§ 2. Форсированная индустриализация в СССР

Курс на индустриализацию. Индустриализация конца 20 — 30-х гг. яви-Я лась последним актом истории создания советского типа промышленности^ Она была проведена в короткие сроки, волевым путем, высокими темпами, с преимущественным развитием тяжелой промышленности, с огромными затратами труда, материальных средств и - лишениями советских

людей.

Конечно, принятие курса на форсированную индустриализацию страны _не могло произойти сразу.

Изменился характер деятельности центральных органов управления. ВСНХ, например, с середины 20-х гг. перешел от свойственных ему функ­ций по обеспечению скоординированного развития всего народного хозяй­ства к преимущественной поддержке тяжелой промышленности (в первую очередь металлопромышленности) за счет других отраслей.

Характерной чертой сталинского типа мышления становилась одно­значная оценка всех актов недовольства людей тяжелым положением и проводимой политикой, ошибок и просчетов как проявление действий вра­ждебных сил. Складывался тезис о том, что подъем производительных сил страны неминуемо сопровождается «нарастанием классовых противоре­чий». В июле 1928 г. на пленуме ЦК Сталин выдвинул уже более четкую и законченную формулу на этот счет: «По мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться».

Так в рамках общего поворота в политике к курсу «большого скачка», «рывка вперед» вызревала идея сначала первоочередного развития про­мышленности, а затем и ускоренной индустриализации. Одновременно ^Оо°значались контуры путей ее реализации.

«Большой скачок». Непосредственное претворение в жизнь курса на Ф°рсированную индустриализацию началось в конце 20-х гг. Уже в феврале

1928 г. Политбюро ЦК ВКП(б), вопреки первоначальным наметкам первой пятилетки, потребовало резкого увеличения капитальных вложений в строительство новых промышленных объектов, таких, как Сталинградский тракторный и Кузнецкий металлургический заводы, Уральский завод тя­желого машиностроения, Ростсельмаш и др.

На проходивших в апреле — мае 1929 г. XVI партийной конференции и V съезде Советов СССР рассматривались два варианта первого пятилет­ка высокие' показатели развития промышленности, и отправной вариант (составленный Госпланом), более скромный и основывавшийся на сохране­нии частного сектора наряду с государственным и кооперативным сектора­ми.

После неоднократных пересмотров в сторону повышения показателей \ был принят оптимальный вариант. Он предусматривал рост промышленной продукции на 136 %, производительности труда на 110 %, снижение себе­стоимости на 35 %. Предполагалось завершить крупные стройки, начатые в 1927 — 1928 гг.

Наступательные настроения в партии росли. Ноябрьский пленум ЦК 1929 г. прошел под знаком «подхлестывания» индустриализации. Разговоры сводились исключительно к тяжелой промышленности, новому строитель­ству, необходимости любой ценой ускорить развитие машиностроения. Выражалась уверенность в досрочном выполнении пятилетки: угольщиками за 4 года, тракторостроителями — за 3 года и т.д. Прозвучал лозунгюбо- гнать США.»

Не случайно поэтому Сталин назвал 1929 г. годом «великого перело­ма». Этот пафосный вывод вызвал ответную реакцию. В начале 1930 г. плановые показатели были еще раз пересмотрены и увеличены. Теперь уже речь шла о добыче к концу пятилетки 120 — 150 млн т. угля (вместо 75 млн т, предусмотренных изначально), о выплавке 17 — 20 млн т. чугуна (вместо 10 млн т), о добыче 45 млн т нефти (вместо 22 млн т), о производстве 450 тыс. тракторов (вместо 55 тыс.), о строительстве более 2 тыс. новых заводов.

Возведение Сталиным всей начавшейся работы в степень особой исто­рической значимости оказало влияние на XVI съезд. партии, проходив­ший летом 1930 г. Был выдвинут лозунг: «Пятилетку в четыре года!». Затем появился второй лозунг: «Темпы решают все!» Планы превращались в сво­его рода вызовы, которые передовые предприятия должны были прини­мать, выдвигая встречные планы.

для выполнения напряженных планов индустриализации требовались _orp₀MHwe средства. Основным их источником являлось сельское хозяйство, _оТКуда средства выкачивались посредством чрезмерного налогообложения. £_Ь1да развернута широкая продажа водки, экспроприировались частники, акционерные ^{ксмпании}> обязательными стали ежегодные государственные займы, Изымались средства из легкой промышленности. Экстраординар­ными мерами проводился экспорт зерна, леса, пушнины.

Однако в связи с широким развертыванием нового строительства, наря­ду с проблемой увеличения средств, возникла проблема эффективного ис­пользования капитальных вложений. Строительство сотен объектов было начато и не завершалось из-за нехватки сырья, топлива, оборудования, рабочей силы. К концу 1930 г. 40 % капиталовложений в промышленность были заморожены в незавершенных объектах. Система приоритетов в рас­пределении материальных ресурсов и рабочей силы распространялась, прежде всего, на несколько «ударных» объектов, которые ставились в при­мер всей стране, например: металлургические комбинаты в Кузнецке и Магнитогорске, тракторные заводы в Харькове и Челябинске, автомо­бильные заводы в Москве и Нижнем Новгороде,

" £ния ре-

Так, административный способ (сначала — толькр"рас

сурсов) со временем подменил собой планирование, и ему суждей® было на долгие годы стать одной из важнейших особенностей советской экономи­ки.

В силу этих и других причин план первой пятилетки оказался невыпол­ненным. По натуральным показателям не достигло планового ни одно зада­ние пятилетки. Вместо 17 млн т чугуна было выплавлено лишь 6,2 млн т. Темпы развития индустрии упали с 23,7 % в 1928/29 хозяйственном году до 5%в 1933 г.

Срыв первого пятилетнего плана несколько отрезвил умы руководства страны. Сталин уже не требовал «подхлестывания» второй пятилетки (1933—1937гг.). В результате плановые рубежи в процессе разработки и принятия не пересматривались в сторону увеличения. Даже наоборот: пока­затели второго пятилетнего плана, одобренные XVII партийной конфе­ренцией, были значительно снижены на XVII съезде ВКП(б).

θ числе проблем, порожденных стремлением форсировать индустриа- ^Лизапию, была проблема кадров. Сталинское видение всего происходящего ^ЧеРез призму «классовой борьбы» разделило процесс обеспечения предпри- ^Ятии промышленности руководителями, специалистами и рабочей силой на взаимосвязанные между собой части.

скептически настроенных по отношению к «великому перелому», с дру_Го, стороны, принимались меры по выдвижению новых кадров, поддержи^ * ших радикальные перемены, вызванные индустриализацией

В 1928 — 1931 гг. была развернута широкая кампания против «буржу азных специалистов». За это время были изгнаны тысячи сотрудников тральных ведомств. Зимой 1932 — 1933 гг. новая чистка отстранила _0γ должностей еще около 153 тыс. служащих учреждений разных уровней Этот процесс волнами продолжался в течение всех 30-х гг.

Одновременно с ведением борьбы против старых кадров с лета 1928 г начался и набирал силу процесс выдвижения на ответственные посты рабо. чих-коммунистов и формирования новой, «красной», технической интелли­генции. За первую пятилетку около 660 тыс. рабочих-коммунистов (а это большая их часть) покинули цеха и превратились в служащих и управлен­цев или ушли на учебу. В начале 1932 г. около 233 тыс. бывших рабочих проходили стажировку или какой-либо курс обучения, что должно было им позволить впоследствии быстро продвинуться по служебной лестнице Об­щее число рабочих, выдвинутых таким способом за время первой пятилет­ки, достигло 1 млн чел. Вместе со студентами вузов и учащимися техниче­ских училищ они представляли собой будущую «народную интеллиген­цию», пришедшую в 1936 — 1937 гг на смену уничтоженным старым кад­рам и представителям большевистской партии, критически относившимся к сталинской политике.

Выдвиженческие кампании имели глубокие и социально­психологические последствия. У значительной части рабочего класса, раз­очарованного нэпом, не уничтожившим безработицу и не открывшим дос­таточных возможностей для роста, создавалось впечатление, что страна наконец вступила в новую эру и простому человеку открыты все дороги. В этом отношении большое значение имело стахановское движение, начав­шееся с 1935 г.

Политика выдвижения новых кадров, а также меры, способствующие пополнению и увеличению численности рабочего класса, приводили к ко­ренным изменениям в его составе и социальном поведении. Из рядов тру­дящихся выбыло много опытных, квалифицированных работников, масте­ров своего дела. Их место занимали люди, не обладавшие достаточной подготовкой. Помимо этого быстро росла общая численность рабочего класса. Только за первую пятилетку она увеличилась с 3,7 млн чел. до 8,5 млн чел. Подавляющая часть нового пополнения — это крестьяне, ко-

_τ0p_bιe были мало приспособлены к условиям и порядку городской жизни, θ_ceэто вместе: и поспешное продвижение рабочих по служебной лестнице, идущее к снижению уровня профессионализма в управлении и инженерной подготовки работы предприятий, и ухудшение качественного состава рабо­чего класса — приводило к дезорганизации производства, усилению соци­альной нестабильности в трудовых коллективах, напряжению в отношениях между властями и рабочими.

Этот социально-производственный надрыв потребовал от руководства страны изменений в кадровой политике. С начала 30-х гг. проводилась се­рия мероприятий по «восстановлению порядка», направленных как на свер­тывание набравшего силу процесса выдвижения рабочих, так и на усиление административных мер в их отношении. Для рабочих была пересмотрена заработная плата. Объем социальных благ ставился в прямую зависимость от непрерывного стажа работы на предприятии. В сентябре 1932

г. были

введены обязательные внутренние паспорта, подлежавшие предъявлению на предприятии. В них отмечались все прежние места работы, уменьшения текучести и усиления учета рабочей силы вводилась прописки. Неявка на работу сурово каралась по закону от 15 ноября 1932 г.,

В целях система

предусматривавшему немедленное увольнение, лишение продовольствен­ных карточек и выселение с занимаемой жилплощади.

Как видно, новая политика включала в себя разнонаправленные меры, в том числе и элементы защиты рабочих в социальной сфере. Но цель была одна — стабилизировать и консолидировать разбитый социальный орга­низм.

Как уже отмечалось, план второй пятилетки составлялся более реально. Поэтому «показатели выполнения» были более высокими, чем за предыду­щую пятилетку. В промышленности выполнение составило 102 %. Высокие результаты были достигнуты в отдельных отраслях. Так, стали в 1937 г. было выплавлено 15,7 млн т против 5,9 млн т в 1932 г., электроэнергии выработано 36 млрд кВт. ч. в сравнении с 14 млрд кВт. ч. в 1933 г. Были освоены технологии в производстве сплавов, синтетического каучука, раз­вивались отрасли машиностроения и т.д. Третий пятилетний план (1937 — 1941 гг.) составлялся теми же методами, как и второй (только с разницей в Цифрах): устанавливались те же приоритеты, определялись такие же не­осуществимые и не соответствующие реальным возможностям уравнове­шенного экономического развития показатели. Только одна заметная осо­бенность отличала его от предыдущих планов: ставилась цель догнать и перегнать по уровню производства на душу населения развитые капита­листические страны.

В годы третьей пятилетки, как и ранее, осуществлялось краткосрочное административное планирование использования ресурсов. В обстановке

постоянного дефицита получала дальнейшее развитие система приоритетов, расшатывавшая промышленность. Экономическое развитие шло экстенсив­ным путем и сопровождалось значительным ростом инфляции. Огромный

объем капиталовложений в приоритетные отрасли — машиностроение, добывающую промышленность, производство электроэнергии — осущест­влялся в ущерб уровню жизни населения.

В 1937

1941 гг. темпы роста промышленного производства были не­

высокими — 3,4 % в год. Производительность труда также росла низкими темпами — 6 % в год, и ее росту не способствовали даже многочисленные

репрессивные меры, направленные на укрепление дисциплины в промыш­ленности в предвоенные года. В строй вступило около 9 тыс. крупных промышленных предприятий. Был налажен выпуск самолетов, грузовых и легковых автомобилей, тракторов, комбайнов, разного рода оборудования.

Индустриализация в сталинском варианте мало затронула другие отрас­ли, кроме тяжелой промышленности. Не получила развития легкая про­мышленность, в строительстве и сельском хозяйстве преобладал ручной труд, мало внимания уделялось инфраструктуре — сооружению дорог, складов, элеваторов.

Тем не менее за время второй половины 20 — 30-х гг. в стране был создан хозяйственно-экономический комплекс, включающий все необхо­димые отрасли и сферы, в том числе и военные, функционирующий на собственной основе, самостоятельно, с расширенным процессом воспроиз­водства. В этом смысле к концу 30-х гг. индустриализацию следует считать в основном завершенной.