210. О «МИРНОМ РЯДОМЖИТЕЛЬСТВЕ
Страны свободного запада хотят сразу двух вещей: во-первых, они хотят не подчиниться мировой диктатуре коммунистов; во-вторых, они хотят как можно скорее добиться активного баланса во внешней торговле, т.е.
преобладания вывоза над ввозом, а вместе с тем и повышения своего производства, своей валюты и хозяйственного уровня народной жизни. Установим, что доселе в том и другом сразу ни одна страна еще не преуспела. Из больших государств хозяйственно процветают пока только Соединенные Штаты и Германия; но Соединенные Штаты вынуждены вести все обостряющуюся борьбу с коммунистической инфильтрацией, а Германия утратила свою восточную половину в порядке коммунистической оккупации и не сумела доселе оборониться надлежащим образом от всепроникновения советской агентуры (измена английского ставленника Джона!).А «вывозить» свои продукты в страны советского блока хотели бы все, за исключением разве карликовых государств Андорры, Сан-Марино, Монако и Люксембурга, с которых нечего и взять.
Соединенным Штатам (дважды победившему государству) вывоз дается, конечно, легче всех: они вывозят помимо обычных предметов потребления — оружие и кредитную валюту, насыщая тем и другим все некоммунистические страны. Далее, поучителен необычайный хозяйственный подъем в Германии (дважды побежденном государстве): несмотря на огромные разрушения, военные «конфискации» (напр., трест I.G. Farben) и очень большие потери ранеными, убитыми и заморенными в плену, несмотря на чрезвычайную остроту жилищного вопроса (последствия бомбардировок!) и обеднение всего населения, несмотря на потерю всей восточной половины страны, с ее сельским хозяйством и промышленностью (Силезия! Саксония! Бранденбург!), несмотря на волны уплотняющих западную Германию беженцев с востока (число их уже перевалило за 10 миллионов), — западная Германия, которая только одна и заслуживает своего имени, переживает настоящее возрождение в делах производства и вывоза.
Еще в 1948 году она вывозила в месяц на 200 миллионов марок, а в 1953 году она вывозила уже на полтора миллиарда марок в месяц; поэтому ее валюта так поднялась и окрепла, что превзошла швейцарскую и шведскую (не воевавших государств). За это же время число мотоциклеток возросло с 328 тысяч до почти двух миллионов, а число пассажирских автомобилей с 218 тысяч до одного миллиона ста двух тысяч. Главными предметами вывоза являются ископаемые (уголь), предметы кораблестроительства и машиностроения, тонкой механики и оптики.Итак, вывозить хотят все страны; ни одна не может и не хочет примириться с временным пассивным балансом и с временным снижением уровня жизни ради того, чтобы не помогать коммунистам в их завоевании мира. Каждая говорит себе — «если я примирюсь с этим, то другие страны будут поставлять и богатеть; чего же ради?» И каждая спрашивает: если не в Советию, то куда же вывозить? Большие рынки захвачены Соединенными Штатами (так ли это?!), колонии отпадают (но разве это означает невозможность вывоза?!). Словом, все предпочитают двигаться по линии наименьшего сопротивления и зазывающей пропаганды; все не доверяют друг другу и не желают дальнозоркого предвидения... А может быть, и не способны к нему? К тому же советское золото, как и всякое золото, по древнеримскому выражению, «не пахнет», а при товарообмене советское правительство имеет достаточно расчетливой сообразительности, чтобы вывозить приличное сырье...
И вот слагается поучительная в своем трагизме картина: мирное рядомжительство состоит в том, что противники добросовестно стараются помочь друг другу в подготовке к третьей мировой, атомной войне. Причем можно быть уверенным, что западные державы исполняют свои обязательства добросовестно и не следуют совету прежнего германского министра торговли фон Раумера, который говаривал в тридцатых годах: «надо посылать им бракованный товар, они все равно не разберутся в его качестве; эдак мы и вывозить будем и не усилим их ни в чем»... Но эти времена уже прошли, и теперь бракованные и дефективные машины, наверное, не будут приняты советскими инженерами.
Что же остается западному миру? Поднимать уровень своего хозяйства, искать социального и колониального замирения, смыкать военные ряды, вооружаться, не выбалтывая ежеминутно своих военных секретов, крепить линию внешней обороны и проводить радикальную, неумолимую чистку в чиновничестве и в армии. Во всех этих заданиях без исключения западные державы будут наталкиваться на советские препятствия и интриги. Нет тех ухищрений, тех клевет и угроз, тех внутренних и дипломатических диверсий, которые не были бы пущены в ход советами для того, чтобы помешать разрешению этих заданий. Соблазнить выгодой; прижать к стене неудачной войною; сорвать социальный мир забастовкой; предложить и затянуть целый десяток мирных конференций; обещать призрачную уступку за реальный разлад; выкрасть все военные секреты и нанять к себе на службу их знатоков и изобретателей; а главное — прорвать линию западной обороны, сорвав через своих агентов чистку чиновничества и армий — все это делается непрерывно полным ходом в самых недрах западного мира, деятели которого то и дело видят себя беспомощными, одураченными, обманутыми в своих самых секретно-интимных учреждениях и доверенных чиновниках; видят и не знают, что начать...
Легко сказать: поднимайте уровень вашего хозяйства! Для этого нужно трудолюбие народа (которое нашлось у немцев и у итальянцев), согласие народа пройти сквозь неизбежный период полуголода, думать о производстве, а не о классовой ненависти (что итальянцам не удается) и не ссылаться на «выигранную войну», которую народ, может быть, «выиграл» только силами своих союзников; для этого необходим тот крепкий жизненный и волевой заряд, который утомленная Англия находит лишь с трудом, а переутомленная Франция не нашла и доселе.
Не допустить социального замирения — на это марксисты первые мастера: классовое недоверие будет раздуто до размеров кровожадной ненависти, а эта ненависть получит в руки контрабандное оружие. Два миллиона сто тридцать тысяч коммунистов недавно обновили в Италии свои партийные билеты на 1954 год (за год + 30000), итальянских комсомольцев насчитывается 423 тысячи, да новых баб удалось привлечь в партию 53 000.
А количество конфискованного у коммунистов оружия производит прямо жуткое впечатление, а сколько еще остается припрятанным и сколько ввозится вновь через Адриатическое море, не то из Албании, не то от Титоброза?Что делается коммунистами в деле колониальных восстаний и отпадении, нет возможности подробно описать. План их ясен: лишить Европу ее колоний и соответственно колониального сырья и торговли и вызвать тем мировой хозяйственный кризис. Для этого им надо было наложить руку на Китай (это удалось при попущении Трумана и Эчесона); а потом на японцев, малайцев, индусов, арабов и негров. Над этим они работают; это потребует еще не мало усилий; и двух миллиардов долларов, ныне затрачиваемых ими в год на коммунистическую пропаганду, им не хватит. Особенно трудно им будет с японцами и арабами; и гораздо легче с индусами, над коими витает непротивленческая тень Ганди и от лица коих Неру уже совещался с Чу-Эн-Лаем, а ныне уже пытается провоцировать португальцев. Всех податливых азиатских и африканских туземцев ждет единая, одинаковая участь (указанная нами в № 169 «Н. 3»., «Борьба за колонии»); они «освободятся» от «европейских империалистов», но лишенные армий и военной промышленности, попадут в коммунистическое рабство, которое будут сами по слепости и глупости обозначать как «русский империализм»...
Казалось бы, самое ясное и радикальное средство обороны должно было бы состоять в образовании единого американского-западноевропейского военного фронта. Но как создать его, когда Франция с ужасом думает о новом вооружении Германии, а военный союз европейских стран без Германии неизбежно урежет мощь этого союза и, вероятно, поведет к тайным соглашениям западной Германии с Советией? Две первые мировые войны поселили во французах сущую панику и даже угрожающие громы Даллеса не очень помогают в этом деле. Да и кто бы смог дать гарантию того, что через десять лет Германия не вернется к своей мечте о захвате и о планомерном обезлюдении русских территорий на востоке?..
В начале августа 1954 года и в Англии появились статьи («Daily Express» и «News Cronicle»), тревожно предрекающие агрессивность новой Германии и решительно недоверяющих немецким неонационалистам. Тот же текущий август увидел вождей английской социал-демократии — правого Эттли и левого Бевана — в Москве дружелюбно закусывающими и перешептывающимися с Маленковым, Молотовым, Хрущевым и Вышинским: лавры Риббентропа, по-видимому, внушают им зависть, а страх перед Германией, жажда активного баланса и партийный подкоп под медлительного Черчилля пробуждает их предприимчивость...О ежеминутном выбалтывании своих военных секретов надо сказать следующее. Здесь имеются совсем особые трудности. Их две: во-первых, демократический строй, процветающий на западе; во-вторых, обилие всюду проникающих советских агентов.
Демократический строй по самому естеству своему есть строй дискуссии; он сам признает это и особенно дорожит этим неотъемлемым правом — публично обсуждать все государственные и общественные дела. Это «необходимо» ему и в порядке предварительного рассмотрения, и в порядке целесообразного осуществления, и в порядке последующего контроля. Можно ли решать, не обсудив? Можно ли осуществлять, не осветив в прениях самый порядок осуществления? Можно ли проводить контроль без гласного обмена мнений? Демократия к этому неспособна. Для этого каждая газета окружает себя информаторами, а известно, что каждая сенсационная информация дает «обол»191... Естественно, что информация и дискуссия в военных вопросах кажутся особенно существенными. Но понятно также, насколько это облегчает дело иностранных разведчиков. Где строится аэропланный или атомный завод; где открывается атомная лаборатория; какой сверхзвуковой быстроты достигают «наши» ракеты; где проходят линии радарной обороны — все имеют право все знать, обо всем рассуждать — устно и печатно. Внимательное чтение местных газет становится лучшим подспорьем для шпиона. И там, где тоталитарный строй все скрывает, изолирует, замалчивает и зажимает рты террором, в демократиях царит вольная словесность, тщательное разнюхивание, печатная сенсация, конкуренция новостей. Военное дело требует молчания, тайны, конспирации. Государство, которое к этому неспособно, все время совещается, решает и строит в присутствии своих смертных врагов.
Можно ли помочь этому и как? Строжайшей личной дисциплиной. А если ее нет в народе и в прессе? Тогда придется выбалтывать все до конца и терять на этом позицию за позицией.