Заключение.
Таким образом, проанализировав процессы, происходившие в ставропольской деревне во второй половине 20-х - начале 30-х годов, можно сделать следующие выводы: коллективизация способствовала быстрой трансформации СССР из страны аграрной в страну агро-индустриальную, при этом значительно изменив демографическую структуру общества и отразившись на экономике крестьянской семьи.
Демографическая ситуация в сельской местности Ставропольского и Терского округов в середине 20-х годов ХХ века в основном определялась войнами начала ХХ столетия и голодом 1921 года, которые имели следствием сокращение численности мужчин по сравнению с численностью женщин (мужское население в тот период времени на Ставрополье составляло 47,6 %, женское 52,4 %, на Тереке соответственно 48,1 % и 51,9 %), появление диспропорций в возрастной структуре населения (значительные диспропорции в половозрастной структуре населения наблюдались среди детей 4-11 лет, то есть у рожденных с 1915 по 1922 годы и среди групп взрослого населения, куда входили мужчины призывных на время войны возрастов), а также новой экономической политикой, которая способствовала постепенному снижению смертности и повышению рождаемости. Политика по изменению роли женщины в обществе и производстве, которая активно проводилась в советском государстве, оказала решающее влияние на институт брака. Женщины постепенно становились материально менее зависимы от мужей, изменялся их менталитет, что способствовало распространению количества разводов.
Что касается распределения населения по занятиям, то в середине 20-х годов СССР был еще аграрной страной, поэтому подавляющая часть населения занималась сельским хозяйством, особенно это касалось сельскохозяйственных Ставропольского и Терского округов. Но в Терском округе, за счет наличия там курортных зон, процент занятых на транспорте, в кустарной промышленности и в других, не связанных непосредственно с производством сельхозпродукции отраслях, был выше, чем в
Ставропольском.
Кроме того, поскольку казачество заботилось о получении детьми образования, то в терских станицах было больше сельской интеллигенции.Изменение демографической структуры общества на рубеже 20-х - 30х годов проследить достаточно сложно из-за слабого отслеживания перемещения населения и плохо налаженной системы регистрации актов гражданского состояния. Тем не менее, имеющийся материал позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, методы проведения коллективизации вызвали массовые миграции населения. Сильнейшая волна переселений наблюдалась в начале 30-х годов, когда проводились форсированная коллективизация и раскулачивание. Миграционные потоки были встречными. Одна часть сельского населения, желая избежать либо раскулачивания, либо объединения в колхозы и обобществления имущества, уезжала из сел Ставрополья в города или сельские местности других районов страны. Например, в 1930 году только по 82 городам РСФСР было зафиксировано 3 367 тыс. приезжих. С ослаблением политики коллективизации количество мигрировавшего населения уменьшалось. В 1931 году уже по 92 городам было 2 374 тыс. вновь прибывших.
Что касается мест, куда выезжало сельское население, то это, прежде всего, промышленные центры (Ленинградская и Московская области, Москва, Нижне-Волжский край, Дагестанская АССР). В результате численность населения городов по стране с 1926 по 1937 год увеличилась почти вдвое. С одной стороны, это решило проблему перенаселения в сельской местности и обеспечило растущую промышленность рабочей силой, но с другой стороны, из сел уезжало население преимущественно рабочего возраста и преимущественно мужчины, что еще более ухудшало половозрастной состав населения.
Параллельно миграционному потоку из сел Северо-Кавказского края шел обратный поток переселенцев - в села края (в их числе были ранее выехавшие и не устроившиеся на новом месте крестьяне), но это не компенсировало потерю населения. По исправленным (с поправкой на недоучет) данным 1934 года в городах Северного Кавказа осело 27,4 тыс.
сельских жителей края и других областей, а население сел края уменьшилось на 17,8 тыс. чел.Стихийная миграция сопровождалась плановой, а именно:
землеустройством населения, выселением раскулаченных.
Во-вторых, на демографическую структуру села оказало влияние раскулачивание. Кроме того, раскулачивание явилось одной из причин развала семей, роста беспризорности. На 1 мая 1933 года по СевероКавказскому краю было зафиксировано 16,5 тыс. беспризорных только до 16 лет, в то время как в 1926 году деклассированное население по краю насчитывало 10 тыс. самодеятельных и менее 2 тыс. несамодеятельных.
В-третьих, методы проведения коллективизации способствовали резкому падению рождаемости и росту смертности населения в изучаемых районах. Это подтверждают статистические данные, собранные органами статистики: за 1927 год сельское население Ставропольского округа выросло на 3,3 %, в 1928 году, в первый год коллективизации, прирост населения составил 5,1 % (так как в этот год родились дети, зачатые в 1927 году, то это свидетельствует о поступательном развитии села накануне его реформирования), а в 1929 году прирост снова снизился до 3,3 %. В начале 30-х годов уровни рождаемости и смертности постепенно сближались. Разность между ними по сельской местности Северо-Кавказского края с 1930 по 1932 год уменьшилась с 53,2 % до 28,6 %. Пиком стал 1933 год, когда в результате голода смертность населения в селах края более чем наполовину, на 69,3 %, превысила рождаемость. Население в 1932-1933 годах умирало от голода и сопутствующих ему инфекционных, паразитарных, желудочнокишечных болезней и болезней органов дыхания, которые были вызваны ослаблением иммунной системы из-за недоедания, употребления в пищу суррогатов (например, в 1933 году было отмечено 47 случаев заболеваний сыпным тифом на 10 тыс. жителей, в то время как в 1926 году 4 случая на 10 тыс. чел.). Борьба с эпидемиями затруднялась нехваткой или отсутствием бань, медикаментов. Для локализации эпидемий использовали, главным образом, профилактические меры: уничтожение грызунов-переносчиков болезней, избавление населения от педикулеза путем организации работы бань, ликвидация беспризорности.
Только ослабление нажима на крестьянство после 1933 года по сравнению с концом 20-х - началом 30-х годов, расширение колхозниками своих приусадебных хозяйств, а также ряд других причин способствовали снижению смертности и нормализации демографической ситуации.
В-четвертых, государственная политика начала 30-х годов и голод 1932-1933 годов стали причинами появления новых аномалий в половозрастной структуре населения. Переписью 1937 года впоследствии было выявлено, что с 1926 по 1937 год количество мужского населения в крае сократилось на 6,1 %, к 1937 наблюдался пониженный процент детей, начиная с пятилетнего возраста, то есть рожденных с 1931 года.
В данный момент в научных кругах идут споры о том, как оценивать проведенную в конце 20-х - начале 30-х годов коллективизацию. Достаточно резкие оценки происходившим в деревне процессам конца 20-х - начала 30-х годов дают Ивницкий Н. А. [1], Мальцева Н. А. [2]. Кочура Д. В. считает, что многие современные работы грешат подчеркнуто отрицательными оценками коллективизации. По его мнению, коллективизация при том состоянии сельского хозяйства была нужна, значительная часть населения понимала необходимость создания колхозов и активно поддерживала этот процесс. [3]
Нередко в историографии при оценке коллективизации смешивают два принципиально различных момента: характеристика коллективных хозяйств как формы организации сельскохозяйственного производства и оценка методов проведения коллективизации и организации деятельности первых колхозов. Действительно, проблему снижения товарности крестьянских хозяйств в 20-е годы ХХ века нужно было разрешать и, возможно, создание производственных кооперативов было выходом из ситуации. Однако многие современные авторы, во-первых, говоря о коллективизации, не оценивают коллективные хозяйства как модель организации сельскохозяйственного производства, а, опираясь на имеющиеся в архивах документы, характеризуют деятельность реальных колхозов образца начала 30-х годов и методы проведения коллективизации. Документы же свидетельствуют об имевшем место массовом нарушении прав собственности, насилии.
Несомненно, положительным явлением в изучаемый нами период была культурная революция. Многие мероприятия, которые осуществлялись в рамках культурной революции, проводились еще до революции 1917 года (например, организация курсов для крестьян), но до революции этот процесс только набирал силу и шел медленными темпами. В 20-е - 30-е годы культурные преобразования приобрели широкий размах. Было введено всеобщее обязательное обучение, в селах стали появляться кинопередвижки, радио, расширялась сеть библиотек и курсов. Женщина стала включаться в общественную, культурную и производственную жизнь села. Последнее определило необходимость создания детских дошкольных учреждений, пунктов общественного питания. Но многие преобразования проводились форсированными темпами, а, значит, с применением мер принуждения. В связи с коллективизацией в ряде местностей женщин стали привлекать к работе в колхозах в обязательном порядке, а создание детских площадок иногда затягивалось. В результате дети оставались без присмотра, что влияло на повышение детской смертности.
Значительные изменения в результате коллективизации произошли в повседневной жизни крестьян.
До коллективизации в деревне существовали различные формы землепользования: общинная, хуторская, отрубная, коллективная. В 20-е годы еще шли поиски оптимальных методов хозяйствования, поэтому специалисты предлагали различные проекты реформирования сельского хозяйства. В качестве эксперимента на Ставрополье стали создаваться агроуплотненные поселки. Но для осуществления индустриализации государству нужны были средства. Перекачка их из деревни была затруднена, так как основными производителями были единоличники, они же определяли рынок и пытались распорядиться своим урожаем с выгодой для своих хозяйств. В результате, к концу 1927 года выбор пути дальнейшего развития сельского хозяйства был сделан в сторону организации коллективных хозяйств. Другие формы хозяйствования начали сворачиваться, что нанесло вред экономике.
Преобразования в сельском хозяйстве в конце 20-х - начале 30-х годов крестьянством были восприняты неоднозначно.
Часть крестьян добровольно вступала в колхозы с надеждой улучшить благосостояние своей семьи. Но другая, значительная часть крестьян Ставрополья и Терека объединяться в коллективы не желала. В последнюю категорию населения входили и беднота, и середняки, и хозяева крупных хозяйств. Следовательно, можно сделать вывод о том, что размежевание крестьян шло не только по имущественному, а и по ментальному признаку. Некоторые не вступали в коллективы, так как считали, что пребывание в колхозе снизит их доход, другие не хотели отдавать нажитое своим трудом имущество, третьи хотели сначала увидеть эффективность новой формы хозяйствования. Поэтому для достижения высоких цифр коллективизации, о чем свидетельствуют многочисленные архивные документы, к крестьянам в массовом порядке применяли всевозможные методы принуждения: угроза оружием, запугивание и так далее.Деятельность созданных в 20-е - 30-е годы на Ставрополье колхозов была затруднена, так как при образовании коллективных хозяйств не были продуманы вопросы организации трудового процесса, оплаты труда, что являлось важным, так как теперь бюджет семьи колхозника должен был строиться в первую очередь на основе заработной платы. На практике местное руководство столкнулось с низкой дисциплиной колхозников. Кроме того, крестьяне не могли обращаться с общественным имуществом, от чего оно приходило в негодность. Причиной и одновременно следствием первого были проблемы с оплатой труда. Оказывалось, что в некоторых колхозах Ставрополья и Терека колхозники за работу вознаграждения не получали, либо получали не всю заработанную сумму, либо оплата производилась по числу едоков, либо без учета объема и качества сделанной работы, при этом процент обобществления постоянно рос. Так, если посевная площадь в 1930 году по колхозно-крестьянскому сектору по Северо-Кавказскому краю была обобществлена на 56,2 %, то в 1932 году на 90,5 %.
Из-за насильственной коллективизации и непродуманности многих хозяйственных и административных вопросов в осуществлении деятельности коллективных хозяйств после статьи И. В. Сталина «Головокружение от успехов» от 2 марта 1930 года начался массовый выход крестьян края из колхозов. Например, если Александровский район Ставропольского округа на 20 февраля 1930 года был коллективизирован на 99 %, то на 5 июня 1930 года на 36,2 %. Но возвратиться к единоличному ведению хозяйства было уже сложно, так как возникали большие затруднения при возвращении обобществленного имущества. Выходами из ситуации в таких случаях могли быть либо возращение в колхоз, либо переезд в город.
После появления серьезных перебоев с продовольствием на Северном Кавказе в 1932 году и в связи с недовольством населения государство обратило внимание на личные хозяйства колхозников. Было решено, что семья колхозника должна иметь корову, мелкий скот, птицу. Для восстановления подсобных хозяйств нужно было время, так как они не могли появиться сразу в директивном порядке, поэтому избежать голода не удалось. Уже после голода 1932-1933 годов колхозники региона начали активно создавать и расширять свои подсобные хозяйства. Для личных нужд они стали выращивать картофель (в 1928 году им было засажено 1 тыс. га площади края, к 1935 году 11,8 тыс. га), овощи (в 1928 - 1 тыс. га, в 1935 году 11,8 тыс. га) и ряд других культур (данные по краю даны в границах на 1 января 1937 года).
С началом коллективизации начали происходить изменения в хозяйствах единоличников. Государство проводило политику, ущемлявшую права крестьян, индивидуально ведущих хозяйство, чтобы они вступали в колхозы. В ответ многие единоличники на Ставрополье сокращали товарность своих хозяйств (резали скот, сокращали посевы). Руководство пыталось предотвратить умышленное измельчение хозяйств, но только репрессивными мерами. К периоду коллективизации относятся целый ряд постановлений, в которых предусматривались различного рода наказания за убой скота, за невыполнение планов сева. Таким образом в крестьянине уничтожалось чувство хозяина.
Иногда крестьяне сокращали мощность хозяйств не по своей вине. С началом коллективизации землеустройству единоличников уделяли второстепенное значение, а землеустройство колхозов проводили за счет земельных участков единоличных хозяйств, часто с последующим выделением земли последним в неудобном месте или плохого качества. В селе Михайловском, например, землю для посева выделили в 25 км от села. Были для крестьян сложности и в своевременном возвращении своего посевного материала, отданного на хранение.
Крупные хозяйства на Ставрополье постепенно уничтожались (экономически и путем репрессий). С целью ограничения экономического усиления крупных единоличных хозяйств, а с другой стороны, для стимулирования вступления батраков в колхозы, правительство запрещало использование наемного труда в кулацких хозяйствах. К экономическим мерам борьбы с крепкими хозяйствами на Ставрополье и Тереке можно отнести также наложение высоких налогов, запрещение выдачи кредитов и так далее.
Таким образом, коллективизация, с одной стороны, коренным образом изменила повседневную жизнь крестьян, отразилась на демографической структуре села и способствовала изменению психологии и сознания крестьянства. С другой, - благодаря политике государства конца 20-х - начала 30-х годов в стране произошел быстрый переход от аграрного общества к агро-индустриальному.
Проведенное в конце 20-х - начале 30-х годов преобразование деревни ярко показывает, что любой реформе, которая предполагает коренное изменение производственных отношений, должна предшествовать
достаточная подготовка населения. Кроме того, при осуществлении экономических реформ следует учитывать, что крестьянство должно сохранять право выбора между различными формами организации хозяйствования, так как это снимет возможное напряжение в обществе, и более того, конкуренция будет способствовать развитию экономики страны.