1. Новые задачи и значение идеологической работы партии после перехода в новой экономической политике. Разгром партией идеологии капиталистической реставрации 

Б

орьба с капиталистическим окружением и с капита&листическими элементами внутри страны развер&нулась не только в облдсти экономики и политики, но и в области идеологии.

Международная и внутренняя обстановка после окон&чания иностранной военной интервенции и гражданской войны всё больше выдвигала вопросы идеологической работы на первый план и ставила перед идеологическим фронтом ряд новых важнейших задач.

Открытая вооружённая борьба социалистического го&сударства с иностранной интервенцией и внутренней контрреволюцией в 1918—1920 гг.

Опасность капиталистического окружения, опасность влияния буржуазной идеологии в условиях мирного со&циалистического строительства не только не уменьшилась, а в некотором отношении даже возросла. Переход к новой экономической политике окрылил надежды врагов на возможность «эволюции» и «отступления» Советской власти к капитализму. В буржуазной печати, в парламентах на&чалась разнузданная кампания лжи и клеветы на совет&ский строй, на экономическую политику Советского госу&дарства, ставившая своей задачей повлиять на рабочий класс капиталистических стран и изобразить нэп как пе&реход к капитализму. Эта клеветническая кампания была поддержана II Интернационалом, всей правосоциалист- ской печатью и белогвардейщиной за рубежом.

Переход к новой экономической политике на первых порах создал благоприятные условия и для некоторого оживления буржуазной идеологии внутри страны.

«Враг в данную минуту и на данный период времени не тот, что вчера,— писал Ленин в августе 1921 г.— Враг — не полчища белогвардейцев под командой поме&щиков, поддерживаемых всеми меньшевиками и эсерами, всей международной буржуазией. Враг — обыденщина экономики в мелкокрестьянской стране с разоренной круп&ной промышленностью. Враг — мелкобуржуазная стихия, которая окружает нас, как воздух, и проникает очень сильно в ряды пролетариата. А пролетариат деклассиро&ван, т. е. выбит из своей классовой колеи. Стоят фабрики и заводы — ослаблен, распылен, обессилен пролетариат. А мелкобуржуазную стихию внутри государства поддер&живает вся международная буржуазия, все еще всемирно- могущественная»

В этих условиях классовые враги — открытые и за&маскированные, различные буржуазные и мелкобуржуаз&ные группы, предатели и капитулянты внутри партии стремились в разных вариантах идеологически оформить программу капиталистической реставрации, усилить влия- нпе буржуазной идеологии на неустойчивые слои пролета&риата и ослабить влияние социалистической идеологии.

Одним из проявлений буржуазной идеологии в первые годы нэпа являлось так называемое «сменовеховство». Группа «сменовеховцев» выделилась из состава кадетской партии во время её раскола в связи с разногласиями по вопросу о «новой тактике» ещё в конце 1920 — начале 1921 г. Летом 1921 г. несколько белоэмигрантов, преиму&щественно кадетов и октябристов, выпустили в Праге сборник «Смена вех», по которому группа и получила своё название.

Каковы же были причины появления «сменовеховства» и в чём заключалась особенность тактики «сменовехов&цев» по сравнению с тактикой «милнжовцев»? Милюков после разгрома интервенции требовал продолжения борьбы с Советской властью, но в новых формах—организации «взрыва изнутри». «Сменовеховцы», преследуя по существу те же цели, что и «милюковцы», пошли гораздо дальше в определении задач «новой тактики». Открыто признавая неудачу вооружённой борьбы с Советами, «сменовеховцы» выступили с программой «признания» Советской власти как единственной твёрдой и прочной власти в России. Само название «Смена вех» по существу устанавливало несо&мненную преемственность «сменовеховства» с позицией, занятой архиреакционным сборником «Вехи», выпущен&ным октябристами и кадетами в 1909 г. после поражения первой русской революции. Внешне здесь было как бы некоторое различие. «Веховцы» 1909 г. выступили после поражения революции и выдвигали лозунг «лучше реак&ция, чем революция». «Сменовеховцы» 1921 г. выступили с запоздалым «признанием» революции после пораже&ния контрреволюции. «Принятие» революции было лишь маской для борьбы против её завоеваний. Все надежды строились на том, чтобы, проникнув в Советскую Россию, в аппарат Советской власти, используя «легальные» воз&можности, добиться ликвидации революции, реставрации капитализма.

Особая опасность «сменовеховства» заключалась в по&пытках замаскироваться под «друзей» Советской власти, в том яде тонкого обмана, под дымовой завесой которого выступал классовый враг, стремясь обеспечить всеми пу&тями усиление влияния буржуазной идеологии.

В № 1 еженедельного журнала «Смена вех», вышед&шем под редакцией Ключникова в Париже 29 октября 1921 г., была сделана попытка изложить «кредо» «смено&веховцев».

Следует вспомнить, что всё это писалось в те годы, когда интервенционистские планы не были ещё сняты с по&вестки дня, когда за границей скопилось до 2 млн. бело&гвардейцев, значительная часть которых была сведена в воинские формирования и находилась на службе у импе&риалистической буржуазии. Возникновение «сменовехов&ской» группы, которая открыто «расписалась» в пораже&нии интервенции и заявила о невозможности её повторе&ния, несомненно свидетельствовало о дальнейшем разло&жении белогвардейской эмиграции. Но Коммунистическая партия отчётливо видела, что «сменовеховство» отнюдь не означало капитуляции врага, а только изменение форм его борьбы. Внутри страны «сменовеховцы» хотели со&мкнуться с кулачеством и новой нэпманской буржуазией, а за рубежом пытались стать рупором той части между&народной буржуазии, которая после поражения интер&венции рассчитывала путём экономического давления и развития торговых отношений повернуть Россию на капи&талистический путь.

Недаром основной аргумент за скорейшее восстанов&ление дипломатических отношений капиталистических го&сударств с Советской Россией сводился у «сменовеховцев» к тому, что контакт этих государств с Советской республи&кой «знаменовал бы воздействие на неё, а воздействие вело бы к её эволюции», т. е. к реставрации капитализма. Обосновывая необходимость «признания» Советской вла&сти, Устрялов писал, что Советская власть — сильная и прочная, а свержение её может привести к анархии. По&этому лучше всего добиваться внутреннего перерождения власти и сделать всё возможное, чтобы это перерождение ускорить.

Устрялов пытался доказать в своей статье, что нэп не тактика, а эволюция в сторону возрождения капита&лизма.

Характеризуя в связи с этим суть «сменовеховства», В. И. Ленин говорил:

«Некоторые из них прикидываются коммунистами, но есть люди более прямые, в том числе Устрялов. Кажется, он был министром при Колчаке. Он не соглашается со своими товарищами и говорит: «Вы там насчет коммунизма как хотите, а я утверждаю, это у них не тактика, а эво&люция»... Это действительно есть классовая правда, грубо, открыто высказанная классовым врагом. «Я за поддержку Советской власти в России,— говорит Устря&лов, хотя был кадет, буржуа, поддерживал интервенцию,— я за поддержку Советской власти, потому что она стала на дорогу, по которой катится к обычной буржуазной власти»...

И гораздо лучше для нас,— продолжал Ленин,— когда сменовеховцы так пишут, чем когда некоторые из них почти что коммунистами прикидываются, так что издали, пожалуй, не отличишь,— может быть, он в бога верует, может — в коммунистическую революцию» [250].

Открытого классового врага легче разоблачить и вы&вести на чистую воду, чем скрытого, маскирующегося врага, напоминал Ленин. Серьёзнейшую опасность пред&ставляла та часть «сменовеховцев», которая не выступала с поднятым забралом, а маскировалась под «сторонни&ков» Советской власти. На первый план этой группой выдвигалась тактика «мимикрии», приспособления, что- бы, тайно проникнув в поры советского государственного аппарата, стать проводниками буржуазной идеологии и буржуазной реставрации. Устрялов недаром доказывал, что, несмотря на оттенки в тактике, идеологический смысл «сменовеховского» течения остаётся «единым п целостным».

Убедительнее всего это сказалось при разработке прак&тической программы действий «сменовеховцев».

«Сменовеховская» «теория» сомкнулась с нэпманской «практикой», и идеологи «сменовеховства» выступили как представители новой, нэпманской буржуазии.

«Сменовеховство, это — идеология новой буржуазии, растущей и мало-помалу смыкающейся с кулаком и со слу&жилой интеллигенцией»,— такова была классовая оценка «сменовеховцев», данная И. В. Сталиным на XIV съезде партии. И. В. Сталин показал, что «сменовеховцы» в своих надеждах на реставрацию, перерождение партии и «тер&мидор» полностью смыкаются со всеми вражескими эле&ментами внутри партии — троцкистами, зиновьевцами и бухаринцами. «Я не буду опровергать положения о пере&рождении нашей партии,— говорил И. В. Сталин.— Не стоит глупость опровергать. Наша партия не перерождает&ся и не переродится. Не из такого материала она склеена и не таким человеком она выкована, чтобы переродиться»1.

Одновременно со «сменовеховцами» реакционные группки буржуазной интеллигенции в России, являвшиеся по существу так называемой «внутренней эмиграцией», попытались протаскивать буржуазную идеологию. В на&чале 1922 г. в Петрограде вышел № 1 журнала «Эконо&мист» как орган «Русского технического общества» (Общество существовало в Петрограде с 1866 г. и сохра&нило после революции свою организацию). Когда к Ленину попала в руки книжка этого журнала, он назвал его органом «современных крепостников» и с глубоким возмущением категорически потребовал немедленного его закрытия. Под внешне «скромной» вывеской экономиче&ского «научного» органа враги пытались распространять махрово реакционные идеи, пока не были пойманы с по&личным и разоблачены до конца.

В № 1 «Экономиста» в извещении «От редакции» сооб&щалось, что «Русское техническое общество» находит на&стоящий момент особенно подходящим для издания спе&циального периодического органа, посвященного вопросам хозяйственного строительства страны. Расшифровка этих так деловито сформулированных задач тотчас же последо&вала в публикуемых на страницах журнала статьях. В от&ношении практических предложений авторы «Экономиста» не были оригинальны. В значительной мере это был пере&пев того, о чём писал журнал «Смена вех». Опять те же разглагольствования о необходимости «реальной» эконо&мической политики, предложения не останавливаться на полпути, дать простор частной хозяйственной деятельно&сти, не держать крупную промышленность «под запретом для частной инициативы», ликвидировать монополию внешней торговли и самое главное — пойти скорее на по&клон к иностранному капиталу.

Для достижения этой цели под флагом «теоретиче&ского» разбора «экономических проблем» велась борьба против социалистических командных высот, отвергалась возможность планового хозяйства и открыто проповедо&вались планы превращения России в придаток капитали&стических стран. Будущие «кондратьевцы» и «чаяновцы» имели в «Экономисте» своего прямого предшественника. Ещё с большим основанием это можно сказать о бухарин- цах. Авторы «Экономиста» не ограничивались «теорети&ческими» рассуждениями, а довольно реально пытались протянуть свои щупальца в деревню. Они особенно стре&мились использовать в своих интересах сельскохозяйст&венную кооперацию, пытаясь превратить её в орудие ку&лацкой контрреволюции. На агрономическом съезде, на съезде сельскохозяйственной кооперации в 1922 г. эти идеологи кулачества особенно рьяно протаскивали свои взгляды. В интересах кулачества они добивались не только открытия всех клапанов для его обогащения, но и раз&решения купли-продажи земли, т. е. восстановления част&ной собственности на землю.

Подлинное лицо журнала «Экономист» — лицо «образо&ванных крепостников» раскрывала серия контрреволюци&онных, расистских по своему содержанию статей тогдаш&него приват-доцента Петербургского университета «социо&лога» П. Сорокина.

С огромным негодованием Ленин писал о том, что люди типа П. Сорокина годятся для просвещения юношества «не больше, чем заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возра&ста» 1.

Ленин указывал на необходимость «подобных препода&вателей и членов ученых обществ» препровождать за гра&ницу, в страны буржуазной «демократии», где таким крепостникам самое настоящее место. Изгнанный из Со&ветской страны П. Сорокин подвизался в США в роли од&ного из оголтелых наёмников американского империа&лизма.

* * *

В общем антисоветском хоре, разучивавшем новые песни на старые мотивы, едва ли не громче всех раздава&лись голоса злейших врагов пролетарской диктатуры — меньшевиков и эсеров. Обе эти партии ещё до победы Ве&ликой Октябрьской социалистической революции целиком перешли на позиции буржуазной контрреволюции. В пе&риод иностранной военной интервенции и гражданской войны они сотрудничали с Колчаком и Деникиным, Вран&гелем и Юденичем, помогали империалистам всего мира бороться против Советской власти.

После перехода к нэпу меньшевики пытались клевет&нически изобразить новый курс экономической политики как временную меру, которая якобы будет вскоре отме&нена. Они упорно стремились «доказать», что вслед за эко&номическими уступками неизбежно должны последовать и политические. Легализация контрреволюционных партий, отказ от диктатуры пролетариата, реставрация капита&лизма — вот о чём мечтали и чего добивались все мень- шевистско-эсеровские лидеры.

В своём требовании политических уступок меньшевики и эсеры, как и прочие — только более откровенные — представители буржуазной идеологии, отражали по суще- ству стремления и желания того же нэпмана и кулака. Они изображали нэповскую буржуазию и кулачество как якобы «растущую силу» в стране и твердили о том, что вслед за экономической силой должна последовать и по&литическая.

Разоблачая эсеро-меныпевистские измышления, В. И. Ленин указывал, что нэпман, конечно, желает быть политической силой, но в условиях советской действитель&ности желания нэпманов никогда не смогут осуществиться. Нэпман «обнаруживает гораздо больше шуму, чем это соответствует его экономической силе»

Громадная масса крестьянства с огромной энергией и величайшим самопожертвованием восстанавливает сель&ское хозяйство. С такой же энергией промышленные ра&бочие возрождают промышленность. Именно они, рабо&чие и крестьяне, являлись и являются всегда основной и подлинной экономической и политической силой в стране. Суть новой экономической политики выражают не те, которые «продают и покупают», а только те, кото&рые с исключительным подъёмом и энтузиазмом восста&навливают хозяйство страны и строят фундамент социа&листического общества. «Поэтому,— говорил Ленин,— я опасаюсь, что человек, который применил бы к нашему «нэпману» то упрощенное положение исторического мате&риализма, что за экономической силой должна следовать политическая, рискует ошибиться очень глубоко и даже стать жертвой целого ряда смешных недоразумений» 2.

Ленин со всей остротой ставил вопрос о принятии са&мых решительных мер для борьбы с меныпевистско-эсеров- ской контрреволюцией, особенно после перехода к нэпу. Если меньшевики и эсеры проповедуют реставрацию ка&питализма, говорил он на XI съезде партии, то пусть не удивляются, «что мы за такие вещи будем расстреливать... И,— продолжал Ленин,— когда меньшевик говорит: «Вы теперь отступаете, а я всегда был за отступление, я с вами согласен, я ваш человек, давайте отступать вместе»,— то мы ему на это говорим: «За публичное оказательство меньшевизма наши революционные суды должны расстре&ливать, а иначе это не наши суды, а бог знает что такое»» 3.

Заклятые враги Советской власти — меньшевики и эсеры в условиях величайших трудностей 1921 г. не только кричали об «отступлении», о реставрации капитализма. Они продолжали вести подрывную деятельность внутри страны, стремились проникнуть в кооперацию, в проф&союзы, пытались вести враждебную агитацию среди рабо&чих на заводах, руководили кулацкими мятежами, осуще&ствляли прямые диверсии и готовили террористические акты.

Так, например, летом 1921 г. ВЧК раскрыла и ликвиди&ровала ряд контрреволюционных террористических орга&низаций, действовавших на территории РСФСР. В изве&щениях ВЧК о раскрытии заговоров, опубликованных в «Известиях ВЦИК» от 24 июля и 31 августа 1921 г., ука&зывалось, что наиболее значительной из всех ликвидиро&ванных групп была так называемая «петроградская бое&вая организация», возглавляемая бывшим помещиком про&фессором Таганцевым. Эта организация, состоявшая преимущественно из белогвардейских офицеров, адвока&тов, бывших директоров крупных предприятий, пробрав&шихся на посты в советские учреждения, пыталась орга&низовать террористические акты против руководителей партии и правительства, распространять контрреволю&ционные прокламации, привозимые из Финляндии, осу&ществлять различного рода диверсии и т. д. Организация финансировалась из-за границы и непосредственно руко&водилась бывшим царским министром Коковцевым и Пет&ром Струве. В своей диверсионной деятельности она опи&ралась на главарей кронштадтского мятежа и в том числе на одного из его руководителей — Петриченко, бежавшего после подавления кронштадтского мятежа в Финляндию. «Своим основным методом борьбы,— говорилось в изве&щении ВЧК,— деятели контр-революции последнего пе&риода избирают политический и экономический террор, целью которого является дезорганизация всей хозяйствен&ной жизни Советской Республики и внесение расстройства в ряды Коммунистической партии» х.

Летом 1921 г. органами ВЧК была раскрыта и ликви&дирована террористическая организация эсера Савинкова на территории Западной и Северо-Западной областей. ВЧК вскрыла существование прямой связи между ЦК партии эсеров и кулацким бандитизмом в Тамбовской гу&бернии и в Сибири.

Что касается меньшевиков, то ВЧК характеризовала их деятельность в этот период времени следующим образом: «Знаменательным для этой партии является тот факт, что во всех заговорах против Советской власти, раскрытых ВЧК, всегда обнаруживается та или иная группа меньше&виков, принимавшая участие в чёрной работе контр-рево- люционного подполья» х. «Антисоветское движение послед&них месяцев показало,— указывалось в заключение сооб&щения ВЧК,— что перед нами старый дружный хор контр-революции от крайних монархистов до меньшевиков включительно. Его конечная цель — реставрация буржу- азно-помещичьей власти, его средства борьбы — бандит&ские восстания, террор, разрушение. Уроки последнего движения белогвардейцев и агентов империалистических хищников не должны пропасть даром для русских рабо&чих. Пока Советская Россия остаётся изолированным оча&гом коммунистической революции и находится в капита&листическом окружении, ей ещё не раз придётся железной рукой подавлять белогвардейские авантюры. Боевой орган пролетарской диктатуры должен быть на страже» 2.

Чудовищный клубок преступлений был вскрыт на про&цессе эсеровской партии, происходившем летом 1922 г. в Москве. В постановлении ВЦИК о процессе эсеров под&чёркивались особенности эсеровской контрреволюционной тактики — её двурушничество, лживость, гнусное лицеме&рие, что полностью относилось и к меньШевикам.

«Партия эсеров,— говорилось в постановлении ВЦИК,— пропитывается двойственностью, лживостью, лицемерием; фактически подталкивает к убийствам и орга&низует их, официально отказавшись от них; поддерживает, питает, организует каждое движение против советского строя, из каких бы черносотенных источников оно ни исходило, не беря на себя открыто ответственности.

Если восстание терпит крах в самом начале, эсеры пытаются сохранить видимость нейтралитета; если же движение разрастается, как в Тамбовской губ., Кронштадте (1921 г.), и обещает видимость успеха, партия эсеров пы&тается возглавить его».

По решению советского суда 12 главных виновников, руководителей эсеровской партии, были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. После апелляции осуждённых приговор был постановлением ВЦИК при&знан условным. Постановление ВЦИК указывало, что приговор будет приведён в исполнение в случае возобнов&ления партией эсеров борьбы с Советской властью.

Выступая на процессе эсеров, Клара Цеткин, как бы подводя итоги многолетней борьбы не только против эсеров, но и против меньшевиков, говорила: «Здесь дело не в споре между политическими учениями о том, кто прав. Здесь стоит класс против класса, пролетариат всего мира против

буржуазии... революция против контрреволюции».

* *

«Сменовеховцы», контрреволюционные зубры из жур&нала «Экономист», меньшевики и эсеры представляли собой осколки, охвостье буржуазно-помещичьих и мелко&буржуазных партий, давно известных своими враждеб&ными действиями по отношению к Октябрьской револю&ции и Советской власти. Особенно опасны были замаски&рованные враги, действовавшие внутри партии. Этими врагами были прежде всего троцкисты, возглавлявшие все антипартийные группировки. Главари этих антипартий&ных групп, как выяснилось впоследствии, оказались членами строго законспирированной банды, завербованной уже в первые годы Советской власти контрразведками капи&талистических государств для подрывной работы против Советского государства. Общей платформой всех врагов— от «сменовеховцев» до троцкистов, бухаринцев и прочих антипартийных группировок — была платформа ликви&дации завоеваний Октябрьской революции, ликвидации советского строя и реставрации капитализма в нашей стране.

Во главе всех антипартийных элементов, боровшихся против партии, стояли Троцкий и вся гнусная шайка его сторонников. Именно троцкизм являлся главной опасно&стью для партии, и против него должен был быть направ&лен основной удар. Не разбив троцкизма, нельзя было добиться победы в условиях нэпа, нельзя было добиться победы социализма в СССР.

На всём протяжении восстановительного периода враги большевизма, возглавляемые троцкистами, вели отчаян&ную борьбу против партии. Как стало известно позднее, троцкисты ещё в 1918 г. организовали заговор против партии и Советского государства и вместе с «левыми» эсерами замышляли арест и убийство Ленина, Сталина и Свердлова. В 1921 г. Троцкий и ряд его приспешников стали прямыми агентами иностранных разведок. В первые, самые трудные годы нэпа троцкисты «пытались создать в СССР политическую организацию новой буржуазии, другую партию — партию капиталистической рестав&рации» [251].

Троцкисты в унисон с устряловцами, меньшевиками и эсерами рассматривали нэп только как отступление, за&щищали контрреволюционный тезис о невозможности победы социализма в одной стране.

Полное единство проявлялось и в практической про&грамме постепенного «сползания» к капитализму. В за&ключительном слове на VII расширенном пленуме ИККИ в декабре 1926 г. И. В. Сталин напоминал, что в 1922 г. не кто иной, как Троцкий, «предлагал разрешить нашим промышленным предприятиям и трестам закладывать го&сударственное имущество, в том числе и основной капитал, частным капиталистам для получения кредита» [252]. Это было прямой предпосылкой к денационализации предприятий, указывал Сталин.

Выступая подобно «сменовеховцам» против социали&стических командных высот, троцкисты и бухаринцы тре&бовали отмены монополии внешней торговли.

Капитулянтские предложения Бухарина были до конца разоблачены Лениным в его письме к Сталину «О моно&полии внешней торговли» от 13 декабря 1922 г. Тяжёлый приступ болезни помешал Ленину лично выступить на очередном, декабрьском Пленуме ЦК партии против позиции Бухарина, и он передал через Сталина свои ди&рективы.

Бухарин предлагал заменить монополию внешней тор&говли обычной протекционистской политикой и таможен&ными пошлинами.

Разъясняя предательскую сущность этого требования, Ленин писал:

«...все рассуждения Бухарина о таможенной политике на практике означают не что иное, как полнейшую без&защитность русской промышленности и прикрытый самой легкой вуалью переход к системе свободной торговли. Против этого мы должны бороться изо всех сил и бороться вплоть до партийного съезда, ибо ни о какой серьезной таможенной политике сейчас, в эпоху империализма, не может быть и речи, кроме системы монополии внешней торговли» [253].

Показав теоретическую несостоятельность предложе&ний Бухарина, Ленин не менее резко определил их под&линный политический смысл. «На практике Бухарин,— указывал он,— становится на защиту спекулянта, мелкого буржуа и верхушек крестьянства против промышленного пролетариата, который абсолютно не в состоянии воссоз&дать своей промышленности, сделать Россию промышлен&ной страной без охраны ее никоим образом не таможен&ной политикой, а только исключительно монополией внеш&ней торговли» [254].

Ленинские указания легли в основу принятого де&кабрьским Пленумом ЦК решения, а вслед за этим XII съезд партии положил конец всяким покушениям на монополию внешней торговли, приняв по этому поводу сле&дующую резолюцию: «Съезд категорически подтверждает незыблемость монополии внешней торговли и недопусти&мость какого-либо ее обхода или колебаний при ее прове&дении и поручает новому ЦК принять систематические меры к укреплению и развитию режима монополии внеш&ней торговли» [255].

Бухаринцы полностью перекликались со «сменовехов&цами» и в ставке на всемерное развитие кулачества в де&ревне. Когда к концу восстановительного периода Бухарин выдвинул свой открыто правооппортунистический лозунг «обогащайтесь», обращенный к кулачеству, Устрялов не замедлил тотчас же его подхватить и горячо приветство&вать. «Покуда ещё говорит Бухарин — сменовеховцы мо&гут молчать»,— таков был вывод Устрялова, основанный яа полном родстве их реставраторской платформы. Гнус&ные клеветнические выпады троцкистско-зиновьевского блока о «термидоре» и «перерождении» прямо были взяты из арсенала того же Устрялова, а Устрялов и ему подоб&ные в свою очередь ссылались при этом на троцкистско- бухаринскую оппозицию.

Вместе с троцкистами и бухаринцами выступали в эти годы против партии шляпниковцы, именовавшие себя «ра&бочей оппозицией».

В резолюции XI съезда партии «О некоторых членах бывшей «рабочей оппозиции»» указывалось, что эти ан&типартийные элементы, «неоднократно нарушая постанов&ление X съезда, сохраняли и поддерживали нелегальную фракционную организацию внутри самой партии»

Эта фракционная, подпольная деятельность, имевшая целью добиться раскола партии, заставила Центральный Комитет партии 9 августа 1921 г. поставить вопрос об ис&ключении из партии главаря «рабочей оппозиции» Шляп&никова, впоследствии разоблачённого как злейшего врага народа. Ко времени XI съезда партии отдельные члены этой антипартийной группки выступили с гнусным фрак&ционным обращением в Коминтерн (так называемое «за&явление 22-х»), в котором содержались самые лживые, клеветнические нападки на партию. XI съезд заклеймил это выступление и исключил нескольких членов «рабочей оппозиции» из партии.

Если «рабочая оппозиция» полностью смыкалась со всеми врагами пролетариата вне и внутри партии по во&просу о сущности нэпа и шла даже дальше всех в попыт&ках его искажения, критикуя линию партии якобы «сле&ва», то в своих «политических» лозунгах она выступала под открыто правым флагом, целиком поддерживая мень&шевиков и эсеров в их требованиях не только экономи&ческой, но и политической реставрации.

Враждебные партии и советскому народу группки мяс- никовцев и шляпниковцев (так называемая «рабочая оппозиция» и «рабочая группа») доказывали необходи&мость скорейшего восстановления буржуазно-демократи&ческого режима в стране и провозглашали «свободу слова и печати» для всех контрреволюционеров — от монархи- стов до анархистов включительно. Разоблачая контрре&волюционный смысл требования свободы печати и свободы политических партий, как это понимали мясниковцы, Ленин указывал:

«Свобода печати в РСФСР, окруженной буржуазными врагами всего мира, есть свобода политической организа&ции буржуазии и ее вернейших слуг, меньшевиков и эсеров.

Это факт неопровержимый.

Буржуазия (во всем мире) еще сильнее нас и во много раз. Дать ей еще такое оружие, как свобода политической организации (= свободу печати, ибо печать есть центр и основа политической организации), значит облегчать дело врагу, помогать классовому врагу.

Мы самоубийством кончать не желаем и потому этого не сделаем» К

Ленин указывал, что подлинную свободу печати и слова, свободу в интересах миллионов трудящихся, за&дачу развития советской демократии «мы выполняли и выполняем лучше всех в мире» 2.

Так партия разоблачала реставраторскую сущность всех вражеских попыток исказить подлинную природу новой экономической политики.

Классовый враг не случайно именно в эту сторону пере&носил центр тяжести своего огня. В момент крутого пово&рота враги стремились дезориентировать народные массы и некоторую часть членов партии, чтобы сорвать развёр&тывавшееся полным ходом социалистическое строительство и осуществить свои реставраторские надежды. Эти рас&чёты были сорваны. Партия разоблачила до конца плат&форму капиталистической реставрации во всех её прояв&лениях. Вся политика Советского правительства и партии как в экономической, так и в других областях наглядно показывала, с какой неуклонностью, последовательностью, уверенностью и твёрдостью партия вела борьбу за победу социализма на рельсах нэпа.

* * *

Враги всех оттенков не ограничивались, естественно, только критикой и фальсификацией экономической поли&тики Советской власти. Борьба шла на всех участках идео&логического фронта, со всеми разнообразными проявле&ниями буржуазной идеологии.

Достаточно показательно, например, что в первые годы нэпа происходила значительная активизация церковников и оживление сектантства всех мастей и оттенков. В связи с проводившимся Советским правительством в начале 1922 г. изъятием церковных ценностей для оказания по&мощи голодающим усилилась антисоветская деятельность церковно-монархической контрреволюции во главе с пат&риархом Тихоном. В это же время возникла так называе&мая «живая церковь» — своеобразное «сменовеховство» на церковном «фронте».

Реакционные группки буржуазной интеллигенции, ко&торые в первые годы революции и гражданской войны при&таились и засели по своим углам и щелям, пытались те&перь, в мирных и более спокойных, как им казалось, усло&виях, вновь поднять голову. Они начали отыскивать самые разнообразные каналы, чтобы выползти на божий свет. Одним из таких каналов являлась в тот период высшая школа, где сохранилось немало элементов реакционно- буржуазной профессуры, а также различные «научные» и «литературные» организации и «общества», существо&вавшие ещё с дореволюционных времён. Речь шла об организациях типа «Русского технического общества», выпускавшего журнал «Экономист», «Петербургского религиозно-философского общества», созданного в годы столыпинской реакции под руководством Мережковского, Франка и др. Это общество продолжало функционировать и после революции, оно только выбросило из своего на&звания слово «религиозное».

Наконец, в 1921 г. возникли различного рода частные издательства, наводнявшие книжный рынок лженаучной и самой низкопробной, преимущественно переводной, «ли&тературой» типа «Тарзан» Берроуза и т. д. Выплыли на поверхность и старые имена давних врагов марксизма — мракобесов, реакционных идеалистов, представителей «ди&пломированной поповщины», прикрывавшихся мантией «научности».

Так, в 1922 г. появились книги бывших «веховцев» — Франка, Гершензона, III и IV тома «Записок о революции» меньшевика Суханова, книга эсера Маслова, заядлого мо&нархиста историка Платонова, появлялись статьи таких гнуснейших представителей философского идеализма, как Лосский, Радлов, Карсавин, «социолог» Питирим Сорокин и т. д. Все эти реакционные лжефилософы, «социологи», историки, литераторы буквально распластывались перед западноевропейской буржуазной реакционной идеологией. Они подняли на щит фашистского проповедника, врага славянства и русского народа Освальда Шпенглера. Его гнусная книга «Закат Европы» превозносилась многочис&ленными комментаторами из лагеря буржуазной реакцион&ной интеллигенции как «высшее достижение западноевро&пейской мысли». Точно так же рекламировались реакци&онные теории Зигмунда Фрейда с его утверждениями о приоритете подсознательного, иррационального, подчёрки&ванием сексуальных «комплексов» и т. д. Злобная не&нависть к материализму, к дарвинизму, проповедь мисти&цизма, мракобесия — вот что пронизывало все названные выше статьи и книги.

Эти враждебные влияния нашли также отражение в области художественной литературы. При переходе к нэпу на сцену выступили откровенно кулацкие поэты Клюев и Клычков. Последний предвещал в своих стихах наступление смертного часа «революционного индустриа&лизма» и неизбежное «торжество» «кулацкого аграризма». Эти же мотивы сказывались и в отдельных стихах Есе&нина. Прямая контрреволюция прикрывалась нередко ма&ской аполитичности, «надклассовости» искусства и литера&туры, ухода от действительности, крайнего индивидуа&лизма.

Вражеские вылазки в области литературы облегчались наличием в то время в писательской среде кружковщины, раздроблённости, большого количества различных групп и группочек. Существование этой раздроблённости в пер&вые годы нэпа в значительной мере объяснялось подрыв&ной деятельностью троцкистов и других антипартийных элементов, стремившихся помешать сплочению писателей, стоявших на платформе Советской власти.

Застрельщиками враждебных, антисоветских атак на литературном фронте выступали остатки «акмеистов». «Акмеисты» как группа сложились ещё в период столы- пинской реакции. Их учителями были самые махрово ре&акционные представители «декадентства» — Мережков&ский, Гиппиус, Минский. Остатки «акмеистов» (Ахматова, Фёдор Сологуб, Гумилёв) уже в советских условиях стали «центром притяжения» для различных упадочнических литературных группок. К ним примыкали кулацкие поэты Клюев и Клычков, а ближайшими союзниками стали «Серапионовы братья» (Лунц, Зощенко и др.).

Вражеские попытки возрождения буржуазной идеоло&гии свидетельствовали об обострении классовой борьбы в стране в первые годы нэпа. В обстановке перехода к но&вой экономической политике и некоторого допущения капиталистических элементов, усиления мелкобуржуазной стихии в стране, в условиях, когда враждебные классы не были ещё до конца ликвидированы, а в деревне преобла&дали миллионы мелких и мельчайших индивидуальных крестьянских хозяйств, требовалась особая бдительность, особая насторожённость партии ко всем проявлениям бур&жуазной идеологии. Это тем более было необходимо, что все вражеские партии, антипартийные группки, антисовет&ские прослойки пытались прежде всего прорваться к совет&ской молодёжи, отравить её сознание ядом буржуазной идеологии. Поэтому партия с такой решительностью и непримиримостью повела систематическое, последователь&ное и развёрнутое наступление на всех участках идеоло&гического фронта. Надежды врагов на то, что большевики, занятые огромной перестройкой, вызванной переходом от войны к миру, хотя бы на время ослабят свой кон&троль и руководство в области идеологии, не оправ&дались.

Коммунистическая партия не только разоблачила до конца идеологию капиталистической реставрации во всех её проявлениях, но и сформулировала широкую программу идейной работы, поставив во главу угла пропаганду мар&ксистско-ленинской теории. Осуществление этой про&граммы привело к дальнейшему усилению идеологических позиций партии, обеспечило разгром буржуазной иде&ологии и в огромной степени укрепило ряды самой партии.