§ 2. Частный капитал в коммунальном хозяйстве
В годы нэпа для работы в городском хозяйстве снова стали привлекать частных предпринимателей. Сотрудничество с ними являлось насущной потребностью, а не простой уступкой буржуазной среде, сделанной Советской властью.
Частный капитал наиболее широко привлекался в Подотделе хозяйственных предприятий - только здесь можно было сдавать предприятия городского хозяйства в аренду, заключать с частниками договоры на подрядные работы.Подотдел хозяйственных предприятий объединял такие сферы городского хозяйства: уборка улиц города, очистка рек и каналов; предприятия общественной гигиены (бани, прачечные и парикмахерские); сады, парки и садоводства; похоронное дело. В ведении подотдела находились небольшие коммунальные предприятия санитарного характера.[441] Заведовал Подотделом хозяйственных предприятий И.К. Савин, в сентябре 1922 г. заведующим был назначен М.Л. Миропольский.[442]
Использование в коммунальном хозяйстве частного капитала рассмотрим на материалах основных областей городского хозяйства, которыми руководил Подотдел хозяйственных предприятий.
Одной из важнейших функций Подотдела было поддержание чистоты города, «очистка города от мусора, нечистот, снега и всяких отбросов, и уничтожение всего убранного».[443] Этим ведало Управление по очистке, оно отвечало за уборку мест общественного пользования - площадей, мостов, набережных, городских садов и парков, проезжую часть улиц, что составляло около 10 % городской территории.[444] Тротуары и улицы перед домами ещё до революции должны были очищаться и поливаться домовладельцами и управляющими, которые нанимали для этого дворников. С января 1922 г. эта обязанность обязательным постановлением президиума Петрогубисполкома была снова возложена на жильцов дома, в лице домоуправлений.[445] Президиум Петроградского Губисполкома издал постановление «О порядке содержания в чистоте улиц, площадей, дворов и других мест общего пользования», по которому администрация домов должна была содержать в чистоте половину ширины улиц.[446] Трамвайные пути очищались Управлением Городских железных дорог.[447]
Выполнить весь объём работ по уборке города Управление по очистке было не в состоянии, поэтому неизбежно стало привлечение к этому делу частных предпринимателей.
До 15 февраля 1922 г. очистку улиц и вывоз мусора осуществляли конторы Управления по очистке, в штате контор состояли 330 рабочих и 14 десятников.[448] В годовом отчете признаётся, что их работа была непродуктивна, поскольку в распоряжении Управления по очистке не было необходимого транспорта и средств.[449] На заседании комиссии хозяйственных предприятий от 1 февраля 1922 г. указывалось, что выгоднее сдавать с подряда очистку городских мест и площадей, «ибо производство хозяйственным способом, при бюрократизации аппарата Откомхоза, обойдется в 3 раза дороже».[450] С 15 февраля работы по очистке передали в руки подрядчиков, районные конторы следили только за правильным производством работ.Так был возрожден подрядный способ работ в городском хозяйстве, широко распространённый в дореволюцинное время, по которому подрядчики брали на себя выполнение определенного объёма работ (брали подряд на работы) и обеспечивали выполнение этих работ своими рабочими. В годовом отчете Откомхоза признается, что очистка города много выиграла от передачи в руки подрядчиков. Тем не менее, договор с ними был расторгнут Откомхозом, так как они не выполняли некоторых условий договора.[451] Почти месяц, с 11 июня по 8 июля, работы выполнялись Управлением по очистке. Подрядчики были ненавистны Советской власти, так как, по убеждению её носителей, они наживались на чужом труде, нарушали работу государственных органов, стремясь к личной наживе, делали все работы более дорогими.
В это время члены коллегии Откомхоза снова высказали сомнения по поводу выгодности сдачи с подряда работ по очистке. На заседании 29 июня 1922 г., когда заведующий подотделом И.К. Савин докладывал об утверждении торгов на сдачу с подряда работ по очистке, возникли прения, не выгоднее ли вернуться к производству очистки своими силами. В итоге Савину было дано поручение ещё раз произвести расчет, насколько приемлемы цены, заявленные на торгах. И сдать очистку предложившему наименьшую цену по сравнению с себестоимостью её.[452]
С 8 июля 1922 г.
был снова заключен договор с подрядчиками на 1 год. И в этом году работа Откомхоза с подрядчиками складывалась не совсем успешно. В январе 1923 г. они работали «в общем удовлетворительно», работы производились при помощи постоянных и поденных рабочих, в количестве до 320 человек.[453] Но в середине февраля подрядчики по неуказанным причинам были арестованы. Работы по уборке остались без руководства, пришли в упадок, Управлению по очистке пришлось взять на себя организацию работы, «пополняя недостаток рабочей силы и транспорта безработными и транспортом Откомхоза и производя таковые работы, на основании договора, за счет подрядчиков».[454] Таким образом удалось продолжать очистку города, несмотря на снегопад и оттепель, до апреля, когда подрядчики были освобождены и могли вернуться к своим обязанностям.В зимнее время было особенно много работы по очистке, поскольку надо было убирать снег, вывозить его на отведенные места. Сваливать снег в реки и каналы города было запрещено. Свои впечатления от зимней Москвы 1926 г. немецкий путешественник Вальтер Бенжамин описывает так: «Длинные вереницы саней, на которых вывозят снег».455 Такая же картина была характерна и для зимнего Петрограда.
Когда в июле 1923 г. закончился срок договора с подрядчиками, Откомхоз назначил торги на эти работы. Теперь договор на очистку общественных мест был заключен не с частниками, а с Транспортным отделом Петрогубисполкома (Губтранс). Очевидно, здесь сказалось недоверие государственных органов к работе частных подрядчиков. В области уборки улиц города коммунальные органы отказались от работы с частными подрядчиками уже в 1923 г. Однако уборка города от этого не улучшилась: площадь, которая убиралась Губтрансом, постоянно уменьшалась, «вследствие сокращения сумм на очистку».456
В Управление по очистке входил также городской ассенизационный обоз, который занимался очисткой люков и выгребных ям в домах от нечистот и мусора. Большинство домов города не было присоединено к канализации, и нечистоты сливались в расположенные во дворах выгребные ямы, которые периодически необходимо было опорожнять.
До 1922 г. работы по очистке люков и выгребных ям Управление проводило бесплатно посредством находившегося в его распоряжении городского ассенизационного обоза, а также привлекались по трудповинности частновладельческие обозы.457 В 1920 г. в распоряжении Управления по очистке находилось 3 парка ассобоза с 54 лошадьми, а также частные обозы - окрестные крестьяне с 547 лошадьми.458 Эта монополия городского обоза была отменена президиумом Петрогубисполкома 14 января 1922 г.459 Теперь домоуправлениям было предоставлено право выбора: отдать очистку домов городскому обозу или частникам. Домоуправления должны были сами нести ответственность за своевременную и полную очистку домов от мусора, нечистот, снега.
Городской ассенизационный обоз с 1 апреля 1922 г. был переведен на коммерческую основу. Он должен был конкурировать с частными обозами. По сравнению с ними городской ассенизационный обоз был лучше оснащен. Но тем не менее, руководство его видело в частниках нечестных конкурентов, указывало на «недобросовестную» конкуренцию частных лиц, с которой приходилось сталкиваться обозу, так как цены у частников ниже.460 Каких-то других фактов, подтверждающих «недобросовестность» частников, при этом не приводилось. В [455] [456] [457] [458] [459] [460] прессе стали появляться обвинения частных обозов в том, что они не вывозят отходы на свалки, а сваливают или сливают их в неположенных местах.[461] Руководство Откомхоза в 1922 г. даже высказало пожелание обязать домоуправления (которые платили за услуги по очистке и поэтому были желанными клиентами) прибегать при очистке к услугам города, а не частных лиц.[462] Однако средств ассенизационного обоза не хватало на то, чтобы увеличить объём работ. В 1923 г. в распоряжении ассобоза находились 50 слабых лошадей, поэтому он был не в состоянии обслужить весь город (это было не под силу и Городской управе при 200 сильных лошадях).[463] Количество лошадей городского ассобоза так и не увеличилось по сравнению с 1920 г., поэтому не понятно, как он хотел увеличить объемы своих работ и вытеснить с рынка частника. Позже участились жалобы на то, что цены городского ассенизационного обоза гораздо выше, чем у частников. В ноябре 1923 г. Жилищный подотдел предъявил претензии к ассобозу по этому поводу, указывая также, что работы выполняются им несвоевременно. Заведующему управлением по очистке М.Л. Миропольскому было поручено создать комиссию, которая должна была выяснить, действительно ли услуги частников дешевле и насколько добросовестно они работают, а также изучить финансовое положение ассобоза и как он выполняет работы.[465] Очевидно, данная комиссия должна была обратить особое внимание на работу частников, проверить качество исполняемых ими работ. Таким образом, в Управлении по очистке в 1922-1923 гг. на сотрудничество с частником шли неохотно. Другой функцией Подотдела хозяйственных предприятий являлись канализационные и мостовые работы. Связь этих работ заключается в том, что они призваны благоустраивать городские улицы: при замощении необходимо прокладывать уличную канализацию (стоки для осадков). При проведении этих работ привлечение частных подрядчиков также было неизбежно. Первоначально в Подотделе хозяйственных предприятий в 1923 г. хотели обойтись без привлечения частников, и работы по мостовым и канализации сдали образовавшемуся при Отделе труда бюро общественных работ (БОР). В отчёте Откомхоза признавалось: «Сдача была вызвана главным образом соображениями политического и экономического характера, однако названная организация уже с первых шагов обнаружила свою неприспособленность и неорганизованность и результатом привлечения её к работам явилась безвозвратная утеря двух месяцев и без того короткого строительного сезона. Приступив к работам только 31-го мая и почти ничего не сделав в течении чуть ли ни целого месяца, БОР вынужден был 22-го июня открыто признать свою несостоятельность и отказаться от дальнейшего продолжения работ».466 После этой неудачи Откомхоз пытался организовать работы по укладке мостовых собственными силами, но вскоре стало понятно, что это тоже не принесёт результатов по причине неподготовленности его аппарата. Всё это говорит о том, что аппарат управления городским хозяйством не был в состоянии организовать работы из-за неимения необходимых для этого знаний и опыта. Готовясь проводить работы, Управление канализации и мостовых не знало специфики отрасли, знакомой частным подрядчикам. Рабочих для мостовых работ нельзя было найти среди городских рабочих, поэтому неудачу и потерпело бюро общественных работ при Отделе труда. Кадры рабочих мостовщиков, как и большинства строительных специальностей до революции, формировались из крестьян ближайших к городу уездов. Этот способ основывался на традиции отходничества из русских деревень на заработки в города. Такие отходники не являлись профессиональными строителями, поскольку возвращались после окончания строительного сезона в деревни (могли даже уезжать партиями туда на сенокос и другие полевые работы во время строительного сезона) и числились в сословии крестьян. Но круглый год зарабатывать строительной специальностью было невозможно: такие работы в холодное время года не велись. Отходники имели большой опыт работы в своей области - узкую специализацию, которая становилась традиционной для определенных областей и деревень и передавалась по наследству. Так, мостовщики (специалисты по мощению улиц) приходили в Петроград из сел Гдовского уезда.467 Но в начале 1920-х гг. Биржа труда, формально относясь к своей работе, отказывалась регистрировать прибывавших весной из деревень крестьян-мостовщиков. Таких «самодеятельных» строителей использовали посредники-подрядчики, организующие их работу. Зарегистрированные на Бирже труда мостовщиками оказывались большей частью неквалифицированными рабочими, берущимися за любую работу, или же подсобными работниками, которые могли выполнять работы под руководством опытных мостовщиков, самостоятельно же работать не умели. Итоги 1923 г. по канализационным и мостовым работам выглядели так. Выполненные работы по прокладке ливневой канализации общим объёмом в 3.372 погонных саженей по способу их производства распределялись: штатными рабочими Откомхоза уложено - 8 пог.саж. сезонными рабочими Откомхоза - 1 080 пог.саж [466] [467] рабочими подрядчика (подрядным способом) - 2 284 пог.саж.[468] Подрядчики выполнили в 2 раза больше работ по прокладке канализации, чем работники Откомхоза. Похожая ситуация наблюдалась при проведении работ по мощению улиц в 1923 г.[469] : мостовых, кв.сажень перестилок, кв.сажень тротуаров, кв.сажень работниками Откомхоза рабочими Откомхоза подрядчика (подрядн.способ) Здесь подрядчики выполнили больший объём работ, чем работники Управления канализации и мостовых. В своём отчёте Откомхоз вынужден был признать, что без привлечения подрядчиков не справился бы с этими работами. Работающие на этом рынке частники стали для Подотдела хозяйственных предприятий конкурентами, которые, стремясь к получению прибыли, по мнению коммунальщиков, во многом мешали восстановлению городского хозяйства. В своих внутренних документах большевистские руководители Откомхоза продолжали считать, что всё хозяйство города как государственная собственность находится в управлении и распоряжении Откомхоза, и он - единственный, кто должен получать от него прибыль. Уже летом 1922 г., выступая на заседании Петросовета, заведующий Откомхозом Н.И. Иванов, касаясь ремонта мостовых, заявил: «Наши подрядчики очень обнаглели и выполняют работу очень скверно, но мы заставляем их переделывать».[470] В предыдущем выпуске газеты также, в соответствии с официальной линией, сообщалось, что значительная часть подрядчиков увеличивает свои барыши за счёт качества работ. Технический надзор Откомхоза не всегда достаточен, поэтому на помощь призывались жители города, которым следовало сообщать в надлежащие органы о некачественно выполненных работах по мостовым и канализации.[471] При этом всячески подчеркивалось, что с частниками возникали проблемы и они действовали неудачно, а иногда и противозаконно, как подрядчики по уборке улиц. Из шести подрядчиков по мостовым и канализационным работам двое оказались не в состоянии выполнить взятые на себя обязательства, в частности, подрядчик Матвеев в Южном районе (часть города южнее реки Фонтанки).[472] Для руководителей Откомхоза такие неудачи объяснялись самой сущностью частного предпринимательства, нацеленного на наживу. Значительная эффективность его в большинстве случаев замалчивалась. В 1924 г. Откомхоз окончательно отказался от услуг подрядчиков, выполнял все работы самостоятельно хозяйственным способом, о чем сообщал, выступая на V Губернской конференции коммунальных работников заведующий Откомхозом Н.И. Иванов.[473] Рыночные элементы и частная инициатива, допущенные в городском хозяйстве, наталкивались на недоверие и неприятие партийно-советской власти, что проявлялось во всех сферах коммунального хозяйства. Аренда коммунальных предприятий была допущена только в одном структурном подразделении Подотдела хозяйственных предприятий - Управлении гигиены, в ведении которого находились бани, прачечные и парикмахерские. Эти предприятия быстро были переданы в аренду, поэтому само управление было ликвидировано за ненадобностью 1 мая 1922 г. Парикмахерские начали передавать в аренду раньше других предприятий, с декабря 1921 г.,[474] в 1922 г. в аренде находились 246 парикмахерских.[475] Хотя передача предприятий Управления гигиены в аренду была закончена в короткий срок, нельзя считать, что процесс проходил гладко. Это будет показано на примере городских бань. До революции в городе не существовало муниципальных бань, они находились в частном владении (их было 80) или принадлежали городским учреждениям, больницам, фабрикам. После 1917 г. бани были национализированы, переданы районным Советам, с 1919 г. - Совкомхозу. Количество работающих бань в годы военного коммунизма постоянно сокращалось, так, в 1919 г. действовали только 28, в 1921 г. - работали с перебоями 14-21 баня.[476] В 1921 г. уже стало понятно, что управление такими мелкими предприятиями, как бани и парикмахерские, не выдерживает централизации, они требуют непосредственного заведования на местах.[477] Без частника невозможно было наладить их работу, поэтому нужно было привлекать частную аренду. Трудные поиски политики по отношению к городским баням отразились в протоколах заседаний коллегии Откомхоза 1921 г. Одновременно по тому, как часто этот вопрос ставился на повестку дня заседаний коллегии осенью 1921 г., и какие разгорались при этом жаркие дискуссии, можно заключить, насколько важен для города был этот вопрос. На заседании 3 октября 1921 г. был поднят вопрос о сдаче в аренду бань и парикмахерских. Вопрос с банями стоял остро, так как топливом Откомхоз мог обеспечить только 10 бань, это значит - по одной бане в районе. План Подотдела гигиены состоял в том, чтобы сдать в аренду бани, которые не удастся обеспечить на зиму топливом, оставив за собой лучшие бани. Здесь возникло много возражений у представителей районных исполкомов: они потратили деньги на восстановление бань и не хотели теперь отдавать их частнику. Такие бани будут подарены арендатору, а он потом будет драть с рабочих произвольные цены и набивать себе карман, - считали представители районов. Пока новые тарифы на пользование банями не разработаны, сдавать бани в аренду рано. Более того, пошли обвинения в адрес Подотдела гигиены, что за 3 года он развалил дело, а теперь хочет переложить ответственность, схватившись за лозунг сдачи всего в аренду. Раньше Подотдел гасил местную инициативу и мешал районам, когда заводы предлагали взять бани в свое пользование и отремонтировать их. Дискуссия дошла до прямых обвинений представителями районов Подотдела гигиены в халатности, поскольку он довел до развала важную отрасль городского хозяйства, и даже в преступном сговоре - во главе банного дела ставились люди, ничего в нем не понимающие и заботившиеся только о своей выгоде, такие «спецы» занимались набиванием своих карманов. «Дело» Подотдела гигиены нужно передать для разбирательства в ЧК, сам его упразднить, а банное дело поручить районам, - таково было мнение представителей райисполкомов.478 Из этой дискуссии видно, какое сильное противодействие у руководителей советских органов власти встречала в конце 1921 г. мысль о привлечении частника, причем у руководителей низшего звена - представителей райисполкомов. Руководители Откомхоза проводили в жизнь новую политику правительства, а на местах этому противились, не желали возвращения капиталистических отношений. Таким образом, изменение политики государства по отношению к частному капиталу в коммунальном хозяйстве в период нэпа встречало сильное противодействие у местных руководителей. 13 октября на заседании коллегии окончательно приняли такое положение о банях: в каждом районе оставалась одна баня на государственном снабжении. Но так как этого недостаточно, то районам предоставлялось право запускать в эксплуатацию и другие бани, но районы должны были уже сами обеспечивать их топливом и всем другим необходимым, от Откомхоза они не получали ничего, поэтому такие бани должны себя окупать. Бани, которые не захотели содержать райисполкомы, должны быть отданы в аренду артелям или частным лицам.479 Порядок сдачи в аренду коммунальных предприятий (бань, парикмахерских) был определён в инструкции ГУКХ от 19 декабря 1921 г., в которой коммунальные отделы призывались освобождаться от «мёртвых» предприятий, передавая их в аренду. Сдачу следовало проводить с [478] [479] торгов, заключать договор с арендатором, где прописывать его обязанности: привести в полную исправность, приобрести инвентарь, провести ремонт, поддерживать чистоту - всё за счёт арендатора. По истечении срока аренды арендатор должен был оставить предприятие в восстановленном и исправном виде.[480] В декабре 1921 г. Откомхоз передал 35 лучших бань в безвозмездную аренду районным исполкомам, но открыты были только 26. Три бани были отданы в частную аренду, так как райисполкомы от них отказались. К концу 1922 г. ещё 8 бань были взяты в частную аренду и пущены в ход, поэтому всего действовали 37 общественных бань.[481] По сравнению с 1921 г. это было значительным улучшением. Райисполкомы, получив бани, стали понимать, что сами их содержать не в силах, вынуждены были сдавать их в частную аренду. Постепенно число арендованных частниками бань увеличивалось. Итак, большая часть бань была отдана в безвозмездную аренду райисполкомам, только немногие - в частные руки, хотя частник платил за право эксплуатации бани. И это в целом соответствовало политике Советской власти в отношении частников в коммунальном хозяйстве: «Частная инициатива и и частный капитал - лишь подсобное орудие».[482] В частные руки можно было отдать только разрушенные, требующие ремонта мелкие предприятия, при условии, что эти предприятия не могут быть восстановлены и пущены средствами коммунального отдела.[483] И при экономической разрухе в стране, при всём недоверии предпринимателей к большевистской власти находились желающие взять бани в аренду, даже на условиях, поставленных Откомхозом (проведение ремонта, разрешение открывать не более 3 отделений).[484] В декабре 1921 г. в докладе комиссии Петросовета при Подотделе хозяйственных предприятий отмечалось, что в последнее время, после публикаций о сдаче в аренду бань, стали поступать предложения от граждан взять в аренду.[485] Далее в докладе указывалось, что следует отказаться от практики сдачи бань в аренду без осмотра, поскольку тогда Управление гигиены ничего не знает о состоянии предприятий, не может заключить выгодный для себя договор об аренде. Комиссией были осмотрены 5 бань, в них выявлен ряд нарушений, например, в Волковой деревне бани ещё не были взяты в аренду, но они уже полтора месяца работали, деньги арендатор клал в собственный карман.[486] Раскрыть ситуацию в Управлении по гигиене в 1922 г. и рассмотреть, как проходила сдача предприятий в аренду, позволяют документы о сдаче в аренду Мало-Охтинских бань.[487] В январе 1922 г. в Подотдел хозяйственных предприятий поступили 2 заявления от граждан Ланцева и Субботина о желании взять Мало-Охтинские бани в аренду с проведением ремонта за свой счет. Тогда же был составлен акт о состоянии бань, где указывалось, что требовался их ремонт на общую сумму 6200 руб.[488] Были назначены торги на сдачу в аренду Мало-Охтинских бань, в результате которых был выдан мандат Субботину, Ланцеву и Киселеву, о том, что им передаются бани со всем имуществом и инвентарем в арендное пользование под их охрану и ответственность.[489] Подотдел предлагал арендаторам немедленно приступить к ремонту бань, а по окончании их предъявить к осмотру.[490] Далее в деле следует заявление от 21.10.22 г. от трех граждан, получивших право на аренду бани, в котором говорится, что поскольку Подотдел договора на аренду бань не подписал, то заявители просят не считать себя претендующими на аренду вышеуказанных бань и принять таковые от них по описи.[491] Подотдел по каким-то причинам не торопился подписывать договор об аренде, а заявителям надоело ждать. Тогда Подотдел заволновался и срочно вызвал их для переговоров.[492] Не известно, состоялись ли переговоры, но они ни к чему не привели, частная аренда не состоялась. Подотдел пытался отдать бани исполкому Володарского района Петрограда, требуя, чтобы он заключил в трехдневный срок договор об аренде, иначе бани будут опечатаны и отданы в аренду другим.[493] Но и здесь договор заключить не удалось, и, как следует из рапорта, завершающего дело об аренде Мало-Охтинских бань, в конце 1922 г. бани были пущены без ремонта.[494] Итак, частные лица были согласны взять в аренду баню, находящуюся в запущенном состоянии, требующую ремонта. Райисполком брать такую баню не хотел. При сдаче в аренду соблюдалась прежняя процедура торгов, когда право аренды получал предложивший более выгодные для города условия. Несомненно, частник надеялся возвратить при эксплуатации бани средства, вложенные в её ремонт, и получать прибыль. Эксплуатация бань была прибыльным делом: в 1912 г. бани приносили прибыль 250 %.[495] Частная аренда не состоялась в случае с Мало-Охтинскими банями из-за неразберихи в делах Подотдела хозяйственных предприятий, который находился в то время в стадии реорганизации и заставил частников полгода ждать подписания договора об аренде. В итоге частники отказались от аренды, население должно было пользоваться баней без ремонта. Возможно, что частники отказались от аренды по каким-то другим причинам. Не исключено, что, соразмерив свои возможности с необходимыми затратами, арендаторы посчитали это для себя невыгодным. Инфляция в те годы затрудняла всякую хозяйственную деятельность. Результаты работы Управления гигиены за 1922 г. были таковы: санитарных предприятий в городе, которые функционировали и обслуживали горожан, стало гораздо больше. Это произошло во многом благодаря частным предпринимателям, которые охотно брали в аренду предприятия Управления. В Подотделе хозяйственных предприятий рано поняли, особенно это относится к Управлению гигиены, что для восстановления коммунального хозяйства необходимо привлечение инициативы частных лиц. Частный капитал стали привлекать для работы, хотя и с многочисленными ограничениями. Препятствия возникали со стороны хозяйственных органов, которые работали медленно, а иногда откровенно противодействовали частной инициативе. Частное предпринимательство в коммунальном хозяйстве Петрограда неизбежно применялось в строительстве, где частные подрядчики и строительные артели, как и прежде, до революции, являлись основной рабочей силой. Советская власть пыталась организовать строительное дело в стране по-своему, централизованно, создав в 1918 г. Комитет городских сооружений (Комгорсоор), который должен был вести строительные работы. В начале 1921 г. строительные учреждения и аппарат были переданы из всех ведомств в Комгорсоор.[496] Сосредоточение привело к полному крушению государственной строительной деятельности. Централизация всего строительного дела оказалась нежизненной. На местах были созданы ремонтно-строительные заводы, которые должны были удовлетворять потребности городов в ремонте и строительстве жилья и других сооружений, в частности, дорог. Но эти заводы были не в состоянии вести строительство. Назначенные руководить ими партийцы специальными знаниями не обладали, пытались организовать работы военными методами, нередко терроризировали технический персонал. Централизованное снабжение материалами и инструментами функционировало плохо, для проведения работ приходилось обращаться к частникам, приобретать необходимое у них. А за это мог последовать арест по обвинению в спекуляции.[497] Критика работы ремонтно-строительных заводов становилась всё более жёсткой в документах руководства Петрограда уже с 1920 г., звучала она и в прессе.[498] На заседании исполкома Петросовета в октябре 1921 г. был поставлен вопрос о реорганизации ремонтно-строительных заводов, потому что положение с ними было ненормальным. Было принято решение снять их с госснабжения.[499] В начале 1922 г. строительство было возвращено самим ведомствам, которые должны были снова создавать свой строительный аппарат. Комгорсоор преобразовали в Строительный отдел НКВД. Строительство в городах и сёлах переходило в ведение коммунальных отделов. Комитет городских сооружений «погиб бесславно», - констатировал журнал «Коммунальное дело» в 1923 г.500 Частные строительные артели были снова допущены в годы нэпа, поскольку необходимо было провести огромный объём ремонта и строительства, других строительных организаций не существовало. Постепенно, с появлением государственных строительных контор, началось наступление на частников по всем фронтам. В строительный сезон 1922 г. в Петрограде 80 % всех строительных работ выполнялись подрядным способом. Были официально зарегистрированы 165 подрядчиков, 12 строительных артелей, 18 частных контор, 4 товарищества.501 В феврале 1922 г. вышло постановление исполкома и Губернского профсовета об обязательной регистрации всех строительных артелей, контор, контрагентов (подрядчиков) в профсоюзе, иначе они не допускались к работам для государственных предприятий и учреждений.502 Пресса, органы власти обвиняли частников в «рвачестве», стремлении к лёгкой наживе, наглости, некачественном выполнении работ. Заголовки материалов в прессе звучали призывами: «На борьбу с подрядничеством».503 Эта кампания против них приносила результаты. Осенью 1922 г. большинство подрядчиков исчезло, часть из них - 60 человек - находились под судом. Обвинения им предъявлялись, большей частью, в нарушении Кодекса законов о труде. В 1923 г. остались только наиболее опытные и крупные подрядчики. 35 % строительных работ в том году выполняли государственные вневедомственные конторы (Госстрой, Севзапстрой), что провозглашалось большим успехом в организации строительной отрасли. Создавались также ведомственные строительные конторы.504 Летом 1924 г. в петроградских газетах с удовлетворением отмечалось сокращение числа подрядчиков по сравнению с прошлым летним строительным сезоном почти на половину. Объяснялось это конкуренцией, которую оказывали им артели безработных и строительные отряды Губпрофсоюза. Свою роль играло также стремление госорганов проводить работы самостоятельно. По ремонту домов, сообщалось в газете, работают только 4 подрядчика - специалисты по ремонту крыш. Прошлым летом работали несколько десятков таких специалистов.505 Таким образом, частные подрядчики вытеснялись с рынка строительных работ, им просто не давали заказов. Кампания в прессе была нацелена на то, чтобы убедить заказчиков, в основном - жилищные товарищества, что частники производят работы гораздо более низкого качества, чем государственные конторы. Следует поставить под вопрос утверждения, что вновь созданные [500] [501] [502] [503] [504] [505] государственные строительные конторы работали лучше, качественнее и быстрее, чем частные, тем более, если это были артели из безработных. В профессиональной прессе признавалось, что безработные неохотно идут на тяжелые строительные работы.[506] Почему отсутствовали квалифицированные кадры для таких контор, было показано на примере рабочих-мостовщиков. Жилищные товарищества обычно проводили небольшие неотложные ремонтные работы, оплатить которые они были в состоянии. В таких случаях они предпочитали обращаться к частникам, знакомым мастерам-водопроводчикам, кровельщикам, каменщикам, печникам. С ними было легче договориться о проведении работ и об оплате. В жилтовариществе дома № 1/2 по Биржевому пер. в ноябре 1925 г. один жилец на собрании поставил вопрос, почему правление сдаёт ремонтные работы частникам, а не госучреждениям. Видно, это был хорошо политически подкованный жилец, на которого кампания по дискредитации частника уже подействовала. Правление ответило, что мелкие работы, которые сдают они, госучреждения не берут. Жилец не унимался и настаивал на том, чтобы работы в доме проводили государственные конторы. Правление привело ещё один аргумент: работы государственных контор дороже.[507] Правлениям жилтовариществ в большинстве случаев домовая касса была важнее соблюдения правильной политической линии. Теснимые с рынка частники искали обходные пути для получения работы. Хищники- подрядчики так просто не отступали со своих позиций, сообщалось в советской прессе, они стали проникать в государственные конторы, предлагали свои услуги в качестве посредников для организации работ. Появились другие ухищрения подрядчиков - патентщики, создавались артели, которые на самом деле являлись скрытой формой подрядничества. В летний сезон 1924 г. на строительстве работали до 2 тысяч неучтённых рабочих.[508] Рабочие строительных специальностей, приезжая в город летом на заработки, узнав, что через биржу труда получить работу невозможно, нашли другой выход: они регистрировались в городе в качестве кустарей и нанимались на строительные работы.[509] Частные лица участвовали в работе государственных контор в качестве посредников и подрядчиков, с самого образования эти конторы могли действовать во многом на инициативе частных лиц, которые оказывали услуги за определённое вознаграждение. Г ородской ассенизационный обоз, не справляясь с большим количеством заказов, должен был отдавать часть работ частникам. Причем, отдавались работы по вывозу мусора и нечистот из домов, находящихся в ведении самого Откомхоза, вывоз из которых являлся обязанностью городского ассенизационного обоза. На заседании заведующих коммунальными домами в марте 1923 г. заведующий домами № 77 и 98/100 по Невскому проспекту тов. Чиж сделал заявление: «5 марта пришёл ко мне в контору гражданин, назвавшийся Андреевым, и сказал, что его послал ко мне гр. А.А. Ряжский из Ассобоза. Сам он является подрядчиком по вывозке мусора, причём Ассобоз передаёт ему работу, взимая с него 20 % заработанной суммы. На мой вопрос, будет ли стоить вывоз мусора дешевле, если сговориться непосредственно с ним, минуя Ассобоз, он ответил утвердительно».[510] Таким образом, сами государственные структуры негласно должны были привлекать к сотрудничеству частных предпринимателей. Подразделения Откомхоза были зависимы от инициативы частных лиц. В декабре 1921 г. руководству Откомхоза стало известно, что из-за недостатка топлива замерзают оранжереи Таврического сада, специальная комиссия для обследования этого вопроса направилась в топливное отделение Центроснаба (отдел Откомхоза, ведавший всеми закупками, позже переименованный в Торговый подотдел) и выявила ряд дефектов в его работе.[511] Заведующий, в подчинении которого находились 14 человек, ничего не знал о топливных ресурсах в распоряжении отдела, ни о существовании баржи с дровами, ни о 17 вагонах на Балтийском вокзале. Ревизия топливного дела показала, что до середины октября 1921 г. Садово-парковое управление получало дрова из Петротопа (государственного органа, снабжавшего весь город топливом), а потом эти функции перешли в Центроснаб, где образовался специальный Подотдел по топливу и лесозаготовкам. Но заведующий этим подотделом отказывался поставлять дрова оранжереям до прояснения денежного вопроса. Далее выяснилось, что лучше всех знаком с топливными делами гражданин Горячев, который являлся частным лицом, не состоял в списке сотрудников топливного отдела, но ему фактически были поручены дела и он вёл доставку топлива в учреждения, которые должен снабжать Центроснаб. Горячев, который при следующем упоминании уже назван контрагентом, и снабжал до того времени дровами Таврическую оранжерею с баржи, о существовании которой не знал начальник подотдела. В целом, комиссия сделала вывод, что «постановка дела в Топливном подотделе Центроснаба является не на должной высоте, отчетность о поступлении топлива не соответствует действительности», и впечатление создалось у комиссии такое, что дровами снабжает не Центроснаб, а гражданин Горячев.[512] Из-за организационной неразберихи в государственных учреждениях их функции выполняли частные предприниматели. Для проведения преобразований в городском хозяйстве была важна готовность населения вернуться к прежним, ещё не забытым за годы военного коммунизма, формам ведения хозяйства - брать работы в подряд, заключать договоры об аренде. Несомненно, частник стремился получить наибольшую прибыль от аренды, а в неустойчивых экономических условиях первых лет нэпа прибыль старались получить как можно быстрее. Приёмы, к которым прибегали частники, поставленные в несправедливые условия работы, были не всегда легальны. Это усиливало неприятие Советской властью частного капитала. Противоречие заключалось в невозможности согласовать коммунистическую идеологию власти с необходимостью привлечения частной инициативы и рыночных элементов. При этом происходило взаимоприспособление частных предпринимателей и представителей государственных структур, коррупция была одной из форм его.
Работы выполнены Булыжных Торцовых Ремонт Штатными 988 866 Сезонными 22 358 5 273 1 373 Рабочими 21 474 14 663 1 540