Согласно С.
«Сущность феодальной собственности на землю, — пишет А.Я. Гуревич, — это власть феодала над людьми, ее населяющими; под вещной, экономической формой скрывалось личное отношение»65. Следовательно, право князя как верховного собственника земли проявлялось в возможности управлять «управленцами»: передавать специальным уполномоченным лицам права сбора дани с тех или иных земель. Представляется, что только в этом смысле уместно говорить о становлении верховной собственности государства на землю. А поскольку в раннем Средневековье военно-служилая знать и государственный аппарат в основном совпадали66, в новейшей литературе предлагается определение периода становления Древнерусского государства как «дружинного»67, что не может вызывать принципиальных возражений, если речь идет о времени не позднее правления Владимира Святославича.
Соответственно, политико-правовой режим, при котором дружина занимает одну из главных ролей в формировании и реализации основных направлений политики и права, следует считать традиционным68.Чтобы понять специфику отношений внутри правящей группы, следует обратиться к более глубокому анализу различий в юридических основаниях вассалитета (как системы отношений личной зависимости, основанной на договоре) и министериалитета (как службы недоговорного характера). В литературе отмечается, что отношения вассалитета и подданства-мини-стериалитета являются взаимосвязанными, но все же разными формами господства и подчинения внутри правящей элиты, а также между феодалами и государством69.
Н.Ф. Колесницкий, характеризуя взаимоотношения вассалитета и министериалитета в Западной Европе, отмечает, что в Германии королевская власть использовала государственный мини-стериалитет как средство, чтобы «создать себе искусственную опору», ибо «он давал то, чего не могла дать ленная система: верных королевских слуг, связанных с монархом узами личной зависимости и служивших ему в силу своего зависимого положения»70.
Преобладание подобного типа отношенийнекоторые исследователи наблюдают в Византии.