§ 1. Уголовное право X-XV вв.

Уголовное право как совокупность норм, представляющих собой обособившуюся отрасль права, сформировалась на стадии позднего феодализма и продолжало развиваться в буржуазный период.

Название уголовного права происходит от группы терминов типа "головничество", "головщина" и т.д., связанных с убийством ("за го­лову") - самой опасной сферой криминальных действий. Само поня- тие преступления как действия, "преступающего" закон в абстракт­ном смысле, утверждается лишь в начале XVIII в.

Понятие преступного в Русской Правде

В арабских источниках, летописях, договорах Руси с Византией имеется достаточно сведений о караемых государством крими­нальных посягательствах в IX-X вв. Речь идет о кражах, в убийствах, побоях и т.д., но они не характеризуются какими-либо особыми тер­минами. Преступные действия в летописях именуются злыми делами. Главный элемент преступного действия - наказуемость. В качестве объекта нарушения могли выступать государственный закон, обычаи, религиозно-нравственные установления. В литературе принято счи­тать, что первая попытка определить преступное сделана в Русской

Правде, где нанесение вреда личности именуется "обидой". Напри­мер, при нанесении побоев следовало "платить за обиду 12 гривен".

Субъекты преступлений в Русской Правде

Субъектами преступлений, то есть лицами, способными отвечать за криминальные действии, могли быть свободные люди. Любое пре - ступление подразумевало выплату штрафов и имущественные взы­скания, для чего требовалось наличие собственности.

Система преступлений в Русской Правде

Можно предполагать, что в древний период в крестьянских об - щинах практиковались наказания на основе обычного права, но кон­кретных источников до нас не дошло. В Русской Правде отражены только два вида преступлений: против личности (убийство, телесные повреждения, оскорбления, побои) и собственности (разбой, кража, нарушение земельных границ, незаконное пользование чужим иму­ществом). Закон защищал интересы индивидуума, который, выде­лившись из общинной системы, нуждался в охране как своей лично­сти, так и своего хозяйства. Г осударственные преступления в Русской Правде не упоминаются, весьма нечетко обрисованы деяния против княжеской администрации (например, убийство конюха). На данном этапе еще не существовало абстрактного понимания государства и его интересов, вред государству отождествлялся с вредом князю, и пося­гательства против князей рассматривались как тяжкие деяния. К уча - стникам восстаний применялась казнь на месте преступления, часто - массовая. Князья в борьбе за власть порой прибегали к весьма недос - тойным приемам, но вопрос об ответственности решался в их среде.

Измена князю также рассматривалась в княжеском окружении, и от - ветственность во многом зависела от расстановки политических сил.

Общая характеристика уголовных наказаний

В Русской Правде доминируют штрафы, хотя на практике арсе­нал уголовных кар довольно велик. Утвержденный вскоре после при­нятия христианства кодекс, будучи государственным законодательст­вом , порывал с морально-нравственными установками язычества, но новые христианские ценности усваивались постепенно. В таких усло­виях единственным критерием интересов индивидуума мог быть только денежный эквивалент причиненного ущерба, что и закрепляла система штрафов. Сыграло роль и то, что жесткие виды наказаний противоречили христианской доктрине гуманности, они в кодекс не вошли. По этой же причине Русская Правда является сугубо светской, уголовные наказания против интересов Церкви устанавливались в церковных уставах.

В практике применялись следующие виды наказаний: кровная месть (ее лишь условно можно отнести к наказаниям), "поток и раз - грабление", смертная казнь, уголовные штрафы, заключение в темни­це , членовредительные кары. Уголовные штрафы за посягательства на личность носят выраженный сословный характер, при посягательстве на имущество это проявляется менее резко.

Убийство

Об убийствах упоминается в договоре с Византией 911 г. (ст. 4): в случае убийства кого-либо убийца должен "умереть на месте" (кров­ная месть). Если же виновный успевал скрыться, вступала в действие имущественная ответственность: имущие лица отдавали свою часть собственности в качестве выкупа, не обладавших собственностью родственники убитого преследовали до отмщения. Статья 1 Правды Ярослава Мудрого также предусматривает месть родственников за убийство; если мстителей "не будет", выплачивается штраф в 40 гри­вен. В этой статье еще отсутствует социальная дифференциация ви­новных при выплате штрафа, но убийство признается самым опасным преступлением - с него начинаются все редакции Русской Правды.

Правда Ярославичей допускает убийство вора на месте преступ­ления, даже если он княжеский огнищанин (ст.ст. 21, 38). Задержан­ного вора закон обязывал связать и отвести на княжий двор для суда.

В Пространной Правде (ст. 2) имеется указание на то, что сыновья Ярослава Мудрого отменили для убийц "убиение за голову" и ввели денежные штрафы.

Выкупы за совершение убийств существовали на Руси довольно долго. В Пространной Правде упоминаются многочисленные катего­рии лиц (княжий отрок, конюх, повар, рядович) и суммы штрафов за их убийство. Убийство жены (ст. 88) каралось "тем же судом", что и мужа". В случае "вины" (измены) брался половинный штраф в 20 гри­вен. Однако не совсем ясно, идет ли речь о жене или о женщинах во­обще. Как поступали с женщинами-убийцами, кодекс умалчивает. Ничего не известно и о покушениях на жизнь феодалов и князей. Ве­роятно, наказания за них были связаны с казнями. Убийство холопа приравнивалось к истреблению чужой собственности, за него выпла­чивалась хозяину его стоимость.

Во всех перечисленных случаях речь идет об обычных бытовых убийствах на почве ссоры или драки, но в Русской Правде упомина­ются и более опасные преступления - разбой и убийство в разбое.

Разбой

Под разбоем подразумевалась профессиональная преступность, нанесение вреда имуществу и личности, следствием чего могло быть специально предусмотренное кодексом убийство в разбое (ст. 20 Правды Ярославичей, ст.ст. 3, 7 Пространной Правды). Совершившие убийство разбойники не платили штрафа, а выдавались князю "на по­ток и разграбление". Общины обязаны были разыскивать разбойни- ков-убийц или выплачивать штрафы.

Преступления против личности

Нанесение побоев, оскорбления, телесные повреждения карались денежными штрафами. За повреждение пальца выплачивалось 3 гривны, за удары жердью, палкой, за вырывание бороды и усов - 1 2 гривен.

Имущественные преступления

Больше всего внимания в Русской Правде уделяется краже. Под­робно расписывается, какой штраф обязан уплатить уличенный вор за коня, корову, утку, дрова, сено, холопа и т.д. Законодатель, стремясь ничего не упустить, включает в этот список и зерно, и ловчих птиц, и охотничьих собак. Общий принцип таков, что пострадавшему следует полностью компенсировать материальный урон, поэтому виновный должен выплатить стоимость украденного и заплатить штраф. Со­словная защита имущества встречается редко. Например, за кражу княжеского коня устанавливался штраф в 3 гривны, за коня смерда - 2 гривны. В Пространной Правде за кражу коней (основной рабочей силы) вор выдавался "на поток и разграбление". Убийство вора на месте преступления не считалось преступлением и наказания не влек­ло. Все иные виды посягательств на чужую собственность карались штрафами (нарушение земельных границ, сжигание пчельников, са­мовольный захват чужого коня или оружия, поломка чужих вещей) размером до 1 2 гривен.

Преступления в княжеских уставах церкви

Устав князя Ярослава Мудрого содержит нормы о нарушениях семейных устоев, нравственности и морали. В церковных уставах имеются упоминания о еретичестве, кражах в церкви, нарушении бо­гослужения, но санкции за них отсутствуют. Видимо, в период ут­верждения христианства государство и Церковь, проводя гибкую по­литику, не "увлекались" репрессиями.

Карались изнасилования, многоженство, кровосмешение, супру­жеские измены. Формой наказания были штрафы, иногда очень зна­чительные. Так, за нецензурное оскорбление женщины устанав­ливались следующие штрафы: за жен бояр - 5 гривен золота, мень­ших бояр - 3 гривны золота, городских людей - 3 гривны серебра, сельских людей - 1 гривна серебра.

Помимо штрафов, в статьях церковных уставов устанавливалась "епитимья", и имелось обычно добавление - "князь казнит" (то есть наказывает). В чем суть этого "князь казнит" - определить невозмож­но. Может быть, наиболее приемлема точка зрения, согласно которой реализация наказания осуществлялась светскими органами, Церковь же этим не занималась.

Кровная месть

В древности убийство члена рода обязывало сородичей мстить за него, что могло вызвать вооруженные конфликты. Как уже говори­лось, в договорах Руси с Византией упоминается месть на месте пре - ступления. В случае бегства преступника за убийство назначался вы­куп, и лишь при отсутствии имущества родственники убитого имели право мстить за него. Иными словами, в Х в. кровная месть уже начи­нает ограничиваться. Для ее полного запрещения необходимы были усиление государственности, индивидуализация хозяйства и распад родовых связей, известное имущественное накопление для выкупа. Древнейшая Правды, допуская кровную месть, ограничивает круг мстителей отцом, сыном, братьями и племянниками убитого.

Принятие христианства подготовило почву для запрета кровной мести, нарушение заповеди "не убий" считалось тяжким грехом, лишь государство могло возлагать на себя бремя кары. С точки зрения Церкви, сама месть становится преступной.

Видимо в Древнейшей Правде в реализации кровной мести суще­ствовала альтернатива: или мщение, или денежное взыскание. По- разному в литературе решается вопрос о времени реализации мести: одни считают ее досудебной, другие - послесудебной, то есть с раз­решения уполномоченного судебного органа. В скандинавских сказа­ниях об Олаве кровная месть времени Ярослава Мудрого описывается как досудебная. Почти ничего не известно о кровной мести между представителями различных сословий. Однако высказывалось мне­ние , что замена ее денежными взысканиями была выгодна имущим слоям и боярам. В Русской Правде не упоминаются бояре как мстите­ли, в статьях о мести речь идет о купце, изгое, тиуне боярском и т.д.

В XI в. кровная месть была отменена. Видимо, это произошло по­сле смерти Ярослава Мудрого, поскольку в ст. 2 Пространной Правды указывается, что сыновья Ярослава "отложили убиение за голову и установили выкупать себя кунами".

"Поток и разграбление "

В Пространной Правде "поток и разграбление" назначался в трех случаях за наиболее опасные преступления: за кражу коня, поджог дома и гумна, профессиональный разбой (ст.ст. 7, 83). Точно опреде- лить содержание этого вида наказания невозможно, ни одного описа­ния подобной практики до нас не дошло. Возник "поток и разграбле- ние" в древности: виновного изгоняли из общины (вероятно, с женой и детьми), а имущество его конфисковывалось. Живя в окружении дикой природы, вдали от сородичей, он был обречен на гибель. Во время Русской Правды этот вид наказания приобретает несколько иное содержание: имущество конфисковывалось в пользу князя (шло на долги и штрафы), а сам преступник обращался в рабство. Судьба его жены и детей не ясна, но они, видимо, не переходили в холопское состояние.

Смертная казнь

Русская Правда не знает смертной казни, но она применялась на практике за антигосударственную деятельность, за участие в восста­ниях, разбойничьих шайках. Любопытно, что уже в X-XI в. это нака- зание регулировалось государством.

Сведения о применении смертной казни правителем руссов име- ются в арабских источниках IX-X вв. По свидетельствам ибн Даста и ибн Фадлана, вора и разбойника могли лишить жизни через повеше- ние. Применяли варварские казни княгиня Ольга и князь Святослав (до 972 г.) в осажденном городе Доростоле. Согласно арабским све­дениям, существовала альтернатива казни: преступника могли "вы­слать" на окраины государства (вариант изгнания из общины). При­мерно в Х в. казнь уступила место уголовным штрафам за преступле­ния имущественные и против личности. В конце Х в. Владимир I из - за усилившихся "разбоев" обсуждал вопрос о введении за них смерт­ной казни, причем опасался этого, "боясь греха". Следовательно, в ог­раничении смертных приговоров сыграло роль принятие христианст- ва. Но княжеское окружение санкционировало усиление репрессий, поскольку князь обязан "бороться со злом". Введенные казни за раз­бои привели к оскудению казны, куда перестали поступать штрафы, и последовала замена лишения жизни штрафами. Причем речь, видимо, шла не только о разбоях, а о широком круге посягательств на собст­венность и личность.

В таком виде система уголовных штрафов вошла в Русскую Правду в XI в. Смертная казнь стала прерогативой экстраординарных полномочий княжеской власти в государственной и политической сфере и за обычные преступления не применялась долгое время. В то же время отсутствие законодательной регламентации способов казни приводило порой к необузданной жестокости князей. Например, на рубеже XII-XIII вв. галицкий князь Роман закапывал непокорных бо­яр живьем в землю, четвертовал их с изуверской назидательностью: "Не раздавив пчел, меду не съесть".

Уголовные штрафы

Штрафы были ведущим и основным видом наказания по Русской Правде, применялись за все виды преступлений и служили ис­точником существенного пополнения государственной казны. Размер штрафа колебался от 1 до 80 гривен серебра, а в церковных уставах - до 100 гривен. С точностью определить, какая часть шла потерпев - шим, а какая - государству, не представляется возможным.

Продажа - самый распространенный штраф, выплачиваемый за нанесение побоев, посягательства на собственность, оскорбления. Его размер составлял от 1 до 12 гривен. Например, за удар не обнажен­ным мечом, за вырывание бороды полагалось 1 2 гривен. В некоторых статьях лишь указана сумма штрафа без упоминания "продажи". В кодексе есть прямые указания, что продажа платится князю, это - публичный штраф, свидетельствующий о свободном состоянии ви­новного. Русская Правда запрещает наказывать продажей рабов и хо­лопов, поскольку "они не свободны". Иногда встречаются прямые указания на то, что, помимо продажи, выплачивался штраф потер­певшему: "Если выбьют зуб, то 12 гривен продажи, за зуб гривна" (ст. 68 Пространной Правды). Трудно сказать, возмещался ли вред потерпевшему из общей суммы или сверх продажи, так как об этом нет точных сведений.

Вира представляла собой уголовный штраф, который вы­плачивался только за убийство и только свободного человека. В Прав­де Ярослава Мудрого размер виры един для всех и составляет 40 гри­вен серебра. В Правде Ярославичей для княжеских огнищан, конюхов, подъездных устанавливается двойная вира в 80 гривен. За убийство рабов и холопов вира не выплачивалась, а возмещалась их стоимость. В Русской Правде нет упоминаний об убийстве феодалов и бояр. Веро­ятно, за это полагалось более суровое наказание, нежели вира.

Дикая вира. За 40 гривен по ценам того времени можно было ку­пить 20 коней. Выплата таких сумм была не каждому по силам. По­этому существовал коллективный институт "дикой виры", куда дела­ли взносы члены общины, чтобы в случае необходимости внести вы­куп за убийство. Дикая вира выплачивалась общиной и в случае раз­бойного убийства, если она не разыскивала преступника. Вероятно, кое-кто из феодальных верхов не прочь был заполучить лишний уго­ловный штраф за случайно обнаруженное тело, и Русская Правда за­прещала поэтому взыскивать дикие виры неопознанных убитых и скелеты (ст.ст. 3-8, 19 Пространной Правды). Не делавшие в дикую виру взносов в случае убийства самостоятельно выплачивали всю сумму.

Головничество. Закон не попустительствовал убийце, даже вло­жившему деньги в дикую виру. Помимо виры, он должен был запла­тить головничество родственникам убитого в размере 12 гривен (ст. 5 Пространной Правды) из собственных средств.

Уроки. Уроками назывались штрафы за истребление собствен­ности и имущества. Например, "кто намерено коня зарежет или ско­тину , то платит 12 гривен продажи, а хозяину урок" (ст.84 Простран­ной Правды). Поскольку рабы и холопы приравнивались к имуществу хозяев, за их убийство выплачивался урок, а не вира. Стоимость хо­лопов Русская Правда оценивает в 5-6 гривен, а более высокопостав­ленных холопов (тиуна, ремесленника) - в 12 гривен.

Другие виды наказаний в Древней Руси

Русская Правда ничего не говорит о телесных наказаниях и ли­шении свободы. Тюрем в Древней Руси еще не было, как и осознания тюремного влияния на преступника. Применялось заточение в "про­руб" (подвал) высокопоставленных лиц, князей, посадников, лиц княжеского окружения. Эта мера являлась временным ограничением свободы до наступления определенных событий. Например, в 1067 г. великий князь Изяслав посадил в "проруб" князя Всеслава с двумя сыновьями, после смерти Ярослава Мудрого его сыновья выпустили из "проруба" дядю Судислава и насильно постригли в монахи. Телес - ные наказания также применялись, но государство все же отдавало предпочтение штрафам.

Групповые преступления и виновность

Законодатель сознавал, что степень тяжести преступления может зависеть как от преступника, так и от внешних обстоятельств. Однако эти элементы он не мог формулировать в абстрактном виде, отяг­чающие обстоятельства, соучастие, формы вины и т.д. - продукт бо­лее позднего времени. И все же с состоянием опьянения (при разоре - нии купца) Русская Правда связывает более тяжкие последствия. В трех случаях она предусматривает групповые кражи скота (ст.ст. 40, 41, 43 Пространной Правды) и устанавливает, что каждый участник должен заплатить штраф в полном объеме. Понимал законодатель и различную направленность умысла преступника, поэтому в кодексе разграничены случайные убийства или неосторожные (в обиду), убийства в разбое, убийства на пиру "явлено", "в сваде". За "разбой без всякой свады" полагалось строгое наказание. Однако, отделяя преступления преднамеренные от бытовых, законодатель руково­дствовался принципом казуальности и фиксировал их без теоретиче­ских обобщений. В Русской Правде только намечается деление на умышленные и неосторожные деяния.

Общая характеристика уголовного права в период

феодальной раздробленности (XII-XV вв.)

На развитие уголовного законодательства в рассматриваемый от - резок времени оказывает влияние два обстоятельства: укрепление го­сударственного аппарата и владычество Орды. Карательные нормы Русской Правды продолжали действовать, но к концу XV в. была подготовлена база для качественно нового уровня уголовного права. Это связано с тем, что появились новые виды преступлений против государства, его аппарата и должностных лиц, преступность стала бо­лее масштабной, и уголовное законодательство отреагировало на это усилением репрессий. В светском законодательстве была официально закреплена смертная казнь. Впервые она упомянута в Двинской ус - тавной грамоте 1 397-1 398 гг.

Уголовные наказания развивались под воздействием христиан­ских воззрений и практической целесообразности. Поэтому сохрани­ли свое значение уголовные штрафы как источник доходов государ­ства и телесные наказания как способ "заставить" преступника следо­вать предписаниям государства. Получили более четкое оформление полномочия государства и Церкви в преследовании религиозных пре - ступлений. Правовое положение субъектов преступлений развивалось по двум направлениям. С одной стороны, усиливалась охрана сосло­вия феодалов, с другой - субъект становился как бы "бессословным". К ответственности за преступную деятельность привлекались все со­циальные слои.

В феодальных республиках Новгорода и Пскова уголовное право было менее разработанным, чем в Судебнике московского княжества 1 497 г.

Уголовное право в Псковской судной грамоте

Грамота не содержит специальных терминов для характеристики преступлений. Предполагалось, что уголовной ответственности под - лежит тот, кто совершил деяние, предусмотренное ею. Но на практике репрессии зачастую "подгонялись" под "интересы" не республики в целом, а узкой группы правящего боярства. Например, за отказ вое­вать с московской ратью правящая верхушка Новгорода устраивала повальные избиения рядовых граждан. В Псковской грамоте не ого­варивается социальный статус преступника, предполагалось, что в республике все отвечают за свои действия, если они свободны. О хо­лопах и их убийстве кодекс вообще не упоминает. В литературе вы­сказывалось мнение, что в данном случае действовали нормы Русской Правды: холоп не был субъектом преступления, а его убийство влек­ло лишь денежное возмещение убытков. Понятие виновности не по­лучило в кодексе, в сравнении с Русской Правдой, нового развития. Существенно отличается в нем ответственность соучастников пре - ступления. И. Д. Мартысевич считает, что в Пскове преступники про­порционально выплачивали указанную в законе сумму, а потерпев­шие ее получали (по Русской Правде всю сумму штрафа выплачивал каждый соучастник).

Виды преступлений в Псковской судной грамоте

Гражданско-правовому богатству Псковской грамоты сопутству­ет уголовно-правовая бедность, хотя в ст.7 упоминается политиче- ский преступник "переветник" (изменник), которому полагается

смертная казнь. В московских Судебниках XV-XVI вв. политические преступления именуются "крамолой", и рассматриваются как акции против государственной власти. В республиках это именно измена в пользу другого государства, чем весьма часто грешили правящие слои. Из текста Псковской грамоты не ясно, что является преступле­нием в отношении князя и властей. Более того, в кодексе отсутствуют должностные преступления, что довольно странно для государствен­ности с выборным аппаратом. Какое-то подобие превышения служеб­ных полномочий встречается лишь однажды (ст. 48), когда насильст­венные действия по отнятию имущества со стороны волостеля при­равниваются к грабежу. Обычно неправые действия со стороны должностных лиц кодекс регламентирует угрозой Страшного Суда во время второго пришествия Христа (ст. 4). За взяточничество не пред - писывается никаких санкций, просто говорится, что их брать нельзя.

Такая примитивность регламентации должностных преступлений показывает, что законодатель не осознавал значимости должностной ответственности.

Примерно аналогичная ситуация вырисовывается и в отрывке Новгородской судной грамоты (42 статьи), где лишь дважды (ст.ст. 26, 28) устанавливается штраф за неявку и уход с суда. Видимо, впол­не закономерно республиканская "демократия" выливалась в откры­тую анархию боярских клик.

Имущественные преступления в Псковской грамоте разработаны более подробно. В ст. 7 предусмотрена квалифицированная кража (татьба) "кримскому и коневому татю". Первый термин спорен. Есть мнение, что это кража из Кромы (Кремля) государственного имущества.

Оба случая караются смертью, как и предусмотренный здесь же поджог. Простая кража, совершенная в первый и второй раз, наказывалась штрафами, на третий раз выносился смертный приговор (ст. 8). Покупка краденой вещи освобождала от наказания, если покупатель представлял свидетелей сделки. Разбой и грабеж еще не разделяются, за оба эти дея­ния назначались одинаковые штрафы. Но по общему смыслу памятника грабеж представляет открытое насильственное изъятие имущества, то­гда как разбой включает и посягательство на личность. В ст. 1 упомина - ется "наход" без подробного разъяснения содержания. По смыслу он примыкает к разбою и грабежу и карается штрафом.

Преступления против личности строятся по принципам Русской Правды и существенно от нее не отличаются. Штрафами наказы­ваются вырывание бороды, нанесение побоев (в драках, на суде и т.д.), оскорбления, посягательства на служебный персонал суда. Этот перечень значительно беднее, чем в Русской Правде. Более подробно сказано об убийстве, причем здесь не выделяются сословные и родст - венные мотивы. Последнее свидетельствует о слабом влиянии хри­стианства , где особо тяжким преступлением считается убийство ро­дителей. Не сдержит Псковская грамота и разграничении по строго­сти наказаний за убийство представителей различных сословий. Мо­жет быть, к этому подталкивали республиканские порядки. Однако вряд ли посягательства на именитых бояр и политических деятелей могли рассматриваться как обычные. Ясности в этом вопросе нет. Не ясно также, как карались убийства в разбоях и грабежах, совершен­ные преступными шайками.

Уголовные наказания в Псковской судной грамоте

Кодекс упоминает только два уголовных наказания - смертную казнь и штрафы. Смертная казнь назначается за "перевет", кражу из Кремля, конокрадство, поджог и третью кражу. Способы ее реализа­ции не упоминаются. Есть основания полагать, что в применении каз­ней, в отличие от московских порядков, не было никаких целенаправ- ленных действий. Преступников сжигали на костре, вешали и т.д.

За кражи, побои, оскорбления взималась "продажа". Штраф за убийство в размере 1 руб. также назывался "продажей". Уголовные штрафы в тех или иных случаях поступали князю, потерпевшим, го­роду, администрации. Кодекс не знает ни тюрьмы, ни телесных кар, хотя на практике они имели место.

Правосознание в области уголовного права не поднялось до уровня понимания воздействия на личность преступника различных наказаний, материальный стимул нашел отражение в господстве де­нежных уголовных штрафов.