ЗАВИСИМОЕ КРЕСТЬЯНСТВО XIV BEKA

Путь внеэкономического принуждения, наиболее харак­терный для средневековья, ' приводил в зависимость OT феодалов огромные массы крестьянства. K счастью для нас мы имеем в своем распоряжении первоклассный, един­ственный в своем роде источник, довольно полно показы­вающий положение зависимой крестьянской массы в кон­кретности.

Митрополит допросил старого игумена, который жил тогда в Москве, произвел расследование на месте во Вла­димире, и картина выяснилась. Оказалось, что в монастыре ской вотчине две категории крестьян — большие и пешб- ходцы (т. e. безлошадные). Повинности их по отношению к монастырю не одинаковы. Большие должны «церковь наряжати (следить за исправностью здания)* монастырь и двор тынити, хоромы ставить, игуменов жеребей весь рольи орать взгоном [т. e. по раскладке, сообща], и сейти и пожати и свезти, сено Косити десятинами и во двор свезти, ез бити и вешней и зимней, сады оплетать, на не­вод ходить, пруды прудить, на бобры им в осенине поити, а истЪки им забивати; а на Велик день и на Петров день приходят к игумену, что у кого в руках». Пешеходцы, т. е. крестьяне бедные, должны «к празднику [т. e. 21 мая] рожь молоти и хлеб печи, солод молоть, пива варить, на семя рожь молотить; а лен даст игумен в села, и они пря­дут, сежи и дели неводные наряжают».

Кроме того, все крестьяне и бедные и побогаче «дают из сел... на праздник [21 мая] яловицу», которую один раз игумен разрешил заменить по просьбе крестьян тремя баранами; но это только исключение из обычной нормы, по которой полагалась яловица ежегодно.

Крестьяне также обязаны были кормить игумена и его коней, если игумен приезжает в села.

Перед нами достаточно обстоятельное изображенйе по- в'инностей зависимых крестьян по отношению к мона­стырю. Натуральное хозяйство трудно нарисовать яснее. Монастырь живет крестьянским трудом.Тутпредусмотрено как будто все, что можно было предусмотреть. Мона­стырь никак не связан с рынком, если не считать необхо­димости покупать виноградное вино к церковной службе и сукно на одежду игумену и братии. Bce остальное' ро­ждается и потребляется дома. Это конец XIV века. Сто лет спустя картина меняется, о чем речь идет в другом месте.

Тут же вскрывается отчасти и юридическое поло­жение этих крестьян. Ясно, что они зависимы от своего хозяина — монастыря, иначе они не стали бы работать на него. C этим своим положением они уже давно свыклись. Весь общестівенно-политический строй ставит их B это поднеиольное положение. Крестьяне даже не пытаются сбросить с сѳбя эту власть; они лишь требуют, чтобы установившийся издавна обычай не нарушался в сторону ухудшения их положения. Митрополит расСледовал жа­лобу крестьян, написал грамоту, в которой между прочим сказано: «ходите же вси по моей грамоте; игумен сироты :[крестьян] держи, а сироты игумена слушайте, а дело монастырское делайте». Старина была восстановлена и за­фиксирована.

И митрополит и игумен, во-первых, не очень были заин­тересованы в том, чтобы изменять старину, во-вторых, надо думать, они и боялись ее нарушать, так как кре­стьяне могли уйти< из монастыря к другому хозяину. Ha это последнее обстоятельство< намекает жалованная гра­мота великого князя Василия Васйльевича Темного 1426 г. митрополиту Фотию* в которой говорится о Константино- Еленинском монастыре: «..

Стало быть крестьяне Константино-Еленинского мона­стыря имели право уходить от своего хозяина, надо ду­мать, все же по соглашению с этим хозяином подобно тому, как это мы видели в Вислицком статуте. K сожале­нию никаких данных для более точного решения этого во­проса у нас нет.

Однако мы знаем, что жизнь не стояла на месте, и по­ложение крестьян в связи с крупными изменениями в хо­зяйственном и общественном строе страны не оставалось неизменным.

Вторая половина XV и первая половина XVI века есть время больших хозяйственных и политических успехов русского народа. Это время созидания централизованного Русского государства, время ликвидации самостоятельно­сти русских феодальных княжеств. B основе этого про­цесса лежит подъем производительных сил всей страны и в частности Москвы и Московского княжества. Процесс этот охватил различные стороны хозяйственной жизни и, конечно, сельское хозяйство. Ha наших глазах в этой об­ласти происходит ряд интересных перемен.