Борьба с экстремизмом в повестке дня Шанхайской организации сотрудничества
В этом отношении выделяется Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Первым специальным международным актом, на основе которого государства взяли обязательства бороться с экстремизмом, является Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом[282] [283], принятая в рамках ШОС 15 июня 2001 г. . Из названия Конвенции видно, что борьба с экстремизмом осуществляется наряду с борьбой с терроризмом и сепаратизмом. Данная Конвенция отличается не только названием, в котором обозначены три преступных деяния, но и тем, что она содержит ориентиры для определения того, что понимается под этими деяниями. В условиях отсутствия на международно-правовом уровне определения «терроризма», чрезвычайно важное значение имеет соотношение положений ст. 1 Конвенции, где дано определение «террористического акта» и Приложения к ней, где перечислены действующие к тому моменту универсальные антитеррористические договоры. В этой статье под террористическим актом понимается «любое деяние, направленное на то, чтобы вызвать смерть какого- либо гражданского лица или любого другого лица, не принимающего активного участия в военных действиях в ситуации вооруженного конфликта, или причинить ему тяжкое телесное повреждение, а также нанести значительный ущерб какому-либо материальному объекту, равно как организации, а также планирование такого деяния, пособничество его совершению, подстрекательство к нему, когда цель такого деяния в силу его характера или контекста заключается в том, чтобы запугать население, нарушить общественную безопасность или заставить органы власти либо международную организацию совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения, и преследуемое в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон»[284] [285]. Важным с точки зрения теории и практики является и положение Конвенции об определении «сепаратизма». Безусловно, имея эти определения, в которых отражены ключевые квалифицирующие элементы, можно более четко представить их характерные черты и, следовательно, отличия. Это, в свою очередь, способствует эффективному сотрудничеству государств - участников Конвенции, особенно в вопросах оказания правовой помощи по уголовным делам и экстрадиции. Конвенция способствовала тому, что руководители правоохранительных ведомств и спецслужб государств - членов ШОС разработали 23 мая 2002 г. в Астане проект Соглашения о создании региональной антитеррористической структуры. На этой встрече также было рекомендовано ускорить процесс разработки других соответствующих документов с тем, чтобы возможно было полномасштабно задействовать антитеррористическую структуру. Уже 7 июня 2002 г. на состоявшейся встрече глав государств - участников ШОС в Санкт-Петербурге было подписано Соглашение о Региональной антитеррористической структуре (РАС), основной задачей которой был определен сбор и анализ информации по вопросам борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, предоставляемой государствами - членами ШОС, а также разработка предложений и рекомендаций о сотрудничестве в антитеррористической сфере. 5 июля 2005 г. была принята Концепция, определяющая основные цели и задачи противодействия данным деяниям, а именно: «- выработка общих подходов государств - членов ШОС к борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом; - совершенствование правовых основ сотрудничества, а также развитие и гармонизация законодательств государств - членов ШОС в области борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом; - выявление и устранение причин и условий, способствующих терроризму, сепаратизму и экстремизму, а также ликвидация их последствий на территориях государств - членов ШОС; - предупреждение и пресечение терроризма, сепаратизма и экстремизма на территориях государств - членов ШОС; - противодействие финансированию в любых формах терроризма, сепаратизма и экстремизма; - повышение эффективности взаимодействия компетентных органов государств - членов ШОС по предупреждению, выявлению, пресечению и расследованию терроризма, сепаратизма и экстремизма, выявлению и пресечению деятельности организаций и лиц, причастных к ним; - содействие укреплению международного антитеррористического сотрудничества, созданию в мире атмосферы полного неприятия терроризма, се- 287 паратизма и экстремизма» . Для достижения этих целей и задач в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом были определены также принципы, на которых строится сотрудничество государств. Прежде всего, это общепризнанные принципы и нормы международного права, а также принцип взаимного доверия. В Концепции подчеркивается, что в предпринимаемых международным сообществом усилиях по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом не должна применяться практика двойных стандартов. Там же отмечается необходимость обоюдного признания деяний терроризма, сепаратизма и экстремизма независимо от того, зафиксировано ли соответствующее деяние в той же категории преступлений в законодательствах государств - членов ШОС. Концепция подчеркивает важность борьбы и неизбежность наказания для лиц и организаций, прибегающих к терроризму, сепаратизму и экстремизму, а также необходимость выработки комплексного подхода в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом с использованием всего арсенала политических, социально-экономических, правовых, превентивных и других мер. В 2017 г. в рамках ШОС была разработана и принята конвенция, посвященная исключительно борьбе с экстремизмом, - Конвенция Шанхайской организации сотрудничества по противодействию экстремизму[289] [290] [291]. Данная Конвенция, с одной стороны, сохраняет преемственность двух проанализированных нами актов и вносит новые элементы в механизм противодействия экстремизму. С другой стороны, по сравнению с Конвенцией 2001 г. она: а) расширила понятие «экстремизм» с помощью включения в него идеологии и практики, направленных на «разрешение политических, социальных, расовых, национальных и религиозных конфликтов путем насильственных и - 290 иных антиконституционных действий» ; б) ввела новое понятие «экстремистский акт». В него вошли деяния, предусмотренные пп. 3 п. 1 ст. 1 Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 15 июня 2001 г, а также такие деяния, как «организация вооруженного мятежа и участие в нем в экстремистских целях; создание, руководство и участие в экстремистской организации; разжигание политической, социальной, расовой, национальной и религиозной вражды или розни; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его политической, социальной, расовой, национальной и религиозной принадлежности; публичные призывы к осуществлению указанных деяний; массовое изготовление, хранение и распространение экстремист- 291 ских материалов в целях пропаганды экстремизма» . Таким образом, получается, что есть два понятия - «терроризм» и «террористический акт». Последний определяется путем принятия конвенций по отдельным сферам, например, в области обеспечения безопасности гражданской авиации. Согласно Конвенции 2017 г., под финансированием экстремизма понимаются «умышленные сбор и (или) предоставление средств либо оказание финансовых услуг в целях финансирования деятельности по организации, подготовке и совершению хотя бы одного из деяний, охватываемых Конвенцией, либо обеспечение деятельности экстремистской организации»[292]. Конвенция также разъясняет, что понимается под «экстремистскими материалами» - «информация на любых носителях, содержащая идеологию экстремизма либо призывающая, обосновывающая или оправдывающая необходимость осуществления экстремистского акта»[293] [294]. Конвенция 2017 г. определяет также понятие «экстремистской организации»: это «организованная группа, преследующая цель совершения преступлений, охватываемых настоящей Конвенцией; общественное или религиозное объединение либо иная организация, в отношении которых по основаниям, предусмотренным национальным законодательством Сторон, принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности» . В связи с установлением своей юрисдикции в отношении преступления государства - участники Конвенции 2017 г. обязались принимать соответствующие необходимые меры в отношении преступлений, совершенных на их территории, на борту морского судна под их флагом или на борту воздушного судна, зарегистрированного в соответствии с их законами, или в отношении преступлений, совершенных их гражданами. Конвенцией предусмотрено установление юрисдикции определенным государством, если преступление совершено в отношении его гражданина или в отношении государственного имущества за рубежом, включая помещения дипломатических представительств и консульских учреждений; если преступление совершено с целью принуждения к совершению или отказу от совершения каких-либо действий; если преступление совершено лицом без гражданства, постоянно проживающим на территории этого государства, а также когда преступление совершено на борту морского или 295 воздушного судна, эксплуатируемого этим государством . Настоящая Конвенция применяется для взаимодействия сторон в противодействии экстремизму и предусматривает положения об установлении гражданско-правовой, административной и уголовной ответственность за совершение деяний, квалифицируемых Конвенцией. Согласно ст. 11 Конвенции, выдача или правовая помощь осуществляется с соблюдением условий, предусмотренных законодательством запрашиваемой Стороны, независимо от наличия между сторонами договора. В случаях, когда применительно к вопросам выдачи требуется соблюдение принципа обоюдного признания соответствующего деяния преступлением, действует следующее положение: «принцип считается соблюденным независимо от того, включает ли законодательство запрашиваемой Стороны соответствующее деяние в ту же категорию преступлений или описывает его с помощью таких же терминов, как запрашивающая Сторона, если данное деяние, в связи с которым запрашивается правовая помощь или выдача, признано уголовно наказуемым в соответствии с национальным законодательством запрашивающей и запрашиваемой Сторон»[295] [296]. Обратим внимание на положения об отсрочке или отказе в исполнении запроса, закрепленные в п. 1 ст. 16 Конвенции: «Компетентный орган запрашиваемой стороны может отсрочить принятие мер по запросу, если эти меры могут нанести ущерб проведению оперативно-розыскных мероприятий, расследованию или судебному разбирательству, осуществляемому компетентными органами запрашиваемой стороны»[297]. В п. 2 этой же статьи сказано: «Компетентный орган запрашиваемой стороны может отказать в исполнении запроса, если это может нанести ущерб суверенитету, национальной безопасности или противоречит законодательству запрашиваемой стороны либо если отсутствует письменное подтверждение устного запроса запрашивающей Стороны в течение срока, предусмотренного Конвенцией»[298]. Возникает закономерный вопрос: не будут ли государства прятаться за своими национальными интересами и злоупотреблять положениями данной статьи в исполнении своих обязательств по настоящей Конвенции? Для преодоления трудностей такого порядка Конвенция в п. 3 ст. 16 предусматривает возможность компетентного органа запрашиваемой стороны консультироваться с компетентным органом запрашивающей стороны, прежде чем отказать или отсрочить исполнение запроса. Тем не менее на практике можно предположить, что такие консультации могут длиться весьма продолжительное время, приостанавливая процесс противодействия экстремизму. На сегодняшний день непосредственная угроза для стран - членов ШОС связана с окончанием острой фазы боевых действий в Сирии и ликвидацией экстремистских и террористических организаций на территории этого государства. На эту угрозу обращает внимание И.В. Халанский, который, в свою очередь, опирается на оценку экспертов Университета Дж. Вашингтона (США): на стороне запрещенной в России террористической группировки «Исламское государство» (ДАИШ) в боевых действиях предположительно участвовало около 250 граждан Казахстана, 150 - Киргизии, 200 - Таджикистана, 500 - Узбекистана, 360 - Туркмении. А эксперты Международной кризисной группы называют цифру от 2 до 4 тыс. человек[299]. Угроза государствам - членам ШОС заключается в вероятности возвращения на родину агрессивно настроенных экстремистов, которые воевали в рядах сирийской оппозиции против законного правительства или отправлялись добровольцами в ряды запрещенных группировок. Подтверждением сказанному являются предотвращенные теракты в сентябре 2014 г. во время саммита ШОС, задержание в РФ выходцев из этих стран, готовивших совершение террористических актов в Санкт-Петербурге, Москве и других городах России. Специалисты обращают внимание на актуальный для ШОС вопрос о необходимости создания собственной военной структуры, которая повысила бы эффективность сотрудничества в сфере противодействия терроризму и экстремизму. Однако сложность данного вопроса обусловлена отсутствием соответствующих положений в уставных документах и политике ШОС строго следовать принципу невмешательства во внутренние дела государств-участниц. И.В. Халанский отмечает, что «с подачи России в сфере безопасности ШОС акцент делается на сотрудничество с ОДКБ, которая уже имеет в своем составе 300 коллективные силы оперативного реагирования» . Несмотря на то что в ШОС отмечается усиление антитеррористической деятельности, очевидно, что существующие в ее рамках форматы взаимоотношений пока не могут в полной мере гарантировать достаточного противодействия растущим вызовам и угрозам со стороны экстремистских группировок. Это связано со стремлением ШОС придать универсальность своим функциям, что, может привести либо к потере эффективности, либо непропорциональному развитию программ сотрудничества, поскольку уже сейчас предпринимаются попытки придать ШОС больше экономическую направленность , несмотря на то, что эта организация вносит существенный вклад в международно-правовую базу по борьбе с экстремизмом[300] [301] [302]. 2.2.2.