143. КАКИЕ ЖЕ ВЫБОРЫ НУЖНЫ РОССИИ?
III
Предлагаемая мною здесь избирательная система покоится на ясно формулированной предпосылке, согласно которой государство есть не корпорация («все снизу») и не учреждение («все сверху»), но сочетание того и другого.
Государство есть учреждение, которое ищет в корпоративном духе и в корпоративной форме — народного доверия и прочности, и потому чтит свободу своих граждан и добивается их сочувствия и содействия; и в то же время государство есть корпорация, которая ищет в учреждении силы и прочности, и потому чтит авторитет своей власти и не посягает на ее свержение и поругание.Это органически-духовное единение правительства с народом и народа с правительством должно проникать всю избирательную систему с самого низа и создавать следующий порядок.
Выборы должны быть разделены на небольшие участки, где все друг друга знают и где социально-негодные элементы столь же хорошо известны всем, сколь и социально-ценные и почтенные люди. Далее, выборы должны быть построены на форме постепенно восходящей «лестницы» (трех- и четырех степенные выборы). Принципиально в отборе лучших должны участвовать две стороны — народ и правительство. Обе участвующие стороны имеют право предлагать своих кандидатов и одобрять (или не одобрять) чужих кандидатов, конкурируя друг с другом в обретении лучших и проверяя друг друга в выделении подлинно достойных людей.
Поясним это на примере. В каждом селе избираются волостные избиратели, которые потом соберутся в волости. Допустим, что в данном селе надо выбрать четырех избирателей. И вот, сельский сход избирает от себя тайным голосованием четырех, а начальник уезда назначает от себя тоже четырех. Это первая стадия отбора. В тот же день, непосредственно после первой стадии, начальнику уезда представляется список четырех избранных кандидатов, из коих он уполномочен и обязан двоих утвердить, а двоих отвести; а сельскому сходу представляется список четырех назначенных кандидатов, из коих сход тайной баллотировкой подтверждает большинством голосов двоих.
Если обе стороны сколько-нибудь .верны своей задаче, то есть ищут не льстецов, не проныр, не партийных демагогов и не «фашистов», а подлинно лучших людей, то двойная проверка даст необходимые результаты: четверо лучших будут «утверждены» и «подтверждены»Волостные выборы, проведенные по той же системе, дадут такие же результаты для уезда. Это вторая ступень отбора. Уездные выборы (третья ступень) дадут губернских выборщиков. Наконец в губернии соберутся люди многажды и всесторонне отобранные и отсеянные в смысле морального и политического качества, и они произведут уже в обыкновенном порядке, без вмешательства администрации, свободно и тайно, выборы положенного числа членов «Государственной Думы».
Подобная же процедура выделения лучших будет проведена и в городах, но не в четыре ступени, а в три: выборы по участкам, выборы по городским округам и выборы общегородские.
Такая система выборов вводит в правосознание участников некий новый внутренний мотив: мотив соперничества из-за качества. Каждая сторона получает поощрение выдвинуть бесспорного кандидата; такого, которого нельзя отвести, не оскандалившись; такого, качества которого говорят сами за себя; и притом выдвинуть его надо из данной среды, не «орателя», забежавшего со стороны, не неведомого политического пролазу, а местного, оседлого, известного, заявившего о себе в жизни — и словом, и делом. Да и стоит ли предлагать заведомого проходимца, если ему предстоит заведомое отвержение со стороны другого «партнера»? Нелестно ли самолюбию и честолюбию — предложить таких кандидатов, достоинство которых будет признано единогласно? Правосознание и чувство собственного достоинства каждой из сторон получает особое побуждение и поощрение выдвинуть действительно лучших людей, против которых другая сторона решительно ничего возразить не могла бы: возникает волевое состязание о достоинстве, поиск объективно-лучших людей, борьба за безукоризненных кандидатов. Политический «семафор» передвигает «стрелку» с количества на качество, ибо каждая сторона знает, что «негодное» будет отведено.
Важным оказывается не партийность кандидата, а его годность, полезность, справедливость, честность, ум, опыт...В одном случае такое сотрудничество правительства и народа получит значение взаимного совета и подсказа («вот кого надо!»); в другом — смысл исправления («нет, это ошибка!»); в третьем — смысл прямого отвержения («куда нам эдаких?!»); в четвертом —прямой солидаризации («вот и мы таких ищем!»); во всех случаях — смысл взаимной проверки и взаимного содействия в держании, единого и общего государственного хребта.
Надо предвидеть, что такой порядок может иметь успех только при двух основных условиях: во-первых, при наличности в стране национально-мыслящей и непартийной диктатуры, не впадающей ни в правый, ни в левый тоталитаризм, но дорожащей свободным отбором лучших людей в стране; во-вторых, при государственном отрезвлении народа. Тоталитаризм погубит корпоративное начало государственности и — или подавит, или исказит народное мнение; государственно не отрезвившийся народ будет бессмысленно ломиться в распадение и анархию и пойдет за теми демагогами, которые погубили Россию в 1917 году. Тогда наша система выборов может дать самые отвратительные и гибельные последствия: тоталитарная диктатура будет назначать и утверждать одних крайних правых, а народ будет выбирать и подтверждать одних крайних левых. Качество будет забыто. Крайние партии восторжествуют и выборы превратятся в гнусное зрелище партийных драк и всеобщего развала.
То, что необходимо России после революции — это государственно-трезвая и мудрая диктатура и государственно отрезвевший народ, нашедший свою старую историческую установку: «дело государственное вести честно и грозно»; оставить «криводушие» и «малодушие», «воровской обычай» и «смуту» и понять, что тот, кто «Русь несет розно», — губит сам себя.
Есть такой уровень правосознания, при котором не поможет никакая система выборов: деморализованная чернь вообще неспособна к выборам (т.е. к выделению лучших), она неизбежно выделит худших, и притом за частный прибыток (тот или иной вид коррупции).
И подобно этому: если диктатура окажется в руках авантюристов-демагогов, то они «отберут» себе свиту и партию столь же низменную по уровню правосознания, сколь низки они сами. Нет и не может быть такой системы выборов, которая спасла бы государство от негодяев, если негодяйский политический уровень преобладает в стране.Зато возможны и реальны такие избирательные системы, которые дали бы ход и успех худшим элементам страны, несмотря на то, что общий уровень правосознания гораздо выше этой политической черни. Демагогия и коррупция могут погубить страну при помощи демагогической и корруптной системы выборов. И главная послереволюционная опасность России состоит в том, что ей извне (или, Боже избави, изнутри!) будет навязана именно такая гибельная система, при которой худшим элементам развязаны руки, а лучшие люди лишены возможности сказать свое свободное слово и не могут быть выдвинуты вперед и наверх.
Дело здесь совсем не в том, чтобы выделить «грамотных»: грамота сама по себе ничего не обеспечивает. Среди русских простых людей, особенно среди крестьян, всегда бывало немало государственно-здоровых и даже мудрых людей, не умеющих ни читать, ни писать: а «грамотеи» нередко сразу выходят в плуты и прохвосты. Здесь дело в выделении государственно-настроенных, а не партийных и не продажных людей. Чернь совсем не есть «чернь» труда и мозолистых рук или чернь малого образования, но чернь воли, сердца и порока.
Невозможно и гибельно переносить к нам из Западной Европы идею противогосударственного «спорта в политике», идею частно-заинтересованной толкотни вокруг государственного дела, идею классовой борьбы, всегда чреватой гражданскою войною. Невозможно превращать Россию в смертную драку бесчисленных пауков в огромной банке, как этого хотят господа закулисные расчленители! Гибельно предоставлять партиям право на заговоры и на подготовку переворотов; или распродавать с молотка русскую государственную власть ценою обманных обещаний («кто больше?!» — как было на выборах в Учредительное собрание 1917 г.). Все это было бы делом политической слепоты и государственного предательства...
Нет, России нужно совсем иное: организованная ставка на качество. Политическая чернь, политическая слепота и противогосударственная партийность погубят нашу Родину. Нам нужно подлинное выделение государственно-здоровых элементов страны, к какому бы племени, к какой бы народности они ни принадлежали.