Военные лиини России на границе северного региона Казахстана со стороны Южного Урала на рубеже XVIII-XIX веков

Проложив в XVIII веке на восток линии военных укреплении, Россия решила важную стратегическую задачу: она наметила зону своих притязаний, значительно укрепив свои позиции в казахских землях строительством Оренбургской, Горькой и Иртышской линий.

Включая северный регион, который входил в состав империи путем «подтягивания» военных линии с Урала, военная администрация решала одновременно двойную задачу: наращивала военно - гражданское присутствие и разрушало целостность территории и единство казахов Среднего и Младшего жузов, разделив их между Оренбургской и Западно- Сибирской губерниями ( таким образом появились оренбургские и сибирские киргизы).

В первой половине ХѴІІІв. правительство ведет строительство крепостей в местах расположения Астраханского, Яицкого, Оренбургского казачьих воиск, как опорным пунктом в регионе. В этом регионе проживали многие народы ногайцы, башкиры, татары, татары-мишари, волжские калмыки.

К началу XVIII в. казахские племена вошли в тесное соприкосновение с башкирами Ногайской и Сибирской дорог. В годы великих бедствий «Актабан шубырынды» казахи Младшего жуза откочевали на запад в долину Эмбы, казахи Среднего жуза - к Тоболу, Ую. Эти районы из-за водных источников и пастбищ были предметом столкновений между казахами и башкирами. Но, традиционно свойственные кочевым народам взаимные набеги, сочетались с совместными походами и выступлениями против казаков, сторожевых русских постов. Совместные выступления против колониальной политики царизма, крупные передвижения казахов и башкир имело место во время восстаний 1737-1738 гг., 1740г., 1755 г.

Первоначально основной линией, откуда велись военные и административные функции по управлению краем была Яицкая линия длиной 1780 верст. Она располагалась от Гурьева до границ Западной Сибири, до Алабуги. Включала в себя три линии: 1. Нижняя, от Каспия по Яику до Илека; 2. Бердяно-Куралинская, по рекам Илек, Курала, Бердянка; 3. Оренбургская, от Алабуги до Озерного на реке Илек. Эти крепости и линии сыграли большую роль в процессе включении Казахстана в состав империи на первоначальном этапе, они предопределили своими рубежами зону интересов России.

Старая линия была основана в 1730-е годы вдоль рек Яик, Орь, Уй. Правительство ставило цель ограничить всяческие контакты между собой казахов, башкир и татар-мишарей. Ведущую роль в этом процессе играла Оренбургская военная линия, уже непосредственно подошедшая от истоков Яика и Орской крепости к рекам Уй и Тобол. Центральным укреплением на этой линии была Оренбургская крепость, от которой отходила на запад Самарская линия крепостей, на юг- Нижнеяицкая, на север- Сакмарская и Орская дистанций Верхнеяицкой линии и Уйская линия вплоть до Западной Сибири вдоль кочевий казахов Среднего жуза.

Из карты мы видим, что особый интерес для нашего исследования имеет восточное направление Оренбургской линии - Уйское и, примыкающая к ней

Красногорское, и Орская дистанции Верхнеяицкой линии. Чтобы показать масштабы и обширный охват территории вдоль северного региона Казахстана, приводим перечень укреплений этих линий.

Верхнеяицкая линия состояла из 9 крепостей и 16 редутов на расстоянии 561,5 версты от Оренбурга на восток и юго-восток. На Красногорской дистанции линии были редуты Нежинский, Вязовый, крепость Красногорская, редут Гильярский, крепость Озерная, редут Никольский, крепость Ильинская, редут Подгорный, крепость Губерлинская и редут Разбойный. На Орской дистанции были выстроены крепость Орская, редуты Калпацкий и Тераклинский, крепости Таналыцкая и Урдасымская, редуты Орловский, Березовский, Урдасымский, Грязнушинский, крепость Кизилская, редуты Сыртенский и Ангельский, крепость Магнитная и редуты Верхнекизилская и Спасский.

Уйская линия, протяженностью 753 версты, состояла из 9 крепостей и 9 редутов и делилась на 2 дистанции: Верхнеуйская ( крепость Верхнеяицкая, редут Свияжский, крепость Уклы - Карагайская, редут Ерзединский, крепости Петропавловская и Степная, редуты Подгорный и Санарский), Нижнеуйская (крепость Троицкая, редут Ключевской, крепость Каракульская, редут Березовский, крепость Крутоярская, редут Луговой, крепость Усть- Уйская, редуты Качардыцкий и Озерный, крепость Звериноголовская) [47, с. 277-278].

Перечисленный список крепостей, таким образом, охватил густой и плотной сетью территорию Южного Урала постепенно теряемой для казахов Младшего и Среднего жузов.

Кроме строительства этих военных линии на границе со степью Оренбургская администрация основывает сеть военных поселении по рекам: Увелка, Миасс, Исеть, Тобол и близлежащим озерам. Это было в первую очередь, вызвано чередой крупных башкирских восстаний в крае, которые были жестоко подавлены военными силами.

Проанализировав и проработав документы по строительству крепостей в этом регионе, мы выяснили, что в период с 1740 по 1760 годы было основано 114 укреплений на пограничной территории с северным регионом Казахстана [47, с. 278]. Действительно темпы и масштабы форсированного строительства и сейчас удивляют. Это еще раз подчеркивает о стратегически важной роли изучаемого нами региона в геополитических планах Российской империи и военном характере колонизации края.

Очень интересные сведения мы почерпнули в трудах А.И. Тевкелева, который руководил в 1736г. подавлением башкирского восстания в крае. Так, он является основателем крепости в урочище Челяби на реке Миасс. Будучи в качестве основного помощника начальника Оренбургской экспедиции, он осуществлял «главную команду» над башкирским и неруглярным войском, а также осуществлял контроль за положением дел в казахских степях и руководил строительством крепостей в Южном Урале [19, с. 143].

В течение второй половины ХѴІІІ в. Оренбургская линия постоянно укреплялась: строились новые форпосты и редуты, совершенствовалась система охраны укреплений. По мере накопления сил военная администрация Оренбургской губернии увеличивала численность находившихся в ней гарнизонов и команд, основывала новые поселения, в первую очередь, для несения службы и заселения укреплений, направляла армейские части. Так, с Закамской линии были переведены 4 ландмилицких полка, а также Оренбургский и Уфимский полки и казаки. При И.И. Неплюеве дополнительно была сформирована отдельная пехотная рота. Однако, с увеличением количества укреплений на линиях этих сил оказалось недостаточно, и к тому же они обходились казне дорого. Поэтому Оренбургская администрация была заинтересована в создании отдельного казачьего войска.

Наиболее активно формирование казачьего войска шло в период губернаторства И.И. Неплюева. При нем в казаки зачислено более 5000 разных людей, и в 1748 г. штатом определен состав Оренбургского Нерегулярного корпуса. В состав которого вошли: Оренбургский корпус -813 человек; казаки Оренбургского ведомства по Самаре и Яику - 800 человек; казаки Ставропольского ведомства - 250 человек; казаки Уфимской провинции - 1250 человек; казаки Исетской провинции - 1380 человек; всего 4493 челов [44, с. 3637]. В 1746 г. в Оренбургское войско зачислены 59 кибиток крещеных калмыков для усиления пограничной линии [144, с. 93]. По штату 1748 г. Правительственным Сенатом 22 июля того же г. в корпусе была учреждена должность войскового атамана, на которую был назначен сотник из самарских городовых дворян Василий Иванович Могутов [144, с. 92].

Для более полной общей картины созданного казачьего войска мы приводим следующие статистические данные. По штату 1755 г. Оренбургское казачье войско насчитывало 5597 человек, были учреждены войсковое знамя и военные значки [47, с. 289]. Войско делилось на три разряда: жалованные - 1097 человек, содержавшиеся полностью за счет казны; маложалованные - 703 человек, получавшие содержание только за «воинскую справу»; безжалованные - 3080 человек, получавшие лишь пашенные сенокосные и пастбищные угодья. Жалованные казаки обязаны были выставлять на службу 50% людей, маложалованные - одну треть, а безжалованные - не более четверти. Размер жалованья колебался от 3 до 100 рублей в год, в зависимости от чина и места службы. Кроме денежного довольствия казак получал по 1,5 фунта пороха и по фунту свинца [119, с. 46]. Сравнивая численность воинского контингента с другими регионами, мы видим, что примерно 6-ти тысячное войско в середине XVIII в. сконцентрированное в этом крае, было одним из крупных объединений по сравнению с Сибирским, Астраханским, Яицким казачьими войсками на границах с Казахстаном.

Казаки выходили в отставку не иначе как по старости, болезни или увечью, делавшими их неспособными к несению строевой казачьей службы, но как отставные, так и малолетки, до поступления их на службу, были на особом счету и управлялись отставными чиновником, как тогда назывались носящие войсковой чин: хорунжего, сотника, есаула или полковника.

Основным занятием, согласно штата 1748г., было, содержание «отводных» караульных, форпостов, командировки в конвой «куда и зачем по губернаторской канцелярии нужда востребует». С весны по осень они находились на линии, участвовали в разъездах, конвоях, пикетах. Также они были задействованы в фортификационных работах, ремонте и строительстве дорог, мостов, заготовке и перевозке леса, конвоировании почты [144, с. 85].

Оренбургская военная администрация была заинтересована в сохранении удельного веса регулярных войск и увеличении численности занятых в охране границ казаков. Проработав многотомные списки таких дел за 1740-е годы «Экстраты или росписные списки», «Табели о состоянии линии преписанных новопостроенные с Самары до Оренбурга крепостях войск, казаках и протчия всякого звания пребывающих нерегулярных людях» [145, л. 1-108] мы выяснили, что если в 40-е годы XVIII в. гарнизоны крепостей, как правило, состояли из двух-трех драгунских пехотных рот и двух-трех десятков казаков, то к 1780-м годам в ряде крепостей казачьи отряды стали преобладать по численности над командами регулярной армии.

Также мы выявили, что приблизительное размещение регулярных войск на Старой Оренбургской линии было таким: в каждом гарнизоне крепости должно быть 100 человек линейной пехоты, 250 казаков и башкир, в редуте по 60 казаков и башкир, в пикете - по 30 человек [146, л. 25-26].

Надо отметить, что именно такая структура войск соответствовало все возрастающим потребностям линии. Потому что, в этот период обостряются отношения прилинейных казахов с пограничными властями ввиду земельных ограничений, запретов перегона скота на правый берег Урала, постоянные воинские поиски со стороны казачества, увеличение ремонтных пошлин, а зачастую произвол колониальных властей. Как результат этого, участие казахов региона в Пугачевском восстании и восстании под руководством Сырыма Датова. Преобладание в гарнизонах казачьей кавалерии и башкир, объясняется тем, что они более приспособлены для борьбы с казахской конницей. Кроме того, укрепленные крепости и редуты оснащались специальными крепостными ружьями и артиллерией, что позволяло успешно отражать нападения.

На рубеже XVIII - XIX веков линия переживала новый этап в становлении, что непосредственно было связано с непрекращающимися волнениями. Правительство, чтобы не допустить в дальнейшем подобного бунта, предпринимает ряд значительных мер по укреплению войск в этом крае. Другим обстоятельством, потребовавшим военного укрепления Южного Урала, явился тот факт, что Россия была заинтересована в развитии горнопромышленного дела и торговли в данном регионе, зарождающаяся промышленность империи требовала свой рынок, в первую очередь восточный, так как конкурировать в Европе было поздно. О том, что рынки Востока были приоритетными для российских товаров, свидетельствует тот факт, что с конца XVIII - по середину XIX в. объем торговли России с Центральной Азией вырос более, чем на 350%, причем, свыше 70% российского экспорта составляли промышленные товары, а 90% импорта из Азии - сырье [96, с. 47] Так, построенные 28 заводов в 1744-1760 гг. в Оренбургской губернии давали более пятой части общероссийской выплавки меди. В 1797г. здесь было произведено 1млн. 375 тыс. пудов чугуна и железа, 395 тыс. пудов меди. Ежегодная добыча соли составляла 500 тыс. пудов [119, с. 42]. Дальнейшее продвижение в глубь степей через Северный Казахстан явилось одним из этапов геополитики России на Востоке, ее противоборстве с Англией.

После Пугачевского восстания и для подавления волнения в степи по указу Екатерины II правительство приняло ряд мер по реорганизации казачьих войск в приграничной полосе. Был создан Иррегулярный корпус (позже он стал называться тысячным полком). В состав Иррегулярного корпуса вошли жившие в форштадте Оренбурга и Бердской слободе городовые казаки и крещеные калмыки. Казаки, не вошедшие в корпус, обязаны были с весны до глубокой осени нести службу в укреплениях Пограничной линии. Из Исетской провинции, еще сохранившей остатки прежней самостоятельности, местное казачество направлялось для несения службы на Уйскую линию от 400 до 500 казаков, из Уфимской провинции - до 1,5тыс. казаков, и ставропольские калмыки ежегодно наряжали 300 человек [147, с. 31]. Также в этот период сюда были сосланы для несения службы ссыльные поляки, участвовавшие в Барской конфедерации. Они были размещены под строгим наблюдением в крепостях и служили солдатами [ 148 ].

Иррегулярный корпус в основном нес караульную службу в крепостях, а в случае нападения кочевников направлялся для карательных экспедиций. Армейские части Старой линии были сведены в две бригады, под командованием Н.Н.Бахметьева (1798 - 1803гг. Оренбургский военный губернатор) [43, с. 70-72].

Мы отмечаем, что кроме увеличения числа гарнизонов колониальная администрация совершенствовала систему охранной линии. Вся Оренбургская линия была разбита на 8 дистанций по 5-10 крепостей с редутами в каждой, гарнизоны которых были сведены в усиленный батальон. Кроме того, в Орске, Оренбургской, Челябинской крепостях был размещен мобильный резерв. Все гарнизонные части на линии были усилены командами из казаков, частями Башкирского и Ставропольского (калмык) войск и артиллерией [43, с. 73].

Начальниками дистанции назначались только офицеры регулярной армии в чине не ниже майора, а комендантами крепостей - армейские офицеры. Надо отметить, что комендантам были предоставлены широкие полномочия. «Я комендант - царь и Бог: хочу казню - хочу милую», так охарактеризовал историк казачества С.Н.Севастьянов царившую в местных крепостях обстановку. Он сообщает, что милость коменданта покупалась разного рода живностью: гусями, утками, рыбой. Казаки возили коменданту дрова и сено, бабы собирали ягоды, поливали и пололи огороды, стирали и шили белье, белили полотно - как крепостные крестьяне исполняли все барские работы [149, с.2].

Мы выяснили, что особенно тяжелым было положения маложалованных и безжалованных казаков, из которых состояли гарнизоны многих прилинейных крепостей, форпостов, редутов. Армейские офицеры часто применяли телесные наказания, например, за самовольный уход казака со службы на линии полагалось наказание плетьми.

Дальнейшая реорганизация войск на границе приходится в период губернаторства О.А.Игельстрома, сменившего в 1785г. генерал-поручика И.А.Рейнсдорпа. Он свел все военные гарнизоны и войска губернии в пять бригад. Он добился от Военной коллегии перевода в Оренбург еще двух регулярных полков Екатеринбургского и Уфимского мушкетерских [43, с. 6769; 47, с. 33]. При его участии были переформированы находившиеся в Оренбурге местные команды, сведенные в Отдельный Оренбургский гарнизонный полк двухбатальонного состава, а также артиллерийская рота, позднее развернутая в бригаду, инженерная и интендантская команды. Нерегулярный корпус был переформирован в Непременный (тысячный) полк, хотя по инерции он еще некоторое время назывался корпусом.

Итак, проведенная реформа и реорганизация войск позволила за короткий период стабилизировать положение почти на всей протяженности Оренбургской оборонительной линии. Стабилизация положения создала благоприятные условия для увеличения роста казачьего населения губернии, что было вызвано возрастающими потребностями военного округа. Потому что к началу XIX в. требовалось более значительные силы для дальнейшего продвижения и закрепления в Северном Казахстане.

Так, на линию начали переселять казаков из других мест. Например, сюда были направлены 44 семьи донских казаков [150]. Также сюда направлялись на службу крещеные калмыки, солдатами зачислялись ссыльные поляки [151]. Еще одним источником пополнения служилого войска было привлечение нерусского населения края на военную службу, главным образом, башкир, мещеряков, калмык и татар. Царизм закрепляет за местной знатью право на дворянство, что будет принято позже и в Казахстане. Так, татарскими и башкирскими мурзам разрешено было пользоваться правами российского дворянства.

Из башкир было сформировано иррегулярное войско (12 кантонов) они занимались содержанием кордонов на линии [147, с. 34]. Из калмык сформировали 11 рот, сведенных в особый кантон [152]. Из тептярей был сформирован отдельный конный полк [153, с. 51].

Стремясь подчинить казачество своим интересам, царизм, опираясь на атаманско-старшинскую верхушку, делает некоторые уступки казачьему сословию. Казачьим верхам было предоставлено право владение крепостными дворовыми людьми, даются офицерские чины. Но в вместе с тем, царизм предпринимает ряд мер по переводу казачества на армейский лад.

Для более широкого привлечения к службе казаков и инородцев края в составе Иррегулярного войска правительство проводит в 1798 г. очередную военную реформу. С этой целью в апреле 1798 г. в крае была введена кантональная система управления. Она окончательно унифицировала военные повинности и службу на линии, тяжесть которой была возложена на чинов казачьих и инородческих войск.

По реформе структура войск выглядела следующим образом: вся территория края разделялась на 17 башкирских, 5 мишарских, 1 калмыцкий и 7 казачьих (2 уральских и 5 оренбургских) кантонов [154, с. 259-263]. Во главе башкирских и мишарских кантонов были утверждены Военной коллегией юртовые старшины и назначены зауряд-чиновники. Зауряд-офицерские звания от зауряд-хорунжего до зауряд-есаула присваивались Оренбурским военным губернатором без согласования с Петербургом.

Каждому кантону специальным Указом №18477 от 10 Апреля 1798 г. «Именный данный генералу отъ Инфантеріи Барону Игельстрому, съ приложениемъ примечанія на описаніе Оренбургской линіи» было определено точное количество людей, которых необходимо было ежегодно выставлять для несения наружной службы на пограничной линии. Сама же линия вместо прежних 8, была разделена на 5 дистанций. Во главе каждой дистанции становились комиссары из штаб-офицеров регулярной армии, в крепостях учреждались должности комендантов. Им в помощь назначались походный начальник всей линии и походные начальники дистанций. В обязанности им вменялся контроль за прибывшими на линию нарядами, проверка исправности обмундирования и вооружения, организация службы, заготовка кормов для лошадей кордонной стражи. Походные начальники назначались из юртовых старшин, по 2-3 на каждый кантон и, чередуясь между собой, они выводили снаряженные для службы конные команды в определенные по наряду укрепления и после окончания ее срока, сопровождали их по кантонам. В ордере, данном «Башкирским и Мещерским кантональным начальникам» утвержденном Военной коллегией 10 апреля 1788 г., особенно подчеркивалось, чтобы «командируемые на службу партии, наряжены были не иначе, как по очереди и снабжаемы оружием, одеждою, лошадьми и съестными припасами от всего общества». Помимо оружия и лошадей, командируемые на линию наряды должны быть обмундированы «отнюдь не ветхой одеждой по башкирскому обыкновению» [155, с. 189-197].

Каждый, командируемый на линию, башкир и мещеряк должен был иметь две лошади, годных к службе, исправную к верховой езде аммуницию, должен быть вооружен копьем, саблей и огнестрельным, кто какое имеет, оружием и стрелами, а сверх того по одной косе и по одному топору [154, с. 259-263].

Для показа военной силы гарнизонов, расположенных в крепостях на границе с Северным Казахстаном, мы приводим расписание по штату 1798 г. для содержания в летнее время линейной стражи, присланной из Пермской и Оренбургской губернии башкир и мещеряков и их чиновников и куда именно. Чтобы выявить количество присланных людей для укрепления линии вдоль границы с казахскими землями, мы составили следующую таблицу. Данные мы собрали из опубликованных трудов Оренбургской ученой комиссии [154, с. 259-263]. Так, по нашим расчетам Старая линия в летнее время могла мобилизовать еще 8861 человек. Служба для них была определена в возрасте от 20 до 50 лет. Казаки, жившие в Оренбурге, в состав кантонов не входили и формировали Оренбургский непременный полк.

Таблица 1 - Количество присланных людей для укрепления линии

Из приведенных списков распложения воинских частей по гарнизонам мы выявили, что общий состав Оренбургского войска доходил до 14380 человек. Хотя, в некоторых источниках эта сумма была равна 10000 человек. Так, например, в сборнике документов «Казачьи войска Азиатской России в XVIII - начале XX в.», изданной институтом Российской истории АН РФ в 2000 г., приводится данные о количестве людей, равные 7244 [122, с. 129-132].

В статистических обзорах, адрес-календарях, памятных книжках, где приводятся данные по Оренбургскому казачьему войску, эта цифра округлена до 10000. (причем они даются без ссылок на архив). Историк Оренбургского казачьего войска М.П. Хорошхин приводит цифру 13769 человек [44, с. 65].

Таким образом, система проведенных военных мероприятий в конце XVIII в. позволила:

- во-первых, увеличить численность войска. Так, в 1784г. на кордонную службу было направлено 380 казаков, то уже 1785г. - 1300, а с 1789 по 1803гг. - в среднем по 2200 человек [156, л. 63].

- во-вторых, привлечь к несению службы различные категории населения. Например, в Адрес-календаре и памятной книге Оренбургской губернии указывается, что башкиры, тептяри, черемисы и мещеряки в 1798г. причислены к военному сословию и подчинялись исключительно Оренбургскому военному губернатору [147, с. 35].

- в-третьих, кантональная реформа окончательно оформила перевод иррегулярного войска на положение армии, что позволило повысить мобильность, военную организацию и повысило статус иррегулярных войск.

Из вышесказанного следует, что правительство здесь целенаправленно проводило мероприятия военного характера по мобилизации, концетрации сил, привлекая к этому и гражданское население. Изначально на данном этапе колонизации сам факт военного присутствия в регионе, давал понять народам, входящим в состав империи, что свои интересы она будет представлять с позиции силы. Об этом свидетельствуют жестокие подавления восстаний башкир в регионе и обострение отношений с казахами из-за запретов кочевать вблизи линий.

Однако, несмотря на концентрацию военных сил на границе со степью напряжение не снижалось и столкновения с казахами продолжались. Например, о чинимых казахам притеснениях свидетельствуют многочисленные архивные материалы. Так по сведениям, содержащимся в одном из рапортов на имя Оренбургского губернатора, мы находим многократные жалобы на линейных казаков, которые хотя и имеют на внутренней стороне луговые места, но сами на внешней стороне не допускают казахов к луговым местам для сенокошения. Султаны Тауке Айчуаков, Абдулмумин Алимов, Баймагамбет Айшуаков подали донесение, что чиновники линии и казаки постоянно вторгаются в пределы казахских пастбищ, «а более всего делают обиды», требуя от казахов платы, сверх того же на казахской стороне они «пользуют лесом и рыбой как будто хозяева, тогда как казахи здесь давно зимуют у линии с дачею подписок и аманатов» [157, л. 935-935 об.].

В то же время официальные власти для оправдывания своей военной политики зачастую обвиняли в конфликтах казахскую сторону.

О напряженности ситуации в отношениях военных властей с казахами свидетельствует такой факт, как запрет военного губернатора Г.С.Волконского комендантам крепостей и укреплений отпускать казаков и жителей на полевые работы без оружия и в одиночку. Им строжайше предписывалось следить за тем, чтобы в ночное время все жители съезжались в укрепление, а у общественных табунов в безотлагательном порядке выставлялись казачьи караулы. Днем в степь направлялись казачьи разъезды, а на всех бродах размещались караулы из солдат и казаков [158, л. 16].

Для борьбы с кочевниками на линии военная администрация ужесточала меры и по отношению к своим войскам. Если по халатности офицера командовавшего участком линии, через нее прорывались кочевники, то весь ущерб, причиненный ими, возмещался за счет его жалования. А, например, комендант Сыртинского укрепления сотник Макаров за невыполнение приказа о контроле за передвижениями жителей, был разжалован губернатором в рядовые [158, л. 43].

Осознание серьезности положения в этом регионе обусловило дальнейшую концентрацию военных сил на линии. В связи с чем, согласно Указу Александра I от 19 августа 1804 г. с целью усиления участка линии от Красногорской до Троицкой крепостей было дополнительно сформировано и размещено по укреплениям четыре линейных батальона. Из внутренних кантонов Оренбургского казачьего войска в каждую крепость было переселено по 100, а - в редуты по 50 казаков с семьями [159, л. 1-60].

Усиливая казачьи войска на линии, царское правительство в то же время стремилось создать на границе со степью единый воинский контингент, в котором были бы объединены казачьи войска, иррегулярные части и армейские подразделения. Так, по военной реформе начала XIX в. при Александре I с целью концентрации вооруженных сил и укрепления «внешней обороны и внутренней тишины» полки регулярной армии были сведены в Оренбургскую инспекцию, представлявшую собой военно-территориальный округ. Во главе инспекции стоял военный губернатор с правами командующего армией. Но 5 февраля 1808 г. Указом императора Оренбургская инспекция была переформирована в 23-ую пехотную дивизию. Общая численность такой дивизии была 18-20 тыс. человек и состояла из кавалерийских и пехотных полков, артиллерийской бригады [160, с. 52].

Оренбургская дивизия представляла собой довольно внушительную силу. В нее вошли Рыльский, Уфимский, Екатеринбурский мушкетерский, Оренбургский драгунский полки, а также гарнизоны крепостей, Оренбургский и Донской казачьи полки, два тептярских полка, две артиллерийские роты. Кроме того, командиру дивизии (он же военный губернатор) переподчиняли иррегулярные войска: Уральское, Оренбургское, Башкирское, Мещерякское и Ставропольское.

После войны 1812 г. стало внедряться корпусная система организации войск. По Указу от 18 декабря 1816 г. в крае был сформирован отдельный корпус. К имеющимся силам была добавлена 29-ая пехотная дивизия. К началу 1820 гг. гарнизонную службу в крепостях несли 16 пехотных батальонов и казачьи отряды, наряды Башкирского, Мещерякского и Ставропольского войск. Непосредственно на границе с северным регионом Казахстана (Старая линия) располагалась 4 батальона в Орской, Кизильской, Верхнеуральской, Троицкой и Звериноголовской крепостях численностью до 9402 человек. К 1835 г. на Старой линии в одиннадцати линейных пехотных батальонах несло службу 11397 человек и 1336 человек из гарнизонной артиллерийской бригады [88, с.

114]. На январь 1837 г. на службе в Оренбургском корпусе состояло 119853 офицеров и нижних чинов, из них 107559 иррегулярного войска [161, л. 3].

Сравнительный анализ данных численности войск на Старой линии, содержащихся в Оренбургском архиве и предлагаемых в исследовании «Казачьи войска Азиатской России в XVIII - начале XX в.» известного историка Н.Е.Бекмахановой [122, с. 131-133], позволяет сделать вывод о том, что все регулярные воинские части Оренбургской линии были сосредоточены на границе северного региона Казахстана на участке от Оренбурга до Звериноголовской крепости. Это свидетельствует о том, что именно этот участок рассматривался как плацдарм дальнейшего военного продвижения в глубь казахских земель.

Таким образом, в результате военных реформ, реорганизация войск, размещенных на линии, значительно были укреплены гарнизоны, повышена обороноспособность укреплений. Оренбургское казачье войско превратилось в одно из самых крупных по численности войск в Российской империи. Мы отмечаем, что преобладание в его составе казачиьх войск давало большие преимущества и обуславливало гораздо меньшие финансовые затраты на их содержание. На Старой линии в первой трети XIX в. был создан мощный военно-казачий плацдарм для дальнейшего продвижения в степь. Это создало условия для решения важнейшей стратегической задачи восточной колониальной политики России: окончательно подчинить Средний жуз, закрепить его территорию в составе империи.

Говоря, в целом, о сложившейся ситуации в Северном Казахстане, можно отметить следующее:

1. К середине XVIII в. в укреплениях пограничных линий на границе с Казахстаном увеличивается число регулярных воинских частей, казачества и переселенного гражданского населения. Все это в дальнейшем позволяло обеспечивать людскими ресурсами военно-стратегические интересы России в крае. Это и подавление череды башкирских восстаний, и ответ на обострение отношений с Джунгарией, и преграда притязаниям Китая.

2. Значительно усиливается укрепление военных позиций империи со стороны Южного Урала на рубеже XVIII - XIX вв. Царизм в этом регионе проводит череду военных реформ, в результате которых значительно увеличивается численность воинского контингента в регионе.

3. Военный фактор, в виде крепостных линий, несомненно, служило внушительной причиной влияния на политику казахских родоправителей и султанов Среднего жуза. Именно через военную силу, хотя иногда и завуалировано, проводилась политика фактического разобщения и подчинения правящей верхушки казахов разными формами и средствами.

4. Все это значительно повысило роль территории Северного Казахстана как стратегического плацдарма для последующих действий.

В целом, весь комплекс внешнеполитических и внутриполитических мероприятий позволил значительно укрепить позиции России, что в дальнейшем привело к переносу военных линий непосредственно на территорию Среднего жуза в Северном Казахстане.

2