§ 2. Трактовка права Отцами Церкви и ее последствия в средние века
В той или иной степени в средневековой Европе наблюдается тенденция к толкованию права в более широком смысле, нежели простой совокупности законов. Во многом это связано с позицией христианской Церкви.
В церковной традиции такое расширение правовых границ определяется как существование «неюридического права». Наглядная форма выражения подобных тенденций присутствует в европейской концепции «естественного права», которая в литературе оценивается в достаточной степени не корректно. Существует твердое научное убеждение, что «именно в XVI-XVII вв. появилась концепция естественного права». В ее основу легло понятие прирожденных каждому человеку личных свобод». Из этого родилась теория договорного государства, образованного свободными гражданами.29 Параллельно утверждается, что произошел переход от теологического к юридическому мышлению. Однако этот процесс был более сложным, и его трактовка французскими просветителями лишь исказила существовавшие ранее представления. При обращении к истории вопроса и римскую древность исследователи не обоснованно ограничивают-Рогов В.А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV-XVII вв. М. 1995, с.168-185.
28 Повесть о Варлааме и Иоасафе. Л. 1985, с. 150-152. ; а,
29 См.: Философия эпохи ранних буржуазных революций. М. 1983, с. 159. :, *
222
ся материалистическим подходом и полагают, что «естественное право» было плодом исключительно римской юриспруденции, из которой оно было рецепировано в средневековой Европе.30 Однако европейское естественное право разрабатывалось Отцами Церкви параллельно позднерим-скому и оно радикально отличалось от римского варианта. Данная работа не ставит целью подробно установить ход и этапы развития «естественного права» в Риме и мы отметим лишь некоторые моменты. Прежде всего, римская юриспруденция использовала при рецепции греческой «диалектики» (II-I века до н.э.) аристотелевскую концепцию «естественного права» для разработки собственных гражданско-правовых институтов.31
Некоторые понятия и категории римской юриспруденции и научной мысли первых веков нашей эры деформировались или претерпели сложный симбиоз под влиянием христианских воззрений.
Это произошло с бытующим в римской юридической теории понятием «естественного права», которое, по мнению П.Г. Виноградова, рассматривалось древними римлянами и греками как естественно-природное состояние, противоположное юридической нормативности.32 На рубеже I и II веков нашей эры крупнейший христианский теоретик Иустин Философ в «Увещевании к эллинам» рассматривал законы и религию как единое, органическое и неразрывное целое. Законодательная деятельность представлялась как неотъемлемая часть всесторонней жизни народов. И законы, и религия были связаны неразрывными узами как с бытовой жизнью, так и с государственным управлением. Древних законодателей, начиная с библейского Моисея, св. Иустин полагает «учителями» своих народов. Они используют законы для нравственного и морального воспитания людей, для постижения веры и «божественной истины».33 Наличие того явления, которое мы назвали «широким правом» прямо вытекает из первоначальных теоретических идей христианства. В богословии отмечались указания св. Иустина Философа на особенности соотношения христианской веры и законодательства. Проживая на земле, христиане есть одновременно граждане и земные, и небесные. Они повинуются законоположениям земным, но своей жизнью как бы «превосходят» эти земные законы.34 Это осуществляется через мораль, нравственность, этику, богопочитание и т.д. Перечисленные компоненты сближаются с «юридическим правом», образуют с ним единую сферу нормативно-регулятивного воздействия на поведение. Так осознается «широкое право». Таким образом, база для оценки единого права уже заложена первыми теоретиками христианства. Через несколько десятилетий30 Например: Малинин Ю.П. Общественно-политическая мысль позднесредневековой Франции XIV-XV века. Спб. 2000, с. 114-130.
31 Берман Г.Д. Западная традиция права: эпоха формирования. МГУ. 1998, с. 140.
32 Виноградов П.Г. Очерки по теории права. ПГ. 1915, с. 145.
33 Св. Иустин философ и мученик. М. 1995, с. 413^-15.
34 Иеромонах Тарасий (Курганский).
Перелом в древнерусском богословии. М. 2003, с. 115.223
после этого другой выдающийся теоретик христианства св. Ириней Лионский в книге критики против еретичества полагал возможным считать законы всеобъемлющими установлениями в самом широком смысле,
проявлением «вечного во временном и небесного в земном».35 Эта двойственность трактовки закона очень точно выражала сущность средневековой правовой теории. Во-первых, здесь отражена присущая христианству средневековья система «должного», своего рода категорический императив всех правовых построений того времени. Во-вторых, подразумевается, безусловно, что соблюдение установленных правил является гарантией перехода души человека в свое «нормальное» состояние в запредельном мире (т.е. в рай).
Св. Ириней значительно раньше классической римской юриспруденции ввел в христианскую теорию понятие «естественного права» именно как систему «должного» для человека, как выходящую за юридические рамки концепцию всеобъемлющей ответственности перед Богом. Он писал, что до появления государственного законодательства «естественные заповеди Закона» (т.е. естественные Ветхозаветные установления) соблюдали люди, следовавшие указаниям Бога. Эта совокупность естественных заповедей, естественное право, не было разрушено в последующий государственный период развития человечества.36
Отцы Церкви первых веков христианства, проживая в эпоху развитого римского права, знали юриспруденцию и никогда не ставили в один ряд римское «естественное право» и «естественный закон христианства». Блаженный Августин (IV в.) раскрывает бытующее в римском обществе понимание «естественного закона» как далекое от права состояние чисто физиологического закона потребностей людей. Он обратил внимание на то, что римляне вкладывают в это понятие «физиологические инстинкты, без которых человек не может существовать». Но подобные понятия не имеют отношение к праву юридическому.37 Для Отцов Церкви «естественный закон» однозначно связывался с первоначальными заповедями Бога и в этом сказывается главное отличие понимания явления с римскими юристами, а также разница трактовки «естественного права» в последующие столетия.
Под естественным законом христианские теоретики понимали не природ-но-абстрактное состояние человека, не потребности человека и его права, не требования к миру и Богу, а совокупность требований Бога к человеку в виде правил первоначальных заповедей, т.е. обязанности человека перед Богом.Хотя термином «естественное право» римские юристы стали пользоваться раньше христианских Святых, это не означает, что последние «восприняли» его концепцию у римлян. В истории права отмечалось принципиальное различие их концепций. Римляне рассматривали его как плод
Сочинения святого Иринея, епископа Лионского. Спб. 1900, с. 343.
36 Сочинения св. Иринея, епископа Лионского, с. 347-348, 352.
37 Блаженный Августин. Творения. Т. 3. О граде Божьем. Кн. I-XII. Спб. 1998, с. 262.
224
«естественного человеческого разума».38 Эта существенная разница в сравнении с вышеуказанной позицией Святых. В кодификации Юстиниана ситуация инверсионна - прослеживается влияние «христианского естественного закона» на понимание естественного права в развитом римско-византийском варианте.39 Точное и исчерпывающее понятие «естества» дано св. Григорием Чудотворцем в VI в. н.э. как однозначно исключающее из своей сущности изолированного от Бога эгоцентрического человека. Это состояние «полностью тождественное» и «единосущее по естеству Святой Троице».40 Таким образом, естественный закон - это тождественный и единосущный закону Божьему, данному в первоначальных заповедях. И речь в них идет об обязанностях человека перед Богом, а не о домысленных протестантами правах человека и не о теории прав человека под пером европейских «просветителей».
Зафиксированные Библией «законы Моисея» были первоосновой дальнейшего развития права в христианском понимании. Несколько веков это было признаваемо как западным, так и восточным христианством. Отцы Церкви первых веков утвердили аксиому о нравственном, политическом и вообще всестороннем приоритете заповедей по отношению к праву. В III в. н.э. св. Климент Александрийский писал, что заповедь выступает «как образец правды и для стремящихся к ней, и для неправых».41 Отцы Церкви положили начало трактовки естественного права в последующие века (до протестантства и «просвещения»).
Заметим, однако, что религиозные мыслители позднесредневековой Европы все более склонялись к «совершенствованию техники юридического мышления» и позитивизации правовых понятий. В результате они же создавали предпосылки деформации понимания «естественного права», которая проявилась в реформации и «просветительстве». В XIII в. философ и юрист, классический представитель средневековой науки, преподаватель университетов Оксфорда и Кембриджа Иоанн Дуне Скот рассматривал «естественное право» уже достаточно эклектично. С одной стороны, по изначальной христианской традиции оно как божественное право противопоставлялось праву человеческому (т.е. положительному праву).42 С другой стороны понятие естественного права отграничивается от божественного закона и приобретает исключительно сложный характер. «К естественному закону относятся не только практические принципы, но и все то, что непосредственно следует из них как необходимые выводы, необходимой дедукцией или доказательными рассуждениями выведенные из них».43 Понимая под принципами, в38 Трубецкой Е.Н. Труды по философии права. Спб. 2001, с. 149-150.
39 Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. Спб. 2001, с. 206-207.
Творения св. Григория Чудотворца и св. Мефодия, епископа и мученика. М. 1996, с. 111-112, 121.
41 Отцы и учителя Церкви III века. 1996. Б.м. Т.1, с. 111.
42 Блаженный Иоанн Дуне Скот. Избранное. М. 2001, с. 540-541, 533.
43 Там же, с. 514-515.
225
частности, первоначальные заповеди, Дуне Скот старается представить их в виде чисто юридических нормативов и вся его конструкция создает почву для юридизации «естественного права» в духе человеческих положительных законов (т.е. светского права). Построения подобного рода облегчали отход от христианского варианта в сторону светских трактовок у протестантов и «просветителей».
Для всего христианского средневекового мира было свойственно понимание права в более широком смысле, нежели обычной совокупности юридических норм. Это коренилось в библейских текстах и теории Святых Отцов.
Комментирующий их св. Афанасий Великий (IV в.) установил, что право было дано людям еще до грехопадения в раю в виде не юридических установлений Господа. Оно было формой возможностей и обязанностей для прародителей. «Данную людям благодать предварительно оградил законом и местом; ибо, введя их в рай свой, дал им закон». Нарушение этих не юридических запретов Бога есть «преступление» с последствиями куда более тяжелыми и опасными, нежели в сфере уголовной.44 Этот не «юридический закон», как широкую совокупность нормативов и правил отношения человека к природной и окружающей среде отстаивали пророки, «которые для всей вселенной были учителями».45 Однако западноевропейская практика постепенно теряла это направление в теории и стала отдавать приоритеты в понимании первоначальных библейских правовых установок и правил в область такой оценки «естественного права», которая склоняется к голой юридизации и оформляется в концепцию человеческих требований европейских «просветителей». В современной европейской науке существует ясное представление об исходном развитии «естественного права» как права божественного, как совокупности библейских правил. Однако реальное развитие этой сферы было значительно сложнее таких простых констатации. В период университетского преподавания XII-XIII вв. существовали в целом различные концепции «теорий естественного права». Ведущий юрист «болонской школы» Грациан утверждал, что все законодательные установления и установления религиозного права относятся к «естественному праву». Он так расширил его границы, что вышел даже за рамки самой нормативности, включив в предмет «практические правовые принципы» и логические системы доказательств. Его оппонент Дуне Скот был, пожалуй, ближе к римской трактовке, полагал, что правовые установления могут относиться к «естественному праву» (природные установления) и к божественным установлениям (божественное положительное право как нормативно реализованное). Эта более узкая концепция относима к естественному закону тем, что «всегда одинаково44 Св. Афанасий Великий. Творения. T.I. M. 1994, с. 195. , :
45 Там же, с. 206. . ,. .;. <
46 Берман Г.Д. Указ, соч., с. 105. . . •,,,...
226
обязательна для всех людей». Но в целом все эти разногласия имели целью выяснить вопрос об ответственности по праву божественному положительному и естественному, чтобы определить роль и последствия христианской кары. Хотели разобраться в обязанностях людей, что было полностью инверсировано последующими «просветителями» в область прав людей.
Европейская юриспруденция восприняла такое двойственное положение права и дала этому в эпоху средневековья оценку, близкую к первоначальным позициям Святых Отцов. В XI-XII вв. Пьер Абеляр указывал на существование «естественного и позитивного» права. Позитивное право - это обычаи и законы, установленные людьми. Законы Божественные (Ветхий и Новый Завет) полагались естественным правом. Сюда относились правила почитания родителей, почитания Бога, запреты на прелюбо-действие и т.д. Хотя единого мнения о соотношении этих ветвей права, по Абеляру, не было.48
В целом европейское отношение к праву, вытекающее из вышеуказанной полемики, способствовало оформлению такого понимания соотношения права и государства, которое было очень близко к русским средневековым теориям. Со времени законодательства Каролингов, писал Р. Эй-кен, «право явилось у нас учреждением, не пришедшим вместе с государством и подчиненным его задачам, а напротив, стоящим выше всякой государственной власти и установленным Богом, как естественный закон человеческого разума. Вместе с сотворением человека Бог ввел естественное право», - говорится во вступительных словах к постановлениям Венского собора 1267 года.49 Следовательно, источником права было не государство, а Бог. Значительная часть европейских богословов и юристов считала естественное право выше позитивного. На определенном этапе европейского развития, до изменения сути естественного права ренессансом и просвещением, естественное право было мерилом справедливости права позитивного. В XIV-XV вв. словесное соглашение заключить договор было равнозначно фактическому его заключению, так как крупнейшие юристы ставили знак равенства между словом и религиозной клятвой. На Руси отношение к содержанию правовых норм Судебников было иным. В процессе реализации нормы ее не свойственно было толковать с помощью иных категорий. Норма права должна была выполняться в соответствии с собственным содержанием. Отсюда и своеобразное построение статей Судебников XIV-XVII вв., частое повторение текста, порой назойливое разъяснение его содержания. Еще под пером протестантов начался процесс пересмотра естественного права в религиозном значении. В XVI-XVII вв. «новые рационалисты» углубили пересмотр его сути, лишили его библейской основы и «передвинули» в область человеческой самовлюбленности и эго-
47 Блаженный Иоанн Дуне Скот. Указ, соч., с. 513-517.
48 Абеляр Пьер. Теологические трактаты. М. 1995, с. 371-378.
49 Эйкен Р. Основные проблемы современной философии религии. Спб. 1910, с. 487.
227
центризма. На смену почитания Бога пришло почитание самого себя. Н.М. Коркунов отметил, что в концепции Гоббса «человек имеет право на все, что считает нужным для самосохранения». «Все имеют право на все».50 Происходила интенсивная «юридизация» права и быта, что и вело к господству закона, но далеко не всегда имело положительные последствия. Господство закона юридического стало формой отхода от широкого понимаемого права в догматико-юридическую сферу и, в конце концов, подчинило и «покрыло собой» самого Творца мира. Исследователи отмечали, что «взгляд на веру, как на закон, правовая точка зрения при определении отношений между Богом и человеком» были свойственны западной мысли уже со времен Тертуллиана (III в. н.э.)».51 В русской юридической жизни такой переход к господству юридического закона стал реализовываться в XVII в.
Однако идеи Восточной Церкви и русского средневековья не привели к такому противопоставлению юридической сферы и религиозно-нравственной. Область единого поля «широкого права» достаточно гармонично присутствует в средневековой России периода Московской Руси. Правовая терминология подтверждает это. Понятие «люди право живущие» означало и жизнь по юридическому праву, и соответствие такой жизни всей совокупности правил и нормативов быта, морали, религии и т.д.52
В концепции Отцов Церкви высший авторитет Божьих заповедей и первоначальных библейских установок логически представлялся областью, из которой постепенно проистекало юридическое право. Шло как бы расширение чисто юридических пределов за счет распространения в юридической сфере ответвлений от того, что именовалось «естественным законом». Хотя сам термин был, вероятно, рецепирован из римского лексикона, в него не вкладывался приоритет прав у субъектов.
Логическим завершением разрушения традиционных христианских естественно-правовых основ стала в Европе современная концепция прав человека, с патологически антиморальными содомскими установками и сверхнормальным превосходством безнравственности собственного «Я».