1. Историография вопроса. Источники. Существующие трактовки сложения культа коня и колесницы.

Находки костных останков лошадей, а затем и деталей повозок в

скифских и в сарматских погребальных комплексах не явились для ар-

хеологов неожиданностью. Они были предуготованы сообщениями антич-

_

- 7 -

ных авторов, в первую очередь Геродота, о быте и обычаях, в том

числе погребальных, древних кочевников - насельников циркумпонтийс-

кой зоны.

находок, а вскоре и изображений на добытых при раскопках вещах,

вызвало к жизни интерпретацию как сцен с конными скифами, так и

места и роли коня и повозки в скифском погребальном обряде.

М.И.Ростовцев в ряде работ 1890-х - 1910-х гг. дал убедительную

трактовку скифским изображениям как отражающим религиозные предс-

тавления скифов, вытекающие из их иранской природы. К тому времени,

благодаря усилиям Вс.Ф.Миллера и других ученых, уже не оставалось

сомнений об ираноязычной принадлежности скифов, а следовательно и о

связи их религии с религией/-ями других ираноязычных народов, в

первую очередь персов. Поэтому и в трактовках М.И.Ростовцева встре-

чается немало параллелей с явлениями, известными по зороастризму и

митраизму. Например, в "Авесте" содержится немало сведений о культе

коня как инкарнации различных божеств (солнца, грома-грозы, ветра и

др.), а отсюда - и животного, приносимого в жертву этим божествам.

Кроме того, конь, будучи ездовым животным божеств, выступающих в

антропоморфном обличье, становился и ездовым животным скифского

"монарха", получавшего из рук божества знаки инвеституры власти.

По этим причинам М.И.Ростовцев в более поздних работах, а вслед

за ним и другие ученые, отечественные и зарубежные, стал трактовать

наличие в скифских погребальных комплексах останков лошадей и нахо-

док частей повозок как принадлежность лиц, занимавших достаточно

высокое место в социальной иерархии.

тех случаях, когда речь идет о повозках, и сомнительно, когда расп-

ространяется на обнаружение конских погребений, поскольку конниками

были и рядовые скифы. Помимо этого, при трактовке погребений с ко-

нем необходим дифференцированный подход: по ряду причин далеко не

_

- 8 -

всегда, как о том говорят этнографические факты, погребение с умер-

шим его коня свидетельствует о культе этого животного.

По мере накопления археологических данных, когда и в погребени-

ях эпохи бронзы на тех же территориях, где обитали скифы и родс-

твенные им народы, стали находить останки лошадей и детали повозок,

встал вопрос о месте одомашнивания лошади, возникновения колесного

транспорта и путях его распространения. Многие культуры эпохи брон-

зы по совокупности признаков (среди которых кони и колесные повозки

явились лишь одной из составляющих) были идентифицированы как индо-

арийские и даже индоиранские. Значительный импульс этому дали ис-

следования в 1970-х гг. Синташтинского могильника в Южном Приу-

ралье, где были обнаружены ранние (ХVII - ХVI вв. до н.э.) погребе-

ния с повозками, имевшими многоспицевые колеса.

Ряд исследователей (Е.Е.Кузьмина, Н.Н.Чередниченко и др.) уви-

дели в носителях синташтинской культуры тех индоариев, которые на

боевых колесницах, пройдя Среднюю Азию, вторглись на территорию

Индии. Оттуда легкие боевые колесницы распространяются через Пакис-

тан, Иран на территорию Малой Азии. Н.Н.Чередниченко предполагал и

транскавказский путь проникновения колесного транспорта из причер-

номорских степей в Переднюю Азию. Этим построениям противоречит ряд

фактов.

В.Брентьес (Brentjes, 1981) указал на то, что еще в архиве Хам-

мурапи обнаружена переписка правителя государства Мари Зимри-Лима с

царем Каркемиша Аплахандой (первая половина XVIII в. до н.э.), где

шла речь о белых и гнедых лошадях, запрягаемых в колесницы.

Синташтинские легкие повозки стали лишь дополнительным аргумен-

том гипотезы о вторжении ариев в Индию во второй половине II тыс.

до н.э. именно на боевых колесницах. До этого данная гипотеза опе-

рировала петроглифами с изображением конных колесничных упряжек,

_

- 9 -

данными мифологически-ритуальных и эпических памятников (Веды, Ма-

хабхарата, Рамаяна). Однако вся сила этих аргументов заключена в их

интерпретации. Но в ней же - и их слабость. Веды и индийский эпос

(письменно закрепленные версии) датируются временем, отстоящим от

вторжения ариев в Индию на несколько столетий. Поэтому есть основа-

ния считать, что колесничные бои, изображенные в эпосе, отражают

более позднюю реальность, перенесенную "аэдами и рапсодами" в древ-

ность: явление, достаточно распространенное в эпосе вообще (ср.:

русские былины, исландские саги и др.).

Произвольна и трактовка терминов древнеиндийских текстов. Так,

ratha- в современных переводах без видимых оснований передается как

рус."боевая колесница", нем. Streitwagen, англ. war chariot и т.п.,

в то время как более верным переводом было бы "воз", "повозка",

"колесное средство передвижения", то есть термином недифференциро-

ванным, не уточняющим вида устройства. Дело в том, что ни в одном

оригинальном древнеиндийском тексте к слову ratha- нет определения,

которое можно было бы перевести как "боевая" (Spaarboom, 1981). Во

всех этих памятниках, напротив, чувствуется ритуальная основа в

изображении колесничных боев. Состязания колесниц - один из "царс-

ких" ритуалов, ристалище со строгим сводом правил. Параллели этому

имеются в хеттской и древнегреческой ("Илиада") традициях. Особую

ритуальную значимость в ристаниях имела способность возницы удер-

жаться на крутых поворотах, обязательно предусмотренных на дистан-

ции. При этом, как показывают древнегреческие изобразительные ис-

точники и анализ XXIII песни "Илиады", движение по замкнутому марш-

руту происходило обязательно против хода солнца: так же, как в

древнеиндийских обрядах, связанных со смертью (погребальном, поми-

нальном и т.п.) - санскр.

лишь подчеркивало принадлежность их к воинскому сословию ("царскую"

_

- 10 -

функцию) и не указывает на боевой характер действия.

Легкие неустойчивые колесницы, имеющие колеса со спицами, тре-

бовали идеально ровной поверхности ристалища. И даже позднее, когда

колесницы употребляются в настоящем бою (битва при Гавгамелах, 331

г. до н.э.), как повествуют источники, заранее готовилось поле боя:

устранялись неровности почвы, убирались даже мелкие камни, чтобы

колесницы, двигавшиеся с большой скоростью, не переворачивались.

При отсутствии ровной поверхности почвы,благоустроенных дорог,

применение легких колесниц немыслимо, если стремиться использовать

все, присущие им, технические преимущества (скорость, маневрен-

ность). Именно такие неподходящие условия создавали степи арийского

времени: высокие, до 3-х метров, травы, скрывающие видимость, тре-

щины, бугры и впадины на поверхности почвы, размытой дождями и та-

лыми водами, эродированной ветрами. Дорог же, ведущих в Индию, ари-

ям, естественно, никто не прокладывал.

Воловьи упряжки повозок на дисковых колесах, устойчивые, но ма-

лоподвижные и маломаневренные, называть боевыми можно лишь с боль-

шой натяжкой. "Колесницы" ранней эпохи, запечатленные в памятниках

искусства Шумера (стела Эаннатума, штандарт из Ура - III тыс. до

н.э.) замкнуты на культ "царя". Изображение "царя" в колеснице (по

сути - в телеге) имеют парадно-престижный и культовый характер, что

подтверждается и текстом, сопровождающим изображение Эаннатума.

Колесницы в петроглифах бронзового века - отражение культа

Солнца и культа "царя"/вождя. К тому же, надо принимать во внима-

ние, что датировка петроглифов, особенно узкая, до сих пор уверенно

не разработана.

Археологические находки повозок (точнее, их остатков или даже

следов, как в Синташтинском могильнике) в погребениях не обязатель-

но свидетельствует об их боевой принадлежности.

_

- 11 -

скорее, возникновение наряду с культом коня культа колесницы, тесно

связанного с культом Солнца, предков и погребальным. Во многих слу-

чаях даже ясно (Балонов, 1980), что такие повозки изготавливались

специально для погребения и в употреблении перед этим не находи-

лись. Синташтинские повозки - того же свойства.

Появление культовых колесниц прежде боевых, внешне похожих на

них, вполне допустимо. Мифологическое сознание не обязательно сле-

дует за рациональным, но может и опережать его (и, как правило,

опережает). Известны и более крайние выражения культа колесницы: у

американских индейцев (Зап.Мексика) до прихода европейцев были

культовые скульптурные изображения животных, стоявших на платформе

с колесиками (W.Brandon,1961), но колесо и повозка в реальной жизни

индейцев, как известно, отсутствовали.

Наконец, необходимо принять во внимание и то, что боевые, отря-

ды колесничих появляются (так же, как письменность и другие призна-

ки цивилизации) только в образованиях раннегосударственного типа,

так как их появление по необходимости обусловлено высоким экономи-

ческим и организационным уровнем общества. Одно из свидетельств

этого - Египет и Хеттское государство XIV в. до н.э. (битва при Ка-

деше).

По-иному формировалась и решалась проблематика культа коня и

колесницы у скифо-сакских племен и народов савромато-сарматского

круга. Накопление фактологической базы археологического происхожде-

ния шло медленно. За весь дореволюционный период при раскопках

скифских курганов остатки повозок были обнаружены всего в двух при-

черноморских (Александропольском и Краснокутском) и пяти прикубанс-

ких (Карагодеуашх, Елизаветинском 1914 г. и Елизаветинском 1915 г.,

Васюринском, Марьевском). Находок повозок в сарматских курганах в

это время не было.

_

- 12 -

Последующие шестьдесят лет дали находки повозок еще в 12 скифс-

ких комплексах.

(1982), допустив, правда, ряд неточностей в передаче фактов и не

всегда обоснованные трактовки.

В последнее время были выявлены (на Ставрополье и в предгорьях

Адыгеи) предскифские комплексы с конскими погребениями и остатками

колесничной упряжи (Эрлих, 1994).

Сарматские погребения с повозками выявлены были только в

1924-1976 гг. Их количество мало отличается от находок скифской

эпохи - 13. Проблемы, связанные с ними, были частично освещены в

работах К.Ф.Смирнова (1959-1964), сводке М.Г.Мошковой (1963),

статье П.М.Кожина (1969), статьях автора настоящего исследования

(1970-1985).

Сложнее обстоит дело с погребениями коней. Они выявлены при

раскопках сотен скифских и сарматских курганов. Однако, редки те

случаи, когда можно уверено говорить о связи этих находок именно с

культом коня, а не об ином характере конских погребений (сопровож-

дающих человеческое погребение, как и остальной погребальный инвен-

тарь, в качестве заупокойной пищи и т.п. [Крижевская, 1991]). Поэ-

тому в настоящем исследовании приняты во внимание только случаи,

явно коррелирующие с культом коня/коня-и-колесницы: конские гека-

томбы, не связанные прямо с погребением человека, отдельные конские

погребения, совершенные по обряду человеческого (Уляпский грунтовый

могильник и т.п., конские жертвоприношения, запечатленные в памят-

никах искусства, моделирование жертвоприношения коня, произведенное

на его модели (уляпский хрисаргирионный ритон).

Помимо памятников Скифии и Сарматии рассмотрению подверглось в

исследовании и явление скифоидного облика: комплекс вещей пазырыкс-

кой культуры.

_

- 13 -

Существующие в настоящее время в науке трактовки "культ коня" и

"культ коня-и-колесницы" исходят из выводов лингвистической науки,

исследований по структурной антропологии и семиотике, экстраполируя

чаще всего заключения, сделанные на основе общеиндоевропейского,

индоарийского и индоиранского материалов на скифскую и сарматскую

почву. Разумеется, трудно обойтись без ценных выводов, сделанных

учеными из смежных областей знания. Однако надо принимать в расчет

и то, как часто выводы других гуманитарных областей знания опирают-

ся на заключения, сделанные археологами. Образуется порочный круг,

разорвать который тем сложнее, чем более он укоренился в науке.

Вместе с тем, и в среде собственно археологической давно проз-

вучало предупреждение о смешении понятий всеобщего, особенного и

единичного характера (Раевский, 1981), о необходимости разделения

индоевропейского, индоиранского, скифского в мифологических и рели-

гиозных представлениях народов степных евразийских пространств.

Это касается и представлений, замкнутых на культ коня и культ

колесницы. Конечно же, осуществить операцию дифференциации по ука-

занным критериям сложно и не всегда удается. И сами критерии недос-

таточно отчетливы, но все же - лучше к этому стремиться.

Достаточно общим местом в исследованиях по скифской и сарматс-

кой мифологии и религии стала трактовка коня, а заодно и повоз-

ки/колесницы или ее отдельных частей (прежде всего, колес) как сим-

волов Солнца. Не приходится спорить, часто это так в мифологии раз-

личных индоевропейских народов, в том числе и ираноязычных скифов и

сарматов. Часто, но не всегда. Многое зависит и от конкретных ха-

рактеристик коня и повозки, в которую он впряжен: масть и пол лоша-

ди, тип повозки и т.д. Конь может оказаться и символом Луны, повоз-

ка - символом дома, могут быть и иные конкретные значения в зависи-

мости от контекста, в который эти символы оказываются помещены.

_

- 14 -