Глава втор ая НА СЛУЖБЕ КАЙЗЕРОВСКОЙ ГЕРМАНИИ, ВЕЙМАРСКОЙ РЕСПУБЛИКИ И ФАШИЗМА

Страны Восточной Европы и Россия давно привлекали к себе пристальное внимание западноевропейской и немецкой науки. Еще в 1841 г. в Берлине, а на следующий год во Вроцлаве (Бреслау) были основаны кафедры по изучению славянских языков, что послужило для нынешних западногерманских славистов поводом отнести зарождение современного «изучения Востока» к середине XIX в.

На самом же деле «остфоршунг» в его теперешнем понимании — более позднего происхождения. Его возникновение относится к началу XX в., когда окончательно сложился германский буржуазно-юнкерский империализм, нуждавшийся в идеологическом обосновании своей агрессивной политики. Немец балтийского происхождения Т. Шиманн, ярый враг славянских народов, положил начало современному «остфоршунгу», основав в 1902 г. «Се- хминар по истории и этнографии Восточной Европы» Он сам и его сотрудники — Юберсбергер, Гетц, Шефер и др. в указанном семинаре, в «Немецком обществе по изучению России» (основано в 1911 г.), в ультраконсервативной газете «Кройццейтунг» и в журналах «Восточноевропейская! история», «Восточноевропейские исследования» и «Восточное хозяйство» прилагали все силы к тому, чтобы обосновать реакционную антиславянскую внутреннюю политику кайзера Вильгельма II.

Для тогдашнего германского «остфоршунга» характерна его тесная связь с двумя ведущими организациями монополистического капитала и юнкерства: «Пангерман- ским союзом» и «Союзом по содействию германизму на во*

сточных границах» (позднее «Союз пограничных немцев»). Входившие в эти организации «исследователи Востока» не только требовали захвата Восточной Европы и безудержной германизации польских провинций Пруссии, но и подыскивали соответствующие обоснования для такого рода экспансии из истории средних веков и нового времени. Спустя год после начала первой мировой войны один из наиболее активных участников «Пангерманского союза» и «Союза пограничных немцев» Шефер в записке, посвященной будущему устройству соседей Германии на Востоке, писал: *«Без проникновения нашей мощи на Восток не могут быть обеспечены широкие и крепкие основы нашего существования.

Империалистические круги германских промышленников, юнкеров и милитаристов, рассчитывая на скорый захват территорий Восточной Европы, содействовали организации новых учреждений «остфоршунга». С этой целью в 1916 г. был создан Институт экономики Восточной Германии в Кенигсберге и в 1918 г. Институт Восточной Европы во Вроцлаве.

Архивные материалы, оказавшиеся в распоряжении историков ГДР, вскрывают закулисную сторону создания наиболее важного из германских учреждений «остфоршун- га» — бреславского (вроцлавского) института, в дальнейшем послужившего образцом для многочисленных учреждений такого же типа. Среди лиц и организаций, финансировавших его создание, мы находим известного промышленного магната Круппа, бреславского католического епископа кардинала Бертрама, общество цинковых и оловянных рудников — «наследство Гише», общество «Липке- Гофмана», провинциальное управление Силезии и др.

Поражение Германии и Австро-Венгрии в войне, образование новых самостоятельных государств в Восточной Европе и укрепление Советского государства осложнило положение немецких империалистов. В их политике по отношению к СССР и странам Восточной Европы появились неожиданности и зигзаги.

С одной стороны, немецкая буржуазия пыталась продолжать агрессивную политику кайзеровской Германии. Эту политику она стремилась проводить в союзе с американо-антантовскими империалистами, маскируя свою агрессивность лживыми фразами о борьбе с «большевистской опасностью». Некоторые немецкие монополистические круги постоянно строили планы реставрации капитализма и превращения Советской России в аграрно-сырьевой придаток Германии. Их захватнические антисоветские тенденции усиливались по мере того, как при помощи англо-американских займов восстанавливался военно-экономический потенциал германских империалистов.

С другой стороны, наличие глубочайших противоречий между империалистами Германии и Антанты, а также экономические интересы известных групп немецкой буржуазии и требования демократических сил немецкого народа покончить с агрессивной политикой в отношении СССР толкали правящие круги Германии в сторону сближения с Советским государством. В адресованной канцлеру Германии записке от 17 февраля 1920 г. руководители герман-

ской Всеобщей компании электричества (АЭГ) Ф. Дейч и В. Ратенау писали: «Занимать позицию против большевизма и содействовать его русским противникам нельзя не только ввиду общего внешнеполитического положения, но также и ввиду необходимости считаться с общественным мнением в Германии, которое все в большей степени склоняется к мысли о соглашении с Советской Россией» 5.

Линия германской политики, направленная па сближение с СССР, объяснялась не только тем, что известные круги германской буржуазии искали противодействия политике западных держав, но и стремлением немецких империалистов при помощи торговли и других экономических и политических мер повлиять на внутреннее развитие Советского государства в сторону восстановлений там буржуазных порядков. В мемуарах бывшего немецкого посла в СССР фон Дирксена эти надежды сформулированы таким образом: «Добавочным соображением к намерению содействовать восстановлению нормальных отношений с Россией было убеждение, что революция в России исчезнет и даст место нормальному состоянию... без Коминтерна. Вначале мы связывали наши надежды с нэпом, так как он восстанавливал нормальную торговлю. Однако эти надежды были разбиты... Но мы полагали, что такая попытка должна быть предпринята заново» 6.

Сложная и полная противоречий позиция германских империалистов в 20-х и начале 30-х годов отражалась и на положении «остфоршунга».

Число его организаций постоянно возрастало. В 1922 г. он пополнился Институтом экономики России и стран Востока в Кенигсберге. В 1923 г. был основан Русский научный институт, а в 1926 г. Украинский научный институт в Берлине. В 1927 г. «для отпора угрожающей деятельности польской науки»7 был создан Институт Востока в Гданьске (Данциге), а в 1933 г.— Институт по научному изучению Советского Союза в Берлине.

Активизация немецких империалистов в придунайских и балканских странах Европы вызвала к жизни новую отрасль так называемого изучения Востока — изучение Юго-Востока и привела к созданию соответствующих учреждений: Института средней Европы в Дрездене (1928), Института по изучению немецкой народности на Юге и Юго-Востоке в Мюнхене (1930) и Института по

истории и культуре Юго-Восточной Европы в Лейпциге (1934).

Резко увеличилось также в этот период количество разных публикаций «остфоршунга»: книг, журналов, сборников и брошюр, посредством которых империалистические круги германской буржуазии влияли в нужном им духе на широкие слои немецкого населения.

Такой рост числа организаций и активности «остфоршунга» объясняется, в первую очередь, как признают сами западногерманские историки, «возрастанием роли и значения Советского Союза» 8, а также чрезвычайно сложной политической обстановкой, в которой приходилось действовать германским империалистам.

Стремление к проведению «реальной политики» по отношению к СССР и странам Восточной Европы заставляло германские правящие круги использовать так называемые «либеральные» традиции «остфоршунга» и создавать видимость поддержания культурных связей с этими странами. Художественные выставки, доклады, публикации научных статей, вечера поэзии и тому подобные мероприятия использовались для того, чтобы припугнуть западные державы перспективой сближения Германии с ее восточными соседями и в первую очередь с СССР. Такого рода мероприятия служили также средством успокоения общественного мнения, требовавшего установления со странами Восточной Европы близких отношений. Они хорошо скрывали истинную сущность «остфоршунга». Маскировке подлинных целей «изучения Востока», способствовала (как это делается и сейчас) формально безобидная формулировка его научных задач.

В действительности же вся основная деятельность «остфоршунга» проходила в тесном контакте с официальными государственными учреждениями Германии, которым он оказывал помощь в выработке «научной основы» для восточной политики, собирая различные сведения о странах Восточной Европы и Советском Союзе, готовя материалы для антикоммунистической и антиславянской пропаганды и, наконец, занимаясь прямым шпионажем и подготовкой кадров шпионов и «пятых колонн» в славянских странах.

В центральном архиве Германской Демократической Республики хранятся документы, свидетельствующие об этой закулисной деятельности «остфоршунга». О связях

остфоршеров с министерством иностранных дел свидетельствует регулярная посылка руководством кёнигсбергского Института по изучению России и Восточных стран, «конфиденциальных сообщений» руководящим сотрудникам этого министерства9.

Президент одной из главных организаций «остфоршун- га» того времени — «Немецкого общества по изучению Восточной Европы» — Шмидт-Отт в письме, адресованном министру иностранных дел Курциусу, признавал, что руководимое им общество не имело никакого самостоятельного значения. «Всю деятельность Немецкого общества по изучению Восточной Европы,— говорилось в этом письме,— я во время своего более чем десятилетнего руководства стремился рассматривать как содействие нашим отношениям с Россией на службе министерства иностранных дел» 10. В качестве поощрения за свою деятельность ост- форшеры получали крупные суммы не только из министерства иностранных дел, но и из других министерств (экономики, просвещения), которым они оказывали соответствующие услуги.

Аналогичную «научную» работу осуществляли и другие учреждения «остфоршунга». Так, дрезденский Институт средней Европы занимался разработкой планов завоевания балканских государств, а бреславский Институт Восточной Европы собирал различную информацию о восточноевропейских странах. Впоследствии эта информация хорошо послужила фашистам.

Обычным методом использования «специалистов по Востоку» для шпионских целей являлась посылка их под видом инженеров, техников, строителей агрономов и других специалистов (каковыми они часто являлись и на самом деле) в страны Восточной Европы и Советский Союз. Уже упоминавшийся бывший немецкий посол фон Дирксен писал об этом: «Что касается всеобщей хозяйственно-политической точки зрения, то для меня рассыпанные по всей России инженеры являлись ценнейшим источником информации. Наиболее выдающиеся из них держали связь с посольством и консульствами; таким образом мы были основательно осведомлены не только об экономическом положении страны, но также о других вопросах, таких как общее настроение и развитие внутри партии» и. Конечно, не все упомянутые Дирксеном «инженеры» имели отношение к «изучению Востока», но твердо известно, что к числу

«наиболее выдающихся из них» принадлежали такие «столпы» «остфоршунга» как ныне здравствующие Т. Оберлендер и О. Шиллер, работавшие тогда в германской сельскохозяйственной концессии «Друзаг» на Северном Кавказе 12.

Широко практиковались также поездки остфоршеров в другие страны под предлогом установления научных контактов. Нынешний председатель «Среднегерманского культурного совета» в Бонне, в прошлом директор дрезденского Института средней Европы, Гофманн мог бы многое порассказать о своей шпионской деятельности в сентябре 1929 г. в Румынии, когда он посетил эту страну с целями, не имеющими ничего общего с наукой. В своем отчете о перспективах института в Румынии этот «путешественник» писал: «Собирание сведений в различных городах происходило по следующим пунктам: число жителей, национальное, социальное и религиозное разделение населения, транспорт, почтовые отправления, отели, бюро путешествий, торговые палаты, влияние заграницы на внутренние дела... Особое внимание уделялось прессе» 13.

Многочисленные немецкие «архивы», «научные общества», «институты», «библиотеки» 'И тому подобные учреждения в странах Восточной Европы служили центрами по пропаганде, сбору шпионских сведений и организации «пятых колонн» в этих странах. В Риге насчитывалось более 20 таких учреждений, проводивших свою работу на немецком языке, в Праге — более 40, в Познани — более 10 и т. д. В Риге, например, одним из таких центров германской пропаганды стал основанный в 1921 г. Институт Гер- дера, в котором начинали свою деятельность многие видные западногерманские остфоршеры, такие как Шнейдер, Виттрам, Гроссе и др. [1] Кадры этого института формировались в Германии, а затем посылались в Латвию в качестве «имперских доцентов». В декабре 1933 г. уже после захвата власти гитлеровцами «вождь немецких имперских доцентов» Гроссе доносил окружному управлению национал-социалистской партии в Гамбурге о тех меро-

приятиях, которые проводились в Риге для вербовки там пятой колонны 14.

Современные западногерманские апологеты «остфоршунга» любят изображать его жертвой фашизма. «Двенадцать лет национал-социализма,— писал официозный орган боннского правительства газета „Дас парламент",— являлись катастрофой для немецкого „остфоршунга". Никакая другая область исследования не была затронута национал-социализмом в такой мере» 15.

На самом же деле приход фашизма к власти в Германии не повлек за собой коренного изменения деятельности «остфоршунга». Фашизм лишь использовал в своих целях те реакционные тенденции, которые были присущи «изучению Востока» с самого начала его возникновения. Нацистская восточная программа была сформулирована с предельной ясностью самим Гитлером. «Мы порываем с традиционным стремлением германцев на юг и запад,— писал он,— и устремляем свой взор на Восток. Мы прекращаем колониальную и торговую политику предвоенного времени и переходим к земельной политике будущего. И, если мы теперь в Европе говорим о новой территории, то мы в первую очередь думаем о России и порабощенных ею окраинных государствах» 1б. Для осуществления этой программы фашизм не нуждался в элементах «либерализма» в «ост- форшунге», игравших определенную роль в прежний период. Он безжалостно их отбросил. Ученые, неприемлемые для нацизма с политической или расовой точки зрения, были уволены или даже арестованы (Отто Аухаген), а некоторые эмигрировали (Отто-Хетч, Рихард Соломон и др.). «Остфоршунг» спешно приспособлялся к задаче обоснования и подготовки актов захвата и насилия в ближайшем будущем. Для этой цели фашизм использовал большую часть кадров остфоршеров, имевшихся тогда в Германии. Ведь именно эти люди содействовали созданию в стране обстановки реваншизма и военного психоза, пользуясь которой пришла к власти нацистская партия.

Развивая тезис об «остфоршунге» как жертве фашистского режима, современные западногерманские «знатоки восточного вопроса» упорно создают легенду о том, будто во времена Гитлера занимающиеся «изучением Востока» ученые «были вынуждены отказаться от своих исследовательских планов, чтобы продолжать работать в областях, на которые не распространялось столь сильное

политическое давление» 17. О том, насколько далеко это утверждение от истины, свидетельствует деятельность многих видных представителей «остфоршунга».

Генеральному директору прусского государственного архива А. Бракманну едва ли пришлось менять свои планы. В 1913 г. он начал свою деятельность в Кёнигсбергском университете, во время первой мировой войны принимал участие в разграблении белостокского архива, в 1929 г. вступил в должность директора прусского архива, на которой оставался до конца второй мировой войны ,8. Всю свою деятельность Бракманн посвятил доказательству исторических прав немцев на восточные земли В выпущенном в 1933 г. под его редакцией сборнике «Германия и Польша» 19 немецких историков пытались найти историческое обоснование длившемуся веками захвату немецкими феодалами принадлежащих ранее Польше и населенных поляками земель 1Э. Бракманн доказывал, что польское Поморье якобы никогда не составляло «существенной части» Польши, не играло активной роли в ее истории, а было присоединено к ней «мечом и насилием». «Особой заслугой» Бракман- на фашистские покровители считали его попытку доказать, что Коперник не был поляком.

Продолжал свою прежнюю деятельность и заядлый националист, профессор торговой академии в Рейхенберге (немецкое название Либереца — центра Судетской области) Гирах, который еще в 1919 г. в одной из своих брошюр утверждал: «Название Богемия является немецким... славянское название Чехия моложе более чем на полтысячелетия. Наша страна задолго до того, как в ней появились чехи, уже более, чем пятьсот лет была полностью немецкой... Вся культура в Богемии немецкого происхождения» 20.

В «трудах» еще одного представителя так называемого «изучения Востока» Г. Аубина также содержится прямая апологетика фашистской человеконенавистнической политики. В его многочисленных работах того времени можно найти рассуждения о «высокой рождаемости славян», «о славянской опасности для немцев», что явилось в будущем теоретическим «оправданием» массового уничтожения мирного населения в СССР, Польше, Чехословакии и других странах Восточной Европы.- Поощрению фашистской агрессии на Восток служили и такие «открытия» Аубина, как отсутствие твердой пограничной линии между Западом

и Востоком. «Перед немецкой имперской областью,— писал он в одной из своих статей,— всегда находилась полоса с ослабленным государственным суверенитетом... Вместо постоянной пограничной линии мы имели пограничный пояс, вместо одной линии — целую связку таковых. Она... (линия. — М. Т.) была различного государственно-соравово- го качества, которое понижалось с Запада на Восток» 21. Этой же цели оправдания агрессии на Восток служит определение, данное Аубином «Восточному пространству» как области, в которой немцы «проводили, щроводят и будут проводить» свою жизнь «во внутреннем касании и сцеплении с другими нациями и государствами». Аубин утверждал, что такое пространство не имеет прочных границ. Границы, по его словам, «менялись на протяжении времени и, взятые в целом, расширялись и отодвигались на Восток». Аубин разъяснял в своих трудах, что гитлеровское государство готово взять ответственность «за состояние всего восточного пространства» 22. Он преклонялся перед Гитлером, «политическое дело» которого (имеется в виду захват Чехословакии) представлялось ему и его единомышленникам «чудом», перед которым «они и их судетские братья останавливались в удивлении» 23.

Эти и подобные высказывания ведущих «специалистов» по Востоку ясно характеризуют роль «остфоршунга» в идеологической подготовке гитлеровской агрессии и на глядно разоблачают утверждения о его мнимой «враждебности» фашизму.

Помимо идеологического обоснования агрессии и нацистских зверств, фашистский «остфоршунг» принимал активное участие в непосредственной подготовке и осуществлении нападения фашистской Германии на ее восточных соседей. Весной и летом 1938 г., когда после захвата Австрии гитлеровские головорезы стали разрабатывать свои преступные планы по ликвидации Чехословацкого государства, к подготовке агрессии были привлечены и «специалисты» по Востоку. О том, какова была их роль в этом деле, свидетельствует отчет лейпцигского Института по исследованию экономики средней и юго-восточной Европы о проделанной весной и летом 1938 г. «работе». Институт произвел:

1. Статистическую обработку и изготовление графиков различных отраслей чехословацкой промышленности, работающей на вывоз,

2. Дал «научное» обоснование восьми программных требований, изложенных Конрадом Гейнлейном в его карлсбадской речи 24 апреля 1938 г., которое было передано министерству пропаганды.
3. Изучил движения за автономию в Чехии с 1848 г. до конца мировой войны.
4. Составил очерк хозяйственной истории Судетской области.
5. Выпустил брошюру об экономике Чехословакии, которая состояла из следующих разделов:

а)              исторические предпосылки Чехословацкой республики;

б)              культурный ущерб, причиненный судетским немцам;

в)              движение населения в Чехословакии;

г)              борьба за возможность трудиться;

д)              убытки (судетских немцев) в сельском хозяйстве;

е)              убытки в промышленности и ремесле;

ж)              убытки в финансовом и кредитном деле.

«Целью этой брошюры,— говорится в отчете,— является составление на основании официального статистического материала баланса убытков, которые потерпели судетские немцы в 20-х годах, после конца мировой войны, и показ того, что эти убытки возникли по вине чехословацкого правительства. Брошюра была представлена областному управлению судетско-немецкой партии (SDP) и отпечатана у Браумюллера».

Помимо этого институт произвел исследование политики Чехословакии по отношению к немецким национальным меньшинствам; составил коллективный труд по анализу чехословацкой экономики с особым рассмотрением вопросов экономики сырья, продовольствия, положения промышленности и внешней торговли; ответил на статью, помещенную в журнале «Трибюн де Насьон», в которой затрагивались проблемы судетских немцев и их равноправия. Ответ этот был написан по заданию министерства иностранных дел; по заданию министерства пропаганды была написана статья о судетских немцах для английского журнала.

«На троицу между субботой и средой, говорится в отчете далее,— все сотрудники работали в Берлине по заданию министерства пропаганды. Цель работы заключалась в том, чтобы добыть данные из чешских источников для использования их в качестве пропаганды против чехов» 24.

Большую работу фашистский «остфоршунг» проводил также по подготовке кадров шпионов, диверсантов, организаторов пятых колонн и других «специалистов» такого рода для нужд гитлеровского режима.

Еще в 1933 г. во главе с Бракманном, Аубиным, Пап- ритцем, Оберлендером и Рике было создано Северо-Восточное немецкое исследовательское общество, являвшееся фашистским центром по руководству «остфоршунгом». Это общество, существовавшее на деньги министерств иностранных дел и внутренних дел, было тесно связано с замаскированными под ученых гитлеровскими агентами в Прибалтике, Польше, Чехословакии и Австрии.

По инициативе этого исследовательского общества в Польше, например, проводились статистические и картографические работы. Результатом этих работ был «перечень районов с немецким населением на территории Польского государства», который послужил фашистским войскам во время нападения на Польшу ценным подспорьем для вербовки гестаповских агентов, полицейских подручных и палачей из местного немецкого населения — в целях осуществления политики уничтожения польской нации. Затем этот «перечень» использовался немецко-фашистскими оккупационными властями для нового административного деления страны «с точки зрения расового признака» 25.

После оккупации Чехословакии и Польши немецкие захватчики стали систематически разорять и грабить эти страны, уничтожать мирное население. Задачи оккупантов на Востоке в полном соответствии с гитлеровской программой «очищения» пространства для немецких поселенцев были сформулированы фашистскими наместниками в порабощенных странах. «Все соображения по поводу будущей организации Богемии и Моравии,— писал гитлеровский гаулейтер этой области фон Нейрат,— должны основываться на одной цели... эту территорию следует заселить немцами. Наиболее радикальное и окончательное разрешение этой проблемы... заключается в том, что из этой страны следует совершенно выселить всех чехов и на их место расселить немцев» 26. Генерал-губернатор оккупированной польской территории Ганс Франк выразился еще более откровенно. «...Я, - говорил он своим подчиненным,— получил заданно принять на себя управление завоеванными восточными областями и чрезвычайный приказ разорять эту область как территорию войны и как трофейную стра-

ну, сделать ее грудой развалин с точки зрения ее экономической, социальной, культурной и политической структуры» 27.

В выполнении этих задач фашистские палачи опирались на помощь «остфоршунга». В то время как на территории Чехословакии «научным» обоснованием фашистской политики занимались «специалисты», группировавшиеся в Пражском немецком университете и рейхенбергском питомнике расистов и шовинистов, Ганс Франк в 1940 г. открыл еще одно учреждение по «изучению Востока» — Германский институт по изучению Востока в Кракове, президентом которого являлся он сам. В довольно короткий срок этот институт, по оценке высших гитлеровских чиновников, «практически стал отделением Управления генерал- губернаторством, имеющим своей задачей заложить научный фундамент под политическую работу Управления» 28. Во вступительной речи, произнесенной на первой научной сессии института в 1940 г., Франк еще раз ясно показал, в чем заключаются задачи краковских «исследователей Востока». «В этом институте по изучению Востока,— говорил этот убийца шести миллионов человек,— нет нужды проводить специальную исследовательскую работу в различных направлениях. Какое нам дело до каких-то там теоретических споров относительно того или иного воззрения? Они нам совершенно безразличны. К чему нам всякие устные и книжные диспуты о точках зрения? Они не имеют никакого значения... данный институт должен давать лишь стимул к практическим действиям... Польский народ все в большей мере будет покоряться своей судьбе — существовать под немецким господством» 29.

Тогдашние активные сотрудники института, продолжающие свою деятельность в ФРГ и сегодня,— Аубин, Кос- сман, Кюнн, Серафим, Оберлендер, Фрей, Зоммерфельд и др.— несут полную ответственность за проводившуюся в генерал-губернаторстве политику истребления интеллигенции и ликвидации польского и еврейского населения, ибо они занимались идеологическим обоснованием этой политики в своих многочисленных статьях и рефератах.

Но фашистские остфоршеры не только обосновывали эту политику, они ее проводили с оружием в руках. В 1942 г. в бою с советскими партизанами был убит Курт Люк, которого нацисты особенно высоко ценили за доказательство «решающей роли немецкого элемента в развитии

польской государственности и польской культуры»30. В предисловии к посвященному Бракманну юбилейному сборнику статей его составители Аубин, Папритц, Юберс- бергер и др. отдали должное Фритцу Морре и Карлу Ка- сиске, погибшим «па Восточном ф;ронте за немецкое будущее» 31. О том, что делали на Восточном фронте представители немецкой «науки», лучше всего видно на примере Оберлендера. Этот матерый фашистский бандит, заочно приговоренный в апреле 1960 г. к пожизненному тюремному заключению судом Германской Демократической Республики, организовывал во Львове и на Северном Кавказе массовое уничтожение мирных жителей, женщин, детей и стариков, причем собственноручно расстреливал заключенных в камерах советских граждан32. Другой остфоршер, Болко фон Рихтгофен, являвшийся так же, как и Оберлен- дер, офицером фашистской контрразведки, допрашивал обычными для эсэсовцев методами военнопленных советских офицеров и занимался по заданию военных ведомств и министерства иностранных дел разграблением и уничтожением советских библиотек, среди которых были библиотеки Новгородского археологического общества и музея в Старой Руссе 33.

Таким образом, «остфоршунг» всегда являлся верным слугой империализма и фашизма. Вот почему в результате поражения гитлеровской Германии во второй мировой войне наряду с другими идеологическими учреждениями, обосновывающими агрессивную политику германского империализма, были уничтожены также и гнезда «остфоршунга», располагавшиеся ранее в Кракове, Праге, Кенигсберге, Берлине, Лейпциге и других городах. Надо было лишить поверженный германский империализм того опасного жала, с помощью которого он постоянно угрожал спокойствию и мирной жизни стран Восточной Европы.