IV. О своде местных узаконений губерний прибалтийских
Работы по приведению в известность различных узаконений и постановлений, действующих в трех наших прибалтийских губерниях, начались очень давно; уже в 1728 году была с этой целью образована особая комиссия, разделившая участь, общую многих ей подобных: она закрылась, была учреждена другая, опять закрыта за неуспешностью дела и т.д., пока, при преобразовании в 1826 году прежней комиссии составления законов во II отделение С.Е.И.В.
канцелярии, не была возложена на последнее обязанность составить также свод местных законов остзейских. Хотя Сперанский предполагал заняться этим после составления общего свода империи, но по поводу ходатайства остзейского дворянства об утверждении их привилегий встретилась необходимость ускорить это дело. С этой целью по высочайшему повелению был назначен особый редактор Самсон в 1828 году и ему была дана инструкция для работ, которые очень долго рассматривались и переделывались в различных особых комитетах (местных и в С.-Петербурге) и, наконец, представлены были на рассмотрение Государственного совета, где опять была учреждена особая комиссия, которая, подвергнув тщательному пересмотру составленный свод узаконений остзейских, внесла его в общее собрание Совета государственного, после чего этот свод удостоился высочайшего утверждения и был обнародован при указе 1 июня 1845 года (2-е П. С. З. N 19146).Хотя первоначально предполагалось издать этот свод в пяти частях, но в 1845 году изданы были только две первые, в которых заключались: в первой - особенные учреждения некоторых властей и мест губернского управления, а во второй - права состояний. Третья же часть - законы гражданские - была составлена и подверглась ревизии местных комитетов, но не получила в то время утверждения, потому что возник вопрос о том, какой ход дать рассмотрению и утверждению сего свода, т.е. надлежит ли его рассматривать в Государственном совете или нет.
Поверка статей этой третьей части свода с источниками в Государственном совете признавалась невозможной, ибо для этого требовалось знание латинского языка и старинных германских наречий; к тому же эта поверка была уже произведена тщательно в различных комитетах и других установлениях, поэтому Государственный совет признал, что нет ни повода, ни оснований, ни удобства подвергать эту часть дальнейшему пересмотру. Это мнение совета было высочайше утверждено и затем состоялся 12 ноября 1864 г. (2-е П. С. З. N 41443) высочайший указ о распубликовании третьей части свода остзейских законов. Остальные же две - правила судопроизводства гражданского и также уголовного - никогда изданы не были. На губернии прибалтийские распространены были общие правила судопроизводства гражданского и уголовного, на основании судебных уставов 1864 года, с некоторыми изменениями.Затем первая часть, за различными преобразованиями в местном управлении этими тремя губерниями, настолько была изменена, что немногие сохранившие силу постановления ее введены в состав II тома Свода гражданских законов империи, в общее губернское учреждение, в издание его 1892 года.
Вторая же часть - о правах состояний, - к которой было составлено продолжение в 1853 году, также во многом изменена, в особенности с введением в прибалтийских губерниях Городового положения 1870 г., и, вероятно, в скором времени будет также введена в состав Общего свода империи*(149).
Что же касается третьей части, заключающей в себе только одни гражданские законы, то участь ее находится в зависимости от результатов трудов комиссии по составлению нашего гражданского уложения. V. О законах великого княжества Финляндского
В завоеванной в 1808 году от Швеции Финляндии действовали законы, общие для всего Шведского королевства, которые главнейшим образом содержались в так называемом уложении, принятом на сейме 1734 года*(150). Оно не было составлено по какой-либо строго последовательной системе и представляло собой скорее сборник законов, и то не полный; в состав его вошли законы гражданские, в тесном смысле торговые, уголовные и о строениях, а также законы об уголовном судопроизводстве и судоустройстве.
В манифесте короля Фридриха от 23 января 1736 г., при котором это утвержденное королем уложение обнародовано, прямо сказано, что в состав его не войти отдельные привилегии, законы о предметах, редко в настоящее время встречающихся, и т.д. Наравне с уложением 1736 г. действовали в Финляндии и различные другие постановления, изданные и издававшиеся все на шведском языке.Император Николай I, находя, что российским подданным надо иметь подробные сведения об узаконениях Финляндии, приказал сделать перевод этого уложения на русский язык, который, по предварительном рассмотрении, и был отпечатан в типографии Греча в Петербурге в 1826 году под заглавием: "Уложение Швеции, принятое на сейме 1734 г. и его императорским величеством утвержденное для великого княжества Финляндского". Из предисловия к этому переводу видно, что тогда же предполагалось издать также исторический очерк законодательства шведского от древнейших времен до присоединения Финляндии к России. Это предположение, насколько известно мне, осуществлено не было; напротив того, при издании в 1827 году второй части уложения, в примечании на с. 347 сказано, что напечатание упомянутого в предисловии обозрения шведского законодательства признано нужным отложить до будущего времени. Зато в 1827 году к этому уложению было составлено и отпечатано с высочайшего соизволения прибавление, в котором содержатся последовавшие в отмену многих статей уложения 1734 г. новые узаконения, как-то: вексельный устав 1748 г., постановления для хозяев и слуг 1805 г., а также различные важные манифесты и постановления, состоявшиеся уже на русском языке, начиная с 1808 года (не вошедшие почему-то в Полное собрание законов). Это прибавление издано также на русском и шведском языках и имеет, как сказано, особый словарь или показание предметов, в уложении Швеции содержащихся, т.е. алфавитный указатель.
Вскоре после того, как графом Сперанским составлен был Общий свод законов для всей империи, последовал высочайший рескрипт 29 мая (11 июня) на имя финляндского генерал-губернатора (в то время князя Меньшикова), в котором император Николай I выразил желание, чтобы все законы и повеления, имеющие силу закона в Финляндии, были собраны и сведены в порядке свода, который должен был быть, по рассмотрении, представлен на высочайшее утверждение и получить силу закона.
С этой целью в Гельсингфорсе в 1835 году образован был особый кодификационный комитет финляндских законов, под председательством прокурора Финляндии Валлейна (впоследствии барона и кавалера ордена св. Александра Невского), которому поручено было составить план предстоящих занятий и сноситься по сему делу с графом Сперанским, бывшим в то время председателем департамента законов государственного совета. План трудов в общих чертах был тот же, какой был принят и при составлении Свода законов империи. Надлежало сперва собрать все законы и постановления, сверить их, свести и проверить, а затем представить на утверждение. Сперанский представил план работ в 1836 г. на утверждение государя. Его величество, одобрив этот план, выразил желание, чтобы ему доносили о ходе работ. Поэтому Валлейн всякие три месяца доставлял Сперанскому необходимые сведения для всеподданнейшего доклада*(151). Работа была довольно трудная, потому что в Финляндии, в то время, кроме общего уложения 1734 года, действовало множество дополнительных к нему узаконений, которые, изданные разновременно в течение почти целого столетия, не были собраны в одно целое, а хранились в архивах различных присутственных мест или частных собирателей. Кроме этого уложения действовали в Финляндии: морской устав 1667 г., устав духовный 1686 г., о поединках 1682 г.; некоторые другие узаконения восходили до XVI столетия. Приходилось выписывать из Швеции засвидетельствованные копии с хранящихся там в архивах уставов и положений, которые должны были служить основанием для некоторых статей финляндского свода. Все это замедлило работу, окончание которой не удалось увидать ни графу Сперанскому, ни его преемнику Дашкову, за смертью которых и высший надзор за действиями учрежденного в Гельсингфорсе комитета по высочайшему повелению возложен был, в 1841 году, на графа Блудова (бывшего тогда главноуправляющим II отделением С.Е.И.В. канцелярии), который получал от Валлейна ежемесячные отчеты о ходе работ комитета.
Блудов ездил сам в Гельсингфорс и убедился на деле в удовлетворительном ходе работ.
Комитет приготовил проект основных законов, долженствующих составить первую книгу финляндского свода, также учреждение мест и властей по части судебной и правительственной и т.д. Блудов находил возможным, не ожидая полного окончания всего свода, приступить в Гельсингфорсе к рассмотрению и проверке изготовленных частей свода, а также сличению правил, в них изложенных, с существующей на деле практикой, через местных, сведущих в учреждениях и законах финляндских чиновников, образовав для этого особый ревизионный комитет в Гельсингфорсе. Затем для установления взаимной, необходимой связи между общим законодательством империи и местным великого княжества, для соглашения по возможности системы, порядка и форм проекта нового свода с теми, которые были уже приняты в нашем своде 1832 г., граф Блудов предполагал составленный проект свода финляндских законов перевести на русский язык, поверить и рассмотреть во II отделении С.Е.И.В. канцелярии. Исходя из положения, что во всех законодательствах различаются законы (loi, Gezetz) от учреждений (reglement, Verordnung), что первые из них по своему существу более постоянны, а вторые, касаясь лишь порядка действия управления в различных оного отраслях, по необходимости чаще меняются и должны зависеть от обстоятельств и усмотрения правительства, Блудов высказывал, что и основные законы вел. кн. Финляндского определяют сию разность законов от учреждений и уставов. Первые постановляются и изменяются не иначе, как по рассмотрению в собраниях государственных чинов, вторые зависят непосредственно от верховной монархической власти. Это различие должно служить основанием к главному разделению предполагавшегося свода законов, учреждений и уставов великого княжества Финляндского. Этот свод должен был состоять из двух главных частей, причем в состав первой части входили: 1) высочайший манифест о составлении и обнародовании свода законов великого княжества Финляндского, с подтверждением дарованных Финляндии особенных прав; 2) законы о состояниях, законы гражданские и межевые, с судопроизводством по делам гражданским и межевым; 4) законы торговые с судопроизводством по делам торговым; 5) законы о мореплавании; 6) законы о наказаниях уголовных и исправительных; 7) порядок судопроизводства по делам о преступлениях и проступках. Все означенные законы исключительно заимствованы из уложения 1734 г. и позднейших узаконений. Изложение и слог их должны быть сохранены буквально, без всяких изменений, сокращений или распространений. Эта часть финляндских законов будет заключать лишь прежние, но доселе действующие законы, принятые государственными чинами, ни в чем не измененные, но только размещенные по иной системе. Никто не может иметь и мысли рассматривать их как узаконения новые.Часть же вторую (т.е. учреждения и уставы) должны были составлять: 1) учреждения высших правительственных и судебных мест в великом княжестве Финляндском; 2) учреждения губернских, уездных и прочих судебных и правительственных мест и других властей в великом княжестве Финляндском; 3) уставы о службе гражданской; 4) уставы о повинностях; 5) уставы казенного управления; 6) уставы благоустройства; 7) уставы благочиния. Эта вторая часть излагалась в порядке размещения подобных законов в нашем Своде законов. Составляя проекты этих учреждений и уставов, писал Блудов, можно действовать свободнее и, не касаясь существа их, излагать смысл оных более ясно, более точно, на языке нашего времени, а не времени Густава Вазы или Иоанна III, на коем многие из них написаны. Знание законов, всякому более или менее нужное, сделается для всех доступнее и уменьшатся случаи неправильного их применения и толкования.
Эти предположения были одобрены государем в 1841 и 1842 годах*(152), и комитет ревизионный был составлен из членов по представлению Сената, как высшей законодательной инстанции княжества. Кодификационная комиссия приступила к работам по вышеизложенному плану графа Блудова, и труды ее поступили на рассмотрение ревизионного комитета.
При этом рассмотрении, между прочим, оказалось следующее.
Кодификационная комиссия предполагала сперва, не касаясь системы уложения 1734 г., помещать происшедшие в оном изменения под подлежащими статьями. Но скоро обнаружилась невозможность такой задачи. Не только параграфы, но целые главы уложения оказались уже недействующими; их следовало исключить и вставить новые, согласно с позднейшими узаконениями. Это заставило комиссию отступить от системы уложения 1734 года и принять новое, более соответствующее потребностям разделение законов, причем во многом изменялась редакция статей введением, вместо устаревшей терминологии, новой, основанной на позднейших постановлениях. К тому же Валлейн имел в виду выраженную еще графом Сперанским мысль принять, по возможности, для свода законов великого княжества план, принятый уже для Свода законов империи. Это, конечно, было удобно: этим не только облегчался труд нового распределения разных частей законодательства, но также облегчалось верное сравнение и даже сближение местных постановлений с общими для всего государства.
Ревизионный комитет находил, что шведское уложение 1734 г. не может подлежать никакому, даже и малейшему изменению, ни в расположении, ни в самой редакции, без нового действия законодательной власти. Комитет выразил желание сохранить старую систему, к которой народ уже привык. Уложение 1734 года не только по содержанию своему соответствует, по мнению комитета, нуждам народа, но во всем приноровлено к истинным понятиям простолюдина. Законы не должны подвергаться перемене в надежде на то, что народ со временем найдет их полезными; законы должно изменять не прежде как по утверждении общим мнением, что перемена в законах необходима. Народ вообще не любит переменять законы; при перемене надо найти отголосок убеждения в необходимости этого в каждом гражданине. До сих пор уложение составляло нечто целое и не возбуждало сомнений. Комиссия составила не только новую систему уложения, но и во многом его переделала, что вовсе не было ей поручено. Поэтому комитет полагал поручить комиссии в точности исполнить возложенную на него задачу.
Вследствие этих замечаний, во многом одобренных и бывшим в то время генерал-губернатором Финляндии кн. Меньшиковым, состоялось, по докладу графа Блудова, в 1846 году, высочайшее повеление возвратить немедленно в кодификационную комиссию составленные ею материалы для свода финляндских законов и поручить ей немедленно приступить к собранию, в хронологическом порядке, всех постановлений, изменяющих или дополняющих статьи уложения 1734 года, и затем уже приготовить новую их редакцию, означая везде, взамен ли или в дополнение статей уложения и каких именно последовало то или другое узаконение. По рассмотрении этого нового труда ревизионным комитетом надлежало, для практического удобства, сделать новое издание уложения 1734 г. и после того уже приступить к составлению систематического свода законов, имея при этом в виду Свод гражданских законов империи.
В том же докладе граф Блудов представлял на высочайшее воззрение о том, что из первой части свода необходимо исключить главу, которой дано в проекте Валлейна наименование законов основных. Эта глава имела всего 34 статьи, но если исключить все те постановления, которые не следовало помещать в оном, как-то: статьи о наследии престола, о вероисповедании царствующего лица - потому что об этом говорится в основных законах империи, или статьи об устройстве Сената и других судебных мест и властей, - что должно быть отнесено в учреждения или о правах, присвоенных разным классам жителей - о чем говорится в законах о состояниях, то останется три или четыре постановления, уже с достаточной полнотой и ясностью изображенные в самом акте присоединения великого княжества Финляндского к России и которые могут быть повторены теми же словами в высочайшем манифесте при окончательном утверждении и издании свода. Сей манифест, помещенный в самом начале свода, совершенно заменит так называемые основные законы.
Позднее, 20 марта 1854 г., граф Блудов представлял его величеству, что учрежденным в Гельсингфорсе кодификационным комитетом:
1) собраны все постановления правительства, изменяющие или дополняющие уложение 1734 года в хронологическом порядке;
2) приготовлен проект дополнительных к сему уложению постановлений, с означением в подлежащих местах в изменение, в отмену или только в дополнение статей уложения 1734 г. и каких именно сии узаконения последовали;
3) составлен проект свода всех действующих в великом княжестве узаконений, не имеющих прежнего отношения к уложению 1734 года.
Сверх сего комитетом собраны и все имеющие и имевшие силу и действие в великом княжестве Финляндском узаконения, из коих многие не были напечатаны, находясь только или в архивах присутственных мест или же в частных коллегиях.
Означенные труды комитета высочайше поведено было напечатать, разослать для замечаний и подвергнуть двум ревизиям - одной - практической - через судебные и другие учреждения, а другой - в особом комитете при Сенате, который должен был свои замечания повергнуть на усмотрение государя через II отделение С.Е.И.В. канцелярии, по сношению со статс-секретарем финляндским. На составление и напечатание свода назначалось три года, и в мае месяце 1855 года граф Блудов представил государю императору напечатанное вновь на шведском языке "Уложение шведского королевства, одобренное и принятое на сейме 1734 года с дополнениями при статьях текста, извлеченными из изданных до 1855 года и имеющих обязательную силу в великом княжестве Финляндском постановлений и уставов, которыми изменяется или объясняется сей закон или распространяются и точно определяются содержащиеся в нем правила. По высочайшему его императорского величества попечению приведено в порядок и издано учрежденным для Финляндии кодификационным комитетом"*(153).
В этом первом томе напечатан крупным шрифтом текст шведского уложения 1734 года, а мелким - примечания, составленные на основании позднейших узаконений, дополняющих или изменяющих это уложение, с означением, как в нашем своде, узаконений, по коим эти примечания составлены.
Тома второй и третий под заглавием: собрание действующих в великом княжестве Финляндском, изданных до 1855 года, постановлений, которыми изменяется или объясняется общий закон сего края или распространяются и точнее определяются содержащиеся в оном предписания, - содержат, в хронологическом порядке, разные дополняющие или изменяющие уложение 1723 г. уставы, изданные как при шведском правительстве, так и по присоединении Финляндии к Российской империи, начиная с 1533 г. по август 1855 г.
Надлежало еще напечатать последние тома, в которых должны были быть помещены постановления административные, полицейские и финансовые. Это было сделано в конце 1863 г. и затем этот свод был представлен государю императору и передан для проверки и рассмотрения сейму, который предназначено было созвать в скорости. Самый кодификационный комитет был в конце 1855 г. закрыт и поведено прокурору Сената начиная с 1857 г. издавать новые узаконения, по мере их обнародования, на отдельных листах, с особыми следующими один за другим номерами. Это издание в настоящее время носит название сборника постановлений великого княжества Финляндского и выходит в Гельсингфорсе на трех языках: русском, финском и шведском.
Многие узаконения, входящие в состав этого сборника*(154), включены и в Полное собрание законов, и трудно себе объяснить, почему это допущено только в отношении некоторых, а не всех. Нам казалось, что высочайшие повеления и высочайше утвержденные положения, касающиеся Финляндии, все могли бы, без затруднения, быть помещены в Полное собрание законов империи; это значительно способствовало бы ознакомлению с ними и облегчало бы их изучение. Осуществление этого предположения едва ли может встретить затруднение, особенно в настоящее время, когда все постановления для Финляндии, исходящие от верховной власти, обнародуются и на русском языке в так называемом сборнике постановлений великого княжества Финляндского, который выходит отдельными листками.
В заключение нелишне сообщить, что г. тайный советник К.И. Малышев, сделав в 1891 г. перевод общего уложения и дополнительных к нему узаконений Финляндии, на основании шведско-финляндских источников, высказывает в своем курсе гражданского права (изд. 1873 г., с. 61-63), что отделы финляндского уложения сами указывают свое место в общей системе свода; изданные же в разное время отдельные узаконения также легко разместить по своду законов. При этом г. Малышев, умалчивая совершенно об основных законах Финляндии (т.е. о правах как верховной власти, так и сейма и об учреждениях последнего), начинает предполагаемое им размещение с законов о финляндских департаментах Сената, которые включает в первый том общего свода, и, следуя по системе оного, доходит до XV тома, в который вносит отделы финляндского уложения с позднейшими их изменениями. Военные же законы он предлагает внести в общий свод военных постановлений, а законы о народном просвещении - в общий свод (т. XI, часть 2, изд. 1890 г.).
По-видимому, осуществление этих предположений, рассуждая отвлеченно, вполне возможно. Насколько же действительно возможно практическое осуществление на деле - сказать трудно, а потому не решаюсь высказать по этому предположению г. Малышева что-либо другое, кроме искреннего пожелания увидеть его осуществление в возможно близком будущем.