении определенной этнической, расовой, конфессиональной группы или отдельных лиц как членов этой группы. Унижение националь- ного достоинства - выражение дискриминационного отношения к определенной нации в неприличной форме[411]. С.В. Борисов в своем исследовании отмечает, что «неотъемлемым элементом непосредственного объекта преступлений экстремистской направленности выступают общественные отношения, обеспечивающие толерантность, терпимость между различными социальными группами и их представителями, независимо от социальной, расовой или национальной принадлежности, отношения к религии, приверженности определенной идеологии либо направлению в политике, а равно принадлежности к какой-либо из групп в структуре общест- ва»[412] [413] [414], а объективная сторона преступлений экстремистской направленности «характеризуется активной формой поведения виновных, т.е. совершением действий, в которых выражаются имеющиеся в психике данных лиц ненависть либо вражда в отношении определенных социальных групп и/или их представите- .416 лей» Стоит отметить, что на сегодняшний день сотрудники правоохранительных органов сталкиваются с проблемой разграничения преступлений экстремистской направленности, что усложняет правоприменительную практику. В 2013 г. Указом Президента РФ была утверждена Концепция общественной безопасности в Российской Федерации, согласно которой «одним из основных источников угроз общественной безопасности является экстремистская деятельность националистических, религиозных, этнических и иных организаций и структур, направленная на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране» . Для конкретизации положений Закона № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» от 2002 г. Президентом РФ в 2014 г. была утверждена Стратегия противодействия экстремизму, которая рассчитана на период до 2025 г. Согласно этой Стратегии, в Российской Федерации идеологическая составляющая экстремизма основана на системе взглядов и идей, представляющих насильственные и противоправные действия, как средство разрешения социальных, расовых, национальных, религиозных и политических конфликтов, что является формирующим компонентом для создания экстремистских организаций. Проявляется экстремизм как общественно опасные и противоправные деяния с обязательной идеологической составляющей. Под радикализмом, согласно Стратегии, понимается «глубокая приверженность идеологии экстремизма, способствующая совершению действий, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации» . В Стратегии сказано, что «экстремизм является одной из наиболее сложных проблем современного российского общества, это связано, в первую очередь, с многообразием его проявлений, неоднородным составом экстремистских организаций»[415] [416] [417] [418]. Отмечается, что за последние годы увеличилось число внешних и внутренних экстремистских угроз. К внешним угрозам относятся «поддержка иностранными государственными органами и организациями экстремистских проявлений в целях дестабилизации общественнополитической обстановки в Российской Федерации, а также деятельность международных экстремистских и террористических организаций, приверженных идео- 420 логии экстремизма» ; к внутренним угрозам относится «экстремистская деятель ность радикальных общественных, религиозных, неформальных объединений, некоммерческих организаций и отдельных лиц» . В Стратегии также говорится, что «крайним проявлением экстремизма является терроризм, который основывается на экстремистской идеологии, и угроза терроризма будет сохраняться до тех пор, пока 422 существуют источники и каналы распространения этой идеологии» . В соответствии с Военной доктриной Российской Федерации, принятой в 2014 г., одной из военных опасностей и военных угроз для нашей страны является «растущая угроза глобального экстремизма (терроризма) и его новых проявлений в условиях недостаточно эффективного международного антитеррористического сотрудничества, реальная угроза проведения терактов с примене- 423 нием радиоактивных и токсичных химических веществ» , а также «наличие (возникновение) очагов межнациональной и межконфессиональной напряженности, деятельность международных вооруженных радикальных группировок, иностранных частных военных компаний в районах, прилегающих к государственной границе Российской Федерации и границам ее союзников, а также наличие территориальных противоречий, рост сепаратизма и экстремизма в от- 424 дельных регионах мира» . В 2015 г. Указом Президента РФ была принята Стратегия национальной безопасности РФ , согласно которой практика свержения легитимных политических режимов, провоцирования внутригосударственной нестабильности и конфликтов получает все более широкое распространение, а территории вооруженных конфликтов становятся базой для распространения терроризма, межнациональной розни, религиозной вражды и иных проявлений экстремизма. 30 ноября 2016 г. был подписан Указ Президента Российской Федерации «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации»426. По вопросу международного гуманитарного сотрудничества и правам человека в Указе отражено намерение твердо противодействовать любым проявлениям экстремизма, неонацизма, расовой дискриминации, агрессивного национализма, антисемитизма и ксенофобии, попыткам фальсификации истории и использования ее в целях нагнетания конфронтации и реваншизма в мировой политике, попыткам пересмотра итогов Второй мировой войны, способствовать деполитизации исторических дискуссий. Согласно данной Концепции, Россия рассматривает борьбу с международным терроризмом в качестве важнейшей государственной задачи и ключевого приоритета в сфере международной безопасности. В этой связи Российская Федерация осуждает терроризм во всех его формах и проявлениях и выступает категорически против использования государствами террористических организаций для достижения своих политических, идеологических или иных целей. Российская Федерация применяет положения Концепции в соответствии с международным правом, а также стремится к объединению всех государств, всего международного сообщества в целях борьбы с терроризмом без политизации и предварительных условий в соответствии с Уставом ООН, нормами и принципами международного права. В данной Концепции Российская Федерация признает, что терроризм невозможно победить только посредством военных и правоохранительных мер, необходимым условием является активное и эффективное использование в борьбе с терроризмом возможностей институтов гражданского общества, включая научные и образовательные организации, бизнес-сообщества, религиозные объединения, неправительственные организации и средства массовой информации. В Концепции ска зано, что результативная борьба с терроризмом не может вестись без ликвидации источников его финансирования, именно поэтому Российская Федерация выступает за консолидацию коллективных усилий под эгидой ООН в целях борьбы с иностранными террористами-боевиками посредством блокирования любых форм материальной поддержки террористических организаций . В апреле 2016 г. в Государственную Думу РФ был внесен на рассмотрение новый «антитеррористический» пакет законопроектов (известный как Закон Яровой). С такой инициативой выступили председатель Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая и глава комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров. По их мнению, необходимо увеличить ответственность за финансирование терроризма, а также ввести новые составы преступления в Уголовный Кодекс РФ, а именно: «несообщение о преступлении террористической направленности» и «акт международного терроризма», под которым имеются в виду теракты за пределами страны, в которых опасности подверглись граждане РФ, а также действия такого рода против интересов РФ, с пожизненным лишением свободы за данное преступление. Возрастной порог наступления ответственности за терроризм, согласно новым законопроектам, начинается с 14 лет, что исключает пробел в законодательстве относительно возрастных ограничений привлечения к ответственности за особо тяжкие преступления. Ужесточается также ответственность за склонение или вербовку для участия в экстремистской деятельности, публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма в Интернете, за пособничество террористам. Новации относительно введения обязанности для операторов связи хранить в РФ в течение трех лет записи разговоров, текстовые сообщения и изображения и предоставлять их по запросу спецслужбам и запрет на выезд за пределы РФ для некоторых категорий россиян столкнулись с критикой еще до рассмотрения Госдумой РФ «антитеррористического» пакета законопроектов. Госдума РФ в первом чтении приняла «антитеррористический» пакет законопроектов. Парламентарии, в частности, предлагают закрепить в числе преступлений против мира и безопасности человечества новый состав - «междуна- 428 родный терроризм» . Стоит отметить, что Правительство РФ поддержало законопроекты о противодействии терроризму и экстремизму, однако представило ряд замечаний, которые касаются дополнительного обоснования ответственности за несообщение о преступлении и за акт международного терроризма. По мнению Правительства, новации относительно обязанностей, налагаемых на операторов связи, тоже нуждаются в корректировках. В итоге были приняты два федеральных закона: Федеральный закон от 6.07.2016 № 374-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О противодействии терроризму” и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности»[421] [422] и Федеральный закон от 6.07.2016 № 375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности»[423]. По мнению правительства РФ, «антитеррористический» пакет законов является актуальным и направлен на совершенствование правового регулирования в сфере противодействия терроризму, экстремизму, а также в сфере обеспечения государственной и общественной безопас- 431 ности . Отметим, что в зарубежных странах уже имеется опыт принятия законов, обязывающих операторов хранить данные. Так, в Европейском Союзе с 2006 по 2014 гг. действовала Директива Еврокомиссии, предписывающая хранить минимум 6 месяцев метаданные (сведения о факте передачи информации: номера телефонов, с которых совершались звонки, IP-адреса, данные о базовых станциях, поблизости от которых находился абонент, и т.п.). В 2014 г. Суд ЕС отменил эту директиву, и вопрос с этого момента стал регулироваться национальными законодательствами стран ЕС. В Германии операторы должны были хранить метаданные 6 месяцев, в начале 2016 г. в стране вступили в силу положения, снизившие срок хранения данных до 10 недель, а также был сокращен перечень случаев, в которых правоохранительные органы могут истребовать 432 эти данные . Сложности возникают в финансировании данных инициатив, поскольку операторы связи не готовы брать на себя расходы, соответственно, средства должны выделяться из государственного бюджета. В качестве статистики можно отметить, например, стоимость создания и эксплуатации инфраструктуры для сбора и хранения метаданных в Великобритании, которая оценивается в 170-180 млн евро за 10 лет. Для Российской Федерации эти суммы увеличатся в несколько десятков раз из-за количества пользователей внутри страны. В борьбу с экстремизмом вовлечены и структуры Министерства внутренних дел РФ. Главным управлением по противодействию экстремизму МВД РФ (далее - ГУПЭ МВД) координируется деятельность органов внутренних дел по противодействию проявлениям экстремизма в глобальной компьютерной сети. [424] [425] ГУПЭ МВД при реализации поручений Правительства РФ и во взаимодействии с другими ведомствами подготавливает предложения об изменении законодательства в сфере противодействия экстремизму. Результатом такой работы ГУПЭ МВД России являются: - проект Федерального закона № 588894-5 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (внесен в Государственную Думу РФ 4 августа 2011 г.); - проект Федерального закона № 301629-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (внесен 22 июня 2013 г.); - проект Федерального закона № 307046-6 «О внесении изменений в ст. 15 Федерального закона “О противодействии экстремистской деятельности”» (внесен 1 июля 2013 г.). Кроме того, были приняты подзаконные акты, например, Указ Президента РФ от 26.07.2011 № 988, на основе которого была образована Межведомственная комиссия по противодействию экстремизму в РФ (МВК) . Эту Комиссию возглавляет Министр внутренних дел РФ, в ее состав в ipso facto входят: заместитель Министра иностранных дел Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму, директор Федеральной службы безопасности России, Министр обороны Российской Федерации, председатель Следственного комитета Российской Федерации, директор Службы внешней разведки России, директор Росгвардии - Главнокомандующий войсками национальной гвардии Российской Федерации, директор Росфинмониторинга, руководитель Роском- надзора, руководитель Федеральной таможенной службы России, руководитель Федерального агентства по делам национальностей России, помощник секретаря Совета Безопасности Российской Федерации, начальник Главного управления по противодействию экстремизму МВД России, Министр образования и [426] науки Российской Федерации, Министр культуры Российской Федерации, Министр связи и массовых коммуникаций Российской Федерации, Министр спорта Российской Федерации, Министр экономического развития Российской Федерации, Министр юстиции Российской Федерации. В работе Межведомственной комиссии также принимают участие и другие представители, например, главы субъектов Российской Федерации, представители средств массовой информации, правозащитных и других общественных организаций, всех основных религиозных конфессий и др. На заседаниях Межведомственной комиссии были приняты решения по изменению законодательных актов для совершенствования правового регулирования противодействия экстремистской деятельности, которые впоследствии имели место в федеральных законах от 26.09.1997 № 125-ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях» и от 12.01.1996 № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях». По ее инициативе приняты Межведомственный план мероприятий по противодействию экстремизму на 2013-2018 гг., проект Стратегии противодействия экстремизму в РФ на долгосрочный период, предусматривающий направления государственной политики в области противодействия идеологии экстремизма, и другие акты. В системе антиэкстремистских мер МВД РФ значительное внимание уделяется совершенствованию нормативной правовой базы. В последние годы по инициативе МВД РФ был разработан ряд федеральных законов, которыми введена уголовная ответственность за финансирование экстремизма (ст. 282.3 УК РФ), нормативно закреплен порядок досудебной блокировки интернет-сайтов, распространяющих экстремистский контент; законодательно запрещены анонимные денежные переводы; установлена административная ответственность владельцев сайтов или страниц в сети Интернет (блогеров), ежесуточная посещаемость которых составляет более 3 тыс. пользователей, за размещаемый контент[427]. В результате этих мер повышается число выявленных фактов проявлений экстремизма в глобальной компьютерной сети. Это происходит за счет выявления латентных преступлений в Интернете, появления таких новых статей УК РФ, как «Прохождение обучения в целях террористической деятельности», «Организация террористического сообщества» и «Участие в деятельности тер- 435 рористической организации» . Согласно данным МВД РФ, в 70% случаев электронные ресурсы экстремистского характера расположены на серверах европейских государств . Прокуратура РФ применяет, прежде всего, меры прокурорского реагирования профилактического характера, согласно ФЗ от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Э.М. Михайловым отмечается, что «конкретным примером данной деятельности прокуратуры в рамках соблюдения антиэкстремистского и антитеррористического законодательства органами исполнительной власти служит следующее: Управлением Генеральной прокуратуры Российской Федерации в Северо-Кавказском федеральном округе проведен анализ эффективности деятельности Межрегионального управления Федеральной миграционной службы по выявлению, пресечению и профилактике правонарушений и преступлений, связанных с незаконной миграцией, в том числе при использовании миграционного ресурса в экономической деятельности, а также преступлений, совершаемых на территории Российской Федерации иностранными гражданами и лицами без гражданства» . Строго поставлен вопрос о контроле соответствующих ведомств по выполнению требований федерального законодательства в сфере борьбы с терроризмом и экстремизмом. Например, Управлением Генеральной прокуратуры РФ в Северо-Кавказском федеральном округе проделана работа по контролю [428] [429] [430] миграции на территории Северо-Кавказского федерального округа, однако вышестоящими органами Генеральной прокуратуры были выявлены нарушения требований федерального законодательства. Так, Управление Генеральной прокуратуры Российской Федерации в Северо-Кавказском федеральном округе не организовало должное взаимодействие с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, в результате чего в региональные программы профилактики правонарушений, противодействия экстремизму и терроризму не оказались включены мероприятия, направленные на борьбу с нелегальной миграцией. В 2008 г. опубликовано совместное Распоряжение Генпрокуратуры РФ, МВД и ФСБ «О совершенствовании работы по предупреждению и пресечению деятельности общественных и религиозных объединений по распространению идей национальной розни и религиозного экстремизма» . В документе под черкивается, что «экстремизм под прикрытием ислама перешел в ряд явлений, существенно влияющих на криминогенную обстановку в России. Результаты раскрытия террористических актов свидетельствуют о том, что 90% лиц, участвовавших в их подготовке и совершении, имеют прямое отношение к “исламским” экстремистским организациям. Также экстремистские проявления на религиозной основе имеют место в деятельности последователей “Древнерусской Инглиистической церкви Православных староверов-инглин-гов”, “Союза Славянских общин Славянской родной веры”, движения “Жить без страха иудей- ска” и ряда других объединений. Большое количество преступных посягательств экстремистской направленности, в том числе насильственного характера, совершается лицами, являющимися участниками молодежных неформальных объединений. Националистические молодежные формирования скинхедов, сторонников “Авангарда Красной молодежи”, “Национал-большевистской пар- [431] тии”, “Движения против нелегальной иммиграции”, “Русского национального единства”, “Национал-социалистического общества” существуют практически во всех регионах России. Вместе с тем работа правоохранительных органов по выявлению и пресечению деятельности экстремистских объединений неадекватна сложившейся в стране криминогенной обстановке»[432] [433]. В целях улучшения ситуации и усиления деятельности правоохранительных органов документом определены следующие шаги: «совершенствовать систему сбора материалов и подготовку в суд заявлений о ликвидации или запрете на территории Российской Федерации международных и всероссийских объединений, в деятельности которых усматриваются признаки экстремизма; каждое полугодие обобщать работу по противодействию экстремизму, о чем сообщать в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, а также проводить анализ поступающей информации; изучать и распространять положительный опыт работы правоохранительных органов по противодействию экстремизму, в том числе в рамках международно-правового сотрудничества. Регулярно проводить учебнометодические семинары; разработать единый комп-лекс мер в целях координации совместных оперативных мероприятий по пред-упреждению групповых экстремистских проявлений, выявлению формирующихся и действующих радикальных сообществ, пресечению, в том числе в уголовном порядке, противоправных действий их лидеров и участников; на постоянной основе анализировать деятельность радикально настроенных сообществ и осуществлять контроль за про- 440 цессами, происходящими внутри этих группировок» . Приказ Следственного комитета РФ «О мерах по противодействию экстремистской деятельности»[434] также подчеркивает приоритетность мер профилактического характера, направленных на предупреждение экстремистской деятельности. Согласно ч. 2.8 этого Приказа, всем органам Следственного комитета приказано принимать по каждому уголовному делу указанной категории профилактические меры, направленные на предупреждение экстремизма. Также предписано строго следить за тем, чтобы при производстве допросов и других следственных действий в обязательном порядке выяснялись причины и условия, способствующие осуществлению экстремистской деятельности. 15 февраля 2006 года по решению Президента Российской Федерации в целях повышения уровня государственного управления в области противодействия терроризму был создан Национальный антитеррористический комитет (НАК)[435] [436]. Председателем Национального антитеррористического Комитета является директор Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Комитет является коллегиальным органом, он координирует и организует антитеррористическую деятельность других органов государственной власти как на федеральном, так и на региональном уровнях. Основными задачами этого Комитета являются «разработка мер по противодействию терроризму, участие в международном сотрудничестве, подготовка предложений Президенту Российской Федерации по формированию государственной политики и совершенствованию законодательства в этой области, а также организация информирования населения о возникновении и нейтрализации угроз террористической направлен- 443 ности» . Комитет проводит заседания оперативного штаба, в ходе которых обсуждаются такие вопросы, как совершенствование государственной системы противодействия терроризму и экстремизму, результаты деятельности антитеррористических комиссий в субъектах Российской Федерации[437] [438], вопросы антитеррористической защищенности объектов и мест массового пребывания людей, объектов транспортной инфраструктуры Российской Федерации и меры по ее 445 совершенствованию . Под эгидой НАК один раз в полугодие издается научно-практическое специальное издание «Вестник Национального антитеррористического комитета»[439]. «Вестник» предназначен для информирования членов Национального антитеррористического комитета, Федерального оперативного штаба, представителей Президента Российской Федерации в федеральных округах, председателей антитеррористических комиссий и руководителей оперативных штабов в субъектах Российской Федерации, иных должностных лиц, участвующих в рамках своей компетенции в противодействии терроризму, а также широкого круга заинтересованных научных и образовательных организаций, общественных объединений, муниципальных образований по вопросам противодействия терроризму. В России одной из главных задач органов государственной власти, местного самоуправления, правозащитных и иных общественных организаций является поддержание межконфессионального диалога и толерантности, призванных обеспечить гражданский мир и согласие. В рамках решения этой задачи особый упор необходимо делать на совершенствование соответствующей правовой базы и использование имеющихся у государства правовых рычагов для предотвращения и должного реагирования на экстремистские проявления. Обращаясь к отечественной судебной практике, отметим, что, по данным Верховного Суда РФ, в последние годы отмечается резкий рост количества преступлений экстремистской направленности. Так, в 2015 г., по сравнению с 2014 г., число лиц, осужденных за экстремизм, выросло почти в 2 раза и составило 736 человек. При этом только в первом полугодии 2016 г. за преступления экстремистской направленности к уголовной ответственности было привлечено 398 человек. Кроме того, по состоянию на конец 2017 г. российские суды признали 53 организации и около 4 тыс. материалов экстремистскими[440]. Пленум ВС РФ в ноябре 2016 г. принял Постановление о внесении изменений в ряд действующих документов, касающихся вопросов судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической и экстремистской на- правленности[441]. Это Постановление должно учесть все изменения в уголовном законодательстве, которые произошли с момента издания более ранних постановлений Пленума ВС РФ - от 9 февраля 2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической на- правленности»[442] [443] и от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголов- 450 ным делам о преступлениях экстремистской направленности» . Вопросы совершенствования правоприменительной практики, связанной с противодействием экстремизму, содержатся в п. 2 этого нового Постановления. В документе содержатся положения о квалификации преступлений против жизни и здоровья, совершенных по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной и религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, которые исключают возможность одновременной квалификации содеянного по другим пунктам статей, предусматривающим иной мотив или цель преступления. Под «публичными призывами» (ст. 280 УК РФ) ВС РФ понимает выраженные в любой форме (устной, письменной, с использованием технических средств и т.п.) обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению экстремистской деятельности. Вопрос о публичности призывов должен разрешаться судами с учетом места, способа, обстановки и других обстоятельств дела (обращения к группе людей в общественных местах, на собраниях, митингах, демонстрациях, распространение листовок, вывешивание плакатов, распространение обращений путем массовой рассылки сообщений абонентам мобильной связи и т.п.). При этом преступление будет считаться оконченным с момента публичного провозглашения (распространения) хотя бы одного обращения независимо от того, удалось побудить других граждан к осуществлению экстремистской деятельности или нет. ВС РФ обращает внимание судов на то, что ст. 280 УК РФ предусмотрена ответственность лишь за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, публичное распространение информации, в которой обосновывается необходимость совершения противоправных действий в отношении лиц по признаку расы, национальности, религиозной принадлежности и т.д., либо информации, оправдывающей такую деятельность, которую следует квалифицировать по ст. 282 УК РФ при наличии иных признаков этого состава преступления. При этом ВС РФ постановляет: «исходя из положений прим. 2 к ст. 282.1 УК РФ, к числу преступлений экстремистской направленности относятся преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (например, ст. 280, 280.1, 282, 282.1, 282.2, 282.3 УК РФ, п. “л” ч. 2 ст. 105, п. “е” ч. 2 ст. 111, п. “б” ч. 1 ст. 213 УК РФ), а также иные преступления, совершенные по указанным мотивам, которые в соответствии с п. “е” ч. 1 ст. 63 УК РФ признаются обстоятельством, отягчающим наказание»[444] [445] [446]. Последнее время правозащитники обращают внимание общественности на рост числа осужденных за преступления экстремистской направленности, совершенных с использованием Интернета, когда соответствующая информация лицом не создавалась, а лишь размещалась в сети. В данном контексте речь идет о репостах (переразмещении) информации без выражения своего отношения к ней, которая была опубликована пользователем на своей страничке в соцсетях. Судья ВС РФ Олег Зателепин подтвердил рост количества лиц, осужденных по ст. 282 УК РФ за репосты . Учитывая, что межнациональные и межконфессиональные отношения - область очень тонкая и чувствительная, требующая неформального подхода, в п. 8 Постановления ВС РФ предлагается разъяснить судам, что при решении вопроса о направленности действий лица, разместившего какую-либо информацию либо выразившего свое отношение к ней в Интернете, следует исходить из всех обстоятельств и учитывать, в частности, контекст, форму и содержание размещенной информации, наличие и содержание комментариев или иного вы- -453 ражения отношения к ней . Некоторые положения законодательства о противодействии экстремизму в Российской Федерации стали предметом рассмотрения Конституционного суда Российской Федерации (КС РФ). КС РФ приходится рассматривать жалобы граждан на нарушение их конституционных прав действиями государственных органов и должностных лиц в сфере противодействия экстремизму. В Постановлении КС РФ от 09.11.2009 № 16-П по жалобе гражданина В.З. Измайлова, который был исключен избирательным объединением из зарегистрированного списка кандидатов, рассматривались объективность и конституционность действий избирательного объединения. КС РФ постановил, что «в случае осуществления кандидатом, включенным в список кандидатов, призывов к совершению экстремистских действий, разжигания социальной, национальной или религиозной розни, пропаганды и публичной демонстрации нацистской атрибутики или символики либо установления в отношении такого кандидата фактов осуществления экстремистской деятельности до приобретения им статуса кандидата избирательное объединение вправе по собственной 454 инициативе исключить таких кандидатов из зарегистрированного списка» . В Определении от 02.07.2013 № 1053-О КС РФ указал, что, применяя положения п. 1 и 3 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», суды общей юрисдикции обязаны исходить из того, что обязательным признаком указанной разновидности экстремизма (экстремистских материалов) является явное или завуалированное противоречие соответствующих действий (документов) конституционным запретам возбуждения ненависти и вражды, разжигания розни и пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, наличие которого должно определяться с учетом всех значимых обстоятельств каждого конкретного дела (форма и содержание деятельности или информации, их адресаты и целевая направленность, общественно-политический контекст, наличие реальной угрозы, обусловленной в том числе призывами к противоправным посягательствам на конституционно охраняемые ценности, обоснованием или оправданием их совершения и т.п.); ограничение посредством антиэкстремистского законодательства свободы совести и вероисповедания, свободы слова и права на распространение информации не должно иметь места в отношении какой- [447] либо деятельности или информации на том лишь основании, что они не укладываются в общепринятые представления, не согласуются с устоявшимися традиционными взглядами и мнениями, вступают в противоречие с моральнонравственными и/или религиозными предпочтениями. Иное означало бы отступление от конституционного требования необходимости, соразмерности и справедливости ограничений прав и свобод человека и гражданина, которое, по смыслу правовой позиции, высказанной КС РФ в ряде решений, сохраняющих свою силу, обращено, как это вытекает из ст. 18, 19 (ч. 1) и 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, не только к законодателю, но и к правопримените- 455 лям, в том числе судам . В Определении КС РФ от 16.07.2015 № 1787-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы местной религиозной организации Свидетелей Иеговы в г. Биробиджане на нарушение конституционных прав и свобод п. 3 ст. 1 и ст. 13 Федерального закона “О противодействии экстремистской деятельности”» Суд с ссылкой на свое Определение от 2013 г. № 1053 определил, что признание судом того или иного информационного материала экстремистским не может основываться на субъективном восприятии такого информационного материала отдельными лицами. Подобный вывод, в силу требований Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, может быть сделан судом только при наличии достаточного количества доказательств после их всестороннего, полного, объективного и непосредственного исследования в судебном заседании (ч. 1 и 3 ст. 67). Таким образом, принимая во внимание приведенную правовую позицию КС РФ, п. 3 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», содержащий определение экстремистских материалов, не может рассматриваться как нарушающий конституционные права заявителя в указанном им аспекте. Проверка же обоснованности вывода суда об [448] экстремистском характере того или иного информационного материала как связанная с установлением и исследованием фактических обстоятельств конкретного дела не входит в компетенцию КС РФ (ст. 125 Конституции Российской Федерации и ст. 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»)[449] [450]. В июле 2017 г. КС РФ отклонил жалобу Антона Носика по ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды). В 2016 г. А. Носик был осужден по ст. 282 УК Пресненским судом Москвы и приговорен к штрафу в размере 500 тыс. руб. В 2015 г. в своем посте в «Живом журнале» А. Носик призвал проводить ковровые бомбардировки сирийской территории до полного разрушения гражданской инфраструктуры страны и оценил гибель мирных жителей, в том числе детей, как заслуженную, а потом в эфире радиостанции «Эхо Москвы» подтвердил, что поддерживает убийство женщин, детей и стариков в ходе военной операции в Сирии, поскольку они, в конечном счете, представляют опасность для Израиля. По мнению КС РФ, основной Закон предусматривает ограничение права на свободу слова, поэтому ст. 282 УК не может считаться неконституционной. Высказывания же А. Носика, за которые он был осужден по этой статье, Конституционный суд назвал общественно опасными и противоправными. Суд также не нашел неопределенности в ст. 282 УК и заметил, что при формулировании уголовных норм могут быть использованы «оценочные или общепринятые поня- .457 тия» 18 июля 2017 г. КС РФ отклонил жалобы Александра Поткина и Евгения Корта по ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды). В обеих жалобах указывалось, что ст. 282 УК послужила основанием для привлечения осуж денных к уголовной ответственности за их политическую деятельность, что она противоречит Конституции, гарантирующей каждому свободу мысли и слова, и «несоразмерно ограничивает права граждан, поскольку позволяет привлекать к уголовной ответственности за высказанное мнение, использовать при этом неопределенные понятия “социальная группа” и “мотивы ненависти или вражды”, а также назначать уголовное наказание в виде лишения свободы за действия, не повлекшие причинение вреда здоровью человека или имуществу и не создавшие угрозу безопасности населения и окружающей среды»[451]. В жалобе Е. Корта содержалось и указание на то, что ст. 282 УК «не содержит критериев разграничения предусмотренного в ней преступления и деяния, запрещенного ст. 280 УК Российской Федерации»[452]. КС РФ отказался принять обжалования к рассмотрению. В соответствующих определениях по жалобам А. Поткина и Е. Корта КС РФ указал, что требования российской Конституции соотносятся со стандартами, закрепленными в международно-правовых актах, которые провозглашают свободу мысли, совести и религии, убеждений и право на свободное выражение мнения, получение и распространение информации, но их соблюдение «сопряжено с определенными ограничениями, предусмотренными законом и необходимыми в демократическом обществе, в частности, в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, прав других лиц»[453]. Ст. 282 УК, поясняет КС РФ, накладывает как раз такие ограничения, предусмотренные международными нормами. Далее КС РФ перечисляет, какие виды экстремистской деятельности подпадают под действие ст. 282, а какие - под действие ст. 280 УК, и констатирует, что неопределенности ст. 282 не содержит. При этом КС РФ, с одной стороны, указывает, что при формулировании предписаний уголовного закона могут использоваться «оценочные или общепринятые понятия (категории), позволяющие учесть необходимость эффективного применения уголовно-правовых запретов - 461 к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций» , а с другой - на поминает о постановлении Верховного суда от 28.06.2011 № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», согласно которому «критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или 462 вражды» . По мнению д.ю.н. В.В. Красинского, решения Конституционного Суда РФ о противодействии экстремизму свидетельствуют о формировании доктринальных взглядов судей КС РФ, которые направлены на предупреждение и пресечение экстремизма, в том числе в политической и религиозно-идеологической сфере. К таким доктринальным взглядам относятся: - «право федерального законодателя устанавливать содержание и объем полномочий органов государственной власти субъектов Российской Федерации по противодействию терроризму и экстремизму; - правомерность ограничения создания политических партий по признакам национальной и религиозной принадлежности; - недопустимость создания региональных и местных политических партий; [454] [455] - установление численности партии с учетом невозможности раздробления депутатского корпуса на множество мелких групп, чтобы обеспечить стабильность законодательной власти и конституционного строя в целом; - правомерность исключения избирательным объединением отдельных кандидатов из зарегистрированного списка в связи с осуществлением экстремистской деятельности либо установлением в отношении таких кандидатов фактов осуществления экстремистской деятельности до приобретения ими статуса кандидата; - правомерность правовых положений, предусматривающих право избирательных комиссий обращаться в правоохранительные органы с представлениями о пресечении нарушений правил предвыборной агитации и обязанность правоохранительных органов принимать меры по пресечению таких нарушений; - правомерность установления особого законодательного регулирования погребения лиц, смерть которых наступила в результате совершенного ими террористического акта, с учетом возможности массовых беспорядков, столкновений различных этнических групп, эксцессов между родственниками лиц, причастных к террористическим актам, населением и правоохранительными 463 органами» . В отечественной доктрине существуют различные точки зрения как относительно выработки дефиниции «экстремизм», так и выделения его новых видов. Так, А.В. Павлинов в своем исследовании предпринял попытку выработать определение криминального (насильственного) антигосударственного экстремизма, который носит «насильственный (чаще всего вооруженный), системный, организованный характер и представляет собой деятельность людей, продолжающуюся во времени, текущий образ жизни, нередко средство существования, именно противоправный характер деятельности, угрожающий национальной безопасности, требует для эффективного противодействия ей применения в том числе и чрезвычайных мер. В настоящее время национальное законодательство очерчивает это явление правовыми рамками, поэтому оно не должно политизироваться, относясь к проявлениям национально-освободительных движений, революций, и не может регулироваться нормами международного права как внутренний вооруженный конфликт»[456] [457]. В своем исследовании он выявил «близость и схожесть проявлений криминального антигосударственного экстремизма и актов агрессий, партизанских войн, революций, различного рода национальноосвободительных движений, которая проявляется в схожих чертах, таких как глобальное насилие, причем чаще всего вооруженное; основная направленность насилия - существующий правопорядок и/или власть; разрушение устоев государства происходит путем вовлечения в этот процесс значительной части населе- 465 ния; средством консолидации выступает «идея, овладевшая массами» . В.И. Бурковская при исследовании проблем религиозного экстремизма обращает внимание на главные ориентиры при совершенствовании национального законодательства по борьбе с экстремизмом, среди них: ограничения возможностей для произвольного толкования правоприменителем признаков преступлений экстремистской направленности; формирование системы уголовноправовых мер, адекватных сущности и общественной опасности криминального религиозного экстремизма (в частности, включение в эту систему принудительных мер психологического характера); создание дополнительных гарантий для назначения справедливого наказания за совершение преступлений экстремистской направленности; введение ограничений объективных отрицательных последствий применения мер уголовной ответственности к лицам, признанным виновными в совершении преступлений экстремистской направленности (создание экстремистской тюремной субкультуры, стигматизация случайных и ситуационных экстремистов, способствующая появлению новых изгоев, и др.); приведение российского уголовного законодательства об ответственности за преступления, охватываемые понятием криминального религиозного экстремизма, в соответствие с международными стандартами борьбы с экстремизмом 466 в различных его проявлениях . С.Н. Фридинский под экстремизмом понимает «социальное системное явление, в рамках которого объединенные на основе общих политических, идеологических, национальных, религиозных, расовых, социальных и экономических взглядов и убеждений представители последних совершают, движимые экстремистскими побуждениями, противоправные действия, направленные на насильственное распространение таких взглядов и искоренение взглядов, от- 467 личных от отстаиваемых ими» . Автор предлагает систематизировать преступления, связанные с осуществлением экстремистской деятельности, следующим образом: «а) “чистые” экстремистские преступления, т.е. деяния, совершая которые, виновные, движимые экстремистскими побуждениями, совершают действия, направленные на насильственное распространение таких взглядов и искоренение взглядов, отличных от отстаиваемых ими, или организацию таких действий в будущем; б) любые иные преступления из предусмотренных УК РФ при условии, что они совершаются по экстремистским мотивам; в) террористическая деятельность как крайняя форма проявления экстре- 468 мизма» . С.В. Борисов определяет преступления экстремистской направленности как «уголовно наказуемое деяние, совершенное по мотиву ненависти, а равно с [458] [459] [460] целью возбуждения ненависти или вражды по признаку (признакам) расы, национальности (этнической принадлежности), отношения к религии; при этом законодательно определенный объем понятия преступления экстремистской направленности должен содержать исчерпывающий перечень таких уголовно наказуемых деяний» . Также он отмечает, что «экстремистской деятельности (экстремизма) не должно включать в себя деяния, относящиеся к террористической деятельности, поскольку эффективное противодействие каждому из данных негативных социально-правовых явлений требует четкого их разграничения на законодательном уровне, формирования комплекса специфических мер - 470 предупреждения и пресечения соответствующих деяний» . В уголовно-правовом контексте, по мнению А.В. Ростокинского, экстремизм представляется как «совокупность уголовно наказуемых деяний и некоторых административных проступков, совершаемых в целях эскалации социально-политических, субкультурных, этнических, конфессиональных и иных конфликтов; он связан с совершением ряда преступлений против общественной безопасности, прежде всего, хулиганством, терроризмом, а также с преступлениями против личности, совершаемыми на почве вражды и ненависти, но не совпадает с ними; при этом родовым объектом экстремизма является не государственная власть, а общественная безопасность, дестабилизация которой отражается на деятельности государственных институтов и конституционном строе опосредованно, т.е. через дезорганизацию взаимодействия институтов публичной власти и общественных институтов» . В.В. Устинов в своем исследовании отмечает, что экстремисты могут использовать в своей деятельности различные методы - от ненасильственных до [461] [462] [463] разной степени легитимности насильственных. Особое внимание уделяется проблеме разграничения «терроризма» и «экстремизма», приводя различные классификации терроризма. Он обращает внимание на недостаточное отграничение терроризма как формы насильственного разрешения конфликта от других форм насилия и даже квалифицирует это как ошибку классификаторов . Получается, что доктринальные точки зрения расходятся в наличии связи экстремизма с терроризмом. Одни ученые считают, что терроризм и экстремизм связаны между собой; другие придерживаются противоположной точки зрения, разделяя составы преступлений; третьи утверждают, что терроризм - это крайняя форма проявления экстремизма. В итоге получается, что унификация определения понятия «экстремизм» представляется затруднительной не только на национально-правовом уровне, но и на доктринальном. В связи с этим можно констатировать, что в РФ происходит совершенствование законодательства по борьбе с экстремизмом, ограничение бесконтрольного распространения через СМИ информации деструктивного содержания; применяется комплексный подход к профилактике и противодействию экстремизму с объединением усилий государственных структур. Вместе с тем РФ необходимо следить за правоприменительной практикой и соблюдением прав человека в борьбе с экстремизмом, а наличие проблем данного характера повышает актуальность исследования данной проблемы научным сообществом. [464]