§ 2. Завершающий этап создания конных подразделений правоохранительных органов Северо-Запада России. 1923 - 1925 гг.

- 3

ходить в шинелях летом при тридцатиградусной жаре .

Кроме того, продолжающаяся работа местных комиссий по пересмотру и доукомплектованию личного состава органов, начатая в конце 1922 г., вносила дезорганизацию в деятельность милиции и способствовала ее ослаблению. Для стабилизации ситуации Главное управление милиции Республики предложило воздержаться от дальнейшего сокращения штатов на местах, для того чтобы «работать не для собственной реорганизации, а для исполнения лежащих на милиции обязанностей»^[463]. В результате постоянных сокращений личный состав милиции РСФСР с 1921 г. по 1925 г. сократился в 6 раз^[464].

Если количество сотрудников милиции в РСФСР постоянно уменьшалось, то ведомственная охрана наоборот пополнялась новыми сотрудниками. Это было связано с началом восстановления экономики и, как следствие, увеличением объемов государственной собственности, которая требовала надежной охраны. Поэтому 6 февраля 1924 г СНК РСФСР принял постановление о создании ведомственной милиции. Она охраняла различные государственные учреждения, организации, предприятия и т.д., а также обеспечивала порядок на их территории. Ее деятельность велась на договорной основе и оплачивалась за счет их средств. К сентябрю 1924 г. она была создана в 30 различных регионах советской России¹. Данный вид милиции также имел в своем составе конные отряды, однако их численность

являлась незначительной. На 1 октября 1925 г. она включала 83 всадника и

2

14 842 пеших сотрудников .

Милиция по-прежнему рассматривалась как военизированная организация. Сохранялась ее двойная подчиненность с одной стороны органам НКВД РСФСР, а с другой - учреждениям советской власти на местах. Организационная структура и основные направления ее деятельности в новых условиях были закреплены «Положением о НКВД», утвержденном ВЦИК и СНК РСФСР 24 мая 1922 г.^{[465] [466] [467]}

11 августа 1924 г ВЦИК и СНК РСФСР утвердили «Положение об административном отделе губернских и областных исполнительных комитетов»^[468], которое предполагало ликвидацию губернских управлений органов внутренних дел и создание вместо них административных отделов в составе губернских исполкомов. Такая ситуация, когда в губернских центрах действовали административные отделы, а в уездах продолжили свою работу управления милиции, нарушала четкую систему функционирования государственного аппарата. Данный вопрос рассматривался на первом Всероссийском Съезде начальников административных отделов губернских, областных и окружных исполкомов Советов, который открыл свою работу в январе 1925 г. В резолюции Съезда было признано необходимым перейти к принципу однородного построения административного аппарата на местах¹.

В 1924 г. появилось предложение сократить количество военных предметов и упростить их преподавание в губернских школах милиции, уменьшив при этом военизированный характер правоохранительных органов и сократив случаи использования ее непосредственно в боевых действиях,

так как она стала слишком «дорогим родом оружия» чтобы расходовать ее

2

зря . Подготовка квалифицированного сотрудника занимала 8 месяцев усиленной подготовки, в то время как несколько боев могли полностью дезорганизовать работу милиции губернии.

Сотрудники милиции, особенно конные, являлись незаменимыми при ликвидации различных бандитских отрядов. Так, в Кромском уезде Орловской губернии действовала шайка разбойников в количестве 100 человек, которая держала в страхе всех крестьян в течение двух лет.

3

бандита, которые были преданы суду .

28 сентября 1925 г. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР принято «Положение о службе рабоче-крестьянской милиции», которое установило правила приема и увольнения, порядок прохождения службы, определило права и обязанности сотрудников органов НКВД^{[469] [470] [471] [472]}.

Постепенный переход правоохранительных органов к работе в мирных условиях не позволил милиции быстро решить проблему снабжения всем необходимым, в том числе лошадьми. Как мы указывали выше, существовал огромный некомплект конского поголовья. Плановые работы в области коневодства и коннозаводства на территории Республики начались только в 1923 г.¹ Поэтому советская власть не могла сразу обеспечить все потребности НКВД в конском поголовье. «Безлошадность» советского милиционера являлась большим тормозом в его работе.

В этих условиях волостной начальник Курской губернии предложил местным властям выделить аванс на приобретение лошадей. Все кони поступали в личное распоряжение милиционера, который должен был нести службу в течение 2 лет и ежемесячно отчислять из жалованья часть денег за лошадь. Таким образом, по окончании 2 лет, кавалерист полностью выкупал себе лошадь. Седло и уздечка оставались в собственности местного волисполкома^{[473] [474] [475].}

С другой стороны наличие коней также создавало проблемы для начальников волмилиции. Поскольку количество милиционеров в волости насчитывало от двух до трех человек, то начальник помимо выполнения своих основных обязанностей, являлся конюхом, истопником и часовым. Следовательно, лошадь была обузой, так как требовала большого ухода. Решением проблемы могло быть увеличение штатной численности сотрудников волости на одного человека, в обязанности которого входил бы

3

уход за лошадьми .

В своей статье, посвященной конным участковым милиционерам, К. Круковский дал обоснование экономической выгоды использования в сельской местности всадников вместо пеших сотрудников. Он доказал, что 4

кавалериста могут заменить 7 пеших человек, а экономия денежных средств составит 948 рублей в год¹.

Журнал «Новый путь» предложил установить следующие нормы расхода на содержание милиции. На фуражное довольствие, ковку и лечение полагалось по 250 золотых руб. в год на каждую лошадь; на ежегодный «ремонт» одной головы - 15 золотых руб.; на покупку седел со всей конской амуницией - 75 золотых руб. и на последующий их ремонт - по 3 руб. в год за каждый комплект².

В 1924 г. для стимулирования работ по коннозаводству и улучшения финансового положения государственных конных заводов, племенных хозяйств и конюшен, СНК РСФСР распорядился создать при вышеперечисленных учреждениях специальные денежные фонды³. Кроме того, Декретом СНК РСФСР с февраля по июль 1924 г. был разрешен временный свободный ввоз (без оформления специальной лицензии) крупного рогатого скота и лошадей через границу с Западным Китаем⁴.

Сведения о наличном составе строевых и обозных лошадей милиции в губерниях Северо-Запада России 1923 - 1924 гг.

Табл. 10*

¹ Круковский К. Указ. соч. С. 48 - 49.

² Нефедов Г. Расходы по содержанию милиции // Новый путь. № 4. 1923. С. 12.

³ СУ РСФСР. 1924. № 60. Ст. 587; № 84. Ст. 853.

⁴ СУ РСФСР. 1924. №. 42. Ст. 384.

*ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 23а. Д. 383. Л. 20 - 21 об; Оп. 51. Д. 49. Л. 39; Д. 54. Л. 3, 11, 24, 29, 34, 37, 40,

49.

Мы видим, что штатный состав лошадей постоянно сокращался, вместе с ним уменьшалось и количество всадников в милиции. Однако его наличная численность в процентном отношении к штатному количеству постоянно увеличивалась (на 1 января 1923 г. - 26,4 %, на 1 февраля 1924 г. - 32,4 %; на 1 мая 1924 г. - 33,3 %). Тем не менее, главной проблемой по-прежнему остался огромный некомплект конского состава, который негде было приобрести.

Начиная с 1922 г. процесс изменения числа административных единиц в РСФСР шел быстрыми темпами. Если 1 января 1922 г. на территории Республики было 12 363 волости, то в 1923 г - 10 972, в 1924 г. - 8 566, в 1925 г. - 4 491 и т.д.^[476]

Правительственная политика по сокращению количества волостей и их укрупнению привели к уменьшению численности конной милиции, так как основная часть кавалерийских сил правоохранительных органов находилась в сельской местности. Охрану волостей и районов должны были осуществлять только всадники, а в уездных и губернских городах имелись лишь небольшие конные отряды. Об этом косвенно свидетельствует и «Инструкция волостному милиционеру», утвержденная 12 января 1924 г. В ней указывалось, что волостной милиционер для выполнения своих обязанностей «должен возможно чаще объезжать волость, осматривать глухие места, посещать наиболее населенные пункты... »\

Для оказания помощи сотрудникам правоохранительных органов в

обеспечении порядка в сельской местности, 27 марта 1924 г ВЦИК и СНК

2

РСФСР издали Декрет «О сельских исполнителях» . Этот документ стал организационно-правовой формой привлечения граждан к охране порядка, однако милиция могла привлекать местное население к выполнению различных поручений только с разрешения Сельсоветов.

В ноябре 1923 г. НКВД РСФСР одобрил первую «Инструкцию участковому надзирателю». В сельской местности функции участковых надзирателей выполняли волостные милиционеры. Начало создания на селе участков и прикрепления к ним сотрудников органов внутренних дел было положено в 1924 - 1925 гг., когда начался процесс сокращения и укрупнения

-3

волостей .

22 декабря 1924 г. приказом № 243 НКВД РСФСР утвердил «Положение о милиции укрупненной волости» и ее временный штат⁴. После утверждения нового штата укрупненной волости, была исчислена норма строевых сотрудников милиции и служащих. Так, в губерниях, на каждую укрупненную волость полагалось иметь одного начальника, одного помощника и по одному старшему конному милиционеру на каждые 5 тысяч человек. Для территорий, обладающих большой площадью и малой плотностью населения, а также расположенных в приграничных районах: Киргизская АССР, Зырянская и Калмыцкая автономные области, Вологодская, Новониколаевская, Омская, Псковская губернии и ^{[477] [478] [479] [480]}

Дальневосточная область - по одному старшему конному милиционеру на 3 тысячи жителей. В случае невозможности обеспечить весь строевой состав укрупненной волости лошадьми, на каждую волость предполагалось выделить не менее двух коней¹.

Структура милиции изменилась: там, где раньше находились бывшие районные управления, появились управления милицией укрупненной волости. Благодаря этому правоохранительные органы не были теперь оторваны от административного аппарата, так как с этого времени милицейское деление совпало с общеадминистративным. Волостные Исполкомы находились в тех же местах, что и управления волостной милиции.

Удешевление стоимости содержания правоохранительных органов в сельской местности было достигнуто за счет нового административного деления. Таким образом, общая штатная численность милиции РСФСР в ходе реформы сократилась на 22 %^{[481] [482] [483]}.

В 1925 г. военное ведомство выступило с предложением об организации в военных подразделениях ряда губерний советской России краткосрочных курсов по подготовке волостных милиционеров из

3

демобилизованных красноармейцев . Эта мера была направлена на то, чтобы обеспечить управления милиции на местах подготовленными, профессиональными кадрами, владеющими всеми необходимыми знаниями и боевым опытом.

Всего в РСФСР по минимальным штатам, разработанным Центральным административным управлением на июнь 1924 г., должно было числиться: 12 410 старших и 989 младших конных милиционеров, также 1 530 старших и 32 549 младших пеших. Общее количество строевых

сотрудников правоохранительных органов - 47 478 человек, а вместе с

командным составом - 53 787¹. Тем не менее, на 1 февраля 1924 г. в милиции

2

остался 48 661 человек .

Разница между штатной и списочной численностью в 5 126 милиционеров объяснялась быстрым сокращением штатов местными Исполкомами, что было обусловлено не действительной необходимостью, а «исключительно временными финансовыми затруднениями, возникшими с

3

передачей содержания милиции на местные ограниченные бюджеты...» .

Мы можем представить данную информацию, применительно к изучаемой нами территории, наглядно в виде таблицы (см. Табл. 11).

Сведения о строевом, штатном и списочном составе милиции Северо-

Западного региона в 1924 г. ^{[484] [485] [486]}

Табл. 11*

*ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 51. Д. 42. Л. 33 - 35; 43 - 43 об.

Таким образом, мы видим, что общероссийская тенденция к чрезмерному сокращению численности личного состава на местах, не считаясь с действительными потребностями, здесь имела противоположную направленность. Минимальные штаты за июнь на территории Северо-Запада, оказались значительно меньше, чем фактическая численность. Кроме того, доля всадников к общему количеству строевых милиционеров как на СевероЗападе, так и на территории РСФСР фактически одинакова: 26,9 % и 24,9 %, что может говорить о схожих путях формирования конной милиции в различных регионах и областях советской России.

Личный состав милиции Республики на 1 октября 1925 г. представлял следующую картину^[487]. Общее штатное количество сотрудников было 35 809 (в том числе, пеших 29 940 человек, конных - 5 869). Причем 2 200 всадников отнесены к комсоставу, а остальные 3 669 являлись простыми младшими конными милиционерами.

Из 3 669 кавалеристов около 27,9 % служили в сельской местности, а 72,1 % находились в уездных и губернских городах. Это было связано с тем, что младшие милиционеры в основном входили в состав конных резервов, которые были сосредоточены в городах.

Численность конного командного состава в 2 200 всадников распределялась следующим образом: 79,1 % находились в сельской местности, а 20,9 % - в городах. Данное положение объясняется тем, что в волостях и при районных управлениях преимущественно были старшие конные милиционеры, которые рассматривались как младший командный состав. Другие, являясь старшими милиционерами, командовали конными резервами, расквартированными в различных городах на территории РСФСР.

Количество списочного состава по-прежнему отличалось от штатного расписания. Всего в правоохранительных органах советской России числилось 34 434 человека (29 245 - пеших и 5 189 - конных (15 % от списочного состава). Таким образом, общий некомплект по милиции Республики составил 695 пеших сотрудников и 680 всадников. Данная цифра не являлась уже такой значительной как в предыдущие годы, следовательно, с середины 1920-х гг. штатная и списочная численность личного состава постепенно сближается.

В 1923 - 1920-х гг. прослеживается тенденция дальнейшего сокращения количества сотрудников НКВД РСФСР. Осенью 1925 г. в Архангельской губернии состояли на довольствии 405 человек, в Вологодской - 418, Ленинградской - 2 598, Мурманской - 52, Новгородской - 502, Псковской - 722, Северо-Двинской - 301, Череповецкой - 276, Карельской АССР - 216, всего общая численность составила 5 490 бойцов^[488].

К началу 1923 г было заявлено о фактической ликвидации неграмотности. Доля лиц, которые не умели ни писать, ни читать составила 0,5 % от общего числа милиционеров Республики. Искоренить малограмотность оказалось сложнее, их среднее количество было 11 %. Это объяснялось тем, что неграмотность носила единичный характер, а малограмотность - массовый¹. С февраля 1923 г. запретили принимать в милицию неграмотных.

Планомерное обучение, введенное с конца 1922 г. помогло значительно улучшить ситуацию с увеличением количества опытных работников в органах. В итоге к началу 1924 г. Петроградская милиция насчитывала 76 % квалифицированных сотрудников, однако в 1922 г. эта цифра составляла всего 20 - 25 %%^{[489] [490] [491]}.

Большую роль в повышении общеобразовательного уровня милиционеров сыграло открытие центральной библиотеки Петгубмилиции.

3

За период с июля по декабрь было выдано 6 411 книг . Наряду с центральной библиотекой городские отделения имели свои небольшие библиотеки, в которых насчитывалось 11 822 книги^[492].

Подобная библиотека существовала и в Конном отряде. Для нее из политсекретариата Петгубмилиции присылалась разнообразная литература. Например, собрание сочинений Н.А. Некрасова; «Углекопы», «Западня»

Э. Золя; «93 год» В. Гюго; «Боги жаждут» А. Франса; «Американская кровь» Л. Синклера; «Мой судебный процесс» К. Либкнехта; работы В.И. Ленина и т.д.^[493]

До 1922 г. милиционеры оставались почти без газет, т.к. существовавшая норма 1 газета в день на 30 человек являлась недостаточной^[494]. Отсутствие газет отрицательно сказывалось на кругозоре милиционеров, не позволяло им быть в курсе последних событий. В начале 1922 г. в Петрограде начал издаваться журнал «Красный милиционер». Часть тиража в обязательном порядке распределялась между районными управлениями милиции. Кроме того, каждое отделение милиции получало в обязательном порядке по 1 экземпляру «Вестника Петросовета». В милицейских подразделениях организовывались индивидуальные подписки сотрудников на различные газеты и журналы. Самыми популярными были «Правда» и «Красная газета». Согласно распоряжения начальника Петроградской милиции от 23 апреля 1923 г. во всех частях организовывались ежедневные читки газет и разбор литературы¹.

Основной проблемой для Конного отряда Петрограда в 1923 - первой

половине 1920-х гг., являлась большая текучесть личного состава. Так, на 1

2

января 1923 г. из 100 человек, только 26 прослужили в милиции больше года . Согласно полученным данным, на 1 апреля 1923 г. в Конном отряде

з

прослужили: более года - 14,7 %, менее года - 85,3 % .

Это связано с двумя последними чистками в милиции 1921 и 1922 - 1923 гг., в результате которых конная милиция фактически дважды полностью сменила свой состав. Такое пристальное внимание к данному подразделению объясняется важностью выполняемых ею задач. Советские власти города стремились создать надежный мобильный резерв, который можно было использовать в экстренных ситуациях.

Однако проблема качественного улучшения состава стояла очень остро. Несмотря на начатое с 1922 г. планомерное обучение, постоянная смена сотрудников милиции отрицательно сказывалась на внутренней жизни отряда. Дисциплина была сильно расшатана: непослушание, ругань между взводными командирами и подчиненными, игра в карты, пьянство, дезертирство. Вся вина за такое положение возлагалась на двух бывших ^{[495] [496] [497]}

командиров отряда (Чесалина и Никитина)^[498]. Неравномерность проведения занятий с личным составом вели к низкому уровню знаний милиционеров.

Ниже приведена таблица, в которой рассмотрены различные дисциплинарные проступки милиционеров отряда.

Динамика случаев дисциплинарных нарушений и дезертирства в Конном отряде ПГМ за 1923 г.

Табл. 12*

*ЦГА СПб. Ф. 33. Оп. 2. Д. 790; Д. 791; Д. 805; Д. 806. Л. 8.

В соответствии с полученными данными мы можем видеть, что если за семь месяцев 1922 г. зафиксировано 17 случаев дезертирства (см. таблицу № 8), то за тот же период 1923 г. - ни одного. Некоторое снижение количества нарушений, начиная с мая можно объяснить частыми командировками милиционеров. Например, в распоряжение начальника Лужской милиции направили 15 всадников, а в помощь начальнику Колпинского отделения послали семь человек. Для закупки лошадей в Харьков были командированы семь милиционеров¹. Кроме того, в летние месяцы несколько милиционеров

постоянно находились на пастбище, куда партиями направляли лошадей

2

милиции. Пастбище находилось рядом с больницей Петра Великого . Среди нарушителей дисциплины, кроме милиционеров-кавалеристов встречаются лица командного состава и секретарь партийного бюро отряда.

Кроме основных нарядов конная милиция часто привлекалась для проведения облав на рынках города, в которых принимали участие все милиционеры. Поэтому занятия, назначенные на эти дни, приходилось отменять.

Несмотря на частые отмены занятий, начальство было озабочено повышением образовательного уровня милиционеров. В соответствии с приказом командира отряда после двух недель обучения должна была проводиться проверка знаний милиционеров. Те, кто не мог сдать зачет, подлежали увольнению из отряда^{[499] [500] [501]}. Такой строгий подход объясняется тем, что с начала 1923 г. управление Петроградской милиции начало проводить регулярные проверки и ревизии всех подразделений. Особое внимание обращали на уровень подготовки личного состава и на состояние конского поголовья. Обязательные ревизии Конного отряда проводились раз в три месяца, кроме того, периодически осуществлялись инспекторские проверки.

Всего в подразделениях милиции города за год было произведено 13 ревизий, 115 обследований и 201 проверка^[502].

В связи с большим притоком в город беженцев из охваченного голодом Поволжья незаконная уличная торговля возросла. Начальнику Конного отряда было приказано ежедневно высылать в распоряжение начальников отделений милиции 41 человека для наблюдения за находящимися на их территории рынками. Облавы проводились не менее двух раз в неделю и все задержанные доставлялись в ближайшие отделения милиции.

В 1923 г. для борьбы с незаконной уличной торговлей управление Петроградской милиции направило 270 нарядов. В результате было задержано и привлечено к ответственности 5 000 нарушителей ¹.

Помимо участия в облавах и несения обязательной службы по охране порядка на улицах города, конная милиция могла привлекаться для выполнения различных разовых поручений. Например, она поддерживала порядок во время праздничных гуляний на Елагином острове и Комендантском аэродроме^{[503] [504]}, участвовала в обеспечении порядка во время встречи делегации Конгресса Коминтерна^[505], выставляла охрану на склады «Старой Баварии» и «Калинкина»^[506]. Кроме того, предоставляла лошадей для запряжки в катафалки и обеспечивала почетный эскорт во время проведения похорон сотрудников милиции^[507]. Всадники Конного отряда (Т Иович, Б. Рудяков и Р Виталин), показавшие «выдающуюся самоотверженность, мужество и распорядительность при оказании помощи и спасения погибающих, а также и при поддержании порядка» во время осеннего наводнения 1924 г., были награждены комплектом обмундирования (приказ милиции Республики № 241 от 17 декабря 1924 г.)^[508]

Таким образом, в 1923 г. Конный отряд имел списочную численность в 100 человек при 98 лошадях, что впервые соответствовало его штатам. В организационном плане он состоял из 3 взводов, в которых насчитывалось от 25 до 30 человек. Один взвод обычно нес суточное дежурство, другой являлся

поддежурным и выезжал, если надо, на экстренные вызовы. Третий взвод

1 2 был свободным . Отряд находился на казарменном положении .

Списочный состав конной милиции города по социальному положению распределялся следующим образом: 44 % рабочих, 36 % крестьян, 19 %

з

служащих и 1 % прочих . Таким образом, в конной милиции Петрограда преобладало количество рабочих и служащих (63 %), в то время как в городской милиции эта доля не превышала 41,3 %. Данная ситуация может быть связана с тем, что отряд постоянно дислоцировался в городе и его пополнение осуществлялось в основном за счет городских жителей. Кроме того в ходе чисток, которые проходили в правоохранительных органах, состав конной милиции фактически полностью обновился. Так, на 1 апреля 1923 г. в из всего списочного состава в отряде более года прослужили только 14,7 % человек (в том числе, 2,1 % начали службу в милиции Временного правительства, а 3,2 % - более четырех лет)⁴.

В строевом отношении Конный отряд состоял из командира отряда, трех командиров взводов, шести старших милиционеров, 88 младших милиционеров и двух служащих.

2 июня 1923 г. отряд получил новое помещение для своей дислокации: здание бывших Придворных конюшен на Конюшенной площади⁵. Это здание здание стало третьим местом расположения конного подразделения в городе. Первым местом, в котором разместился отряд, стало здание бывшей ^{[509] [510] [511] [512] [513] академии Генерального штаба на Суворовском проспекте, затем он переехал в находящиеся поблизости конюшни на Басковом переулке и казармы на Артиллерийской улице.}

Незадолго до переезда конного отряда на Конюшенную площадь, президиум губисполкома распорядился закрыть церковь Спаса Нерукотворного Образа, которая находилась там же¹. После закрытия храма в этом здании разместился клуб конной милиции, весь церковный архив был сожжен, внутреннее убранство разграблено. Наиболее ценные иконы первоначально поступили в Эрмитаж, однако потом были утрачены^{[514] [515] [516].}

После переезда в новое помещение выявлен ряд недостатков, которые предстояло устранить: в станках у лошадей не было табличек с кличками, отсутствовали коновязи, цепи для чумбуров, кормушки не обмотаны проволокой, требовалось сделать глинобитные стойла для больных лошадей.

з

На устранение всех упущений отводилось четыре дня.

Таким образом, мы видим, что раньше от милиционера главным образом требовалось умение владеть оружием, т.к. шла гражданская война и сотрудников органов внутренних дел часто привлекали к участию в боевых действиях. Начиная с 1922 г. милиционер должен знать не только свои служебные обязанности, но и уметь читать, писать, также быть политически грамотным, обладать определенными моральными качествами. Поэтому теперь на первое место выходит проблема качественного подбора сотрудников милиции и повышения их морального уровня.

В 1924 г. город Петроград и губерния переименованы в Ленинград и Ленинградскую губернию. В январе 1923 г. в соответствии с принятыми штатами предполагалось иметь на ее территории 3 016 милиционеров (вместе с городом Петроградом) и 387 верховых лошадей¹. Для определения штатного состава кавалерии губернии мы можем предположить, что количество строевых коней приблизительно совпадало с числом всадников. Однако из этой цифры (387 голов) следует исключить различные категории начальников, имеющих право на использование лошади под седло, таких как начальника губернской милиции, его помощника, начальников уездных управлений и т.п. Таким образом, мы получим около 370 коней, что будет соответствовать штатному количеству кавалеристов на данной территории.

Определить количество списочного состава гораздо труднее, так как наличное число строевых коней никогда не соответствовало реальной численности всадников, потому что существовал огромный некомплект лошадей (51 %). Неоднократные просьбы с мест о необходимости его ликвидации, натолкнулись на разъяснение из центра, что в связи с переходом милиции на местный бюджет, обязанность по устранению некомплекта конского состава в уездах лежит исключительно на местных Исполкомах^{[517] [518] [519].}

Для разрешения данного вопроса мы можем экстраполировать известные данные о действительном количестве конных милиционеров в некоторых уездах.

Так, например, в Лодейнопольском уезде было 62 сотрудника, в том

3

числе 28 являлись кавалеристами (45 % от численности всех милиционеров) . Причем штат коней составил 32 лошади.

Правоохранительные силы Троцкого уезда в начале 1923 г. насчитывали 169 человек, в том числе 52 всадника (31,2 % от количества милиционеров уезда)^[520].

Охраной порядка и обеспечением безопасности на территории Лужского уезда занимался 81 человек, причем штат и списочный состав

здесь оказались одинаковыми¹. В этом случае для определения количества всадников в уезде нам необходимо обратиться к численности строевых лошадей (45 голов), вычтя из них 4 - 5 голов, принадлежащих начальствующему составу.

Из отчетной ведомости известно, что в уезде имелись 25 младших конных милиционеров и 23 человека, относящиеся к младшему командному составу (старшие милиционеры). Следовательно, старших конных милиционеров могло быть 15 - 16 человек, так как на территории уезда находились 40 - 41 всадник (50 % от общего количества).

Таким образом, на постоянную тенденцию к сокращению численности конной милиции ввиду уменьшения числа волостей, постоянного некомплекта конского состава и ограниченности местных бюджетов, доля конных правоохранительных сил в губернии была значительной: от 31 до 50 %%.

В феврале 1924 г. была утверждена новая штатная численность

милиции губернии в 3 063 человек и 380 строевых лошадей. Однако

2

списочная численность оказалась даже больше штатной на 10 человек .

В условиях мирного времени конные отряды Петроградской губернии продолжили борьбу с самогонокурением и бандитизмом, а также выезжали для выполнения судебных приговоров. Так, с января по апрель 1923 г. в подобных командировках участвовало 47 пехотинцев и 22 всадника^{[521] [522] [523]}.

С апреля по июль 1923 г. только в Лужском уезде выезжали на различные задания 62 пеших и 27 конных милиционеров^[524].

Милиция Новгородской губернии на 1 января 1923 г. в соответствии со штатной численностью должна была состоять из 827 человек и 264 строевых лошадей (что соответствовало примерно 31,5 % всадников от общей численности)¹. Однако, списочное количество личного состава составило 681 человек и 64 лошади. В данном случае нам сложно определенно сказать о наличном составе всадников на территории губернии. Тем не менее, в

каждом уездном городе губернии находился конный резерв, состоящий из 5

2

кавалеристов, в губернском - 13 всадников . Для пополнения конского состава уездных милиций и приобретения верхового снаряжения было выделено 4 250 руб. Всего предполагалось закупить 35 лошадей со всей

-3

амуницией .

Регулярные проверки и инспекции на территории губернии выявили плохое санитарное состояние общежития конного взвода. В конюшне часть бревен сгнила, появились трещины в стенах и полу, отсутствовали кормушки для конского состава. Такое халатное отношение к лошадям вызвало немедленную реакцию начальства с требованием срочно устранить все

4

недостатки и отремонтировать конюшни .

Придавая вопросу снабжения милиции конским составом доминирующее значение, губернский Исполком предложил начальникам милиции закупить недостающее число лошадей для волмилиций, используя для этой цели средства волостных бюджетов^{[525] [526] [527] [528] [529]}.

Косвенные данные о комплекте лошадей в Новгородской губернии мы можем получить из ежемесячных отчетов о боевых командировках отрядов милиции. Так, с января по апрель 1923 г. на борьбу с винокурением, сбором продналога, ликвидацией противоправительственных выступлений, конфискацией имущества и т.д. было направлено 14 человек комсостава, 17 пеших милиционеров и 51 всадник^[530]. Таким образом, доля кавалеристов в общем количестве сотрудников, посланных в различные командировки, значительно превысила пеший состав (31 и 51 человек), что косвенно может свидетельствовать о достаточном количестве всадников на ее территории. Кроме того, губернский конный резерв, находящийся в Новгороде, периодически привлекался для выполнения несвойственных для него функций. Кавалеристы осуществляли охрану камер арестованных при 2-м отделении уголовного розыска. Данная деятельность являлась, по мнению начальства, ненормальной для конных милиционеров и ее следовало немедленно прекратить¹.

К февралю 1924 г. штатная численность людей и лошадей подверглась новому сокращению. Было принято решение утвердить новый штат, соответствующий наличному количеству людей, который включал 684

милиционера и 177 верховых лошадей. К этому времени в губернии осталось

2

650 сотрудников, 74 строевых и 18 обозных лошадей . При рассмотрении списочной численности конского состава важно учитывать как строевых, так и обозных лошадей, поскольку последних, вследствие большого некомплекта, часто использовали для езды верхом.

Особый интерес представляет милиция Псковской губернии, так как в условиях мирного времени она обладала второй, после Петроградской губернии, численностью личного и конского состава. Кроме того, в архивных документах данного периода наиболее полно была отражена ее организационная структура и основные направления деятельности.

На 1 января 1923 г. ее штат состоял из 1 244 человек и 299 верховых коней, списочная численность достигла 837 милиционеров и 100 голов

3

конского состава .

В каждом районе обеспечивали общественный порядок 10 милиционеров, из которых половина сотрудников были старшими конными ^{[531] [532] [533]}

милиционерами и распределялись по одному на волость, если она имела большую площадь, то в помощь всадникам придавались пешие милиционеры, кроме того в районе находился начальник и

делопроизводитель¹.

Наличная численность личного состава Псковской уездной милиции в

июле 1923 г. была 76 человек, в том числе 26 всадников (34 % от общего

2

количества) . К 1924 г. в правоохранительных органах уезда осталось 56

3

милиционеров, в том числе 22 кавалериста (40 % от общего состава) .

Гдовская уездная милиция имела в своем составе 50 пеших сотрудников и 18 конных (26,5 % от общей численности)^{[534] [535] [536] [537]}. Следует отметить, что в соответствии с Декретом ВЦИК от 10 апреля 1924 г. Гдовский уезд исключен из состава Псковской губернии^[538]

Количество правоохранительных сил Порховского уезда распределялось следующим образом: 75 пеших сотрудников и 40 всадников (35 %)^{[539] [540]}.

Для решения проблемы с некомплектом лошадей был утвержден приказ, в соответствие с которым, всех найденных на улице «приблудных» коней приводили в участок и зачисляли на довольствие. По истечении 40 дней, если владелец не находился, тогда, в соответствии с Инструкцией о приблудных лошадях, объявленной в «Вестнике Петросовета» № 99 за 1922 г. (приказ Петроградской губернской милиции № 38 от 1922 г.), лошадь

7

зачислялась в штат . Ранее существовал приказ о закреплении конского состава за управлениями милиции, если хозяин не приходил за лошадью в годичный срок.

Другим источником пополнения конского состава в условиях мирного времени продолжали оставаться лошади, являющиеся вещественными доказательствами, дела на которых находились в стадии разрешения в судах. Например, в Порховской уездмилиции числилось 16 коней, из которых 5 голов стали собственностью милиции «за нерозыском владельцев», а 3 коня были из числа вещественных доказательств¹. Несмотря на острую потребность в конском составе, происходили непредвиденные случаи, когда милиция лишалась полученных коней. В августе 1923 г. исключили из описи конского состава по книге вещественных доказательств коня Орлика утонувшего в болоте «по неосмотрительности бывшего начальника Резерва»^{[541] [542] [543].}

Правоохранительные органы Гдовского уезда пополняли некомплект конского поголовья, в основном, за счет присылки из губернского управления, бесхозными и вещественными доказательствами. Таким образом, численность поголовья к осени 1923 г. была доведена до 15 лошадей (вместо 8 на начало года). Причем, отбирали только годных к

з

строевой службе коней .

На территории Островского уезда была начата работа по созданию показательных волмилиций для того, чтобы «каждый милиционер мог равняться на них». Для ее создания в одной из волостей выделили жилой дом, в котором расквартировали сотрудников. Все милиционеры закончили обучение на губернских курсах. Каждый, из трех милиционеров снабжался лошадью и необходимым снаряжением^[544].

Сотрудники правоохранительных органов Псковской губернии активно участвовали в ликвидации различных бандформирований, в обеспечении плана по продналогу, выполнении других заданий. С января по июль 1923 г.

общее количество бойцов, направленных в различные командировки, составляло 26 пеших и 37 конных милиционеров¹. Следовательно, количество всадников, откомандированных для установления порядка и обеспечения безопасности на территории губернии, превысило количество пеших сотрудников. Таким образом, на территории Псковской и Новгородской губерний, основная нагрузка при выполнении таких заданий ложилась на конную милицию.

К февралю 1924 г. произошло дальнейшее сокращение штатной численности личного состава сотрудников до 756 человек и 229 верховых лошадей. Наличное количество людей и коней стало соответственно 665 и 87^{[545] [546]}.

Процесс создания конной милиции в других губерниях изучаемой нами территории можно представить в виде таблиц.

Из таблицы № 13 явствует, что списочная численность обозных лошадей превышает их штатное число. Это может быть связано с тем, что данную категорию лошадей часто использовали как верховых. Поэтому на 2 322 человека приходилось всего 215 лошадей, однако, как мы писали выше, наличное количество коней всегда было меньше действительного числа конной милиции в несколько раз. Об этом же свидетельствуют данные, отражающие реальное количество всадников на территории каждой из губерний за 1922 г. (см. выше).

Штатная и списочная численность людей и лошадей милиции в Архангельской, Вологодской, Северо-Двинской, Череповецкой губерниях и

КТК на 01.01.1923 г.

Табл. 13*

*ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 23а. Д. 383. Л. 20 - 21 об.

Штатная и списочная численность людей и лошадей милиции в Архангельской, Вологодской, Северо-Двинской, Череповецкой губерниях и

КТК на 01.02.1924 г.

Табл. 14*

количество различных категорий

Итого:

2613

1912

834

105

70

68

*ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 51. Д. 54. Л. 3, 11, 24, 40, 49.

Таким образом, штатный и списочный состав продолжал сокращаться. Также снизилась доля всадников в общем штате правоохранительных органов с 36 до 32 %%.

Согласно полученным данным, на всей территории Северо-Запада России в феврале 1924 г. штатная численность сотрудников правоохранительных органов, охраняющих порядок в данном регионе, исчислялась в 7 180 человек и 1 862 лошадей, которая являлась большой силой и должна была обеспечить надежную охрану приграничных губерний и центральных территорий Северо-Запада России¹. Кроме того, данное количество конского состава необходимо для обслуживания огромных площадей и расположенных на больших расстояниях друг от друга населенных пунктов, часто при полном отсутствии дорог и налаженной системы связи между управлениями милиции и другими учреждениями советской власти.

Списочная численность людей и конского поголовья заметно

отличалась от штатного расписания. Наличное количество милиционеров в

2

указанном регионе было 6 338 человек и 604 лошади . К сожалению, нет возможности определить точное количество всадников, поскольку, как мы отмечали выше, с 1923 г. в официальных отчетах перестали выделять в отдельную строку сведения о конных милиционерах. Всю информацию, связанную с данной категорией сотрудников органов внутренних дел включили в графу: «младший командный состав», так как основное количество всадников являлось старшими милиционерами. Так, на 1 мая 1924 г. на территории сельской местности РСФСР было 8 519 старших и ^{[548] [549]}

всего 960 младших конных милиционеров (9 479 всадников)^[550]. Для определения приблизительной численности количества кавалеристов на территории Северо-Запада необходимо обратиться к местным архивным документам. В различных уездах доля всадников в общем числе милиционеров колебалась от 26,5 до 50 %. Поэтому мы можем

предположить, что наличный состав кавалеристов в губерниях составлял в среднем не менее 26 % от списочной численности милиции.

Таким образом, становление организационной структуры органов милиции на Северо-Западе России в условиях мирного времени имело много общего с ситуацией, складывающейся в этой сфере на территории советской Республики. В этот период была выработана схема построения правоохранительных органов, как в сельской местности, так и в городах. Одновременно сформировались четкие штаты для разных категорий милиции (пешей и конной), была выработана единообразная система отчетности для милиции Республики. Однако перевод правоохранительных органов на финансирование из средств местного бюджета привел к резкому сокращению количества сотрудников милиции. Этому также способствовал процесс сокращения числа волостей и последующего их укрупнения, что привело к уменьшению количественного состава всадников не только в сельской местности и в масштабах всей страны. Если на начало 1922 г. доля конной милиции в общем количестве сотрудников НКВД составляла 27,4 %, то к 1 октября 1925 г. - 15 %. Следовательно, в условиях новой экономической политики перевод милиция на местный бюджет отрицательно сказался на количестве конной милиции, приведя к ее сокращению. С другой стороны, постепенный переход к мирной жизни, ликвидация постоянной опасности нападения со стороны различных бандитских формирований, отрядов дезертиров и белогвардейских сил из-за рубежа, позволили отказаться от содержания на территории губерний значительных по численности конных сил, сократив их до количества, необходимого для поддержания порядка в условиях мирного времени.