К вопросу об ответственности врача.
Об ответственности врачей много говорят и всегда много говорили, особенно в широкой публике. Обвинения врачей в небрежном отношении к больным, в грубости, в недостаточно участливом обхождении с больными, в недостаточно энергичном лечении, в неправильном распознавании болезни приходится слышать очень часто.
Сравнительно редко подобные обвинения принимают более серьезную форму и доходят до Суда; это бывает б. ч. в тех случаях, когда обвинитель уверен (правильно или не правильно — другой вопрос), что невежественные или преступные действия врача причинили тяжелые последствия больному, иногда вызвали даже его смерть. Правда, обвинять мало, необходимо еще доказать основательность обвинения; очевидно, это не так легко, и весьма часто обвинения бывают неосновательными; это доказывается тем, что весьма значительная часть судебных дел, столь часто возбуждавшихся в последние годы, не дошла до судебного разбирательства и были прекращаема в периоде предварительного следствия.Чем же об‘ясняется такое легкое отношение к такой тяжелой и ответственной работе, как врачебная? Ведь без боязни ошибиться можно утверждать, что нет ни одного врача, включая самых квалифицированных и пользующихся высокой репутацией гуманных и честных людей, который не подвергался бы различным нареканиям и более или менее серьезным обвинениям, связанным с его врачебной деятельностью. Это об‘ясняется тем, что деятельность врача теснейшим образом связывается и сплетается с интересами и даже с жизнью населения; каждому дорого собственное здоровье и здоровье близких людей; каждый ищет врачебной помощи, хотя чаще всего обращается к врачу позднее, чем следует, и, не получая ее в достаточном количестве или лечась безуспешно, спешит обвинить врача. Собственные интересы слишком близки каждому, людям не до того, чтобы рассуждать о несовершенстве медицины, еще менее они склонны думать о том, что болезнь обязана своим появлением их собственным многолетним погрешностям, от которых их постоянно остерегают врачи, напр., от алкоголизма, или что она имеет глубокое наследственное происхождение и потому неизлечима.
Врач является тем лицом, от которого ждут помощи, и если она не приходит, наступает отрицательная реакция по отношению к врачу, личность которого, как фокус выпуклой чечевицы, является собирателем всего недовольства, всего разочарования, всех отрицательных реакций, развивающихся у окружающих в зависимости от безуспешности лечения, а тем более, в случае смертельного исхода болезни. Лечебная медицина далека от совершенства, даже часто бессильна; это следует знать и помнить; поэтому так много внимания в настоящее время и обращается на профилактику или предупреждение болезней.Для того, чтобы обвинить врача в причинении его неумелым или неудачным вмешательством ущерба больному или даже смерти, мало и далеко недостаточно только предположения близких лиц; необходимы существенные доказательства такого обвинения. Наш Уголовный Кодекс чрезвычайно осторожно подошел к этому вопросу, он не углубляется в установление причинной связи между лечебными мероприятиями и их последствиями, очевидно, проявляя установление причинной связи для случаев явного невежества или преступной небрежности врача, а говорит о каре за „неоказание помощи больному без уважительной причины лицом, обязанным ее оказывать по закону или по установленным правилам"..., а также за „отказ врача в оказании медицинской помощи, если он заведомо мог иметь опасные для больного последствия"... (ст. 165).
Оценка „уважительных причин" и „заведомой опасности" случая принадлежит Суду и обыкновенно приглашаемым в этих случаях экспертам. Означенная статья закона имеет сравнительно малое применение в больших центрах, где много коммунальных врачей и дежурных врачебных пунктов, в которые обыватель может обратиться за помощью при крайней необходимости, она имеет более важное значение для местностей, обслуживаемых медицинской помощью недостаточно.
Ст. 165 имеет общеврачебный характер, в ней ни слова не сказано о врачебной специализации; следовательно ее надо понимать, как подразумевающую только оказание мер первой помощи, знакомых каждому врачу; при современном развитии медицины специализация разрослась до таких размеров и настолько уточнилась, что больших требований, как подачу первой помощи, к специалисту, сверх его специальности, пред‘явить нельзя.
Однако возможно и действительно возникают различного рода обвинения и судебные дела в отношении специалистов. Чаще всего обвинения касаются гинекологов и хирургов, реже врачей других специальностей; естественно, что самый род деятельности первых связан с большими опасностями для здоровья и жизни их пациентов (аборты, полостные и другие большие операции). Лучше всего вопрос об ответственности врачей в этих областях медицины может быть рассмотрен ее представителями.
Но каждая специальность имеет свои опасные места, в которых врач может подвергнуться обвинению в причинении своими неправильными действиями ущерба здоровью больного и интересам больного и даже смерти. Я коснусь этих опасных мест в области душевных болезней. Правда, как раз из области психиатрии профессиональные судебные процессы встречаются исключительно редко, но тем не менее они возможны в нескольких главных направлениях, которые я и рассмотрю.
Нередко приходится слышать, что ради корыстных целей лица душевно-здоровые помещаются в психиатрические больницы и содержатся там под видом больных. Следует заметить, что источником подобного рода обвинений, к сожалению, раздающихся иногда и в настоящее время, является не столько действительная жизнь, сколько бульварные романы, вплетающие в свое содержание соблазнительную психиатрическую канву. Жизнь, к счастью, не дает соответствующих фактов, и все обвинения такого рода совершенно неосновательны. Нельзя поручиться, что где-либо и когда-либо единичных случаев помещения здорового в психиатрическую больницу не бывало, но за много лет моей деятельности мне не только не приходилось встречаться с такими случаями, но даже слышать о таких случаях, как подтвердившихся. Случаи помещения здоровых в психиатрическую больницу бывают только для целей испытания душевного здоровья, когда возникает в этом сомнение, и производятся по определению Суда или административной власти; — поведение, вызывающее сомнение в состоянии душевного здоровья обвиняемого или должностного лица, вопрос о симуляции душевной болезни; в подобных случаях возможно, что в больнице на некоторое время окажется здоровый человек, но и это случается редко.
В настоящее время помещение в психиатрическую больницу и пребывание в ней обставлено такими гарантиями, что возможность подобных злоупотреблений совершенно исключается. Больной помещается в лечебницу с удостоверением врача о его болезненном состоянии; о всех вновь поступивших больных ежедневно сообщается в надлежащие административно-врачебные инстанции; не только родственникам и близким больному лицам и организациям, но даже самому больному предоставлено право возбуждать ходатайство об его освидетельствовании на предмет выяснения состояния его здоровья. При такой постановке дела нет места для злоупотреблений, но если бы злоупотребление было доказано, оказавшиеся виновными в нем врачи подлежали бы судебной ответственности.
Другой случай: — выдача свидетельства о здоровом лице, как о душевнобольном, ради наложения опеки, или выдача свидетельства о здоровьи душевно-больному, чтобы дать возможность поставить ему подпись на гражданском акте, которая была бы признана действительной. Казалось бы, что такие профессиональные злоупотребления должны встречаться не слишком редко, что можно найти подкупного врача, который это сделает. Однако, и подобные деяния исключительно редки, так как свидетельство врача является лишь поводом для возбуждения вопроса о наложении или снятии опеки, которая назначается или снимается официальной комиссией, а не отдельным врачем.
Вообще, с выдачей свидетельств о здоровьи следует быть еще осторожнее, чем со свидетельствами о болезни, и врач, выдавший заведомо неправильное свидетельство, подлежит ответственности.
Известно, что есть определенные формы душевных болезней, страдая которыми, больные представляют опасность для окружающих и для самих себя. В первом случае вопрос обыкновенно разрешается легко: — родственники и близкие люди охотно соглашаются на помещение такого больного в лечебницу; сложнее второй случай: чаще всего дело идет о так называемых меланхолических состояниях с выраженной тоской и мыслями о самоубийстве которое и выполняется нередко, если больной остается на свободе; между тем, так как подобные больные обыкновенно правильно ориентируются в окружающем, родственники сплошь и рядом не соглашаются на помещение больного в больницу, считая его здоровым.
Между тем, больной кончает само убийством, тогда как в лечебнице его жизнь сохранилась бы, и он выписался бы из нее здоровым. Может возникнуть обвинение врача в непринятии необходимых мер для сохранения жизни больного. Обязанность врач предупредить родных о возможной опасности и о той нравственной ответственности, которую они берут на себя, отказываясь от помещения больного. К сожалению, неосновательный страх перед помещением в больницу приводит к тому, что случаи самоубийства душевно-больных встречаются не редко.Наконец, бывают, хотя и редко, случаи самоубийства больных в психиатрических больницах. Эти случаи путем соответствующей обстановки, исключающей из своего обихода все опасные предметы, путем тщательного надзора и ухода за больными сводятся до minimum4а, но их возможность не исключается. От качества и количества надзирающего персонала зависит количество таких случаев. Однако бывает, что душевно-больному удается обмануть бдительность персонала, так как всех способов, которыми пользуются больные, предугадать не удается; напр., одна больная сделала попытку удавиться тонкой веревкой, сплетенной из собственных волос, другой больной лег под кровать, поставил ее ножкой на область сердца, и изо всей силы придавив кровать, поранил сердце и умер.
В психиатрических больницах подобные случаи тщательно расследуются и регистрируются, но уже из приведенных примеров ясно, как осторожно следует обвинять врача; врач и без обвинения страдает в таких случаях морально, и он может подлежать ответственности только при явно выраженной с его стороны небрежности или невежестве.
Вот главные пункты профессиональный деятельности врача-психиатра, с которыми может быть связана его ответственность; при рассмотрении и оценке поведения и ответственности врача, в профессиональной деятельности которого подобный случай произошел, необходима такая же осторожность, которая проявлена в формулировке вышецитированный ст. 165 Уголовного Кодекса.
Проф. В. 77. Остов.