К тому же объезд сакральным правителем подвластной ему территории означал периодически
Полюдье X в.
являлось в сущности языческим институтом. Неслучайно между исследователями нет единства мнений по вопросу об участии «полюдного» сбора в обеспечении учрежденной Владимиром древнерусской церкви106.Не углубляясь в дискуссию, отметим важную для темы нашего исследования черту: с развитием политико-правовой системы Древней Руси неуклонно усложнялась и система государственных налогов и повинностей. В этой связи языческий контекст ритуально-процессуальной символики полюдья переосмыслялся в сторону усиления его политических коннотаций. К тому же, оставаясь средством общения князя с населением, а также способом властвования, полюдье превращалось не столько в княжеский сбор, приближающийся к налогу, сколько в самостоятельный ритуал, аккумулирующий в себе политические (управленческие, интегративные, легитимационные) функции.
Отголосками того, что полюдье существовало и в более поздний период, и к тому же было связано главным образом с политической функцией, являются следующие сообщения источников. В Смоленской уставной грамоте князя Ростислава Мстиславича в связи с учреждением Смоленской епископии (1136 г.) в статье 4 говорится: «И се даю святей Богородицы (и) епископу: десятину от всех даней смоленских, что ся в них сходить истых (к)ун, кроме продажи, и кроме виры, и кроме полюдья»101. В жалованной грамоте 1130 г. Мстислава Владимировича и его сына Всеволода новгородскому Юрьеву монастырю сказано, что князья жалуют обители волость Буйцы: «...съ данию, и съ вирами, и съ продажами» и отдельно оговаривается: «А яз дал рукою своею и осеннее полюдие даровьное, полътретиядесяте гривьн святому же Георгиеви»108. Экономические функции полюдье постепенно передавало другим сборам, которые могли осуществлять лица и некняжеского достоинства, специально управомоченные на это княжеской властью.
Говоря о политико-правовом значении полюдья, важно подчеркнуть его системообразующие, интегративные функции в раннем государстве.
Ведь политические отношения и институты в нем развиты относительно слабо, и вместе с тем в нем присутствуют жизнеспособные структуры позднепотестарного, протогосударственного общества. Некоторые исследователи полагают даже, что о государстве, в полном смысле этого слова, речь может идти только с того момента, когда князь прекращает ездить в полюдье 109. Но для того чтобы возник тип господства, основанный на осознанном убеждении в законности установленных порядков, в правомочности и авторитете органов, осуществляющих государственную власть, требуется не только «переходный период», но и «переходный институт». Одним из таких медиативных институтов, несущих новую иерархию ценностей политически организованному обществу и явился, на наш взгляд, полифункциональный комплекс полюдья. Его ин-тегративные функции проявлялись в регулярности, периодичности проведения ритуала, поддержании в дееспособном состоянии, а иногда и в возрождении политической структуры раннего Древнерусского государства. Вспомним, что практически все великие князья X—XI вв. начинали свою деятельность с восстановления единого государственного пространства: отпадение тех или иных племенных территорий от полянского союза происходило всякий раз, как происходила смена правителя110. Надо полагать, киевскиекнязья восстанавливали политическое единство не только силой, «примучивая» отпавшие племена, но и на добровольной договорной основе, в том числе и через ритуал «презентации» собственной власти над территорией посредством ее объезда.