П.И. Шувалов: восхождение на вершину

Петр Иванович Шувалов родился в 1711 году в семье генерал-майора и выборгского коменданта Ивана Максимовича Шувалова-старшего (старшего - поскольку был еще Иван Максимович Шувалов-младший, дядя Петра Ивановича и отец его двоюродного брата Ивана Ивановича).

Несмотря на свой не слишком большой чин, Иван Максимович Шувалов был довольно заметной фигурой, поскольку Выборг являлся одной из ключевых сухопутных крепостей, прикрывавших Санкт-Петербург от угрозы шведского вторжения. Вплоть до завоевания Финляндии гарнизон Выборга привлекался и к боевым действиям «в поле», при этом И.М. Шу- валов-старший иногда командовал отдельными отрядами. Весной 1714 г. выборгский комендант получил приказ захватить шведскую крепость Нейшлот. Во главе отряда в 1686 человек с 30 орудиями Иван Максимович выдвинулся к крепости и осадил ее. 29 июля (9 августа) 1714 г. после месячной осады по всем правилам инженерного искусства крепость была

83

вынуждена капитулировать . Даже после того, как шведы были выбиты из Финляндии, выборгский комендант оставался достаточно заметной фигурой в государственной администрации. По своей должности И.М. Шувалов постоянно общался с одним из ближайших соратников Петра Великого и губернатором Ингерманландии А.Д. Меншиковым. Свидетельства тому сохранились в «Юрнале» А.Д. Меншикова, в котором секретари отмечали занятия своего начальника. К примеру, 6 декабря 1718 г. отмечено, что «в 6 день. изволил слушать всенощное пение, к тому прибыли полковник Павлов[50], полковник и комендант выборгский Шувалов..., с которыми его светлость довольно разговаривали»[51].

То, что И.М. Шувалов-старший был фигурой при некоторых обстоятельствах достаточно заметной, доказывает и его роль в интригах вокруг подписания окончательной формулы мирного договора Российской империи и Швеции в Ништадте.

Опыт И.М. Шувалова по управлению пограничной крепостью способствовал тому, что в июле 1725 г. он рассматривался Сенатом в качестве кандидата в комиссары для определения границ России и Цинской империи в Сибири. Однако в силу неизвестных нам причин в августе 1725 г. его кандидатура была отклонена на заседании Верховного Тайного Совета[53].

Благодаря своему должностному положению И.М. Шувалов оказался причастен и к событиям, связанным с воцарением императрицы Анны Иоанновны в 1730 г. И.М. Шувалов был вызван в Москву с отчетом в ноябре 1728 г., и задержался там в связи со смертью императора Петра II до 1730 г. В период своего пребывания в Москве Иван Максимович участвовал в обсуждении политических проектов шляхетства и подписал одно из предло-

88

жений о расширении прав дворянства .

После того как Анна Иоанновна отказалась соблюдать «кондиции» и восстановила самодержавие, многие дворяне, участвовавшие в обсуждении проектов, попали в опалу. Мы не располагаем прямыми сведениями о том, что И.М. Шувалов попал в немилость, однако его дальнейшая карьера была связана с пребыванием в отдаленных районах империи. Весной 1732 г. И.М. Шувалов был назначен губернатором Архангельской губернии, а с июня 1732 г. по 1735 г. он был комендантом крепости св. Анны (находилась на р.Дон близ Черкасска). Скончался И.М. Шувалов в июне 1736 г.[54]

Благодаря связям своего отца родные братья Петр и Александр Шуваловы смогли рано начать придворную карьеру. В ноябре 1723 г. они были приняты в придворную службу пажами.

Вопрос о том, какое именно образование получили братья, остается неясным. Князь М.М. Щербатов отметил лишь, что отец дал им «приличное образование»[55]. Мы можем лишь предполагать его объем. Применительно к его кузену И.И. Шувалову Ф.Н. Голицын отмечает, что его образование состояло в том, что «он разумел и говорил довольно хорошо по- французски и по-немецки, знал часть математики»[56].

В.В. Оточкин, исследовавший в своей диссертации и биографию Шувалова, обнаружил, что в период пребывания в Голштинии Петр Иванович Шувалов подавал прошение о зачислении его слушателем в Киль- ский университет. Однако ему не удалось обнаружить сведений о том, что Петр Иванович Шувалов действительно учился в этом учебном заве-

92

дении . По-видимому, П.И. Шувалов действительно стремился расширить свой кругозор, поскольку уже после возвращения в Россию он в октябре 1728 г. подал прошение с просьбой разрешить ему отправиться в

93

Европу для продолжения образования . Скорее всего, данное прошение не было удовлетворено, поскольку ни в одном из своих многочисленных проектов Петр Иванович не упоминает о каком-либо заграничном образовании. Между тем для Шувалова, как человека крайне честолюбивого, «всякое лыко было в строку», и свои заслуги он представлял подробно и тщательно в специальных реестрах Сенату и письмах императрице Елизавете Петровне.

Необходимо отметить, что даже если бы Петр Иванович и получил образование, то применить полученные знания ему было бы непросто, поскольку на протяжении всех 1730-х гг. он оставался одним из придворных Елизаветы Петровны. Поскольку цесаревна Елизавета Петровна являлась очевидным кандидатом на престол, вплоть до 1741 г.

Здесь необходимо сказать о количестве придворных чинов в послепетровскую эпоху. Придворные штаты были невелики и потому все включенные в них были на виду. Так, по штату 14 декабря 1727 г., при дворе самого императора Петра II состояло всего лишь 8 камергеров и 7 камер-

94

юнкеров[57].

Двор цесаревны Елизаветы Петровны был еще меньше. Так, в царствование Иоанна Антоновича при ее дворе состояли всего лишь 2 камергера и 7 камер-юнкеров. Ситуация усугублялась благодаря тому, что цесаревна была вынуждена оплачивать содержание штата из своих средств[58]. Данная информация была известна в Петербурге, и о ней упоминают в

96

своих записках иностранцы .

Поскольку двор цесаревны был невелик, то своих придворных Елизавета хорошо знала, и все ее камер-юнкеры сделали впоследствии блестящую карьеру. С другой стороны, братья Шуваловы сумели близко познакомиться с характером будущей императрицы, что впоследствии помогло им в придворной борьбе.

Помимо самого Петра Ивановича, самой значительной фигурой в окружении Елизаветы Петровны был князь Михаил Илларионович Воронцов, впоследствии канцлер Российской империи. Судьба постоянно сталкивала этих людей. В отличие от Шувалова, Михаил Илларионович не стремился привлекать к себе повышенное внимание, и М.М. Щербатов отмечал, что «тихий обычай не дозволял оказывать. разум, но по делам видно, что он его имел, и паче дух твердости и честности в душе его оби-

97

тал, яко самими опытами он имел случай показать» .

Необходимо отметить, что назначение братьев Шуваловых ко двору цесаревны вполне укладывается в логику царствования Анны Иоанновны. Как мимоходом отметил тот же М.М. Щербатов, двор Елизаветы Петров-

98

ны стремились наполнить людьми незнатными и небогатыми[59].

В качестве сторонников цесаревны Шуваловы участвовали и в осуществлении дворцового переворота 25 ноября 1741 г. Однако их роль в этом событии была не самой заметной и, во всяком случае, иностранные дипломаты лишь перечисляют фамилии братьев среди прочих[60]. Гораздо больше внимания в донесениях французского посланника маркиза де ла

Шетарди уделено М.Л. Воронцову. Именно он являлся доверенным лицом цесаревны на переговорах с французами. Кроме того, Воронцов был одним из тех (наряду с А.Г. Разумовским), кто сопровождал Елизавету Петровну в казармы преображенцев. Де ла Шетарди в своем донесении с описанием подробностей переворота так излагает эту сцену: «Цесаревна села в сани своего камер-юнкера, которого она обыкновенно отправляла ко мне при особых поручениях и повелела ему сопровождать себя»[61].

О том, что роль Шуваловых в перевороте была не очень велика, повествуют и другие источники. Братья контролировали исполнение уже намеченных дел, что видно из слов преображенского капитан-поручика И. Тимирязева: «А когда де заарестовывали принцессу с ее фамилией [Анну Леопольдовну - С.А.], меня де в ту пору определили к ней для охранения. Обещали де мне неведомо что, в ту же де пору ко мне приезжали Шуваловы и сулили де мне очень много, ан де вот и поныне ничего нет»[62].

Красочное описание поведения П.И. Шувалова в декабре 1741 г. оставил князь Яков Петрович Шаховской. Когда Яков Петрович в ночь переворота явился во дворец Елизаветы Петровны вместе с другими сенаторами, то «встретил нас ласковым приветствием. Петр Иванович Шувалов. Он, в знак великой всеобщей радости, веселообразно поцеловал нас и рассказал нам о сем с помощью Всемогущего начатом и благополучно оконченном деле»[63].

Сразу же после переворота Шуваловы оказались включенными в ближайшее придворное окружение Елизаветы Петровны. При этом соперничество П.И. Шувалова и М.И. Воронцова продолжилось. Зримыми свидетельствами придворных успехов Шувалова и Воронцова стали почетные отличия.

Для удобства сравнения, сведения о наградах, полученных соперниками от Елизаветы Петровны и иностранных государей мы представили в виде таблицы.

Основные награды и чины, полученные М.И. Воронцовым и П.И. Шуваловым

с 1741 по 1746 гг.

Таким образом, основные пожалования от императрицы Елизаветы Петровны оба вельможи получали параллельно. Особенно характерен тот факт, что значимые административные посты Шувалов и Воронцов получили практически одновременно - разница составила всего два дня. При этом вельможи продвигались по разным служебным линиям. Если Петра Ивановича Шувалова интересовала в первую очередь внутренняя политика, то Михаила Илларионовича Воронцова больше привлекали иностранные дела. Назначение вице-канцлером делало его вторым человеком в Коллегии иностранных дел. Большее количество орденов, полученное М.И. Воронцовым, связано с его участием в формировании внешней политики империи - по сложившейся практике иностранные монархи могли жаловать орденами видных иностранных дипломатов.

Чрезвычайно интересным является тот факт, что даже женились вельможи практически одновременно. 31 января 1742 г. М.И. Воронцов сочетался браком с Анной Карловной Скавронской, племянницей Елизаветы Петровны. В феврале 1742 г. П.И. Шувалов женился на Мавре Егоровне Шепелевой, одной из ближайших подруг императрицы. Таким образом, мы можем говорить о том, что оба вельможи выбрали сходную стратегию закрепления придворного статуса - спустя три месяца после переворота они женились на ближайших подругах новой государыни. Помимо этого сам факт женитьбы позволял считать этих придворных деятелей более серьезными людьми.

Обе дамы и в последующие годы сохранили свой статус приближенных к императрице лиц. В подтверждение приведем такой факт: в 1748 г. Елизавета Петровна в порядке исключения разрешила четырем женщинам, статс-дамам своего двора, быть по совместительству фрейлинами и получать причитающееся жалованье. В эту привилегированную четверку входили Мавра Егоровна Шепелева-Шувалова, Анна Карловна Скаврон- ская-Воронцова, Мария Симоновна Гендрикова-Чоглокова и Анастасия

103

Михайловна Нарышкина-Измайлова .

При изучении сведений о карьере П.И. Шувалова и М.И. Воронцова возникает вопрос: почему же столь близкие к императрице люди получили самостоятельные назначения только через 2,5 года после переворота?

Безусловно, сыграло свою роль то немаловажное обстоятельство, что Шуваловы, Воронцовы, Разумовские не имели никакого опыта участия в государственных делах. Однако на такую ситуацию оказывала влияние и позиция императрицы. На протяжении первых нескольких лет своего правления она предпочитала опираться на опытных администраторов. Из 14 членов нового Сената 4 состояли в нем при Анне Иоанновне (В.Я. Новосильцев, Г.П. Чернышев, А.Л. Нарышкин, А.И. Ушаков), двое при Бироне (И.И. Бахметев) и Анне Леопольдовне (кн. А.Д. Голицын). Остальные же (бывшие кабинет-министры кн. А.М. Черкасский и гр. А.П. Бестужев-Рюмин, кн. И.Ю. Трубецкой, С.А. Салтыков, Н.Ф. Головин, кн. М.М. Голицын, кн. А.Б. Куракин, кн. Г.А. Урусов) также успешно служили во времена «бироновщины». Сохранили свои посты канцлер кн. А.М. Черкасский и встречавший без единой опалы уже пятое царствование генерал-прокурор кн. Н.Ю. Трубецкой, несмотря на сомнения в его

104

лояльности .

Слабой сменяемости кадров в первые годы елизаветинского царствования способствовало и то, что уходившие из Сената получали новые высокие посты. П.М. Шипов был назначен в Штатс-контору, кн. Я.П. Шаховской стал обер-прокурором Святейшего Синода[64].

Такие чиновники обладали несомненным опытом, но в то же время многие из них были уже весьма почтенного возраста. На протяжении 1742-1749 гг. многие из них ушли в «мир иной». В 1742 г. скончался канцлер А.М. Черкасский, «открыв» дорогу к власти А.П. Бестужеву- Рюмину. В 1746 г. не стало фельдмаршала кн. В.В. Долгорукова, одного из немногих представителей своего клана, успевшего вернуться к государственным делам после опалы при Анне Иоанновне. Именно он высказывал сомнения в обоснованности предложенного П.И. Шуваловым уравнивания цен на соль и вино по всей территории империи. Своими возражениями он на год затянул рассмотрение проекта[65]. В том же 1746 г. умер глава Тайной канцелярии А.И. Ушаков и на его место был назначен родной брат Петра Ивановича Шувалова Александр Иванович. Наконец, кончина И.Ю. Трубецкого ослабила позиции в Сенате его брата Н.Ю. Трубецкого. Именно к середине 1740-х гг. современники относили падение влияния генерал-прокурора, и Н.И. Панин отмечал, что князь «первую часть своего прокурорства производил по дворскому фавору, как случайный человек, следовательно, не законы и порядок наблюдал, но все мог, все делал. а потом сам стал быть угодником фаворитов и припадочных

- 107

людей» .

Начиная с середины 1740-х гг. растет влияние П.И. Шувалова, он получает доступ к государственным делам; как мы уже отмечали, летом 1744 г.

108

ему было повелено «присутствовать в Сенате» . Освоившись на новом поприще, уже в декабре 1745 г. П.И. Шувалов подал свой первый проект -

-              -              109

о продаже соли и вина по равной цене на всей территории империи .

Вовлечению П.И. Шувалова в государственные дела способствовало еще одно обстоятельство. Уход опытных чиновников «петровской школы» произошел в период нарастающего общеевропейского кризиса. После восшествия на трон короля Фридриха II Пруссия начала проводить агрессивную внешнюю политику, бороться за присоединение новых земель. Действия прусского короля стали одной из причин войны за австрийское наследство (1740-1748 гг.). В ходе этой войны союзная России Австрийская монархия потерпела тяжелое поражение, что вызвало обеспокоенность в Санкт-Петербурге. Возникла необходимость в проведении актив-

W              W               ТЛ

ной внешней политики, увеличении армии и государственных доходов. В этих условиях государственным руководителям было необходимо консультироваться о положении дел. Таким образом, молодой сенатор Шувалов сразу же оказался втянут в круговорот важнейших государственных дел.

Активные совещания по вопросам внешней политики при дворе Елизаветы Петровны начались в 1744 г. Два года спустя среди участников этого почтенного собрания появляется и Петр Иванович Шувалов. Его участие в совещаниях первоначально не носило регулярного характера. Петр Иванович присутствовал на заседании 11 августа 1746 г., на котором обсуждались намерения Пруссии и возможные контрмеры Российской империи. Кроме него на совещании присутствовали канцлер граф А.П. Бестужев-Рюмин, князь А.Б. Куракин, генерал-аншеф А.И. Румянцев, генерал-прокурор князь Н.Ю. Трубецкой, генерал-аншеф А.Б. Бутурлин, генерал-фельдцейхмейстер В.А. Репнин, генерал-аншеф С.Ф. Апраксин, кабинет-секретарь императрицы барон А.И. Черкасов[66].

После того как было принято окончательное решение о союзе с Англией и подготовке военного корпуса для возможной войны с Пруссией и Францией совещания продолжились, на них обсуждались уже непосредственно военные вопросы. К обсуждению этих вопросов Петр Иванович в 1746-1747 гг., вероятно, не привлекался. Во всяком случае, без его участия прошло заседание Совета 10 января 1747 г. На «консилии» присутствовали генерал-фельдмаршал П.П. Ласси, А.П. Бестужев-Рюмин, А.Б. Бутурлин, В.А. Репнин, С.Ф. Апраксин. На Совет вызывались также А.И. Румянцев, Н.Ю. Трубецкой и М.И. Воронцов, но они отсутствовали по болезни[67].

Проанализировав состав участников двух этих заседаний, можно обнаружить, что в обоих заседаниях участвовали Н.Ю. Трубецкой, А.П. Бестужев-Рюмин, С.Ф. Апраксин, А.Б. Бутурлин, В.А. Репнин, А.И. Румянцев. Перечисленные господа участвовали в обсуждении всего комплекса проблем, связанных с Пруссией, как дипломатических, так и собственно военных. Это позволяет отнести их к категории государственных деятелей высшего ранга. Петр Иванович на этот период входил во второй эшелон государственных деятелей, которые приглашались на отдельные советы.

Даже такое периодическое присутствие в придворном совете повышало придворный вес Шувалова. Это заметно по тону его деловой корреспонденции. Петр Иванович издавна враждовал с А.П. Бестужевым, однако в августе 1746 г. Шувалов осмелился потребовать у канцлера, чтобы ему показывали все реляции и мнения Коллегии иностранных дел, касающиеся Прусского королевства, то есть вторгся в сферу деятельности Бес- 112

тужева-Рюмина . Канцлер в резкой форме отказал Шувалову. Влияние Петра Ивановича продолжало расти; 5 сентября 1751 г. он жалуется в генерал-аншефы и назначается командиром дивизии.

По мере того как все новые проекты Шувалова получали одобрение сенаторов и императрицы, росло и количество административных должностей, занимаемых графом. Будучи человеком властным и энергичным, граф стремился от начала и до конца контролировать каждое свое начинание. После того как в 1755 г. начинается межевание земель, Петр Иванович получает должность главного государственного межевщика. В 1757 г. граф лично возглавил операции по чеканке и введению в оборот легковесной медной монеты.

Вечный соперник Шувалова - М.И. Воронцов, наоборот, во второй половине 1740-х гг. утратил часть своего влияния. Причинами этому были расхождения во взглядах на внешнюю политику с А.П. Бестужевым- Рюминым. М. Воронцов и лейб-медик императрицы А. Лесток были сторонниками мирных отношений с Пруссией, в то время как Бестужев- Рюмин доказывал необходимость союза с Англией и Австрией. В напряженной борьбе победу одержал Бестужев-Рюмин, в 1748 г. Лесток был отправлен в ссылку, а влияние Воронцова серьезно уменьшилось. В январе 1747 г. М.И. Воронцов в своем письме горько жаловался императрице на то, что Елизавета Петровна его забыла. Вице-канцлер уверял, что с радостью променял бы свой нынешний статус на прежнюю роль камергера и камер-юнкера: «Я бы с радостию сие применение жизни учинить желал,

113

ежели б токмо сие. без предосуждения устава света сего быть могло» .

Новое серьезное усиление влияние Шувалова связано с событиями Семилетней войны. 14 марта 1756 г. императрица Елизавета Петровна своим указом создала новое государственное учреждение - Конференцию при высочайшем дворе. Членами Конференции были определены канцлер А.П. Бестужев-Рюмин, его брат М.П. Бестужев-Рюмин, генерал-прокурор кн. Н.Ю. Трубецкой, сенатор А.Б.Бутурлин, вице-канцлер М.И. Воронцов, сенатор кн. М.М. Голицын, генерал-аншеф С.Ф. Апраксин, братья Шуваловы. По указанию императрицы Конференция создавалась «для произведения с лучшим успехом и порядком. весьма важных дел и для скорейшего исполнения объявленной Ея монаршей воли»[68]. Заседания нового учреждения должны были проводиться каждую неделю в понедельник и четверг.

Деятельность Конференции с первых дней охватила практически все сферы управления. Необходимо планировать боевые действия, пополнять армию - этим занималась Конференция. Возникает проблема с финансированием войск - господа участники Конференции, сидя за столом, крытым малиновым бархатом, немедленно приступают к поиску средств[69].

В условиях напряженной войны с Пруссией и болезненного состояния императрицы Конференция играла роль важнейшего государственного учреждения. С марта 1756 г. по декабрь 1761 г. Сенат получил 801 указ императрицы и 105 указов за подписью Елизаветы Петровны, среди них 48 указов Конференции и 21 указ императрицы носили характер законодательных актов[70]. В отличие от событий 1746 г. Петр Иванович участвует в обсуждении как экономических, так и военных мер, является одним из ключевых участников Конференции. Именно через Конференцию П.И. Шувалов стал проводить большинство своих предложений.

Итак, в марте 1756 г. П.И. Шувалов стал членом высшего государственного учреждения империи. Спустя два с половиной месяца Петр Иванович был назначен на один из высших военных постов в Российской империи. 31 мая 1756 г. Елизавета Петровна своим указом назначила П.И. Шувалова генерал-фельдцейхмейстером. Это был один из самых важных и престижных постов в империи. Петр Иванович стал руководителем всей российской артиллерии, крепостной и полевой, а также инженерных войск. Немаловажным обстоятельством была большая самостоятельность действий генерал-фельдцейхмейстера, который весьма слабо зависел от Военной коллегии. Особый престиж этой должности был связан с тем, что в свое время большое внимание ее развитию уделял Петр Великий. Впоследствии, в конце 1720-х гг. во главе артиллерии был поставлен будущий фельдмаршал Б.К. Миних, во многом стараниями которого артиллерия превратилась в обособленное ведомство.

Занимая все эти весомые административные посты, граф не прекращал изобретать новые проекты. Специфические интересы главы учреждения не могли не отразиться и на поведении подчиненных. В частности, в лаборатории артиллерийского ведомства, где в силу специфики ее задач должен был поддерживаться строгий порядок, в середине 1750-х гг. постоянно было многолюдно (среди действовавших в лаборатории людей был, к примеру, и известный изобретатель капитан Бишев).

Многолюдство объяснялось просто - все эти новые работники были заняты воплощением в жизнь шуваловских проектов. По словам М. Данилова, «таковых было работ под разными званиями премножество, отчего по всей лаборатории происходило, как на площади, собрание разных людей, кроме нашей команды, без всякой осторожности и поряд-

117

ка» . Закончилось все это хождение очень печально - однажды в лаборатории произошел мощный взрыв, повлекший человеческие жертвы.

В некоторых случаях Шувалов не довольствовался технической помощью своих сотрудников, а стремился использовать их идеи для собственного прославления. Хрестоматийным является случай с самим капитаном Даниловым, предложившим проект орудия, которое могло бы стрелять различными снарядами. Напомню, что в середине XVIII в. пушки стреляли преимущественно ядрами различных калибров и назначения и

картечью, а для стрельбы разрывными снарядами приходилось привлекать

118

мортиры и гаубицы . Разработки Данилова Шувалов поддержал и сделал одним из своих главных достижений на ниве развития артиллерии.

Не менее примечательный случай связан с деятельностью капитана Петра Немова, изобретателя парусиновых понтонов, которые были гораздо легче и практичней, чем использовавшиеся до того медные. Эту идею также использовал Петр Иванович Шувалов, а фамилия непосредственного изобретателя перестала фигурировать в подаваемых с описанием изобретения бумагах[71].

Влиятельность П.И. Шувалова, помимо тех важных постов, которые он занимал, объяснялась еще и его монополией на занятия в области внутренней политики. Вплоть до середины 1750-х годов ни один другой аристократический «дом» не пытался активно спорить с Шуваловым по вопросам внутренней политики. «Дом» Трубецких (во главе с генерал- прокурором Н.Ю. Трубецким) в значительной степени утратил свои позиции к середине 1740-х гг., Воронцовы (основу клана составляли вицеканцлер М.И. Воронцов и его брат Р.И. Воронцов) были слишком сосредоточены на вопросах внешней политики. Кроме того, как мы отмечали, в конце 1740-х гг. влияние Воронцовых также временно уменьшилось.

Безусловное преобладание П.И. Шувалова в вопросах внутренней политики длилось недолго - лишь с 1756 по 1760 гг. В 1760 г. императрица Елизавета Петровна провела масштабную перестановку кадров. Был расширен состав Сената, в него вошли 9 новых членов, 3 человека были дополнительно введены в состав Конференции, сменились президенты 6 коллегий и губернаторы 8 губерний. Причины каждого персонального назначения определить трудно, однако трех новых членов конференции (А.Б. Бутурлина, Я.П. Шаховского и И.И. Неплюева) государыня выбрала самостоятельно, а не по рекомендациям А.Г. Разумовского и П.И. Шувалова. Назначения сенаторов носили противоречивый характер - в Сенат

включили и явного противника Шуваловых Р.И. Воронцова и родного

1 00

брата П.И. Шувалова Александра Ивановича .

Одно из этих назначений было критически важным для Шувалова. 15 августа 1760 г. генерал-прокурором был назначен принципиальный противник Шувалова князь Яков Петрович Шаховской. Отныне незаконные, с точки зрения Шаховского, действия Шувалова встречали резкое противодействие генерал-прокурора, проведение через Сенат новых проектов существенно замедлилось. Примечательно, что одновременно Шаховской стал и членом Конференции, получив возможность блокировать деятельность Шувалова сразу в двух ключевых учреждениях. Таким образом, одной из целей ротации кадров 1760 г. было стремление императрицы ограничить влияние Шуваловых.

Если князь Шаховской был всего лишь администратором, пусть и одним из ведущих в империи, то за его спиной стояли мощные придворные фигуры. Начиная с середины 1750-х гг. из тени вновь стали выходить Воронцовы.

Дипломатическая система графа А.П. Бестужева-Рюмина, основанная на союзах с Великобританией и Австрией и противостоянии враждебной политике Франции и Пруссии, потерпела крах в 1756 г. В ходе так называемой «дипломатической революции» извечные противники Австрия и Франция объединились перед лицом растущей угрозы со стороны Пруссии. В то же время король Англии поддерживал в начавшейся Семилетней войне (1756-1763 гг.) именно Пруссию.

Таким образом, «система» Бестужева-Рюмина потерпела полное крушение - союзники России оказались в двух враждебных друг другу коалициях. Конференция приняла решение поддержать Австрию в борьбе с Пруссией, присоединиться к союзу Австрии и Франции. В таких условиях антифранцузски настроенный канцлер Бестужев-Рюмин вряд ли бы смог удержаться на своем посту. Падение Алексея Петровича Бестужева- Рюмина было ускорено его придворными интригами и сближением с великой княгиней Екатериной Алексеевной, которую он решил поддержать как возможную правительницу России после смерти Елизаветы Петровны.

В феврале 1758 г. Бестужев-Рюмин был арестован, предан суду и сослан по обвинению в государственной измене. Отныне Михаил Илларионович Воронцов начинает руководить всей российской внешней политикой, вмешиваться во внутреннюю и оказывать политическую поддержку 121

Шаховскому . В сохранившемся письме, которое можно датировать 1760 годом, Шувалов жалуется на противодействие своим доношениям,

і л л

которое в Сенате оказывают М.И. Воронцов и его брат .

Ожесточенная борьба с Шаховским и Воронцовыми омрачила последние годы жизни П.И. Шувалова. Проекты, посвященные чеканке медной монеты, граф подавал в декабре 1760 г. будучи больным человеком. Во второй половине 1761 г. никаких серьезных дел граф уже не вел. Необходимо отметить, что судьба продолжала ему благоволить. После смерти

25. декабря 1761 г. Елизаветы Петровны на престол вступил Петр III, который весьма благосклонно относился к Шуваловым. 28 декабря 1761 г. новый император пожаловал П.И. Шувалову чин генерал-фельдмаршала, однако Петр Иванович не успел насладиться своим новым статусом, он скончался 4 января 1762 г.

Мы рассмотрели государственную службу нашего героя, однако успешная административная карьера Петра Ивановича была бы невозможна без занятия им серьезных придворных постов. Карьере Шувалова, в частности, способствовало то, что с 1746 г. он являлся генерал-адъютантом императрицы. Если мы обратимся к журналу дежурных генерал-адъютантов, в которых фиксировалась их деятельность, то обнаружим, что эти персоны обладали при дворе немалым весом. Генерал-адъютант в царствование императрицы Елизаветы отвечал за расстановку караулов в дворцовых помещениях, назначал пароли. Без его ведома передвижения военных подразделений на дворцовой территории осуществляться не могли.

26. июля 1752 г. последовало словесное распоряжение императрицы о том, что, в случае пожара в прилегающих к Петергофу лесах, для тушения необходимо отправлять солдат гвардейских полков, «с ведома дежурного

123

генерал-адъютанта» .

Не менее важной была обязанность генерал-адъютанта сообщать устные повеления императрицы государственным учреждениям. Тем самым генерал-адъютант одним из первых узнавал о тех происшествиях, которые волновали императрицу, а для окружающих он являлся вестником монаршей воли, что сообщало такому посланцу дополнительный авторитет. Повеления же могли быть самого разного свойства. 24 марта 1752 г. дежурный генерал-адъютант передал повеление императрицы разобраться в скандальном деле подполковника Позднякова. Данный офицер, исполняя должность сыщика Корчемной конторы, под предлогом поиска незаконных винокурен произвел обыск в доме, который занимал чрезвычайный шведский посланник Гренфенгем[72].

Должность генерал-адъютанта была очень престижной еще и потому, что их количество в елизаветинское царствование было невелико, следовательно, все лица, пожалованные таким званием, были на виду. В 1749 г., к примеру, обязанности генерал-адъютантов исполняли всего три челове-

125

ка - генерал-фельдмаршал А.Б. Бутурлин и братья Шуваловы .

В то же время такая высокая активность П.И. Шувалова и его успешная карьера не могут быть объяснены только его личными качествами и во многом связаны с поддержкой семейного клана.