172. КРИЗИС СОВРЕМЕННОГО СОЦИАЛИЗМА
II
Более вдумчивые и осторожные давно уже (еще в 1947 году) начали сомневаться и делать оговорки. Такова, напр., была достопримечательная статья «эсера» Григория Ароисона99 в XVII книге налевомыслящего «Нового Журнала».
«Путь к социализму оказался мучительным». Есть реальная опасность, что «демократический социализм» внезапно обнаружит «свое внутреннее бессилие»... «Нельзя забывать, как демократия слаба и как легко она может пасть жертвой узурпации»... «В целом ряде стран наблюдается весьма слабый уровень демократического сознания народных масс, в среде которых весьма распространены тяготение к диктатуре, эсхатологические верования, переоценка роли насилия, нигилизм по отношению к праву и презрение к свободе»... «Почти повсюду демократия слаба и неустойчива»... «И, вот, возникает вопрос, «не взорвет ли социализация — демократию?» Ибо «благодаря проведению национализации — неимоверно возрастает мощь государства. Прерогативы власти получают чрезвычайное усиление благодаря тому, что в се руках сосредоточиваются огромные национально-экономические ресурсы». И таким образец, «страшный призрак тоталитарного государства, этого... опасного врага свободы и социализма... подкарауливает современных социализаторов»...А между тем, по Карлу Марксу, «обобществление средств и орудий производства, социализация — является альфой и омегой социализма»... Не значит ли это, что марксизм погубит свободу и демократию? Мы полагаем, что это неизбежно, ибо самое естество социализма требует тоталитарного строя. Парики-то, очки и корсеты на первых порах дадут; но потом — потом снимут кожу. Аронсон вспоминает очень уместно любопытную предсмертную оговорку Каутского: «Если бы нам доказали, что освобождение пролетариата и человечества целесообразнее всего может быть достигнуто на основе частной собственности на средства производства, как это допускал Прудон, то мы должны были бы выбросить социализм за борт»...
И вот, смысл нашей эпохи в том, что исторический опыт приступил к таковому доказательству, вернее сказать, дал его. Как интересно читать у Аронсона такое признание: «обобществление средств и орудии производства отнюдь не является непременным и главным признаком социализма в реальности» и «слишком решительный загиб в этом направлении может жестоко отомстить за себя»...Это означает, что умнейшие из социалистов начинают понимать опасность социализма, а может быть, и его несостоятельность и подготовлять отбой... Давно пора! Но надо помнить, что эта больная «идея» снится фантазерам не первое тысячелетие... Что она никем из наших современников не создана творчески, а воспринята из чужих рук; что она стала чем-то вроде религиозного догмата, проповедуемого и с крыш, и в подвалах, и успела создать в массах, не способных к самостоятельному суждению, сущий психоз... За все это мы и расплачиваемся. И как будто начинаем умнеть. Напрасно говорит поговорка, что «крспкость задним умом» будто бы присуща именно русскому человеку. Несправедливо это! Западный европеец тоже «задним умом» -крепок. Вот доказательства.
Рабочие союзы в Англии издавна были драгоценным оплотом «лэбэристов» (социалистические партии); рабочий, голосующий за либералов или за консерваторов, был в Англии самобытным исключением. Но вот недавно (в начале января 1953 г.) рабочие союзы отказались от совместной с социалистами выработки единой избирательной программы для следующих выборов, и некоторые представители тред-юнионов прямо высказались в том смысле, что они не о/сдут от социализации предприятий блага для рабочих и что огосударствление угольных копей не дало рабочим того, чего они ожидали. Они прямо указали па то, что государство не справляется с социализацией; что частные предприятия работают лучше огосударствленных; и что обещание дальнейшей социализации не прибавит левым на выборах ни одного голоса. Третий квартал 1952 года дал в угольных копях дефицит в 5 миллионов фунтов стерлингов, т. е. дефицит в 2 шиллинга на каждую тонну; а транспортная комиссия грозит дефицитом в 21 миллион фунтов.
Англия «объелась» социализмом, и Бевану остается только бушевать и возмущаться. Но он оказался задвинутым и в пределах своей социалистической партии, а Эттли, бывший премьер, открыто признал, что в будущем всякая новая «социализация» должна быть осторожно рассмотрена и взвешена сточки зрения общегосударственного интереса и возможного времени. Тем временем стальная промышленность в Англии и транспорт возвращены в частные руки и можно с уверенностью сказать, что социализм в Англии нанес сам себе такие тяжелые удары, каких не могла нанести ему никакая отвлеченная полемика консерваторов. Осуществление дало опыт; опыт оказался отрезвляющим...К этому надо присоединить социалистический опыт в захваченной коммунистами Восточной Европе. Продовольственное оскудение идет здесь рука об руку с невыполнением промышленных заданий и с антисоциальным режимом, подавляющим рабочих и крестьян. Коммунисты ищут «виноватых» и ...наводят их: 1) саботаж кулаков и интеллигенции, 2) сбрасываемые американцами с воздуха картофельные жуки, 3) интриги «израильтян», 4) недостаток террористического радикализма в министерских мероприятиях. Но поляки, чехи, венгры, румыны и болгары думают иначе: они на опыте постигают, что есть социализм, и делают выводы на будущее время.
Не поучительны ли данные сельского хозяйства в восточной Германии? Уже осенью 1952 года здесь было насчитано свыше 200 ООН гектаров бесхозяйной, т. е. заброшенной земли. Крестьяне, трудолюбивые собственники и искусные хозяева, бегут от коллективизации. С 1 января до 15 февраля 1953 года на запад бежало 2507 хозяйственных крестьян. А коммунисты открыто говорят о необходимости «уничтожить крестьянское сословие», как таковое. Школа социализма оказалась суровой и беспощадной; но в то же время — отрезвляющей и оздоровляющей. Свободный Берлин должен ежедневно принимать 2000 до 3000 беглецов из порабощенной Германии, в том числе рабочих, крестьян, немецких сов-чиновников, сов-полицейских, сов-военных, сов-социалистов и евреев.
Социализм в его настоящем, тоталитарном осуществлении оказался чем-то вроде чумы или урагана, и выводы навязываются людям сами собой.Эти выводы начинает делать уже и Иосиф Броз, носящий кличку «Тито» (по-сербски: «Тайна, Интер-национална, Террористична Организация»). Чтобы оценить эту «тито-брозную» эволюцию, надо знать подвиги его прошлого. Так, уже во время немецкой оккупации он работал над экспроприацией югославских «селяков» его агенты совершали в пределах богатого крестьянского села провокационные нападения на немецкие части; в ответ на это немецкие войска зажгли село с четырех концов по образцу селения Орадур во Франции, а разоренным и пролетаризированным крестьянам не оставалось ничего иного, как уходить в леса и горы и примыкать к «тито-брозной» партизанщине, которая всячески уклонялась от открытой борьбы с немецкими оккупационными войсками. Читая подробные описания этого времени, не знаешь, чему больше удивляться дальновидности предводителя, свирепости его или дьявольскому замыслу.
Долгие годы длилась в дальнейшем борьба Тито-Броза с неподдающимся коллективизации крестьянством Югославии. Ныне этот диктатор понял, что оборонять страну, враждуя с крестьянством, невозможно и что коллективизация хороша лишь за столом в беседах с марксистским идеологом Моше Пияде. Конец февраля принес известие, что впредь социализм решено вводить только «добровольно», медленно и поощрительно. «Искусственные образования» дают только отрицательные результаты. Все принудительные колхозы должны быть распущены; останутся только свободные общины и кооперативы.
Этому соответствует план ликвидации «бюрократической опеки» в промышленности и торговле. Одни из самых свирепых коммунистов нашего времени, Тито-Броз, вводит в Югославии что-то вроде «нэпа». Наивно было бы здесь «верить» и «надеяться», но о кризисе социализма этот поворот говорит совершенно явственно.
Итак, Европа переживает кризис социализма. Мучительный, унизительный и ломающий но форме. Но будем надеяться, что серьезный и глубокий по своим последствиям...