Существенно расширяются и изменяются по сравнению с Русской Правдой имущественные преступления, среди которых
Существенно расширяются и изменяются по сравнению с Русской Правдой имущественные преступления, среди которых Псковская Судная грамота называет в первую очередь татьбу (кражу), грабеж и разбой, наход, поджог.
Статья 1 относила кражу к княжеской юрисдикции.
Князь судил в составе коллегии-господы, в которую входили посадники и сотские. Псковская Судная грамота изменяет старый способ принесения присяги при свершившейся краже. Объявивший о краже сам разыскивал вора, который, вместо присяги в невиновности (вольная рота) всех жителей села или старосты, один приводился к присяге и приносил ее на месте совершения преступления, где была совершена кража (статья 34—35). Статья 7 предусматривала квалифицированную и простую татьбу. К квалифицированной татьбе относилась кража в Псковском кремле: кража государственного имущества, конокрадство, которое на Руси издревле рассматривалось как наитягчайшее преступление (Русская Правда), а также татьба, совершенная в третий раз. Простой татьбой считалась кража, совершенная в первый и второй раз, за исключением татьбы из кремля и конокрадства. С точки зрения законодателя конокрадство было так же опасно, как и измена.Псковская Судная грамота не устанавливала различий между грабежом и разбоем (статья 20). Термин разбой сохранил значение неспровоцированного убийства с целью завладения имуществом (статья 1). В статье 1 упоминалось также такое преступление, как наход, т. е. разбой, произведенный шайкой.
Опасным преступлением являлся также поджог, сопряженный порой с изменой (статья 7). Пожар в средневековом городе мог быть совершен по заданию врага. Вместе с тем законодатель предусматривал ситуацию и при недоказанном поджоге. Тогда, в случае недостаточности улик, подозреваемый приносил присягу в невиновности — вольную роту (статья 116).
Преступления против личности строятся Псковской Судной грамотой по принципам Русской Правды и существенно от нее не отличаются.
Наиболее серьезным преступлением против личности считалось вырывание бороды (статья 117). Вырывание бороды расценивалось как оскорбление действием, обезображение лица. Оберегая бороду от посягательств других лиц, государство расценивало ее как внешний признак принадлежности к православному народу. Это служило простым и наглядным средством консолидации внешне однообразной массы и противопоставления ее вне стоящим. Изменение же облика путем вырывания бороды вело бы к ликвидации одного из признаков такой консолидации.
Из других преступлений этой категории (преступлений против личности) Псковская Судная грамота упоминает побои (статья 20). Однако это не означает, что данное преступление против личности игнорировалось законодателем. Дело в том, что и в Пскове, и в Новгороде продолжали действовать сама Русская Правда и ее нормы.