Церковное делопроизводство.

Впредь до особых распоряжений церковной власти, надлежит неукоснительно вести записи в метрические книги актов рождения, бракосочетания и смерти, по принятому порядку.

Собирание причтами статистических сведений и сообщения справок гражданской власти для причтов не обязательно.

Этот декрет стоит не только в полном, буквальном противоречии с декретами Советской власти, против которых он направлен, но и содержит план организапии физического сопротивления этой самой ненавистной власти. Если принять во внимание авторитет патриарха, то нисколько не удивительны те 1414 кровавых эксцессов, о которых говорит статистика, как о следствиях патриаршей грамоты.

Слава Богу, кровь льется не всюду. Но приходы начинают организовываться во-всю, при чем эта организация строится на далеко не вполне чисто религиозных началах. Я привожу ниже очень характерную, с этой точки зрения, статью, в № 6 „Петроградского Епархиального Вестника". Здесь нет жажды возврата к старому строю, но великая непримиримость к тем, кто свершил Октябрьскую революцию, и кого автор называет „безбожниками и христоубийцами*, призывая относиться к ним „с осторожностью", не давая им сведений о своих церковных и приходских делах, так как „нужно помнить, что объединение и воскресение православного народа страшно всем отступникам от веры".

Эту руководящую статью одного из главных деятелей Братства приходских советов привожу далее полностью: она глубоко характерна для того момента. Статья озаглавлена „Что делать в приходе православному мирянину" и гласит: „В настоящее время происходит образование новых приходских соединений, замечается сочувствие к жизни приходов и вероятно у многих православных мирян является вопрос: что каждый верующий христианин может сделать на пользу и во благо своего прихода и через это всей церкви православной?

Нас, православных, очень много, есть верующие среди нас всех общественных классов и положений, но мы плохо чувствуем и сознаем нашу взаимную связь друг с другом, а потому все слабы, и люди, отступившие от Бога и презирающие церковь Христову, делают, что только хотят.

Всем людям верующим нужно собраться вместе в своих храмах и устроить жизнь свою по учению своей веры. Безбожники и хри" стоубийцы отвергли нашу святую веру и церковь, им она противна. Поэтому все те, кому тяжела современная безбожная жизнь, должны отделиться он них и устроить сами свою жизнь, не пуская в нее врагов веры и церкви Божьей. Для этого нужно православным мирянам просить свое духовенство устраивать собрания, где бы люди верующие могли вместе встретиться и сговориться во всех своих делах. Нужно научиться всем церковным людям видеть братьев друг в друге, независимо от того, в какое платье одет наш брат, в какой квартире он живет, образованный он или простолюдин, ученый или неграмотный. Только соединением всех мы можем укрепиться и восстать от того великого падения и всеобщего разрушения, в каком мы все находимся.

Православные люди, объединяющиеся в приходах, должны устроить самую широкую взаимопомощь во всех своих делах.

Нужно создать приходские продовольственные кооперативы, где бы членами были только православные люди, богомолты одного своего храма, нужно создать свои школы, которые находились бы в полном ведении родителей, православных людей» где бы наших детей учили тому и учили так, как мы сами пожелали бы, и не терпели бы мы тех издевательств, которые переживаем ныне.

Мы не желаем возвращения к старому строю, когда православный русский человек был рабом и нищим на своей родной земле. Мы хотим свободы, равенства и братства православных русских людей. Мы хотим, чтобы православный русский человек стал хозяином на своей родной земле, освященной молитвами его предков и отбитой их кровью от внешних и внутренних врагов. Но нужно помнить, что объединение и воскресение православного народа страшно всем отступникам от веры, всем холодным к вере, всем тем, кто оторвался от родной своей почвы.

Много еще предстоит верующему народу за жизнь свою, за свою душу, за свою родину. Но объединяйтесь в своих храмах люди добрые, во имя Христа Спасителя. Объединяйтесь для устроения всей жизни по учению Господа нашего Иисуса Христа. Отступите от безбожников и над ними совершится суд Божий, как над Дафаном и Авироном, которых поглотила земля за восстание на пророка Божия Моисея. Подайте друг другу братскую руку, простите друг другу обиды во имя своей веры, соединяйтесь в одно братство во имя Христа Спасителя, и Его сила поможет нам во всех делах наших и научит нас во всех путях наших".

Здесь дается программа организованного противодействия власти. Революция признается, но не большевистская, последние—безбожники и христоубийіш. Поэтому нужно ВСЮ ЖИЗНЬ построить вне их строя. У большевиков своя школа,—церкви нужно, в противовес им, свою школу (и вовсе не чисто религиозную); нужно создать свой наркомпрод—провославные .кооперативы; нужно создать свой суд—в противовес народному суду; и при такой организации—революция рухнет, ее поглотит земля, т.-е.

Таковы отчасти замыслы этой организации, Братства Советов, к работе в котором тщательно избегали приглашать прогрессивное духовенство.

Статья появилась 13 апреля.

В этом месяце в Петрограде происходит напряженная контрреволюционная работа церковников.

7 апреля реакционное духовенство устраивает в Калашниковской бирже собрание по вопросу о церкви и обществе.

К. к. Черносвитов говорил о положительной роли церкви, ее заслугах в прошлом России, особенно в эпоху татарщины и смутного времени. Моральный авторитет таких святителей, как митрополит Филипп, патриарх Гермоген, стоял высоко. Начавшаяся с Петра бюрократизация церкви умалила ее авторитет и значение. Декрет 21 января стремится подорвать жизненные силы церкви, лишая ее прав юридического лица. Церковь не может не защищаться, она борется за свои права и свободу с достоинством, и сочувствие общества на стороне церкви.

Прот. М. П. Чельцов говорил о пробуждающейся церковной общественности. Церковь перестраивается на широко-общественных, соборных началах—участие интеллигенции, которая в Рос- сип всегда была веруюшей, хотя по-своему (богоискательство), здесь особенно желательно. Патриарх, иерархи могут теперь говорить с властью с авторитетом, поскольку за ними общество, народ. Свяш. Н. В. Чепурин в своей речи развивал мысль о тех высоких идеях, которые несет церковь для оздоровления нашей общественности: идея креста, жертвы и служения, в противоположность классовой идеологии захвата, наживы, вражды. Церковь не чуждается земли, не отрывается от земных интересов; ей всегда близки интересы национальные и государственные.

А. С. Судаков говорил, что силою вещей церковь и общество отброшены в один стан. Перегородки рушатся,—не два лагеря, а один. Одно дело, одна задача: религиозно-моральное, а вместе общественное и гражданское оздоровление и спасение разбитой, истерзаной России. Залог этого оздоровления в союзе просвещенного разума и крепкой совести. За печальными страницами нашего позора и поражения в небывало тяжелой войне, должна быть написана новая глава истории: возрождение России.

На этом диспуте невидимой центральной фигурой был патри-* арх Тихон, этой новый реставрационный центр для всех тех, кто ненавидел революцию.

Идеология эта прозрачна и понятна; русский народ привык видеть неразрывный союз монарха и церкви. Когда монарха не стало, естественно, что патриарх, глава церкви, приковал к себе все внимание этих реакционеров, пытавшихся продолжать использование церкви в своих черных политических замыслах.

Но интересен факт, что к патриарху православной русской церкви начинают тянуться лица, вовсе не принадлежащие к православной церкви.

В субботу 31 марта к митрополиту Вениамину явились представители последователей протестандского вероисповедования, обитающих в России—прокурор лютеранской генеральной консистории Ю. Гентнер и светский член консистории барон Рейнгольд- Мирбах и представили митрополиту приветственный адрес патриарху Тихону, пояснив, что они затруднены переслать его почтой или доставить в Москву лично, а потому утруждают митрополита просьбой—препроводить адрес по назначению.

Вот дословное содержание адреса:

„Ваше святейшество,

Святейший Владыка.

Последователи протестандского вероисповедования, обитающие в России, где их церковь, найдя с конца XVI века госте- лрииный приют и процветая под сенью Российской державы, ныне насчитывает до четырех миллионов духовных чад, с душевным и все возрастающим прискорбием переживали постигшие за последнее время великую нашу страну несчастия: злополучную войну, потрясение основ государственного строя и, наконец, посягательства на свободу всей христианской церкви нашего отечества и прежде всего церкви православной.

В дни столь тяжких испытаний более, чем в другое время, сознавая единство всей Христовой церкви и тщету всяких, идущих против нее, попыток государственного строительства, нижеподписавшиеся последователи протестантского исповедания испытывают ссрдечн; ю потребность выразить российской православной церкви, в лице Вашего Святейшества, чувства глубокого возмущения творимым над нею насилием и, вместе с тем, твердое упование на скорое избавление от постигшего ее преследования, согласно евангилиста Иоанна: „Яко всяк рождений от Бога побеждает мир—и сия есть победа, победившая мир: вера наша".

В течение веков, сквозь все ужасы и все тьмы русской истории—удельных войн, монгольского ига, смутного времени, крепостного права—единственным утешением и поддержкой, единственным светом всемирной культуры для русского народа был свет, который вносила в него церковь, по своему же слову: „Свет Христов просвещает всех".

Нет сомнения, что и ныне началом истинного возрождения России и плодотворного развития ее культуры может быть только воскресение в сердцах ее сынов животворящей веры в Христа Спасителя, единой незыблемой основы всех союзов людских, от семьи и до государства.

Передавая Вашему Святейшеству выражения всех чувств этих и горячие пожелания всемерного успеха трудам всероссийского собора православной церкви, мы заключаем словами Апостола: „Основания иного никто не может положить паче лежащего, еже есть Иисус Христос. Адрес подписан президентом евангелическо-лютеранской генеральной консистории, светскими членами ее, •многочисленными представителями церковных лютеранских советов французско-реформатских приходов, а также и пасторами лютеранских церквей.

Все эти явления давали уверенность церковным реакционерам в том, что большинство русских людей за соединение церкви с государством и что „на церкви большевики сломят себе голову". Это было всеобщее мнение и его поддерживают руководители церковно-общественного мнения. В соответствующем направлении „обрабатывает* мнение церковников гр. Прохоров, который в своей статье: „Ніша самая первая задача" пишет в это время: „Положение православной церкви в теперешней России, особенно по последнему декрету, объявлявшему об отделении церкви от государства и переходе церквей и церковного имущества во владение государственной власти, не может не вызывать скорби и смущения ни с точки зрения религиозной, ни с точки зрения государственного разума.

С точки зрения религиозной скорбно то, что наше искони Бравославное государство отказывается от христианства, наша некогда святая Русь открыто объявляет себя языческой, т.-е. она отказывается от идеального строительства жизни, поскольку хочет следовать такому только рабскому служению не высшим идейным ценностям непреходящего значения, а лишь самой прозаической, самой грубой действительности- сытому желудку. Гибнет идеал и торжествует Ваал, отказывается от Бога, чтобы служить мамоне. Для православного сознания, как и вообще для христианского, это неприемлемый факт, почему церковный собор и высказался так решительно против декрета и декретству- ющих. Не может не вызывать декрет смущения и с точки зрения государственного разума.

В светской печати уже было указано на то, что войны, которые государства объявляли религии, никогда не приводили инициаторов к победе—это, так сказать, принципиальный тезис. Что касается фактического положения дела, то мы решительно не допускаем мысли, чтобы большинство русского народа, искони верующего и православного, стояло на стороне тех, кто ратует за отделение церкви от государства. Косвенное подтверждение этого мы видим в том, что декрет не проводится строго в жизнь и попытки, например, отобрать у церкви Александро- Невскую лавру, встретив дружный отпор со стороны народа, больше уже не повторялись". И далее автор говорит о необходи- мости сорганизоваться в единое приходское целое, что явилось, как мы видели, ударной задачей церковников, согласно распоряжению Тихона и его штата. Вопрос этот бесконечно обсуждается на страницах духовной прессы (высказываются, кроме духовных, и мирские: Кравец, Михайлович и др.). А Братство приходских советов ведет свою работу.

Продолжается и политическая агитация отдельных духовных лиц.

Так, в зале общества распространения знаний в духе религиозно-нравственного просвещения свящ. П. Поляков читает в марте месяце на темы: „Православная религия и современный политический момент" и другую: „Политические лозунги при свете Евангелия".

Иеромонах Николай Ярушевич читает доклад „Думы о России" в гимназии принца Ольденбургского.

В этом направлении не отстают и некоторые миряне. Так, например, некто К. Ф. Павлов 31 марта читает в помещении консистории доклад на невинную тему „Под великопостный звон", где излагает однако свои мысли о плитике, о революции.

В это же время епархиальным съездом духовенства и мирян избран и митрополитом Вениамином утвержден „комиссар по общенациональным делам" И. М. Ковшаров, который должен был ведать „защиту имущественных интересов церкви"-

Собор продолжал свою работу, но, однако, уже мало привлекал внимания со стороны верующих, на эти жалуется гр. Прохоров—маленький церковный М. О. Меньшиков. Но эти ламентации, как будто, оставались втуне. Между тем собор, до перерыва своих занятий (20 апреля) принял любопытное, с политической точки зрения, „Положение о православном приходе".

Согласно Ч і „Положения"—„приходом в православной церкви называется общество „православных" христиан, состоящее из клира и миряп, пребывающее на определенной местности и объединенное при храме, составляющее часть епархии, находящееся под каноническим управлением своего епархиального епископа под руководством поставленного последним священника-настоятеля" В приходе ( ч 28) „управление приходскими делами в православном приходе совершается, под руководством епархиального епископа, настоятелем прихода, совместно с другими членами причта, церковным старостой или лицом его заменяющим и при содействии прихожан". Наряду с этим, существует „приходское собрание", в коем участвуют „прихожане обоего пола, достигшие 25-летнего возраста и внесенные в приходскую книгу". Согласно ^ 47, „приходским собраниям принадлежит обсуждение и решение всех приходских дел и вопросов, распоряжение приходскими капиталами и имуществом, надзор через доверенных и избранных лиц: членов приходского совета, попечителей и заведующих приходскими учреждениями за всеми исполнительными органами, установление самообложения для содержания своих благотворительных и других учреждений". В ^ 6о читаем: „для ведения церковно-приходских дел и заведывания приходским имуществом избирается церковно-приходскии совет... сроком на три года" и в § roo: „для большей успешности в деле достижения религиозно-нравственных и церковно-общественных целей, приходы той же епархии могут объединяться в союзы". „Делами союзов ведают: общее собрание союза, как распорядительный орган, и союзный совет, как орган исполнительный" 103).

Анализируйте эти данные положения. Приход считает себя собственником и распорядителем приходского имущества. Между тем, согласно декрету власти Советской, все церковное имущество принадлежит государству, а, по договорам, группы верующих получают их лишь в долгосрочное пользование, и таким образом не могут являться распорядителями приходского имущества, как это понимает соборное „Положение", совершенно игнорирующее советский декрет. В организации же союза советов мы видим осуществление идей знаменитого распоряжения (февральского) о неподчинении декрету об отделении церкви от государства.

Декрет этот не нравился не только реакционным церковникам, но и некоторым социалистам. В Петрограде 14 апреля была устроена дискуссия на тему „Церковь и социализм". Выступали Кубиков, Потресов, Мейер, Аксельрод и В. Соколов. Ораторы утверждали, что сейчас церковь—это жертва нашей классовом борьбы. Ее гонит ложно понятый социализм, но перелом в настроении уже наступил. Революция—катастрофа морали, цинизм темных масс, но близок день, когда „жажда жгучая святынь"» которая все громче и настойчивее начинает звучать в душе обманутой большевиками, окончательно восторжествует.

По словам социалиста Потресова, отделение церкви от государства есть издевательство над социализмом. Есть реформы, которые не вводятся декретами, а нужна последовательность. Отношение большевиков к церкви полно человеконенавистничества.

i8 апреля собор издает определение „о мероприятиях", вызываемых происходящим гонением на православную перковь". Вот это определение: „1. Установить возношение в храмах за богослужением особых прошений о гонимых ныне за провославную веру и церковь и о скончавших жизнь свою исповедниках и мучениках.

Совершить торжественные моления: а) поминальное об упокоении со святыми усопших и б) благодарственное о спасении оставшихся в живых.

Примечание: Таковые моления совершены соборным служением: заупокойное в храме духовной семинарии 31 марта и молебное в храме Христа Спасителя 1-го апреля.

Установить по всей России ежегодное молитвенное поминовение в день 25-го января, или в следующий за ним воскресный день (вечером) всех усопших в нынешнюю лютую годину исповедников и мучеников.

Устроить в понедельник второй седмицы по Пасхе во всех приходах, где были скончавшие жизнь свою за веру и церковь исповедники и мученики, крестные ходы к местам их погребения, где совершить торжественные панихиды с прославлением в слове священной их памяти.

Преподать благословение от священного собора всем исповедникам.

Обратиться к святейшему патриарху с просьбой о выдаче благословенных патриарших грамот пострадавшим за веру и церковь.

Напечатать и раздать членам священного собора к их отъезду из Москвы краткое сообщение о пострадавших в нынешние дни гонений за православную веру и церковь для распространения среди православного народа.

Просить святейшего патриарха, чтобы в случаях ареста гонимых за веру и церковь и впредь, согласно уже применяемому ныне порядку, его святейшеством были делаемы непосредственное сношения с местными властями об освобождении арестованных и одновременно о сделанных сношениях были извещаемы местные епархиальные архиереи.

Поручить Высшему Церковному Управлению сообщать сведения и оповещать православное население посредством печатных изданий и живого слова о всех случаях гонения на церковь и насилия над исповедниками православной веры.

го. Издать отдельно соборное определение о правовом положении церкви в государстве с необходимыми разъяснениями для широкого распространения среди населения правильных понятий о взаимоотношении церкви и государства, особенно необходимых в переживаемое смутное время враждебных церкви течений.

Принять меры к возвращению всех отобраных имуществ церквей, монастырей, церковных учреждений и организаций,—в том числе зданий духовно-учебных заведений и консисторий.

Призвать от имени собора приходские и епархиальные организации к защите гонимых и освобождению заключенных за веру и церковь и к принятию мер для возвращения отобранного имущества церквей, монастырей, церковных учреждений и организаций,—в том числе зданий духовно-учебных заведений и консисторий.

Призвать всех православных, в целях ограждения от расхищения церковного достояния, возвращения уже отобранного и зашиты гонимых: а) образовать при приходских храмах и монастырях особые братства из преданных церкви людей, со включением в их состав членов приходских советов; б) составлять на братских собраниях— приходских, окружных, благочиннических, уездных и специальных соответствующие письменные, за собственноручными подписями участников собраний, приговоры (в 4 экземплярах) в защиту церкви и ее достояния и представить эти приговоры Высшему Церковному Управлению, местным и центральным органам советской власти, при чем, в случае необходимости непосредственных сношений с последними, в виду явного преследования свяшенно-служителей и церковных старост, братчикам-мирянам, а где нет братств—членам приходских советов из мирян; в) лишать доверия и права представительства предателей из клира и мирян, сознательно действующих на пользу врагов церкви и г) учредить при патриаршем престоле всероссийский совет приходских общин, который бы объединял все местные церковные силы и планомерно направлял их деятельность по защите церкви.

Членам Священного Собора выдать особые удостоверения с предложением от имени собора епархиальной власти оказывать им содействие в деле осведомления ими православного населения с деяниями собора и в деле оказания ими с благословения епархиального архиерея и в единении с местными церковными деятелями помощи и руководства при устройстве приходских и других братств, союзов и содружеств для защиты интересов церкви.

Поручить Высшему Церковному Управлению изыскать способы к оказанию материальной помощи пострадавшим от гонений и их семьям.

Поручить образованной Священным Собором комиссии для сношения с народными коммиссарами заявить последним требование об освобождении захваченных центральных и местных типографий духовного ведомства с тем, что они впредь будут обслуживаемы церковно-народными организациями, а не наемным трудом.

От имени священного собора оповестить особым постановлением, что Священный Собор православной российской церкви, возглавляемый патриархом и преосвященными иерархами, состоящей из избранников всего православного народа в том числе и крестьян, есть единственный законный высший распорядитель церковных дел, охранитель храмов Божиих, святых обителей и всего церковного имущества, которое веками составлялось глав- вым образом из добровольных приношений верующих людей и является Божиим достоянием. Никто, кроме священного собора и уполномоченной им церковной власти, не имеет права распоряжаться церковными делами и церковным имуществом, а тем более такого права не нмееют люди, не исповедаюшж даже христианской веры или же открыто заявляющие себя неверующими в Бога".

Это чрезвычайное по политической важности определение Собора не достигло, однако, своей цели. Его отказались распубликовать на местах. Собора не послушались. Даже Петроград, такой преданный Тихону, замолчал этот документ. Дело в том, что всегда в церкви были люди не контр-революционной окраски. Наличие таких элементов срывало в значительной мере Тихонов- шину. И это гневило Собор до последней степени. В своем „определении о мероприятиях к прекращению нестроений в церковной жизни" от 19 апреля Собор постановляет: „рассудив о некоторых епископах, клириках, монашествующих и мирянах, не покоряющихся и противящихся церковной власти и обращающихся в делах церковных к враждебному церкви гражданскому начальству и навлекающих через то на церковь, ее служителей, ее чад и достояние многообразные беды,—Священный Собор сим оповещает верных чад церкви, во ограждение их веры и благочестия, а оторвавшихся от истины церковной или колеблющихся в ней во увещание к покаянию, что таковых непокорни- ков и противников церковных Священный Собор, последуя велениям утешителя Духа истины, предложенным в Слове Божием и в правилах апостольских, соборных и святых отец, осуждает, как богопротивников". Далее идут наказания. Суровые наказания: запрещение, лишение сана и даже отлучение от церкви.

В этом же „определении" находится знаменитый параграф третий: „священнослужители, состоящие на службе в противоцер- ковных учреждениях, а равно содействующие проведению в жизнь враждебных церкви положений декрета о свободе совести и подобных сему актов, подлежат запрещению в священ- нослужении и, в случае нераскаяния, извергаются из сана" (Ап. 62; VII Вс. 12, 13; Петр. Ап. ю).

Таким образом все лойяльные священники, подчиняющиеся декрету советской власти, собором извергаются! Религиозное запрещение быть честным гражданином!

Тихон не посмел провести в жизнь этот безумный выпад собора.

В конце мая в Петроград приходит ответ патриарха Тихона на вышеприведенное послание лютеран, озаглавленный: „После- цоватедям протестантского вероисповедания в России", в котором Тихон пишет: „С душевным умилением восприяли мы и священный Собор Православной и Российской Церкви исполненное глубоким христианским чувством послание последователей протестантского вероисповедания в России по поводу постигшего русскую землю лихолетья и угнетающих церковь православную „тесноты и гонения" (Рим. 8, 35); по выслушании в заседании 26 марта сего послания священный Собор постановил благодарить вас через наше смирение. Повинуясь велению сердца, выражаем вам и вашим братьям по вере искреннюю благодарность за любовь и пожелание успеха трудам священного Собора Православной Российской Церкви и молим Господа, да не оставит вас благий человеколюбец без небесной награды за сострадательный отклик на скорби чаюших Христова утещения. В печалях и бедах постигшего православную церковь гонения мы непрестанно памятуем о Христе Иисусе, ублажающем, „плачущих и изгнанных за правду" (Матф. 51, 4, ю), п твердо уповаем, что Небесный Пастыреначальник „не попустит нам быть искушаемыми сверх сил" (I Кор. lo, 13), но „сам искушен быв, может и искушаемым помощи* (Евр. 2, 18). В совершенном с вами единомыслии исповедуем, что на всем протяжении своего, нередко скорбного, исторического пути русский народ лишь под знаменем креста и сению церкви мог достигать духовного развития и исполнять свое мировое призвание; и ныне мы несокрушимо уверены, что лишь положив в основу своего возрождения духовного и государственного животворные начала Христова евангелия, русский народ преодолеет тяжкие испытания, навлеченные им на себя отступлением от исторических заветов веры и правды. Православная церковь, всегда отдававшая свои силы и достояние на спасение своих чад и благо родной земли и теперь не останавливается даже до мученической крови своих служителей и впредь не остановится ни пред какими жертвами для возрождения родины и для обновления в сознании в сердцах русских людей духа Христова. Труды священного Собора, основанные на слове Божием, как на краеугольном камне, полагают твердое основание устроению и укреплению жизни церковной, и объединяя в ограде церкви верных чад ее, окажут могучее содействие воссозданию единства и мощи родины. В вашем любезном послании мы желали бы видеть также верный залог того, что христиане всех вероисповеданий вместе с нами положат свои силы во благо родины и подвигнутся заедино противостать „во всеоружии Божием" (Еф. іб, и) „вратам ада" (Матф. іб, 18) и светом Христовым разогнать обуявшую Россию тьму Хрисгоборчества, дабы, „в лето Господне благоприятное" (Лук. 4, 19) на общей пажити единого стада Христова (Иоан. го, 9, 16) совершать свое спасение во славу Бо- жию. Аминь. Тихон, патриарх Московский и всея России".

Продолжается энергичная работа братства приходских советов Петрограда и епархии. Возникшие с благословения и понуждения Москвы, о чем мы говорили выше, этот штаб Тихонов- щины начинает переходить на положение верховного для Петрограда и административно-духовного центра. Оно, это братство, начинает вмешиваться открыто в епархиальные дела, посылая на епархиальное собрание наиболее видных своих представителей: Прот. Вл. Ан. Покровского, Н. В. Никанорова и А. А. Островского. Более того, в виду того, что „Братство является непрерывно действующим представительством церковного народа епархии", оно потребовало, „чтобы представители органов епархиального управления в потребных случаях могли быть приглашаемы Братством для совместного обсуждения возникающих вопросов и осведомления о ходе работы епархиального управления. По этому самому основанию Братству должно быть дано право представлять епархиальному собранию свои соображения по проектам, вносимым на обсуждение епархиального собрания". Наконец братство постановило, что „так как деятельность Братства обнимает все стороны епархиальной жизни, то Братству должно быть предоставлено право иметь своих представителей во всех общеепархиальных учреждениях, например, духовно-учебных заведениях, благотворительных учреждениях, свечном заводе ипр.“ Такие постановления, ставящие Братство на чрезвычайную высоту, были приняты 20 мая в связи с приездом в Петроград Тихона, каковой приезд ожидался к 30 мая. Братство должно было организовать этот приезд и подготовить к нему церковно-общественное мнение. Это мнение обрабатывалось и представителями из других областей, вовсе до сих пор не церковных.

Так 12 мая в Тенишевском училище Д. С. Мережковский прочитал лекцию под заглавием „Россия будет" (интеллигенция и народ). В программу лекции, между прочим, входили следующие вопросы: „Мгновенное атеистическое сумасшествие народа; парень, стреляющий в причастие; поклонение народа царю, как Богу; поклонение интеллигенции народу, как Богу,—два кощунства. Кризис христианства и социализма. Религиозная предпосылка национального возрождения России".

Основная идея лекции—установление несомненной связи между общественными и религиозными началами в жизни народов и необходимость предпосылки религиозной для национального возрождения России: по словам Мережковского, народ—это тело, а отечество—душа. Русский народ потерял свою душу, забыв о своей религии, и стал врагом своей души и своего отечества. Пришел адвокат Шпицберг и сказал: Бог—буржуй! И наступило атеистическое сумасшествие народа, представители которого в припадке религиозного помешательства стреляют в причастие, иконы, духовенство... Главнейшим источником, регулирующим жизнь и направляющим общественную и государственную жизнь, должна быть религия. В религии только разрешение всех вопросов жизни- человечества. В русском народе, в большинстве некультурном, обитает религиозный инстинкт, но нет у него религиозного сознания. Интеллигенция, мозг народа, была атеистична и в таком духе стремилась воспитывать народ, подрывая устои религии. Внимание интеллигенции было устремлено на свержение самодержавна, монарха, чтобы сделать потом таким самодержцем народ, переменить одно рабство на другое. Нельзя количество заменить качеством и нельзя забывать, что Христос был осужден большинством голосов... Интеллигенция, обожествляя народ, теперь осталась без своего божка- народа и не знает, куда ей преклонить свою усталую и израненную главу... Русская катастрофа есть часть катастрофы всемирной, катастрофы христианства, кризиса религии. И только в воспринятии неизбежности обращения к религии и в создании новой интеллигенции видит Мережковский залог национального возрождения России.

Привлек общее внимание и вечер докладов на тему „Церковь и общество" на Высших Женских Курсах (Бестужевских). Здесь выступает ряд ораторов. Прот. Ф. Д. Филоненко говорит о пробуждении жизни в церкви, которая до недавнего времени была скована, находилась в параличе. Теперь ничто не мешает интеллигенции идти в церковь. Но и церковь должна расширить свои задачи. Церковь, согласно С. Н. Булгакову, должна вместить в себе не один только дом для инвалидов и богадельню, но и рабочую мастерскую, и рабочий кабинет, и художественную студию. Как Дмитрий Карамазов из тюремного застенка, верующие русские люди при всех обстоятельствах будут воспевать гимн духу и возглашать „Осанна Христу". Профессор Иван .Михайлович Гревс отметил, что наша революция совершилась без Бога, без молитвы, без колокольного звона. Она оказалась и без идеалов свободы, равенства, братства... Интеллигенция наша мало религиозна. А надо больше ценить веру. Выше надо поднять стяг религии во имя спасения нации. Безбожие, безумие, беспутство тесно связаны между собою. Религия не порождение невежества, не выдумка,—она душа культуры. Она душа и нации, живой нации, имеющей свое лицо. Церкоьь—хранительница единства нации. Не механический интернационал, а органическое единство нации и всего человечества возможно только через религию и церковь. Интеллигенция должна идти к религии, помочь церкви.

Профессор О. А. Добиаш - Рождественская подчеркнула, что интеллигенция все же как-то, была связана с церковью. Нельзя выбросить из жизни, например, церковного брака, забыть пасхальные колокола. Многие незаметно для себя питались вещей мудростью и вечной красотой религии и церкви. Достоевского можно причислить к отцам церкви. Силы небесные невидимо служат в художественных созданиях Нестерова, Врубеля, Римского-Корсакова. Все же интеллигенция мало давала церкви мало ее ценила. Вместо того, чтобы работать внутри церкви, устраняя недостатки церковной жизни, она уходила из церкви, как уходила она и от государства. Между тем церковь была всегда с народом в трудные минуты его истории. И теперь она с нами в страстную неделю русской жизни. Надо беречь церковь, защищать остатки нашего культурного богатства.

А. С Судаков отметил те высокие ценности, которые несет церковь для оздоровления нашей больной гражданственности: сознание долга, чувство совести, идею жертвы и братской любви.

Русь строилась вокруг алтаря. Безрелигиозная революция оказалась беспочвенней, изжила себя в кровавом тумане произвола, убийств, грабежей, корысти. От боли и скорби, от великой, от великой печали наших дней люди идут в церковь. Горьким опытом приходят к сознанию, что без веры, без алтаря не может строиться ни жизнь личная, ни общественная, ни гражданская. Около стен церковных разбиваются демонические разрушительные силы. Надежда возрождения России в крепком союзе совести и разума, церкви и общества, религии и культуры.

Петроград с нетерпением ожидал приезда Тихона.

Тихон в Москве продолжает тем временем проводить свою контр-революционную политику. Так, депутации рабочих гор. Дмитрова Тихон предложил назначить особый день молитвы, когда он сам вместе с ними будет просить у Бога прощения за грехи сынов России, высказав полную уверенность, что великая наша родина через Христа и его церковь непременно должна возродиться и воскреснуть к новей свободной ЖИЗНИ.

Церковная пресса с удовлетворением отмечает тот факт, что 29 апреля 1918 года на Украине избран гетман Скоропадский, который, приветствуемый народом, отправился на площадь перед Софийским собором, где состоялось торжественное молебствие, совершенное епископом Никодимом и городским духовенством с провозглашением многолетия гетману Павлу. В выпущенном к украинскому народу манифесте гетманском провозглашается „государственной религией православие, но всем другим вероисповеданиям предоставлена полная свобода".

В это же время в России начинаются еврейские погромы. Как отмечает „Красная Газета" в № 68: „холопы капитала, побежденные революцией, калединцы, дутовцы, предатели народа и обманщики—попы пробуют использовать старое испытанное средство царских опричников—натравливание темных несознательных масс на евреев". И „Новая Жизнь", устами Десницкого (JG 94) упрекает духовенство „в освящении им какой угодно реакции, в благословении каких угодно погромов". Часть духовенства— прот. Н.И.Егоров, прот. Н. Дроздов и я—протестовали против этих печальных фактов. Политические вопросы неустанно приковывают внимание церковников.

Так, 17 мая в Князь-Владимирском соборе в Петрограде К-И. Федюшин делает доклад на тему „Мысли и впечатления о февральской революции в связи с вопросом о положении церкви И ее отношение к революции".

Наконец, наступает день первого (и последнего) посещения Тихоном Петрограда. Общественное мнение подогревалось все время. Идея патриаршества, совершенно чуждая русскому религиозному сознанию, мало трогала сердца и после восстановления патриарха. И не из чисто-религиозных побуждений устраивается грандиозная, стоившая громадных сумм, встреча Тихона. Лучше всего можно об этом судить по передовице „Петроградского церковно-епархиального вестника"—„Торжество из торжеств" (№ 16): „Церковное торжество ширится и растет... И дни пребывания патриарха останутся незабываемым праздником для Петрограда, который пережил так много ужасных, кошмарных моментов. Среди окружающей тьмы показался просвет. Среди исступленных криков сатанинской вражды и злобы, стонов отчаяния, среди отовсюду несущихся вздохов уныния и скорби раздались так ясно слова братской любви, утешения, ободрения. Для измученных, исстрадавшихся, безутешных пронеслись апостольские слова, такие нужные, такие бодрящие: „стойте в вере, мужайтесь, крепитесь!" Словно влага живительная на землю иссохшую падают они на сердца истомленных людей. Утешают.

()бодряют. Обновляют. Прочитайте речи патриарха. Одумайтесь. Вникните в них. Сколько радостной надежды пробуждают его слова. Какая глубокая, крепкая вера слышится в них. „Хмарл жизни пройдет,— говорит лервосвятитель церкви русской,— темное облако рассеется", „священный огонь веры спасет родину" и „снова засияет свет Христов и осветит страдающую матушку Русь", „встанет русск'ий народ, как Иов из гноища своего"... Сейчас нет необъятой, растянувшейся на тысячи' верст от моря до моря единой, великой, могучей Руси. Она повержена в прах. Руки свои и чужие разодрали ее на части. Вместо России—Сибирь и Украина, Дон и Кубань, Кавказ и Волынь. Все от единой России отпавшие части. Но в далекой, суровой Сибири, благословенной Украине, в богомольной Волыни, на берегах Кубани и Дона, в горах и долинах Кавказа—жива еше вера. Единая эта вера когда-то совершила великое чудо: раздробленную, разрозненную п без конца враждующую Русь собрать воедино. И верим—чудо повторится. И если немы, то „новая, будущая Россия1*, как сказал в одной нз своих речей святейший патриарх, увидит это чудо. И оно уже начинается теперь. Его признаки показались. Прозревает народ. Сползает постепенно с глаз его пелена. Снова среди бурного житейского моря тянется к церкви, как к пристани тихой, на яркий свет маяка. II „в том самом обстоятельстве, что веруюшие люди здесь и повсеместно,—говорит святейший,—объединились около храмов и не дают их в обиду—в этом великое будущее нашей церкви и всей нашей родины".—„В борьбе обретешь ты право свое ',--кричат вожди социализма. „В вере найдешь ты спасенье свое русский народ",—вот что сказал нам своим приездом, своими речами единый вождь церкви православной, святейший патриарх всероссийский Тихон".

Тихона торжественно встречали. Но :м ¦ официально. Народ не был затронут. Народу чуждо патриаршеегно. Я был па служении Тихона в Псаакиевсхом і оборе. Никакого подъема. Тщетно священник Платонов r длинной и трескучей речи разогревает несу шествующие религиозно-патриотические чувства верующих. Как литургия, так и крестный ход вокруг собора лишены всякого массового одушевления. Да, консервативное духовенство было радо. Да, светские коптр-революционеры, патриоты и националисты в Тихоне виге ли начл го политического реванша. Но народ, несмотря иа многочисленные впрыскивания патриотизма и любви к патриарху, как носителю патриотической идеи, „без- молствовал*... Правда, быти инсценировки. Но сколько для ттого было затрачено усилий! И какая агитация! Вот речь Тихону кафедрального протоиерея Н. Г. Смирягина*. „Ваше святейшество, Христос воскрес! Благословен грядый во имя Господне. От всей петрогра дской епархии имею высокую честь приветствовать ваше святейшество с прибытием в нашу столицу для утешения и ободрения всех здесь живущих православных христиан в переживаемое ныне нами тяжелое время гонения на православную церковь и ее священнослужителей. Уповаем, что ваша святыня ободрит и побудит нас в эти тяжелые дни еще более и более бороться с гонителями церкви православной. За время существования на Руси патриархов вы, святейший владыко, первый из патриархов посетили богоспасаемый град св. Петра. Грядите же с миром, святейший избранник Божий, в сию обитель покровителя нашего града, св. благоверного великого князя Александра Невского—обитель в недавнее время пострадавшую от врагов православия и даже обагренную кровью одного из свя- щенно-служителей Божих. Да воскреснет Бог и расточатся вра- зи Его! “

Патриарх несколько раз служил. Патриарха чествовали в знаменитом братстве приходских советов. Здесь произносятся реакционные речи и епископами, и протоиереями, и мирянами. На все это Тихон отвечает соответствующими репликами и речами Наиболее интересна речь патриарха Тихона в соборе Александро- Невской лавры, по прибытии его в Петроград: „Устроением промысла Божия первый приезд мой к вам, как патриарха, совпадает с днями конца светлой Пасхи. Святая церковь надолго собира* ется отложить дивные и чудные пасхальные гимны. Сегодня мы еще слышим ее победный зов: „Христос воскрес", но уже завтра вечером в наших храмах иные песнопения, торжественные» но вместе с тем с ноткой какой-то грусти—песнопения, прославляющие вознесение Господне, и в совпадении сих событий, в этой смене переживаний и настроений наши сердца полны радости с оттенком тихой грусти, которой были объяты сердца святых аппостолов, когда они расставались с своим божественным учителем. В этом совпадении нам урок того, как всякая радость „печали бывает причастна". И когда я встуиал в сей священный град, когда видел великое множество встречавших меня людей— в сердце моем была радость, что не оскудела вера православная среди русских людей! Но, с другой стороны, видя умиленные липа, я замечал и некие слезы на них. П в самом деле- Град сей давно мне известен. Я знал его, когда учился в здешней академии, но я всегда привык его видеть несколько иным. И теперь при посещении этого града невольно вспомнились мне слова пророка Иеремии, как он некогда оплакивал Иерусалим, называя его „вдовицей, видевшей лучшие дни, но испытывающей принижения". Нельзя не заметить увядания этого града. Вместе со всею матерью родиной нашей большие терпит он скорби и поношения. Великая Россия, удивлявшая весь мир своими подвигами, теперь лежит беспомощная и терпит унижения

I I, конечно, не может не испытывать скорби всякий русский верующий человек. Однако, скорбь наша не может быть безмерной. Как апостолы, расставшись с учителем своим, выступили на проповедь с радостью, так и мы не должны унывать, не должны падать духом, не должны отчаяваться. В том самом обстоятельстве, что верующие люди повсеместно объединились ^ около своих храмов и не дают их в обиду, как это было и у вас, в этом залог великого будущего нашей церкви православной и всего нашего народа. Когда в приветствиях, которыми встречали меня здесь, у врат этой святой обители прозвучали слова: „Благословен грядый во имя Господне"...—я припомнил слова Иисуса Христа, обращенные им к Иерусалиму: „о, если бы град сей хотя теперь познал бы, что служит ко спасению его". Но я взираю на вас с утешением, потому что вы знаете, в чем заключается наше спасение. Спасение в церкви Божией, в вере нашей в Бога. Она только может нас спасти и избавить от тех несчастий, которые всюду облегают нас. Конечно, нужны и преобразования, нужны и реформы. Но главное не в этом. Главное— это возрождение души нашей, об этом надо позаботиться прежде всего. Как Иов многострадальный потерял все, что имел, был терзаем, страдал, мучился, но не потерял веры в Бога и вера эта спасла его и возвратила ему все потерянное и утраченное, так й нам Господь попустил переносить великое страдание, поношения и обиды, попустил потерять многое из того, что мы имели раньше. Но была бы только крепка вера православная, только бы ее не утратил русский народ. Все возвратится ему, все будет у него и восстанет он, как Иов от гноища своего. Пока будет вера—будет стоять и государство наше. Воспламеняющий огонь ревности Божий спасет родину нашу, но только спасение это надо искать не в захватах, не в обогащении на счет другого, а напротив, стремиться с любовью помогать друг другу, „честью друг друга больше творяша". Пример для нас—небесный покровитель этой святой обители и всего града—благоверный великий князь Александр Невский. Он жил в тяжелые времена. Защищал отечество свое и веру православную от натиска на нее со стороны неверных. Принужден был ездить в Орду, переносил там и унижения, и поношения, и всякие невзгоды, но мужественно противостоял всем вражеским козням и, крепкий духом, он сам одерживал блестящие победы над врагами здесь же, на этих самых местах, где мы с вами находимся. Помолимся же ему, помолимтесь с верой и надеждой на его святую помощь и защиту. „Познай свою братию, Российской Иосифе, не в Египте, но на небеси царствуяй“... Вспомни землю нашу, когда-то обильную, текшую „медом и млеком", а ныне оскудевшую. Спаси, угодник Божий, своим предстательством перед престолом Божиим всех верных рабов твоих, уповающих на тя и прибегающих под кров твой святой".

Эта речь—политическая платформа Тихона. Произносится она в Петрограде, где после революции, несмотря на пребывание патриарха в Москве, продолжал быть идейцый и фактический центр церковной жизни. Поэтому программная речь приобретает особое значение. Но смысл тот же, что и всех выступлений церкви после революции вообще, после Октября в особенонстн: церковь возвратит старое. Подновленное, может быть, еще как- нибудь, но вернсг. Реванш через церковь—таков лозунг реакции. Таково поведение церковных контр-революционеров.

Тихон уехал в Москву, и после его приезда открывается третья сессия собора, от которой не сохранилось доступных для меня документов (по слухам, они хранились у одного из секретарей собора, но у меня их не было при написании этой книжки). О работе приходится судить по отрывочным документам и сообщениям отдельных членов собора. Так, по сообшению члена собора Михаила Глаголева, „третья сессия началась под Дамокловым мечом; работать приходится только по сознанию важности и необходимости работы*. Дамоклов меч Глаголев виде, в утверждениях советской прессы, что собор „очаг контр-рево- люцнонной деятельности*. Одним из первых вопросов, которые обсуждались на соборе в третью сессию, была оценка постановления совета народных комиссаров о том, что иконы, находящиеся в Кремле, согласно декрету, есть народное достояние. Исходя из этого прецедента, собор посвящает особое закрытое заседание с присутствием патриарха для разработки вопроса об ограждении святынь в храмах.

Работы собора совпадают с лево эс-эровским восстанием, когда, при его ликвидации, Советская власть переходит к репрессиям в отношении контр-революционеров. Пострадали и церковные контр-революционеры: епископ Адроник Пермский (перед смертью проклявший свою епархию за то, что она его не защитила), Гермоген, епископ Тобольский, Ефрем, епископ Се- ленгинский, священник Кудрявцев, миряне Бялыницкий-Бируля, и Г. И. Полонский и нек. др. Это очень встревожило собор. На Тихона возлагают надежды освободить их. На Тихона возлагаются именно в это лето, в связи с вспышкой контр-револю- ции, и большие надежды- Так, Федор Парнау, в статье „Наши ближайшие задачи* (в „Петроградск. Церк. Вестнике", «Ns 20) пишет: „Нам необходимо во чтобы то ни стало вернуть отечество—в этом наша первая и основная задача. Вы спросите: „но силам ли церкви такая задача?"—Да, безусловно по силам, если только ее дети захотят помочь ей в этом великом строительстве. Раз навсегда отделенная от государства, руководимая единым своим вождем—патриархом Московским и всея Руси, Церковь образует свое государство—государство Божие... В настоящее смутное время сам Бог велит патриарху Московскому стать собирателем и обвинителем земли русской".

В это же время в зарубежном стане, в стане контр-револю- ции, у всех этих Колчаков,} Деникиных el tutti quanti духовенство выступает, как активное, того более—аггрессивное политическое, контр-революционное начал.).

Достаточно вспомнить работу Андрея, епископа (в мире князя J хтомского) Уфимского у Колчака и все эти многочисленные полки Иисуса, Богородицы и т. д., где священники вели массы во имя Христа сражаться с большевиками.

Это уже крайний предел контр-революционных выступлений забывших Христа батюшек- «

30 августа собор издает „определение об охране церковных святынь от кощунственного захвата и поругания": I. Святые храмы и часовни со всеми священными предметами, в них находящимися, суть достояние Божие, состоящее в исключительном обладании святой Божией церкви в лице всех православно верующих чад ее, возглавляемых Богоучрежденной иерархией. Всякое отторжение сего достояния от церкви есть кощунственный захват и насилие.

На каждом православном христианине, по самому званию его, лежит долг всеми доступными для него и не противными духу учения Христова средствами защищать церковные святыни от кощунственного захвата и поругания.

Никто из православных христиан под страхом церковного отлучения да не дерзнет участвовать в из'ятии святых храмов, часовен и священных предметов, в них находящихся, из действительного обладания святой церкви-

Церковно-приходские собрания и прочие хранители священного церковного достояния, не имея права передавать, церковное имущество из обладания церкви, могут передавать по требованию мирских властей лишь описи храмов и находящихся в них предметов. В случае назначения проверки церковного имущества по наличности, они должны строго иаблюдать, чтобы проверка совершалась при участии клира и членов приходского совета или монастырского братства, и чтобы отнюдь не было допускаемо при этом прикосновения к священным предметам со стороны лиц, не имеющих священного *сана, и вхождения в алтарь іиц иноверных, что было бы кощунством.

В святых храмах, подвергшихся насильственному захвату или кощунству, отправление службы Божией распоряжением местной епархиальной власти может быть прекращено.

В случае явного небрежения или безразличия прихожан к захвату и поруганию своих святынь, храмы таковых приходов закрываются распоряжением местного епархиального архиерея, и отправление общественного богослужения, а в исключительных случаях и некоторых частных треб в приходе, прекращается впредь до полного раскаяния виновных.

Святые храмы и прочие священные предметы, взятые мирского властью в свое обладание, могут быть принимаемы от нее на хранение и соответственное' пользование не случайными соединениями лип, именующими себя православными, а лишь православными приходами, братствами и иными церковными организациями, с разрешения епархиальною архиерея, на обших церковно-канонических основаниях.

Приходы и другие церковные организации, принимающие на вышеуказанных условиях (ст. 7) в свое обладание святые храмы и священные предметы, могут в письменном, по требованию мирской власти, заявлении взять на себя ответственность только: а) -ід целость и сохранность принимаемого цсрковш і > имущества и б) за пользование им лишь соответственно его религиозно-церковному назначению.

В случае хотя бы временного перехода православного храма в фактическое обладание чуждых и враждебных православной церкви лиц, соединенное с прикосновением их к священным предметам, прежде возобновления богослужения в таком храме и обращения священных предметов к их употреблению необходимо освящение их по установленному церковному чину.

го. Лишившаяся храма и его святынь община православных христиан объединяется около своего пастыря, который, с разрешения епархиального архиерея, может совершать божественные службы, не исключая и литургии, в частном доме или ином приличествующем помещении.

II. Необходимые для богослужения предметы приобретаются в таких случаях на добровольные даяния верующих, при чем священные сосуды могут быть без всяких украшений на них, а облачения из простой ткани: да будет ведомо всем, что церковь православная дорожит своими святынями по их внутреннему значению, а не ради материальной ценности, и что насилия и гонения бессильны отнять у нее главное сокровище—святую веру, залог ее вечного торжества, ибо „сия есть победа, победившая мир, вера наша" (I Иоан. 5,4).

Эго определение явилось как дополнение определения Собора „о церковном имуществе и хозяйстве" от 24 августа 1918 г., которое гласит так:

„I. Имущество, принадлежащее установлениям православной российской церкви, составляет общее ее достояние.

Высшая власть в распоряжении церковным имуществом принадлежит всероссийскому священному церковному собору.

Отдельные церковные установления, владеющие имуществом на праве собственности, распоряжаются им в согласии с правилами церкви, постановлениями всероссийского церковного собора и распоряжениями высшего церковного управления, под надзором последнего.

Церковные правила о церковном имуществе и хозяйстве издаются священным собором православной российской церкви и, по его уполномочию. Высшим Церковным Управлением в пределах предоставленных последнему прав.

j. Заведывание церковным имуществом и хозяйством и контроль над ними священный собор православной российской церкви осуществляет через устанавливаемые им учреждения, действующие на основании особых о них положений, утверждаемых священным собором.

Священный собор и высшее церковное управление, в пределах предоставленных ему прав, могут облагать имущество и доходы отдельных церковных установлений и устанавливать иные виды сборов и обложений на общецерковные нужды.

Определение на церковные нужды сборов и иных видов обложения предоставляется также и отдельным церковным установлениям в пределах присвоенных им прав.

Принадлежащее церковным установлениям движимое и недвижимое • имущество, в том числе и денежные суммы, могут быть употребляемы только на цели, соответствующие назначению владеющего имуществом церковного установления.

9- Средства, ассигнуемые на нужды православной церкви из государственного казначейства, расходуются по прямому своему назначению: счетоводство и отчетность по этим суммам ведутся на основании существующих на этот предмет общих государственных правил.

Означенные в статье 5 учреждения ежегодно представляют отчеты о церковном хозяйстве и имуществе Высшему Церковному Управлению; отчеты эти сообщаются во всеобщее сведение.

Отчеты о церковном хозяйстве и имуществе за между- соборное время представляются Высшим Церковным Управлением на рассмотрение всероссийского священного церковного собора".

Сухой документ... Но расшифруйте его. Каждая его строчка есть отрицание существующей государственной власти.

Церковная контр-революция действует не только путем погромных воззваний, но и путем таких сухих, деловых постановлений. Оба приведенных „определения* в корне отрицают декрет об отделении церкви от государства. И это не что иное, как практическое обсуждение и предписание, как обходить этот ненавистный декрет: по декрету все имущество церкви принадлежит государству.

По соборному определению—самой церкви. По декрету, исключается единая церковная касса. По соборному определению— ведется даже церковно-государственная отчетность этой кассы. Словом, совершенно вопиюшее, явное, антигосударственное выступление—вот что представляют из себя эти по виду скучноватые, как будто не имеющие большого значения, соборные определения.

Но—это уже последние „труды" собора.

Левс-эсэровское восстание отчасти заставило задуматься церковников. То, что оно так легко было ликвидировано, это обстоятельство заставило церковников сбавить тону, но в то же время продолжается работа по укреплению уже занятых контр-револю- ционных позиций. С замиранием церковной жнзни в Москве она с интенсивностью бьет в Петрограде.

Братство приходских советов перестраивает свои ряды, выравнивается. Избирается новый штаб братства—совет его. В него входят уже испытанные борцы против советских начинаний; Ковалевский, Троицкий, Судаков, прот. Рудинский, прот. Кед- ринский, Вишняков, Ковшаров, Молчанов, Засыпкин, Никаноров и Панчулидзева. Напоминаю, что основной задачей этого братства было—противиться декрету об отделении церкви от государства. В председатели правления был избран прот. Н. С. Ру- шнскпп, который и подтвердил снова эту задачу братства в следующих выражениях: .нас обвиняют в том, что братство стремится к власти. Нет! Это глубокое заблуждение: никакой власти братство не ищет. Наша главная задача в том, чтобы оживить приходскую жизнь и деятельность на местах, спаять всех приходских деятелей узами тесного братского единения, оказать взаимную поддержку друг другу не только моральную, но, если потребуется, то и материальную. Времена теперь тяжкие и для жизни церковной опасные. Необходимо единение всех ревнителей веры и церкви, всех радеющих о ее благе. Необходима общая, дружная защита церковного достояния, а это всего лучше достигается путем такой мошной организации, как братство приходских советов. И мы верим, что рано или поздно, но все пастыри и миряне поймут великую идею братства, как поняло и одобрило се чрезвычайное епархиальное собрание, принявшее намеченные братством предположения, и братство, под мудрыц водительством и попечением нашего архипастыря, сослужит свою службу на пользу епархии и родной нашей церкви"

Новый штаб повел новую кампанию. 29 июля он открывает чрезвычайное собрание приходских советов. Предметом собрания был вопрос о мерах защиты веры и церкви в виду циркуляра комиссариата просвещения северной области об изъятии из школ предметов религиозного почитания. Собрание было необычайным. На нем присутствовали не только православные, но и представители церквей англиканской, римско-католической, евангелическо-лютеранской и реформатской, мусульманский имам и иудейский раввин. Как пишет об этом собрании официальный епархиальный реценцент: „общая опасность подсказала общий язык и создала общий фронт, который объединяет всех, кому дороги вдохновения веры и на знамени которого написана борьба, неустанная, энергическая, против религиозного насилия, против безумной попытки отнять Нога у измученного и истерзанного народа. Опасность пройдет, рассеются тучи, так низко и так грозно нависшие над нашей страной; однако не рассеется очарование братского общения всех чтущих единого Бога.

Друзья, соратники в борьбе, не могут уже быть врагами в мирной работе. Так печаль превращается в радость, и среди скорбей настоящего раскрываются, светлыми зарницами вспыхивают надежды бодрого, радостного в будущем. Причудливые пугающие тени обычно бродят в предрассветном мраке".

Собрание открывает епископ Геннадий, заявивший: „Наше собрание является необычным. Нам предлагают веровать не так, как хочется. Это есть лишение свободы веры. Открытое посягательство на веру нашу заставило нас собраться для того, чтобы вынести решение—как мы должны относиться к самым важным святыням нашего сердца, как мы должны ответить на него".

Слово предоставляется прот. Рудинскому, который заявляет, что невозможно было молчать в виду этого циркуляра и что необходимо суждение по этому распоряжению с точек зрения педагогической, юридической, общественно-социальной и вероисповедной. „Пусть Господь Бог даст нам единство в мыслях, даст дерзновение поднять свой голос на зашиту веры", закончил прот. Рудинский.

Следует ряд ораторов. Говорит Ковалевский, говорит Ковша- ров, утверждающий, что циркуляр противоречит декрету об отделении церкви от государства. Засыпкин жалеет, что у нас нет Наполеона, который мог бы бороться с большевиками. Представитель старообрядцев Комарнішкий заявил, что старообрядчество твердо решило „костьми лечь", но икон не выносить, отказаться от всех казенных субсидий, от всех прав и преимуществ, но школу сохранить в прежнем виде. После речи англичанина Ломбарда говорит представитель римско-католического исповедания, почетный каноник о. Мациевич. „Мы собрались, сказал между прочим Мациевич,—чтобы сообща обсудить меры, как надо действовать. Резолюции—это бумажный материал. Нам нужно обдумать способы и методы действования. Мы представляем из себя мощную организацию церковную и, если будем действовать одним духовным соединением, ТО МОЖНО многое породить и создать. Мы рождены в церковной организации, но не учитываем ее силы. У нас есть свое непобедимое оружие— это огонь любви Христовой, огонь преданности Христу. У нас есть меч—слово церковное и слово Божественное, которым побеждаются народы. Необходимо сейчас организовать большие собрания верующих людей, надо идти на фабрики, на заводы, разъяснять всем истинный смысл всех безрелигиозных мероприятии и начинаний". Пастор Виллегероде, магометанский имам ахун Девлеканов, раввин Айзенштадт говорят в подобном же первым ораторам духе и смысле. К ним присоединяется и пастор Теман. Интересна речь второго римско-католического священника, прелата Буткевича. Он говорит, что дело „не в том, что соберутся и будут говорить. Нет, надо придти к конкретному, определенному решению. Я человек более практик, чем философ. И поэтому полагаю необходимым создать особый комитет для распространения идей нравственной силы. Нужно войти в психологию людей, которые занимаются реформами. Сейчас провозглашен лозунг демократизма. Вот мы и войдем в психологию демократизма. Пусть голос народный раздастся везде, и тогда все должны будут прислушаться к этому голосу".

Принимается резолюция к Советской власти, заканчивающаяся следующим абзацом: „чрезвычайное собрание единодушно выражает свой горячий протест против возможности насильственного удаления из школ предметов религиозного почитания' и едино- гласно постановляет: обратиться к подлежащим советским властям с требованием о немедленной отмене незаконно изданного товарищем областного комиссара по просвещению Гринберга циркулярного распоряжения от 12 июля 1918 года, за № 45".

Но, памятуя слова о. Мациевича, что „резолюция—это бумажный материал", собрание заслушивает прот. Ф. Н. Орнатского, который, ссылаясь на крестный ход в защиту Александро-Невской лавры, рекомендует снова такую же церковно-политическую демонстрацию. „Речь о. Орнатского,—сообщает официальный корреспондент,—вызвала общий, вполне понятный энтузиазм и бодрое настроение".

После о. Орнатского говорит свящ. Н. Чепурин. „Нас ожидает борьба,—говорит председатель миссионерского совета.—Я не знаю, чего страшиться. Стихия церковной жизни---есть стихия борьбы. Было мучительно видеть, как прежде настроение ведомства православного исповедания зависело от улыбки цезаря. Благословен тот час, когда наша церковь, захваченная борьбой, „станет на свои ноги и в правовых подпорках не будет нуждаться"... Говорят еще и еще. Конкретного, однако, кроме резолюции, ничего не придумали.

Церковная пресса отметила это собрание как „историческое", но ему обрадовались’ и кадеты в „Нашем Веке", квалифицировавшие устами Д. Философова это собрание, как „незаметное чудо".

Между тем политические событие шли своим чередом. После лево-эсэровского восстания последовал ряд покушений: Володарский, Урицкий, Ленин. После этого круто изменяется государственный режим. Правительство на насилие отвечает организованной репрессией против всех врагов рабоче-крестьянской власти. Испытала и церковная контр-революция эту тяжкую карающую руку государства. Прекращает свое существование собор, закрываются контр-революционные церковные органы печати, пострадали и некоторые активные антисоветские церковные деятели.

Правда, и после этого Тихон и его штаб при каждом удобном случае пытаются играть роль защитников реакции национализма в противовес большевикам, но все это уже так скромно, тихо, незаметно.

Государство, задавив видимую церковную контр-революпию, оставляет церковь в покое. Оно лишь разоблачает церковные обманы—всю эту бесстыдную торговлю около обманных нетленных мощей,—да преследует отдельных церковников, забывавших свое назначение служить Христу и променивавших Его на под- служивание отечественной и международной реакции.