В защиту удмуртского народа. Мултанское дело
Возникновение и ход уголовного дела крестьян-удмуртов из села Старый Мултан, обвиненных в человеческом ритуальном жертвоприношении, его итоги можно понять в контексте социально-экономического, общественно-политического и государственно-правового развития российского общества во второй половине XIX столетия[27].
Мултанское дело неразрывно связано с христианизацией и русификацией «инородцев». Светская и церковная власти упорно боролись с остатками языческих верований и связанных с ними ритуальных обычаев[28]. Правительственная Программа борьбы с язычеством (1846 г.) ориентировала на преодоление язычества с участием духовенства «методом внушения», «благоразумными и кроткими советами». Высшее духовенство стремилось в этой борьбе привлечь светскую власть, полицию, шире использовать принуждение, административные меры. Вятский епископ Неофит в отчете Святейшему Правительствующему Синоду от 20 октября 1838 года «для удержания вотяков (удмуртов. — Н. В.) от уклонения к языческим заблуждениям» предлагает местному полицейскому начальству уничтожить воршуды (молельные шалаши, куалы. — Н. В.), а тех, кто пытается их поправлять, строить новые, совершать языческие обряды и т. д., предавать суду по всей строгости законов[29]. К таким методам особо тяготела местная власть, которая привыкла к взяткам за «отступничество» инородцев. Этой практике способствовал и тот немаловажный фактор, что к концу XIX столетия в годы глухой реакции наметился курс отхода от демократических реформ 1860-х годов, сопровождавшийся усилением администрации, силовых структур, широким применением внесудебных мер.Для более полного представления о процедурно-правовой стороне возникновения и развития Мултанского дела представляется целесообразным хотя бы в общих чертах охарактеризовать судебную систему и уголовный процесс, имевший место в России на основе судебно-правовой реформы 1864 года, половинчато реализуемой практически до конца XIX столетия.
На основе судебных уставов 1864 года[30] судебная власть была относительно отделена от власти законодательной и исполнительной. Суды Российской империи были разделены на общие и местные. К общим судебным установлениям (судам) относились окружные суды, судебные палаты и кассационные — уголовный и гражданский — департаменты Правительствующего Сената. Окружные суды учреждались в округах, объединяющих несколько уездов, что должно было обеспечить независимость судебной власти от местной администрации. При окружных судах действовали судебные следователи, производящие предварительное расследование по уголовным делам, подсудных этим судам, и прокурор, осуществляющий надзор за предварительным следствием и поддерживающий государственное обвинение в суде. Окружные суды рассматривали дела, как правило, с участием присяжных заседателей (суд присяжных). Суды присяжных вводились в губерниях России постепенно (правда, со временем их подсудность сокращалась). Присяжные заседатели должны были представлять, за некоторыми исключениями, все сословия. Для кандидатов в присяжные заседатели устанавливались цензы: возрастной (не моложе 25 и не старше 70 лет), образовательный и достаточно высокий имущественный ценз, что рассматривалось в качестве одной из гарантий независимости присяжных заседателей при осуществлении правосудия. Для слушания конкретного дела предусматривался предварительный список 30 присяжных, из которых 12 могли быть отведены сторонами обвинения и защиты без мотивации причин. Оставленные присяжные заседатели бросали жребий, так как в суде должны были участвовать только 12. Присяжные заседатели разрешали два вопроса: о действительности события, факта, явившегося основанием для обвинения, и о виновности либо невиновности подсудимого. Наказание назначалось профессиональным — коронным — судом лишь при положительном ответе присяжных заседателей на вопросы о событии преступления и виновности лица, его совершившего.
Отношение к суду присяжных с момента его создания не было однозначным: были как горячие его сторонники, так и непримиримые критики.
Министр юстиции Н. В. Муравьев (1894—1905 гг.) выступил с критикой судов присяжных, других недостатков судебной реформы, по его инициативе была создана комиссия, которая должна была пересмотреть многие положения судебных уставов. Он отмечал, что составители судебных уставов 1864 года увлеклись западноевропейскими образцами, которые не были вполне приспособлены к условиям России с ее историческим складом, огромными пространствами и многонациональным составом населения.Судебные палаты учреждались для нескольких губерний или областей. Они рассматривали кассационные жалобы на решения окружных судов, по первой инстанции — дела о государственных и должностных преступлениях. Кроме того, они выступали апелляционной инстанцией в отношении решений окружных судов, рассмотренных без участия присяжных заседателей.
Правительствующий Сенат был высшей судебной инстанцией в России, члены которого назначались государем-императором. Сенат объединял и в то же время направлял всю деятельность судов и являлся кассационной инстанцией в лице его кассационных департаментов в соответствии с уставами уголовного и гражданского судо- производств, в частности, наделялся правом отмены приговора по уголовным делам, если при их рассмотрении было допущено нарушение «форм и обрядов судопроизводства», явный отход от закона и его неправильное толкование при квалификации преступления и назначении наказания, а также по вновь открывшимся обстоятельствам.
К местным судебным установлениям относились мировые суды, избираемые уездными земскими собраниями и городскими думами, и съезды мировых судей по мировым округам, объединяющим мировые участки.
Наряду с общими и местными судами, которые являлись «всесословными», существовали особые военные, духовные, коммерческие и инородческие суды.
Согласно судебной реформе 1864 года, предварительное дознание (общеуголовный сыск) осуществляла полиция под надзором прокурора, а предварительное следствие осуществляли судебные следователи при окружных судах и судебных палатах, которые одновременно провозглашались членами окружного суда.
Становые приставы (с 1838 г.) под руководством судов осуществляли в уездах полицейские функции, в том числе общеуголовный сыск. В сельской местности розыск проводился уездной полицией, волостными старшинами, сельскими старостами и полицейскими урядниками (с 1878 г.). Последние собирали необходимые сведения негласно.Предварительное следствие, осуществляемое судебными следователями, было обязательно по всем делам о тяжких преступлениях, подсудных окружному суду или судебной палате. Судебные следователи в основном назначались министром юстиции и могли быть в любое время отстранены от должности. Судебный следователь находился в организационном и процессуальном подчинении окружного суда. Он был обязан вести расследование по предложению прокурора и выполнять все его указания. В случае несогласия с ним судебный следователь имел право переносить данный вопрос на разрешение окружного суда. При этом акты дознания не имели обязательной силы и служили подсобным материалом для судебного следователя. В неотлагательных случаях чины полиции могли производить предварительное следствие, равно как и дознание могли осуществлять судебные следователи.
Судебные следователи, с одной стороны, были отделены от полиции, хотя их деятельность требовала самого непосредственного и постоянного взаимодействия с полицией, а с другой стороны, судебные следователи имели особый статус, близкий к статусу становых приставов, а суд по отношению к ним имел контрольные функции. В итоге ни полиция, ни суд не признавали себя равноправными партнерами и относились друг к другу с недоверием. Независимость судебных следователей от административной власти на практике оказалась призрачной.
Нерешенность проблемы законодательного разграничения полицейского дознания и предварительного следствия, производимого судебными следователями, приводила на практике к дублированию деятельности полиции и судебных следователей, к их несогласованным действиям, что влекло к затягиванию дознания и следствия, их медлительности, к утрате доказательств, в целом — к их низкой эффективности.
Указанные недостатки ярко проявились при дознании и предварительном следствии по Мултанскому делу.Судебные уставы наряду с прокуратурой учреждали профессиональную адвокатуру. Адвокаты разделились на две категории: присяжных поверенных и частных поверенных. К кандидатам в присяжные поверенные предъявлялся ряд требований: возраст не менее 25 лет, юридическое образование, пять лет стажа судебной практики в качестве чиновника судебного ведомства или помощника присяжного поверенного. При приеме в присяжные поверенные, кроме того, оценивались нравственные качества кандидата, и кандидат сдавал квалификационный экзамен. Лицо, принятое в присяжные поверенные, принимало присягу. Список присяжных поверенных публиковался для всеобщего сведения. Присяжный поверенный не мог заниматься иной оплачиваемой деятельностью, коммерцией, быть нотариусом и т. п. Присяжные поверенные осуществляли защиту по уголовным делам, представительство по гражданским делам в пределах определенного им судебного округа. Присяжные поверенные могли иметь помощников. Закон 1874 года предусмотрел, что частными поверенными (ходатаями) по чужим делам могли быть только помощники присяжных поверенных, получившие свидетельства от судебных мест и уплатившие установленный денежный сбор. Они имели право ведения гражданских дел в пределах определенного им судебного округа.
В присяжные поверенные быстро пошли молодые, честолюбивые юристы, многие из них разделяли либерально-демократические взгляды, были незаурядными профессионалами, обладающими талантом ораторского искусства большой силы (К. К. Арсеньев, Ф. Н. Плевако, В. Д. Спасов, А. И. Урусов, Н. П. Карабчевский и др.). Многие громкие процессы благодаря выступлениям адвокатов заканчивались оправданием подсудимых.
Обратимся к хронологии событий по Мултанскому делу.